Иллюстрация: Новогрудок, Беларусь. Гора Миндовга. Памятный знак.
*** *** ***
Миндовг король Литвы. Часть I. Ступени трона
*** *** ***
Содержание Части I:
Три короны, предложенные папой римским.
Корона для Александра Невского.
Корона для Даниила Галицкого.
Корона для Миндовга Литовского.
Миндовг, великий князь Литовский. Конец 1230-х годов.
Присоединение Чёрной Руси к Литве. 1240-е годы.
Литовские набеги.
Новгородок – Новогрудок.
Новогрудский замок.
Миндовг – князь Новгородка.
Новгородок – древняя литовская столица?
Черная Русь. Городен.
Нижняя земля.
Литовские рыцари, которые были русскими.
*** *** ***
ТРИ КОРОНЫ, ПРЕДЛОЖЕННЫЕ ПАПОЙ РИМСКИМ.
В середине XIII века папа Иннокентий IV предложил корону и дружбу трем наиболее известным и могущественным государям Руси и Литвы, в обмен на обращение в католичество их самих и подвластных им народов, прозябающих во тьме язычества, - католическая церковь изыскивала все возможные пути для освоения и подчинения себе новых земель и обретения новых подданных, активно действуя и военной силой, и дипломатией, и угрозами, и уговорами. Эти три великих военных и политических деятеля, оставивших свой нестираемый след в истории, были великий князь Александр Ярославович Невский, великий князь Даниил Романович Галицкий и великий князь Литовский Миндовг.
Корона для Александра Невского.
Князь Александр Невский, прославленный своими военными победами в отечестве и за рубежом, после смерти своего отца, великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича, ездил с братом Андреем в Золотую Орду и в Каракорум, на Волгу и в Монголию, на поклон к татарским и монгольским ханам, улаживая отношения с завоевателями… поездка продолжалась два года… и в 1249 году возвратился в Новгород. Есть сведения о двух посланиях папы Невскому, в которых он предлагает ему подчиниться папскому престолу и скоординировать действия с Тевтонским рыцарским орденом в случае нового нападения татар на Русь.
«Вот о чем светлость твою просим, напоминаем и в чем ревностно увещеваем, дабы ты матерь римскую церковь признал и папе повиновался, а также со рвением поощрял своих подданных к повиновению апостольскому престолу...»
«...просим тебя об особой услуге: как только проведаешь, что татарское войско на христиан поднялось, чтобы ты не преминул немедля известить об этом братьев Тевтонского ордена, в Ливонии пребывающих...»
В 1251 году к Невскому в Новгород приехали два кардинала с папской буллой. Князь собрал совет, на который, возможно, пригласил митрополита Кирилла II. Митрополит Кирилл, в 1250 году оставивший Киев, в котором после нашествия татаро-монголов насчитывалось не более 200 дворов, вынужден был перебраться из разоренных земель под защиту к Александру Невскому в его земли. Затем, после совета, князь принял послов папы, говорил с ними… Собственно, все это нам известно из церковного Жития Невского, позднее прославленного церковью в лике святых. Обработка исторических сведений, таким образом, была проделана в определенном ключе.
Согласно Житию, князь сказал папским послам, что на Руси знают все от сотворения мира до Потопа, от Потопа и Ноя до Вавилонского столпотворения и дальше, вплоть до Седьмого Вселенского собора… а в заключение произнес: «си вся съведаем добре, а от вас учения не приимаем». На самом деле, конечно, происходящее носило куда более прагматичный характер, князь колебался в выборе стороны и в ходе переговоров даже обещал папе построить католический храм в Пскове.
Однако в конце концов сотрудничество с папой было отклонено, т.к. борьба с татарами в тот период времени представлялась князю Александру бесперспективной, уж с орденскими ли рыцарями, без них ли... К тому же татары, заявляя о своей власти и требуя дани, не покушались на веру и самобытность русского народа и не собираясь заниматься колонизацией русских земель, перебравшись из своих степей в русские леса. Можно сказать, что из двух зол, немцев и татар, князь выбрал последних. Этот выбор теперь оспаривается, но это ведь теперь, когда делаются попытки переоценить вся и все совершенно с других позиций. Тем политикам, в то время было виднее. В общем, папу князь не порадовал, переговоры были свернуты, и католический храм в Пскове построен не был.
Корона для Даниила Галицкого.
Больше дипломатии папы Иннокентия IV поначалу повезло в Галиции… в Червонной Руси, как позднее стали называть эти земли… поначалу… Исключительно способный правитель и отважный воин, князь Даниил Романович Галицкий, которого современник назвал «вторым по Соломоне» за политические таланты, объединил в это время юго-западные русские земли, превратив Галицию и Волынь в единое сильное государство.
В его послужном списке и междоусобица с родней (она была им выиграна), и борьба с боярством (еще один плюс в пользу князя), и реформирование войска по ходу дела (тяжеловооруженные пехота и конница, последняя в самом современном духе, с защитой не только для людей, но и для лошадей, что было новшеством того времени и стоило дорого), и так далее в этом ключе. Верным и надежным помощником Даниила был его младший брат, князь Волынский Василько Романович, который ни разу не подвел своего брата и господина – огромное везение иметь такого родственника, когда вокруг братья то и дело грызутся за лучшие куски отчего наследства.
Браки детей Даниила, сыновей и дочерей, способствовали укреплению заключаемых им союзов. Его старший сын Лев был женат на дочери венгерского короля Белы IV Арпада Констанции (1248 год), второй сын Роман женился на наследнице Австрийского герцогства, Гертруде Австрийской (1252 год), и заявил на эту землю свои претензии, а двух дочерей князь выдал замуж в польскую Мазовию и в немецкий Шварцбург.
Однако, не смотря на все эти успехи и связи, татаро-монголольское нашествие явилось слишком большой бедой, против нее устоять было трудно. Никакая помощь не казалась лишней.
