В чём смысл жизни? По отношению к этому вопросу, так же, как по поводу наличия или отсутствия Господа Бога, есть три категории субъектов: верующие, неверующие и незнайки (в почти переводе на древнегреческий – агностики). Я – волюнтаристски нагло и беспардонно или, может быть, объективно решительно и смело, отношу себя к четвёртой категории – знаек. Притом, льщу себя мало сбыточной надеждой, что на сегодняшний день среди земных человеков данная группа представлена лишь одним моим бородатым лицом.
Вера, ясен перец, вещь могущественная, поскольку является одним из главных аспектов сверхизбыточной человеческой психики, но жажда знания – по силе, которую она возбуждает в наших нервных системах – вере не уступает. Верить я и так верю, куда ж я, бедолага, денусь. И Вечная жизнь, и Высший Смысл, и Господь Бог, который всё это гарантирует, присутствуют в вере каждого из нас само собой, иначе на хрен оно вообще всё нужно? Господа атеисты могут рассказать про свой атеизм своим жопам где-нибудь за углом, может, эти части тел с ними и согласятся. Гордыня человеческая, ещё один аспект сверхизбыточности, повелевает человеку спорить, даже если он сам понимает, что не прав. Но когда придётся человеку не спеша, со смаком умирать, прекрасно понимая, что с ним происходит, любой самый яростный безбожник хоть не надолго, да уверует – истово, нерассуждающе и порой с изрядным недоумением – как это мне такое раньше в голову не приходило? Да и чего бы не уверовать-то? Всё равно же ни черта не знаем, как устроено мироздание. Вселенная невообразимо огромна, но имеет пределы, а что там, за этими пределами? Так-таки ничего и нету? А если есть? Короче, ни бе, ни ме, ни кукареку. И как оно всё структурировано, если есть? Но что-то же всё-таки должно быть, хотя бы пустое пространство. Некоторые сильно умные утверждают, что пространства без материи и энергии не бывает. Замечательно, но тогда как выглядит отсутствие пространства, что за хрень такая – ничто? Если кто-нибудь более-менее вразумительно ответит на этот вечно животрепещущий вопрос, тогда появятся некие хлипкие основания спорить о целесообразности веры. Короче, Склихасофский итожит: если бы мы абсолютно достоверно всё знали и из этого знания следовало, что небытиё – вещь абсолютно объективная, тогда вера была бы бессмысленна. А коль скоро не знаем, значит, вера не только субъективная потребность каждого, но и явление, имеющее объективное основание. В общем, вера – штука замечательная, прекрасная и великолепная и т.д. и т.п. Но – маловато будет! Я хочу не только верить ( к тому же по воспитанию моя вера довольно слаба), я желаю, всенепременно жажду ещё и знать. В заочном споре господ Уильяма Оккама и Томаса Аквината, признавая правоту каждого, я отдаю свои симпатии великому итальянцу. Вера чувственно сильнее знания, ибо существует в нас само собой, в силу нашего устройства. Мы верим, не зная, а знать многие, не вполне доказанные вещи – просто невозможно. Чтобы признать за истину иную теорию, в неё надо прежде поверить. Даже если эта теория подтверждается практикой, научным экспериментом ( он же – чувственный опыт), но подтверждается не вполне, допускает, в той или иной степени, другие толкования. Знание, в принципе, вещь ненадёжная. Те сведения, которыми мы обладаем сейчас, основаны на законах природы, нам неведомых. А когда и если мы откроем эти законы, то у них опять будет неизвестное нам основание, другие тайные для нас законы. Получается, что верой мы обладаем априори, а знанием – нет. Т.о., стремление к знанию сильней, чем стремление к вере. А если учесть, что идеальное, т.е., бесконечное знание – скорее всего (?) – недостижимо, то стремление к нему превращается у человека в абсолютную манию, в силу нашего природного желания – хотеть невозможного.
