Разохотившись, конец субботы и всё воскресение Эльза провела в бурном сексе. Мне было интересно давать ей неожиданные для неё ощущения, а она упивалась их необычностью. За это время я показал ей все приёмы и позы, какие знал. К столь активным действиям меня побуждали ощущения нерожавшей женщины. После Варвары я ни разу не был с такими в постели, что уже приводило к возбуждению. А Эльза, к тому же, была ещё и почти девственна в сексе. По её словам, после дефлорации она ни разу не пробовала заняться сексом. После не очень приятной дефлорации теперь она дивилась тому, что с ней происходило, что и как чувствовала. Мы перепробовали и экстравагантные способы, к которым вряд ли допустили бы, хоть Фаина, хоть Анечка. Да и другие женщины, которые имели какой-либо опыт близости. Мы попробовали даже такое, что никогда не делали с соседками. Нет, это не было извращением типа анального или орального секса. Это были необычные позы. Например, прижав её к краю стола и начав стоя, продолжил занятие, когда она оказалась сидящей на краешке крышки, а заканчивал уже с лежащей на столе и ногами на моих плечах. Вряд ли нормальная женщина её возраста согласится на такие позы. Да и молодую трудно соблазнить на подобное. Только под эйфорией необычного явления и специфики ощущений Эльза соглашалась на такое.
Чтобы дать немного отдыха себе и женщине, предложил прогуляться по городу. Иначе, мы скоро перестанем соображать от избытка секса. У меня же ещё никогда не было женщин такого возраста вообще не имевших никакого сексуального опыта, кроме полученного при дефлорации. Для неё та процедура оказалась неприятной физически, да ещё парень признался, что добился этого на спор с друзьями, что унизило её психически. Особенно придавили насмешки сокурсников после случившегося. Потому и опустилась до пугала. А теперь, испытав новые и очень мощные ощущения и чувства, она никак не могла ими насытиться. Это заставило её переоценить, и себя, и сложившееся отношение к сексу, и даже к любви. Мы решили сходить в ближайший музей.
Энергия фонтанировала из неё, но избыток секса не позволял её расходовать. Уж если я на коже члена ощущал пресыщение, то что должно было быть на её более нежных тканях внутри?
Музей оказался почему-то закрытым, а идти ещё куда-то она не захотела. Почти плача умоляла вернуться домой. Будто сошедшая с ума, она бросилась на постель, чтобы получить продолжение необычной страсти, но не смогла принять моё тело – внутри не только отекло, но и было достаточно больно. Так и пришлось нечастной успокоиться. Мы лежали на постели и разговаривали.
К моему удивлению, она оказалась достаточно умной и интересной женщиной. Возможно, это было потому, что со времени дефлорации её абсолютно не увлекали межполовые отношения, а свободное время она посвящала интересному и умному. Мы лежали на кровати, и я слушал её рассказы. Мы рассуждали о жизни, об училище, о Северном Флоте, о космосе и вселенной. Не было тем, в которых она не разбиралась бы, кроме сексуальных, которых мы старались не касаться.
Тихий разговор привёл к тому, что я уснул. Проснувшись, увидел Эльзу, спящую рядом. Она полулежала на мне, обнимая рукой мою грудь. По ощущениям, одна нога лежала на моём бедре. Губами, будто целуя, она упиралась мне с плечо. Чтобы не разбудить, стал разглядывать её лицо. Хотя я не очень рассмотрел лицо Минодоры, она очень напоминала её. Только кожа старушки была довольно сморщенной. Очень похожи глаза и нос, такой же цвет волос, тот же скандинавский тип лица. Эльза так же была похожа на старушку, как большая часть европейцев похожа друг на друга.
Будто почувствовав мой взгляд, веки женщины вздрогнули, моргнули, а увидев моё внимание, распахнулись. Женщина вздохнула, подняла голову и опёрлась подбородком на моё плечо.
-- Что? Страшная?
-- Ничуть. Даже красивая.
-- Это подхалимаж? Не надо. Я и так согласна.
-- На что?
-- На продолжение.
-- Тогда рассказывай. Продолжай.
-- А ты разве не этого хотел?
Она дотянулась губами до моих губ и осторожно поцеловала. Во время поцелуя я почувствовал её пальцы на трико в районе ширинки. Проснувшись, я хотел в туалет, от чего моё достоинство было напряжено. Нежелание будить её заставило сдерживаться. Почувствовав напряжение, она вздрогнула, подняла голову и посмотрела мне в глаза.