Королевскую корону князю Даниилу Романовичу папа предлагал еще в 1246-1247 годах, когда князь вынужден был ездить в Золотую Орду, на Волгу, чтобы признать зависимость от власти золотоордынских ханов и сохранить свое государство… Даниил пробыл в Орде 25 дней, выполнил все обряды татар – поклонился солнцу, луне, земле и кусту (последнее с точки зрения христианства расценивалось как поклонение дьяволу), пил кумыс в шатре хана Батыя и вернулся, сохранив свою жизнь и княжество… «… бысть плач обиде его, и болшая же бе радость о здравьи его»…
Надо отметить, тогда так везло не всем русским князьям. Примерно в то же время, что и Даниил, вызванный в Орду князь Михаил Черниговский, был зверски убит вместе с ближним боярином Федором… позднее православная церковь причислила мучеников к лику святых. Согласно растиражированной церковной версии развития событий, это произошло из-за того, что князь Михаил не пожелал выполнить языческие обряды, хотя, если вспомнить, что незадолго перед тем он ездил во Францию, в Лион, чтобы организовать Крестовый поход на татар, в чем так и не преуспел, то скорее это похоже на месть завоевателей за попытку противодействия. Что касается языческих обрядов, то, возможно, старый князь, оценив проигрышную ситуацию, в которую попал, не захотел унижаться напоследок.
Государи Руси пытались спасти положение, искали выход, не желая смириться с властью Орды. Стремясь подвигнуть Европу на войну с татарами, Даниил Романович поневоле обратился к папе римскому, изъявив желание отдать себя под покровительство святого Петра. Переговоры начались с 1246 года. Папа Иннокентий IV со своей стороны старался, прежде всего, о соединении церквей. Он обещал русским «сохранять ненарушимо служение литургии на просфорах и соблюдать все обряды греческой церкви», поручив архиепископу прусскому и эстонскому Альберту легатство на Руси. Затем папа предложил князю Даниилу короновать его королем, на что Даниил, согласно летописному свидетельству, отвечал папскому послу: «Что мне в королевском венце? Татары не перестают делать нам зло; зачем я буду принимать венец, когда мне не дают помощи!»
В 1249 году, потеряв надежду на помощь папы, Даниил изгнал епископа Альберта. Папский легат с неудовольствием выехал из Галиции, тем и закончился первый этап отношений Даниила с папой.
Вероятно, оба, и князь, и понтифик, вспоминали тогда историю взаимоотношений папской курии и князя Романа Великого, отца Даниила. Как гласит легенда, возможно, не слишком отдаленно передавая истинные события, князь Роман в ответ на уговоры папского легата признать превосходство латинской веры и принять ее, взамен чего папа сделает его королем и покорит для него многие города мечом Петровым, обнажил свой меч и ответил так: «Таков ли меч Петров у папы? Если такой, то он может брать им города и дарить другим. Но это противно Слову Божию, ибо иметь такой меч и сражаться им Господь запретил Петру. А я имею меч, от Бога мне данный, и пока он при бедре моем, дотоле не имею нужды покупать себе города иначе, как кровию, по примеру отцов и дедов моих, распространивших землю Русскую». В то время православные греки и русские чувствовали раздражение против латинян за злодейское разорение Константинополя… и князь был в силе, и его меч был грозен… и не было еще нашествия степных орд татаро-монголов…
В 1250 году князь Даниил выдал свою дочь Устинью за великого князя Владимирского Андрея Ярославича, брата Александра Невского (в монгольском Каракоруме предпочли видеть великим князем Андрея), рассчитывая на военный союз с Владимирской Русью. Брак был совершен, хотя он являлся родственным – матери молодых приходились друг другу сестрами… кстати, и бабушка у них, соответственно, была общая – жена дедушки, Мстислава Удатного, дочь половецкого хана Котяна…
К большому сожалению обоих великих князей, из их начинания по несчастному стечению обстоятельств… из-за неосмотрительных действий князя Андрея… ничего у них кроме этого династического брака не получилось. 1252 год… Неврюева рать… горестная история о восстании против ордынского ига, которое готовил князь Андрей… Как можно судить из путаных сообщений летописи, «имел он душу благородную, но ум ветреный»… не надо было, наверное, торопиться…
Битва князя Андрея с татарами, которые под предводительством Неврюя (в летописи - «царевича Неврюя») были посланы на Русь Ордой, произошла в канун Борисова дня (24 июля) близ города Переславль- Залесский. Князь Андрей был разбит, бежал в Новгород, где его не приняли, оттуда во Псков и в Швецию… в Свейское королевство, стало быть… на поклон к ярлу Биргеру, регенту при малолетнем короле Вольдемаре Биргиссоне… так далеко… но от себя не убежишь… и ничего не исправишь… Он потом вернулся и брат Александр приютил его, из милости… но… без прежнего влияния, без прежних надежд… все эти устремления, амбиции… Предпринятые позднее попытки что-то исправить не удались… кончено… политическая смерть…
Неврюй разграбил и сжег Переславль Залесский, много сел и деревень. В Орду было уведено «бещисла» людей, коней и скота. Русские земли по реке Клязьме подверглись страшному разорению. Жена князя Андрея, княжна Галицкая, попала в татарский плен. Ликвидировать последствия этих бед пришлось Александру Невскому, получившему вместо Андрея ярлык на великое княжение во Владимирской Руси.
Одновременно с Неврюевой ратью начались военные действия татар в Юго-Западной Руси, что должно было помешать тестю и союзнику князя Андрея придти ему на помощь. Темник Куремса захватил город Бакоту в Подолии, на границе Галицко-Волынских земель. А ведь Даниил как раз в это время с подачи венгерского короля Белы IV ввязался в дележ австрийского наследства (причем король в конце концов подвел его), да еще воевал с Литвой. Походы Литвы на Волынь и Волыни на Литву происходили почти каждый год.
Бесконечные войны, ненадежные союзники… силы не могут быть беспредельными даже у сильных владык… В 1253 году папа объявил Крестовый поход против Орды, призвав к оружию христиан Богемии, Моравии, Сербии, Померании и Прибалтики. Тогда Даниил Галицкий согласился принять от папы королевский титул со всеми вытекающими.
В январе 1254 года (правда, есть мнение, что событие состоялось чуть ранее, в декабре 1253) князь ДАНИИЛ был КОРОНОВАН королевским венцом в городе Дорогичине. Относительно того, насколько это событие было торжественным, мнение разнятся.
Церемонию проводил папский посланец архиепископ Опизо (он привез Даниилу корону от папы), и произошло это в церкви Святой Богородицы, которую сам Даниил и основал в Дорогичине где-то в 1241- 1242 годах… Церковь до наших дней не дожила, но согласно преданию на ее месте ныне возвышается костел святой Марии бывшего францисканского монастыря, в его-то ограду и вмонтирован памятный камень с надписью, информирующей о том, какое историческое событие здесь некогда произошло.