Вот таким макаром и нарисовался вполне объективный смысл жизни любой конечной сверхизбыточной структуры: познать сущность бесконечного мироустройства и овладеть этой сущностью. Т.е., достичь уровня Господа Бога, который и является воплощённой структуризованной сущностью бесконечного во всех проявлениях мироздания – и, достигнув уровня Бога, слиться с Ним в единое целое, ибо двух бесконечностей не бывает.
Можно, конечно, уписаться со смеху или поиздеваться с позиции естественной привычности над подобным смыслом жизни, в особенности потому, что он слишком далёк от сегодняшних реалий и представляется в принципе недоступным. Уж с этим-то у нас всегда запросто. Как самоутвердиться перед ближним, который достиг чего-то значительного, на что ты не способен? Надо опустить его в своих глазах, для чего лучше всего подходит высмеивание. Однако, логика моих умозаключений предельно проста ( далее говорю «человек» вместо «сверхизбыточное существо», ибо человек – самое примитивное из сверхизбыточных существ, по сути, первоэлемент сверхжизни, так же, как на нашей планете элементарной частицей жизни обычной является вирус). Человек никогда не доволен тем, что имеет. Он всегда хочет большего. При этом он стремится только к таким переменам, которые делают его более могущественным, увеличивают его власть над миром. А кто обладает максимальной властью в бесконечном во всех проявлениях мироздании – только тот, кто воплощает собой мироздание. Даже если Бога вдруг нет, господа невероятные атеисты, я обращаюсь именно к вам, то мир всё же бесконечен. И никакого иного идеального смысла у конечного существа нет, кроме как стать бесконечно сложной и совершенной структурой, высшей формой мироздания. Есть смысл порассуждать, достижимо ли подобное волшебство, но никакого смысла оспаривать наличие этого единственного по сути желания у всякого конечного сверхизбыточного создания. Я, честно говоря, даже не понимаю, чего тут непонятного? Это же настолько очевидно, что, вроде бы, и доказывать нечего. Разве только, очевидность представляется уж слишком невероятной. Но ведь человек так устроен, что всегда хочет невозможного и упорно стремится его достичь ( правда, человек делает это очень не спеша, эволюционным путём, являя собой тип эдакого консервативного новатора – а то как бы чего не вышло). Хочет достичь – и ведь достигает, гнидёныш мелковатый! То, что человечество сотворило на Земле за каких-нибудь 150 поколений, а по сути даже за 50, это просто неправдоподобная, волшебная сказка. Такого не может быть, потому что не может быть никогда, как могли бы сказать те, жившие 50 поколений назад наши предки. И вот оно наяву, привычное порой до оскомины, вполне естественным образом не удивляющее нас. Психика со смещённым центром тяжести, ненасытная жажда совершенства, хотеть – значит мочь – и интеллект, проистекающий от сверхизбыточности центральной нервной системы, являющийся её производным ( Веллера Михаила почаще вспоминайте, господа, с его гениальным энергоэволюционизмом). Мне возразят: но достижения человечества, сколь бы невероятными они ни выглядели, касаются мира конечного, его переделки и усовершенствования. А бесконечность – за гранью нашего понимания ( замечу, что даже корня, обозначающего запредельное чудо бесконечности, в русском языке нет – подозреваю, что и в других тоже). И едва ли возможно хотя бы познать бесконечность. Не говоря про то, чтобы овладеть ею. Спорить не с чем, вполне логичное утверждение. Разве только есть надежда на некое чудо да ещё на Божью помощь. А зачем бы Ему помогать нам? А потому, что в этом смысл уже Его жизни. Ведь Бог – такое же чувственное существо, как мы. Да и как бы иначе, ведь жизнь – это комплекс ощущений. Но, в отличие от нас, Он, бедолага, всё знает и всё умеет, воплощает собой максимальное совершенство. Откуда же извлекать Ему чувства – лишь присваивать себе то, что чувствуют все живые, Его элементы. Но Ему нужны куда более сильные, чем наши, чувства и куда более разнообразные, на которые наша ЦНС не способна. Ведь ёмкость Его психики – бездонна. И берёт Он их, в том числе, и от существ, куда более сложных и совершенных, чем мы. А создаём этих существ именно мы, люди. Они же, так сказать, сверхлюди создают ещё более совершенных конечных. И так далее до беспредела. Может, когда-нибудь на каком-нибудь этапе этой волевой эволюции Бог поможет (помогал бесчисленно) очередной высокоорганизованной форме бытия перепрыгнуть принципиальную пропасть между имеющим размеры и беспредельным (если таковое возможно). Всё дело в том, что те многочисленные противоречивые чувства, которые мы испытываем в процессе творческих достижений, мучительный труд производства открытий, сомнения, неудачи, радость свершений – и снова тяжесть долгой, по видимости бесполезной работы, редкие вкрапления успеха в однообразной обыденности вроде бы бестолковой деятельности, весь этот сенсорный комплекс бесконечно разнообразных по степени совершенства форм бытия – и составляет собственно смысл Бытия Господа Бога.