-- Опять женщину надо?
-- Нет. В туалет надо.
-- А я-то думала…. Сходи, раз надо.
Опрокинулась на спину, освобождая из своих объятий.
Опорожниться в таком состоянии в унитаз всегда было проблематично. Пришлось даже лечь грудью на колени и придерживать ствол рукой. Однако, после опорожнения спад не произошёл. Так и вернулся в комнату. Эльза с удивление смотрела на выпуклость брюк.
-- А как другие это прячут? Я такого у других не замечала.
-- У них рядом не было таких очаровашек.
-- Были! Ты, наверно, опять хочешь?
-- А что, есть? Уже можно?
-- Наверно…. Я не знаю…. Попробуешь?
Эльза лежала на спине удивительно плоская. Только груди чуть выделялись на теле и лицо над подушкой. Чуть вдавившееся в постель тело из-за этого казалось ещё тоньше.
-- А чем ночью заниматься будем?
-- Этим же. Мне очень понравилось! Какая я дура до тебя была! Саш! Я очень наглая?
-- Не очень. Привыкнешь, надоедать будет.
-- Мне кажется, я к этому не привыкну. Это у всех так бывает?
-- Нет. К старости раз в неделю не у всех получается.
-- Не может быть! Давай ещё попробуем, пока не привыкла.
Целуя, я накатился на неё. Выдернув губы из моих, она приподняла голову и устремила взгляд к ногам. Я помню, как мне тоже первое время было это интересно. Давая возможность и ей посмотреть, я завис над ней. Увидев моё достоинство, она удивлённо воскликнула. Раздвигая колени, одновременно подтянула подол. Едва провел головкой между половых губ, как вывернула таз.
-- Уй! Щиплет что-то!
-- Перестарались.
Поздно. Я уже достиг дна.
-- Ой, Саша! Подожди! Даже больно немного! Полежи просто так. Может, пройдёт?
Я отпустился на костлявое тело. Очень смущало отсутствие хоть небольшого живота, привычного у моих предыдущих любовниц.
-- Саш! А просто так полежать нельзя? Не представляешь, как мне хорошо!
Через минуту.
-- Так приятно было, когда лёг. А теперь почему-то тяжёлым кажешься.
-- Давай наоборот ляжем.
-- Опять больно будет. Когда спокойно лежишь, мне очень хорошо.
Подсунув под неё руку, перевернулся вместе с ней.
-- Удивительно! Ты всё знаешь! У тебя, наверно, много женщин было?
-- Не очень.
Потянулась поцеловать, чуть сдвинулась. Наверно, ей понравилось. После поцелуя вернулась обратно и тут же двинулась к голове, но не поцеловала, а опять двинулась к ногам.
-- И не больно совсем!
Но едва двинулась чуть шире, как сжалась не только снаружи тела.
-- Можно, я коротко двигаться буду?
-- Можно.
Как дети начинают играть неожиданно понравившейся игрушкой, так она увлеклась своими движениями. Я смотрел на неё и удивлялся её детской наивности. Она даже колени подтянула, чтобы удобнее было. Порой так уходила в ощущения, что, наверно, забывала, что под ней нахожусь я. Это была взрослая девочка, наивная, удивлённая и очень увлечённая.
-- Саша! Почему мне так хорошо? Так у всех бывает?
-- Не у всех. Ты поздно до этого дошла. К твоему возрасту все уже привыкают, всем уже надоедает.
-- Тебе ещё не надоело?
-- Пока нет.
Двинувшись чуть шире, ощутила дискомфорт, когда кожа члена проскользнула в стенках влагалища. Опять стала двигаться в пределах её подвижности. Мне было интересно наблюдать за изменениями её лица, за её движениями, за порывами и расслаблениями. Не прекращая движений подняла одной рукой подол и посмотрела, как её тело надевается на мой отросток, собирая на нём кожу в морщинистый манжет. От этого член кажется ещё толще. Будь у неё хоть небольшой животик, вряд ли она увидела бы большую часть того, что видит сейчас. Наверно, от созерцания ныряющего в неё отростка, у неё начался оргазм. Взвывая и стеная, она забилась, запрыгала, задёргалась. Упав на меня, она сжалась, визжа и неосознанно ища, чем бы заткнуть рот. Понимая её состояние, я поцеловал её в губы и задвигал тазом, помогая довести оргазм до высшей точки. Думал, она в поцелуе оторвёт мои губы и рукава рубашки. Даже странно, что от столь оглушающего состояния она не потеряла сознание.