К сожалению, подробностей мы не знаем… Предпринимаемые попытки реконструкции этих подробностей, более или менее правдоподобные, с учетом исторических реалий, все же не могут претендовать на их подлинность, тем более, что порой они делаются не беспристрастно, а с учетом политических и религиозных ориентиров, которых придерживается тот или иной автор… Как все происходило, кто приехал или не приехал в Дорогичин, чтобы присутствовать на церемонии…
Архиепископа Опизо сопровождал, вероятнее всего, епископ Ян Прандота из Кракова, ведь это происходило всего лишь в нескольких десятках километров от границ его епархии. Возможно, прибыл также архиепископ Пелка из Гнезно… Вот плоцкого епископа быть не могло, в то время Плоцкая епархия в течение трех лет не имела главы. Конечно, должна была собраться местная знать… Не исключено, что компанию им составило много панов краковских, сандомирских и мазовецких… Ведь князь Галицкий состоял в родстве с польской знатью - правнук Болеслава Кривоустого, двоюродный брат Болеслава Стыдливого, князя сандомирского и краковского… Один сочинитель так увлекся встающей перед его мысленным взором торжественной многолюдной картиной, что разместил среди блестящего собрания даже делегацию литовских бояр, что вряд ли могло быть на самом деле… Однако на деле хроники ничего не говорят ни о месте, ни о времени, ни о людях…
Историю коронации Даниила содержит часть «Галицко-Волынской летописи», написанная в Холме около 1269 года, но ее автор, Холмский епископ Иван, упоминая интересные факты, излагает их так кратко… По его словам, Даниил короновался как бы «мимоходом», направляясь в поход на ятвягов вместе со своим сыном Львом и Мазовецким («лядьским») князем Земовитом… Куда более подробно описывается сам этот военный поход, боевые стычки и, в частности, поединок молодого князя Льва Даниловича, сына Даниила, с ятвяжским князем…
Далее приводится отрывок из Галицко-Волынского летописца в составе Ипатьевского летописного свода, где рассказывается о ятвяжском походе Даниила:
«Король же Даниил пришел на землю ятвяжскую и воевал там. Лев же узнал, что Стекинт (князь ятвягов) в лесу укрепился засекой (в лесе осеклъся есть) и с ним ятвяги, и помчался на него, захватил его людей и пришел к засеке (и гна на нь . поима люди . и приде к осекоу). Когда ятвяги напали на него из засеки (Ятвеземь въитекъшимъ на нь изо осека), бывшие с ним всадники ускакали (соущии же с нимь . сноузници возбегоша). Лев же сошел с коня и бился с ними крепко один (Лвови же соседшоу с коня одиномоу . и бьющюся с ними крепко). Малое число из тех его воинов, кто увидел, как Лев один бьется с ними, возвратились на помощь ему (навратишася малии на помощь емоу). Лев же вогнал свою сулицу – легкое копье – в щит Стекинта (Лвови же оубодшемоу соулицю свою въ щитъ его), так что он не мог им прикрыться. Лев Стекинта мечом убил и брата его проткнул (прободе) мечом. Они же погибли. Ятвяги побежали, он гнал их пешими, его воины гнались за ними на конях (на конихъ гоняще ), побивали их и кололи (побивахоуть я и бодяхоуть я). Король же Даниил (Данилоу же королеви) стоял в доме Стекинта (в домоу Стекинтове). Лев принес к нему оружие Стекинта и брата его и рассказал о своей победе (обличи победоу свою). Отец же его король был в радости великой от мужества и отваги сына своего (отцу же его королеви в радости бывши велице . от моужьстве . и дерзости сына своего)».
Вот это текст, эпический роман, да и только… особенно если не очень крутить носом по поводу стилистики… А вот про коронацию всего пара слов: «Принял же Данило от бога венец в городе Дорогичине, когда он шел на войну»… и так далее, про сына Льва и князя Земовита… Что хочешь с этим, то и делай…
Итак, королем он стал и в сговор с папой вступил… А что же татары, обещанная помощь папы? Увы, в борьбе с татаро-монголами князю, сумевшему-таки освободить от них не только Бакоту, но и другие свои города (1254-55 годы), все же пришлось рассчитывать на свои силы: «По рати же Кремянецькои Коуремьсине . Данилъ воздвиже рать . противоу Татаром . сгадавъ с братомъ . и со сыномъ».
Вот так, с братом да с сыном, сами, одни. Папа помощи не прислал, Крестового похода против Золотой Орды не было. В связи с этим латинизация Галиции и Волыни не состоялась, а после 1255 года Даниил опять прекратил свои отношения с понтификом… и уже необратимо. Правда, королевский титул он с себя складывать не стал, передав его и своим потомкам… «Rex Russiae» - «король Руси». Это и было результатом придуманных папой Иннокентием IV дипломатических игр.
Чтобы наказать непокорного князя, новый папа Александр IV постарался устроить ему крупные неприятности, натравливая на него соседей… предложив в 1255 году напасть на него все той же Литве. Большого проку из этого предприятия не вышло, поэтому немного позднее папа обратился к уговорам и угрозам другого толка, в 1257 году отправив Даниилу буллу с горькими укорами за то, что он не оказывает никакого повиновения папскому престолу, и грозил церковным проклятием. Но Даниил уже не обращал внимания на подобные выпады… Еще позднее папа Александр IV предпринял попытку организовать Крестовый поход против «литвинов, ятвягов и русинов и других поган и схизматиков».
Корона для Миндовга Литовского.
И вот наконец каким образом складывались отношения Римской курии с великим Литовским князем. Сперва все тоже было весьма гладко, и папа Иннокентий IV мог похвастаться тем, что венчал короной еще одного новообращенного язычника… Однако, прежде чем поговорить о том, как Миндовг стал королем (поскольку он им стал, в торжественной обстановке, с соизволения папы римского), поговорим о том, как он стал великим князем.
МИНДОВГ, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ЛИТОВСКИЙ.
КОНЕЦ 1230-Х ГОДОВ.
«Княжил он в земле Литовской… и очень возгордился, вознесясь славою и гордостью великою, не терпя против себя никого».
Хроника Быховца.
«Литвой правил великий князь Мендогв. Был он славою и богатством велик. Не пренебрегал желаниями плотскими, хвалясь быстро уходящими мирскими доблестями. Душою же нищ, поклоняясь соблазну богомерзских идолов».
«Житие святого благоверного великого князя Довмонта», XVI в.
В конце 1230-х годов (хронологическую привязку обычно делают к 1238 году) великим Литовским князем стал князь Миндовг. Этот его титул подтверждается русскими и иностранными летописями и хрониками, а также некоторыми другими документами.