Т.о., смысл жизни человечества (и т.д.) состоит в создании более сложных и совершенных форм бытия, чем сами люди. Естественно, сосуществовать со своими созданиями, превосходящими нас во всём, мы не сможем. Дальнейшая судьба именно человечества – либо полное исчезновение, либо низведение малого числа людей в дикое, первобытное состояние и жизнь сначала – либо на Земле, либо на другой планете другой звёздной системы, бо таких в одной галактике – валом.
Однако, поразмыслив, я решил, что имеется ещё один вариант дальнейшей судьбы человечества. Если мы создадим сверхлюдей, сравнимых с нами размерами, тогда будущего – желательного нам – у нас, конечно, нет. Ужиться с теми, кто будет вызывать у нас непреодолимую зависть, не предвидится никаких шансов. Можно, конечно, разъехаться, перестать сожительствовать на одной планете. Но мы же останемся на высоком уровне научно-технического развития и неизбежно захотим создать сверхлюдей вновь. Уничтожение прежней технологии ничего не даст – разработать, изобрести сызнова технологию не составит труда. Запретами тут ничего не добиться, ведь это естественный путь дальнейшей эволюции человечества. Вот почему сохранение нас возможно лишь при предельном упрощении цивилизации и уменьшении численности людей. Но если мы возьмёмся за создание более совершенных, чем мы сами, существ гораздо меньших, чем мы, размеров, тогда открываются привлекательные перспективы. Предположим, это будет клеточный или даже субклеточный уровень размеров. А может, и ещё меньше, главное, чтоб мы могли видеть воочию своих созданий. Я не знаю, сколь малы материальные частицы, которые мы можем видеть в электронный микроскоп. А может, есть уже и микроскоп помощней? Разумеется, эта жизнь должна состоять из неорганических веществ, потому что только в таком случае повысится её сопротивляемость к неблагоприятным физическим воздействиям. Непосредственно общаться с ними мы не сможем, только с помощью радиосигналов. Но их огромный интеллектуальный потенциал рано или поздно позволит нам установить связь. Мы сообщим им информацию о их происхождении и об окружающем мире. Разовьются они очень быстро, благодаря и нашей помощи, и своей высокой, превосходящей нашу, организации. Мы предложим им эволюцию в микромир, защищая их в мире «большом». Смысл их дальнейшей деятельности будет заключаться в создании ещё меньших и, по возможности, ещё более совершенных, чем они, существ. Логично предположить, что сверхмалые формы сверхизбыточных ( да, собственно, и просто живых) могут существовать только при гораздо более высоких температурах, чем мы. Так что создателям не так-то просто будет обеспечить условия для жизни созданий. Короче, есть, чем заняться, трудностей достанет. И что из этого получится – одному богу известно. Но смысл – вполне реальный и ого-го какой – появится.