При этом известно о Миндовге не слишком много. В зафиксированном летописью договоре с Владимиро-Волынскими князьями за 1219 год его имя среди двадцати одного имени старейших литвинских князей записано четвертым по счету, что говорит о его начальном высоком статусе… Различные источники называют этого человека потомком той старинной литвы, которая осела в Прибалтике в давние времена, начиная с X века… или, возможно, выходцем из династии Полоцких князей Рогволодовичей, сыном Мовкольда… не исключено, что пруссом… сыном Рингольда – или сыном Довгерда… он упоминается в документах эпохи то как Мендог, то как Мендольф… а также Mendogus… исследователи вроде бы нашли в имени князя литовские корни, в этой трактовке оно имеет смысл «многомыслящий»… весьма символично…
На дошедшей до наших дней ПЕЧАТИ МИНДОВГА… правда, ее подлинность иной раз ставится под сомнение… на ней изображен скачущий вооруженный всадник с поднятым мечом, со щитом, украшенном шестиконечным крестом, с оригинального вида попоной, спускающейся из-под седла на круп коня – то ли имеющей три разрезанных конца, то ли похожей на волчью шкуру – голова и две лапы… а по ободку печати высечены загадочные рунические знаки, которые никто не может расшифровать…
Дата рождения Миндовга неизвестна, хотя можно предположить, что он родился около 1200 года, будучи ровесником своего постоянного противника – князя Даниила Галицкого, то есть полноты власти он добился, разменяв пятый десяток…
Имена его братьев называют с оговорками… даже стараются вообще не называть, чтобы не впасть в ошибку… Кажется, у Миндовга был старший брат, Довспрунг (так указано в Галицком летописце), которому предание приписывает основание города ВИЛЬКОМИР (Укмерге) - на притоке реки Вилия, речке Святой, то есть в самом сердце старинной Литвы. Название имеет славянские корни и вызывает ассоциацию с наименованием древнего легендарного племени полабских вильцев – лютичей – людей племени волка.
В одном старинном источнике оно записано как Wilkenmerge, что сходно с Vilkmerge, а это словосочетание переводят как «волчица», то есть опять волчья тема. Современное литовское название Укмерге является переводом древнего славянского названия. Хотя иной раз короля Миндовга называют вождем одного из прусских племен, его родословная тяготеет больше все-таки к лютичам. Город с волчьей темой в названии, детище брата литовского короля, подтверждает именно эту теорию… Вот такие дела.
Но, так или иначе, Миндовг, в конце концов сделавшись преемником Рингольда в его начинаниях, продолжил их весьма успешно. Он стал объединителем Литвы (после смерти своего старшего брата, предположительно наступившей в 1238 году, слил воедино его и свою вотчины – летописец пишет о «Литве Миндовга», как предполагают, имея ввиду его собственный удел, который затем он увеличил за счет земель брата – и также за счет владений других князей, которых побеждал) - и затем расширил первоначальные границы литовских владений.
Он многое совершил и многого достиг, бесспорно, оставив яркий след в истории. Если заходит разговор об этом колоритном персонаже прошлого, обычно говорят о больших способностях, прибегают к эпитетам: опытный воин, мудрый правитель, умный, решительный, дальновидный… можно бы было также добавить про жестокость и коварство, двуличие и вероломство… Самое первое упоминание о нем в летописи (тот самый договор с Волынью) уже рекомендует его как убийцу: «Вишимоут, его же оуби Миндого тъ… и братью его побил, Едивила, Спроудеика…».
Миндовг уничтожил немало своих соперников, причем не брезговал никакими методами (к примеру, подсылал к людям, встававшим на его дороге, убийц), поскольку стремился забрать силой все, что хотел, а там, где не помогала сила, прибегал к обманам, подкупам и ложным клятвам. Он дважды менял веру, брал себе чужих жен, собирался убить двух своих племянников (и отобрать их земли, конечно) – в общем, действовал вполне в духе своего времени.
Тринадцатый век, как-никак. Это были времена, когда племена еще не везде слились в народы, когда многие княжества и королевства переживали свою молодость, когда государи, какой бы веры они ни держались, были жестоки, вероломны и не считали нужным сдерживать хищнические устремления, а их подданные оставались бесправны. Все жили одним днем, война и смерть соседствовали с людьми бок о бок повсеместно и постоянно. Это были времена, когда жизнь даже знатного человека ничего не стоила, что уж говорить о простых людях… а о них никто и не говорил… Христианская церковь призывала проявлять милосердие к слабым и малым, сирым и убогим… но лепет попов никого не останавливал, между тем как князья церкви тоже часто были далеко не безгрешны, подавая не лучший пример… Это были времена, когда клятвы легко нарушались, когда кровь лилась рекой, и не было ни защиты, ни справедливости… когда брат шел на брата, не смущаясь братоубийством, сила решала все, происходили безнаказанно самые гнусные насилия и самые грязные убийства… а ведь если совесть молчит, спится спокойно… сколько звериной неукротимой ярости… такое пренебрежение к человеческой жизни, к человеческому достоинству…
В наше время порой (впрочем, на самом деле достаточно часто) предпринимаются попытки СГЛАДИТЬ ОСТРЫЕ УГЛЫ, придать историческим лицам, жившим и действовавшим тогда, положительные качества. Да, это были сильные, волевые, отважные люди, но сообщить им задним числом добродетели, которыми они, что называется, не страдали… приписать добрые поступки, которых они не совершали… им такое и в голову не приходило… Если ничего такого не получается, несмотря на все старания, то далее в повестке дня появляется стремление хотя бы замолчать то, что заставляет содрогаться и краснеть от стыда, то есть попросту скрыть правду и переиначить прошлое, - и при этом обеднить его, до такой степени, что невозможно уже представить себе, какие усилия приходилось прикладывать нашим предкам, трудясь так, как они трудились, рискуя так, как они рисковали, чтобы не просто уцелеть, выжить, но и что-то совершить, что-то, заложившее основу будущего, в котором мы сейчас живем, тот камень в фундамент, без которого не было бы возведено здание, которым мы сегодня любуемся и гордимся…
Если не знать правды, деяния давних веков не вызовут негодования и неприятия, когда они ужасны и жестоки, но также не возбудят и искреннего восхищения перед тем, чем стоит восхищаться… То, что вырвано из контекста событий, приглажено и отлакировано, умащено елеем, останется просто непонятным… надо знать те трудности, объем которых и представить себе сложно, и тогда уразуметь, каково их было преодолевать, во всем их разнообразии, со всей их беспощадностью. Не пытаться оправдать, не слишком усердствовать в обвинении… просто ЗНАТЬ. Так что правильнее будет всмотреться в резкие черты королей Средневековья, не отводя взгляд.
ПРИСОЕДИНЕНИЕ ЧЕРНОЙ РУСИ К ЛИТВЕ.
1240-Е ГОДЫ.
Литовские набеги.
Более чем вероятно, что утверждение власти князя Миндовга внутри Литвы было связано со многими МЕЖДОУСОБИЦАМИ, поэтому набеги литовцев на соседей почти прекратились, - им, занятым собственными делами, было не до соседей.
Историки замечают десятилетний перерыв в череде бесконечных разбоев, которыми занимались эти храбрые воины, что отражают летописи их многострадальных соседей. В первые два десятилетия XIII века походы литовцев почти ежегодны, а с 1229 по 1237 год известны только два. В то же время от Литвы поторопились отойти ятвяги. Но затем набеги вновь возобновляются. В 1239 году князь Ярослав Всеволодович должен был выступить против Литвы, которая воевала уже в окрестностях Смоленска. Великий князь победил литовцев и взял в плен их князя. Почти беспрерывно Литва воевала и на севере.
Войска АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО, бывшего воеводой Господина Великого Новгорода, отбили немало литовских ратей, целью которых были новгородские земли, в основном на южном направлении, наименее охраняемые.
Литовцы старались, чтобы их набеги как можно дольше оставались незамеченными. Пробираясь по лесистым водоразделам, огибая стороной крупные города, они нападали на небольшие городки и быстро возвращались назад с добычей, стремясь проскользнуть по глухим лесным тропам.
В 1245 году литовские отряды пробрались, как это они умели, лесными тропами и нанесли неожиданный удар по отдаленному Бежецку (Бежецкий Верх), а затем на обратном пути пограбили Торжок и двинулись на запад к Торопцу, удачно отбиваясь от погони.
Литовцам удалось разбить погнавшегося за ними от Торжка князя Ярослава Владимировича, но Ярослав с новоторжцами не оставили преследования, соединились с ратями, посланными из Твери и Дмитрова, и вновь настигли литовцев у Торопца.
«Бысть бой велий под Торопцем, и биахуся весь день и одолеваху Литва». Литовцы затворились в крепости, но на утро следующего дня под Торопец подошел князь Александр Невский со своей дружиной и с новгородцами. Он взял Торопец, литовцы были наконец разбиты, у них отняли весь полон, восемь литовских князей оказались захвачены и казнены победителями.
Новгородцы от Торопца вернулись обратно, а князь Александр продолжал преследование «с своим двором» и бился с литовцами возле озера Зижьчемь (иначе Жизца), после чего, приказав сыну выступить из Витебска, встретил еще одну рать у Въсвята (Усвята) и, разбив ее, уже тогда возвратился в Новгород. По сказанию летописца, литовцы впали в такой страх, что стали «блюстися имени его». Полная победа: «бысть радость велиа и объимающеся целовахуся».
В этот раз военное счастье Литве изменило, но так было не всегда… и не везде… Литовские набеги беспокоили Волынь, от них страдали другие русские соседи Литвы. Этому способствовало и то обстоятельство, что восточные, юго-западные и южные русские княжества были ослаблены татаро-монгольским нашествием. Русские дружины там были разгромлены, князья убиты. Так что Северо-Западная Русь - Новогородчина и Псковщина, хотя и не разоренная татарами, оказалась в одиночестве. Ее города и села могли стать не такой уж трудной добычей, а помощи им никто теперь не подавал. Великий князь Владимирский иной раз мог успеть выйти навстречу грабителям со своим войском, Великий Новгород мог за себя постоять, но остальные… А ведь Русь только недавно процветала, Русь была богата. К раздаче стоило подсуетиться… надо успеть вовремя урвать кусок, раз это стало возможным…
Вероятно, именно по этой причине Миндовгу удалось, кажется, даже и без войны, которая как таковая не зафиксирована письменными источниками, присоединить к своей пока что небольшой… этакий клин между Полоцкой, Турово-Пинской и Новогородской землями… к небольшой, но очень воинственной Литве, большую территорию, представляющую собой западные окраины русских земель - Черную Русь (старое название Полесья).
Новгородок – Новогрудок.
В поздней Густынской летописи упоминается о православном КРЕЩЕНИИ Миндовга (принятии им «веры христианской от Востока») с его литовскими боярами около 1246 года, вероятно, связанным с вокняжением его в Новгородке (позднее Новогрудок). Эта подробность (если только она достоверна) имеет весьма немаловажное значение, ведь именно с вступлением в обладание Новгородком Миндовг значительно возвысился, и тут-то и начались его поразительные успехи в деле создания Великого княжества Литовского, разнородного, разноплеменного (и не имеющего почти ничего общего с той Литвой, которую мы знаем ныне).
НОВГОРОДОК (Новогрудок) находился в непосредственной близости от тогдашних литовских владений. Ипатьевская летопись свидетельствует, что сын князя Миндовга Войшелк, однажды ставший ревностным христианином, позднее «учинил себе монастырь на Немне между Литвою и Новогородком». Такое указание на положение монастыря указывает, что земли Новгородка и Литва соседствовали.
Точную дату присоединения Новгородка к Литве установить трудно, но можно предположить, что это случилось после похода хана Батыя на княжества Восточной и Южной Руси в 1237- 40 годах. Не исключено, что окончательно это произошло после разорения Новгородка, Волковыска и Слонима в 1241 году.
В Белорусско-Литовских летописях подчинение Новгородка Литве напрямую связывается с последствиями похода Батыя: «А в тот час доведался князь великии Монтивил жомоитскии, иж Руская земля спустела и рускии князи розогнаны, и он, давши воиско сыну своему Скирмонту, и послал с ним панов своих радных… И зашли за реку Велю, и потом перешли реку Немон и нашли в чотырех милях от реки Немна гору красную, и сподобалася им, и вчинили на неи город и назвали его Новъгородок». Имена и детали здесь неточны, но суть, видимо, отражена верно.
При этом какое-то время в Новгородке продолжал, уже находясь под властью Миндовга, править его прежний князь Изяслав, после чего его сменил сам Миндовг или его ставленник, и он был или изгнан (на Свислочь), или убит.
Согласно летописи, весной 1238 года «Даниил возведе на Кондрата Литву Миндовга, Изяслава Новогородского» - имеется ввиду Даниил Галицкий, находившийся в то время в мире с Литвой и пытавшийся использовать ее силы для борьбы с соседями, в том числе и с поляками.
Во второй половине 1241 года, во время похода князя Даниила Галицкого на занятую татарами Бакоту, его брату князю Васильку Волынскому пришлось остаться «стеречи земле от Литвы». Это свидетельствует о немедленном наступлении Литвы на разоренную татарами Русь.
Правда, есть тут еще одно обстоятельство. Может быть, Новгородок уже имел князя из Литвы. Польский историк старого времени Матей Стрыйковский (конец XVI века) в своем труде повторяет одно-единственное известие из русской летописи, где говорится о предшественнике Миндовга, Рингольде: «Княжилъ дзе на Новогородку Рингольдъ, и кажуть нецыи яко по Русской битве (при Могильне) трехъ сыновъ уробилъ, но неведомо каково дзело сичихъ сынов было». Стрыйковский, найдя эти несколько слов у летописца, которого сам называет «хромым, тёмным» и вообще мало достойным доверия, все же ввел их в свое повествование, вероятно, из уважения к древности источника.
Итак, НОВГОРОДОК. В отношении Миндовга и всех тогдашних событий – важный, знаковый город.
Современное название этого города, находящегося в Белоруссии и расположенного неподалеку от Гродно (в старину Городен), как уже упоминалось вскользь, - НОВОГРУДОК. В летописях его называют также Новогородец, Новъгородок и однажды Малый Новгород. В Хронике Быховца это Новгородок, в других источниках иногда Новгородок Литовский, в произношении белорусов-новогрудчан Наваградак… в немецких хрониках - Малая Ногардия (parva Nogardia).
Есть мнение, что Новгородок был заложен в 1044 году великим киевским князем Ярославом Мудрым, но понимание летописного сообщения затруднено, поскольку название города вблизи Немана практически одинаково с названием города на Волхове, каковое обстоятельство мешает идентификации… так что точно это неизвестно. Однако находки археологов говорят о том, что город здесь возник давным-давно, не позднее IX века.
Видимо, Новгородок входил в состав Туровского княжества, возникшего на землях русских племен дреговичей (Турово-Пинская земля – центр белорусского Полесья).
В середине XIII века это был богатый и процветающий город. Купцы Новгородка свободно спускались по Неману в Балтийское море, что обеспечивало активную торговлю со многими странами: Византией, Ближним Востоком, Западной Европой, Скандинавией… об этом свидетельствуют многочисленные археологические находки. Плодородная земля давала хороший урожай, впечатляющими темпами развивались ремесла: на территории Малого замка остались следы существовавших здесь литейных и ювелирных мастерских.
Новогрудский замок.
На горе возвышался хорошо укрепленный ЗАМОК, как называли такие крепости в Литве и Западной Руси. Исследователи считают, что стены у древнего замка Новгородка были деревянными, но зато в их кольце согласно обычаю здешних мест возвышалась огромная каменная башня, оборонительное сооружение в несколько этажей, представлявшая собой внушительного размера и высоты отдельно стоящий столп, укрепление внутри укрепленных стен… западное название таких башен – донжон, подобная башня в отличном состоянии сохранилась в городе Каменце. Каменцами одинаково называли все каменные замки, во многих местах расхожее определение становилось именем собственным.
Между тем каменные крепости тогда сплошь и рядом отнюдь не встречались… Литва, например, могла продемонстрировать пока только деревянные укрепления, основой которых являлись даже не имеющиеся в наличие стены-частоколы, а валы и рвы, защищающие находящиеся внутри них деревянные же постройки.
Забегая немного вперед, можно отметить, что стараниями самого Миндовга и его преемников замок подвергся перестройкам, в результате чего в XIV веке окончательно превратился в большую и мощную крепость, возведенную частично из камня, частично из кирпича, опоясанную кольцом стен с семью башнями, причем фундаментом одной из них, ЩИТОВКИ, послужило основание той самой старой каменной башни, которая была свидетельницей начала правления в городе Миндовга.
Руины замка дошли до наших дней, на крутой Замковой горе в Новогрудке и сегодня возвышается огромная четырехгранная многоярусная башня Щитовка, способная произвести сильное впечатление на зрителя своей величиной и мощью… а если подумать, сколько веков над ней прошло, сколько боевых штурмов скольких войн ей пришлось испытать, сколько рыцарей, князей и королей побывало у ее подножия и в ее стенах, то и вовсе дух захватывает…
Еще в городе во времена Миндовга имелась очень древняя, сложенная из плинфы церковь, построенная в начале XII века, посвященная святым Борису и Глебу, к сожалению, позднее полностью перестроенная, хотя и на том же месте.
Святые Борис и Глеб пользовались популярностью в окрестных землях, церковь того же посвящения и того же времени имелась в соседнем Городене (Гродно). Там это здание, пусть и не избежавшее утрат с течением неумолимого времени, можно увидеть на крутом берегу Немана до сих пор. Местное название этой церкви - Коложская… и с ее древних, еще домонгольских фресок смотрят на новое поколение христианские святые, которые видели столько, что будто прозревают сквозь время… и сосуды-голосники, вмурованные в ее стены, под сводами, навевающими прохладу, все также звонко повторяют все звуки и отвечают эхом на каждый шаг… каждый шаг каждого прошедшего здесь…
Миндовг – князь Новгородка.
Каким именно образом Миндовг принял власть в Новгородке и вступил в лоно православной церкви? Как это все произошло? При поднятии данной темы обычно следуют моделируемые варианты развития событий.
Согласно одному из них, Миндовг мог потерпеть временное поражение в междоусобной войне в Литве… почему бы и нет… найти прибежище в Новгородке, стать по желанию жителей, заинтересованных в воинственном литовце, его боевым князем, а затем, уже из Новгородка, вернуть себе власть в литовских землях, превратившись в великого князя. Есть будто бы легенда, правда, невесть когда созданная… может быть, гораздо, гораздо позднее самих событий… просто выдуманная, не исключено… но хочется коснуться и ее, все это так интересно… там говорится о том, что Миндовг и его небольшой отряд однажды прискакали к стенам Новгородского замка усталыми и в пыли, как беглецы, и горожане их приняли и оставили у себя… обогрели, накормили, дали еще один шанс… Конечно, в этом случае Миндовг согласился бы креститься.
Или же дела у Миндовга в Литве могли, напротив (и это куда более вероятно), идти вполне успешно, благодаря чему Новгородок, нуждаясь в обороне… от кого? от татар?.. от той же Литвы?.. обратился к нему, пригласив на княжение… они вынуждены были это сделать… то есть выбрав подчинение и дань вместо набегов и оборону против прочих вражеских происков. Такая точка зрения представляется весьма правдоподобной, обычно ее и придерживаются.
На соседей надежда была плоха. Киев был разгромлен татарами почти до основания. Сильные княжества, Галиция и Волынь, занятые борьбой с татарами на своих рубежах, не оказали вовремя помощи Новгородку против захватчиков, включая также Миндовга и его головорезов… или их защита в тот момент оказалась недостаточной.
Князь Даниил Галицкий был, кстати, далеко не в восторге от того, что упустил эти земли, почему и пытался их потом если уж не захватить, то хотя бы ограбить… несколько раз… вероятно, в надежде присоединить их все-таки к своим владениям… и однажды ему это почти даже удалось.
Так что, по всему выходит, что вступление Миндовга во владение Новгородком со стороны последнего было не совсем добровольным, а как бы несколько принудительным… или вообще принудительным, и даже, может быть, не бескровным… О возможности такого положения дел говорит еще один летописный отрывок, в котором рассказывается о зверствах, чинимых над новыми русскими подданными сыном Миндовга, Войшелком. Эти репрессии Войшелка могли быть вызваны именно насильственным приходом здесь к власти литовских князей. Правда, при чем тут тогда крещение… Но летопись говорит четко и понятно, без разночтений – Миндовг крестился… Все это был какой-то компромисс, очертания которого не совсем ясны, но последствия вполне ощутимы.
Новгородок – древняя литовская столица?
Неясно также, стал ли Новгородок после присоединения и после крещения Миндовга в православие его столицей, откуда он и осуществлял свое победоносное правление. Есть данные за и против.
ХРОНИКА БЫХОВЦА (Третий свод Белорусско- Литовских летописей) приводит легенду об основании Новгородка переселенцами из Рима (прямо вот так!), которые и стали предками литовцев, и об основанной ими династии литовских князей, продолжателем которой был и Миндовг, в этой редакции сын Рингольда – то есть Новгородок имел большое значение и определенно являлся столицей этого князя.
Но, с одной стороны, Хроника Быховца во многом просто сборник сказок, а с другой, ее автор в отношении Новгородка был предвзят, и вот по какой причине – это была его родина (так считают скрупулезно изучившие текст исследователи, поскольку мелкие детали и подробности выдают отличное знание автором этой местности)… хотя сам факт того, что Хроника Быховца, составленная в середине XVI века и являющаяся результатом компилятивного труда на основании более старых летописей, была написана именно в Новгородке или в его окрестностях, говорит о том, что этот город в самом деле играл большое значение в старые времена – и что именно в нем во времена распада того древнего государственного объединения, которое принято называть Киевской Русью, и становления Великого княжества Литовского писалась когда-то летопись, освещая и западно-русские, и литовские события.
О прямой власти Миндовга над Новгородком свидетельствует летопись, известная как Галицко-Волынский летописец, зафиксировавшая мирный договор Литвы с Галицко-Волынским княжеством в 1254 году, где рассказывается о том, что сын Миндовга Войшелк передает в управление сыну Галицкого князя «Новгородок от Миндовга и от себе Вослонимъ и Волковыескъ»… то есть Миндовгович был князем части русских земель и городов, но Новгородок – дело другое, это собственность его отца.
Однако еще один летописный отрывок напрямую называет Войшелка Новогородским князем… «Boишелк же нача княжити в Новегородце»…
Если же столицей Миндовга являлся не Новгородок, хотя, несомненно, это был важный центр в его время, то какой же тогда это был город? Может быть, Кернов (ныне КЯРНАВЕ)? Теперь это только местечко, где проживает не больше 200 человек, расположенное на правом притоке реки Вилия (Нярис) в 50 км от Вильнюса (до 1939 года – Вильна). Однако, согласно летописям и данным археологических раскопок, находившееся здесь в XIII веке городище, с пятью рядами крепостных укреплений, достаточно уверенно претендует на роль столицы древних литовцев… как напоминание о тех временах и о его былой боевой мощи, там остались земляные валы - холмы, заросшие травой и деревьями…
Кярнаве впервые упоминается в письменных источниках (в Ливонской Рифмованной хронике) в 1279 году – «Kernowe»… Исследователи отмечают, что в то время (то есть в XII веке, в первой половине XIII века) в Литве городов было, похоже, очень мало, вообще как бы не было… летописи их не упоминают, разве что Галицкий летописец пишет про деревянные замки Воруту и Тверимет, в связи с войной Миндовга Литовского и Даниила Галицкого…
На самом деле города (в смысле огороженных поселений) могли быть, более того – должны были быть, и наверняка были, и древние городища на литовской земле археологи находят, но письменных сведений об этом не сохранилось – русские летописцы писали о своем, а литовских летописцев в Литве тогда еще не имелось. С другой стороны, большой знаменитый город должен был попасть и в хроники, и в летописи – но такого, значит, в самом деле тогда не нашлось в наличие. Маленькие замки-городища в счет не шли.
Итак, что же мы имеем - Новгородок, Кернов… У Миндовга не было старинного города Владимира в качестве столицы, как у Александра Невского, и вновь отстроенного города Холма в качестве резиденции, как у Даниила Галицкого. По крайней мере, пока ничего похожего не обнаружено. Однако Новгородок был крупнейшим укрепленным торговым и культурным центром того времени, подобного ему, похоже, и не существовало в округе. Точнее ничего сказать нельзя.
Черная Русь. Городен.
В 1248 году под властью Миндовга уже находится не только Новгородок, но также и некоторые другие города Черной Руси – Волковыск, Слоним (в летописи Вослоним), Здитов. Это было существенным приобретением для Литвы, крупным и ценным приращением ее земель, усилившим ее мощь и сыгравшим свою немалую роль в становлении молодого Литовского государства, которое быстро росло и крепло, пополняясь еще и переселенцами – беженцами из постоянно разоряемого татарами Приднепровья. Не удивительно, что целые русские удельные княжества, граничащие с ним, искали его защиты и покровительства, чтобы войти в его орбиту.
В конце 1240-х годов литовский ставленник Миндовга вокняжился в Полоцке. Последним известным полоцким русским князем является Брячислав, имя которого записано в летописи под 1239 годом по случаю женитьбы Александра Невского на его дочери Василисе (в православном крещении Александре), а затем летописные известия о русских князьях полоцкой ветви совершенно прекращаются.
Вероятно, в сфере литовского влияния находилось также Турово-Пинское княжество. С 1252 года литовцы прибрали к рукам Городен.
ГОРОДЕН (Городенъ) в верхнем течении Немана – еще один крупный город Черной Руси, важный центр целой области, ныне известный по своему позднему, полонизированному имени – ГРОДНО (предыдущий русский вариант названия – Гродна).
В первый раз город упомянут в Ипатьевской летописи под 1128 годом, но поселение на этом месте существовало давным-давно. В хрониках Тевтонского ордена Городен называется Гартой (Garta), а его жители рутенами. В XIII и XIV веках Городен неоднократно становился объектом набегов крестоносцев.
Несколько позднее описываемого времени, в конце XIII – начале XIV века, Городен волею судьбы превратился во второй по значению центр Великого княжества Литовского и обзавелся не только польским именем, но и грандиозным кирпичным замком, который сохранился до сих пор. Но и до Миндовга, и при Миндовге это был большой, хорошо укрепленный город. Помните Слово о полку Игореве? «Трубы трубят Городенские»…
Нижняя земля.
В то время, как на юге Литва присоединила русские земли, на востоке к ней тяготели балтийские племена жемайтов, аукшайтов, нальщан и ятвягов. Если русских гнали в объятия литовцев татары, то балты искали у нее спасения от немцев. За земли ятвягов Литва соперничала с Волынью.
Земли Жемайтии («Нижняя земля», или, в русской версии, Жмудь) окончательно вошли в состав той, старинной Литвы только впоследствии, при следующих великих князьях, но они, вместе с частью Аукшайтии («Верхняя земля») и Нальщанами (автономная область, ныне Белоруссия), находились то ли в зависимости Миндовга, то ли в союзе с ним.
Старший брат Миндовга Довспрунг был женат на дочери одного из наиболее сильных князей Жемайтии – Викинта, в то же время брат Викинта взял в жены сестру Минвдога и Довспрунга. Династические браки всегда укрепляли заключение оборонно-наступательных договоров в Средневековье. Последний князь Нальщан носил литовское имя и приходился Миндовгу свояком, возможно, при этом он и сам был тоже из Миндоговой родни (хотя доказательств тому и нет).
Немцы называли Жемайтию Самогитией, Тевтонский орден, обосновавшийся в завоеванной им Пруссии, пытался завладеть ею на протяжении долго времени.
Население русских земель, присоединившихся к Литве, было выше по культуре, чем литовское. Каменное зодчество, ремесла, письменность… в отличие от литовцев, не имевших своей письменности вообще. Они умели воевать, но не умели писать. Известно, что балты, проживавшие в Жемайтии, не имели своей письменности до середины XVI века. Кроме того, в старинном Литовском княжестве в результате территориальных приобретений Миндовга, если учесть и первоначальную племенную принадлежность самой Литвы (наиболее правдоподобная версия – переселенцы из Полабья), преобладало славянское население. Не удивительно, что более высокая русская культура постепенно сделалась там всеобщей. Что касается языка, то потомкам лютичей с самого начала нетрудно было объясняться с русскими соседями, теперь же русский язык (вернее, западное наречие старо-русского языка, который можно также назвать старо-белорусским) становится все более и более общеупотребительным, по сути став языком государственным… языком того древнего государства, которое тогда и называлось Великим княжеством Литовским.
Еще одно важное обстоятельство. Русское население было православным. Медленно, но верно православие внедрялось в жизнь язычников. Ранним примером можно назвать того же Войшелка, сына Миндовга, который начал свое знакомство с русскими и с их культурой с того, что уничтожал и тех, и другое, но потом присмотрелся, обтесался… если попробовать взглянуть на это дело с точки зрения христианства, так можно сказать, что за душу этого человека боролись бесы и ангелы… он крестился и начал жить иначе… И не он один. А дальше больше.
Такое положение дел сохранялось с момента создания Великого княжества Литовского Миндовгом и вплоть до конца XVII века. Время шло, менялись государственные объединения, уточнялись границы… на смену русскому языку пришел польский (современный литовский стал государственным языком еще позднее, можно сказать, только вчера), а православие, впрочем, не успевшее слишком распространиться… литовцы в основной своей массе долго оставались язычниками… вытеснил католицизм.
ЛИТОВСКИЕ РЫЦАРИ, КОТОРЫЕ БЫЛИ РУССКИМИ.
Итак, Великое княжество Литовское, сокращенно ВКЛ, далекого XIII века. Русские с одной стороны, балты с другой, а посередине собственно Литва – дикая в своем язычестве, в нашем нынешнем понимании еще неграмотная (загадочные руны в счет не идут – то ли древние книги были уничтожены подчистую, то ли их никогда и не было, а Русь между тем уже вовсю писала кириллицей), но обладающая воинственным духом и тем зарядом энергии, который был нужен для сплочения разрозненных земель в одно целое… сильное, несокрушимое целое, способное противостоять могущественным, смертельно опасным врагам, наседающим со всех сторон.
Многонациональность тогдашней Литвы (имеется ввиду сложившееся вокруг литовского центра государство) позднее, с XV века, была зафиксирована в самом его названии: «Великое княжество Литовское, Русское, Жемойтское и далее», что также создавало казусы, которые иногда способны поразить воображение… даже рассмешить.
В документах эпохи порой встречаются сообщения о действиях (чаще военных) литовцев, под которыми, присмотревшись повнимательнее, следует подразумевать балтов, а в других местах написано о действиях литовцев (тоже обычно военных), которые были русскими.
Орденский хронист Петр из Дусбурга, например, в своем труде два раза (под 1296 и 1305 годами) пишет о борьбе немецких рыцарей с литовскими и оба раза отмечает, что последние были русскими.
Ливонская Рифмованная хроника, описывая битвы при Сауле и Дурбе, называет сражавшихся с крестоносцами жемайтов и земгалов одним общим словом – литовцы: «Тогда литовцы возмутились, Сердца их гневом распалились…»
Торнские анналы содержат сообщение за 1384 год, которое переводят так: «и пришли к нему тогда многие литвины со своими жёнами и имуществом, поскольку ему доверилась жмудь».
Впрочем, неувязки с национальной принадлежностью древних литовцев касаются в основном нас, ныне живущих, отстоящих от тех времен на целые долгие столетия… современники Миндовга легко ориентировались во всей этой путанице, и если они называли то-то или тех-то, то знали, о чем говорят и что имеют ввиду. Ничего не поделать с тем, что время шло не напрасно, что так многое изменилось… что нам их понять бывает непросто.
Конец Части I
(2012 год)
*** *** ***
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/03/05/679