Отлежавшись, она смеясь и поливая меня слезами, не переставала осыпать поцелуями.
-- Сашка! Это невероятно! Это немыслимо! Это удивительно! Саш! Возьми меня в жёны. Я тебя с ног до головы вылизывать буду. Я буду делать всё, что ты скажешь. Я буду твоей собачкой. Не представляешь, как мне сейчас хорошо!
-- Эльза. У меня есть женщина, которую я так же люблю, как ты меня сейчас. Ты, просто, увлеклась. Ты же хотела только забеременеть. А это не любовь, а влюблённость. Она скоро пройдёт.
-- Я не знала, что это так…, так…, так сладко…, так вкусно…, так завораживающе. Прости, если обидела или надоела. Я только чуть-чуть попользуюсь. Ладно?
Измученная новыми для неё впечатлениями и ощущениями, она затихла. Мне в какой-то момент показалось, что на мою шею капнули, скорее всего, слёзы. Но лежала на мне так тихо, что подумалось, что заснула. Как-то незаметно уснул и я. Когда проснулся, она ещё спала, изредка вздрагивая, то ногой, то рукой. Ослабший и остывший член расслабился и выдавился наружу, чуть прихваченный чем-то за самый кончик.
Несчастная женщина! Даже жалко её стало. Прожить столько лет и впервые почувствовать сладость совокупления, когда азарт близости у большинства начинает заканчиваться! Такое я даже представить не мог. Хотя, подобную жизнь прожил и Макарыч.
Как ни мечтала Эльза, вечером она не смогла меня принять. Там не только отекло, но и любое внедрение вызывало боль и жжение. Мне оставалось только посмеиваться над ней. Однако, это не убавляло её обожание меня. Она даже разделась до нага по моей просьбе, когда легли спать. Я был зацелован и обласкан до надоедания.
Вторая неделя началась сопровождением меня завидной для всех женщиной. Ей пришлось даже пропуск менять из-за смены внешности. При этом она не скрывала, что старше меня и что она моя любовница. По началу меня это немного ошарашивало, но после разговора с Фаиной я успокоился. После воскресения у Эльзы наступило насыщение сексом. Она не пропускала ни одной ночи, но уже без повторений.
По договорённости с Эльзой я в очередную субботу утром уезжаю домой, а в понедельник утром возвращаюсь в Питер. Нас для поездки домой отпустили ещё в пятницу. Но Эльза умолила Фаину разрешить мне задержаться на ночь. За это Эльза заступится за меня на сборах, если я опоздаю в понедельник.
Скорый поезд, на который она купила мне билет, прибывает в Мурманск вечером. Впрочем, в это время там полярный день, поэтому понятие вечера там чисто условное. Ни в Мурманске, ни в Североморске меня никто не встречал. Скорее всего, Фаина опять на дежурстве, а Анечка о моём приезде не знает. Да и не может она встретить, тут же разговоры пойдут.
Анечка ждала меня в квартире Фаины. Едва я закрыл за собой дверь, как она кинулась мне на шею и стала покрывать моё лицо поцелуями.
-- Саша! Если бы ты знал, как я соскучилась!
Море поцелуев кончилось бурным сексом. После девичьего влагалища женское, особенно Анечкино, снова начавшее терять свою привлекательность из-за длительного воздержания, было не настолько сладостным, чтобы применять особые способы. Я старался сохранить себя для Фаины. Намучившись, Анечка запросила пощады. Тогда и кончил вместе с ней. Перед уходом Анечка надела старушечий парик, по-монашески повязала платок, надела старинный брезентовый плащ с капюшоном и взяла в руку посох. Я едва не расхохотался над её камуфляжем. После столь интенсивной «обработки» ей походку даже изменять не пришлось
Через час пришла Фаина.
-- Почему ты так не любишь меня? Чем я перед тобой провинился? Ты меня, как жеребца в аренду сдаёшь. С Анечкой понятно – лучшая несчастная подруга. Мая, Паша, Эльза. Кто следующая?
-- Но ведь они тебе помогают. А Паша моя сестра. Да и ты в своё время к ней неравнодушен был. Тебе с ними плохо?
-- При чём тут плохо или хорошо? Я без всяких помощниц и образование получил, и медали заслужил. Для чего они нужны?
-- Твоя мама укорила меня, что я не даю тебе парнем побыть, девок потрахать, выбрать себе жену. Нет у меня нормальных знакомых девок. Бабы только. Девки опасны. Или наградят чем-нибудь, или на шею сядут. Как мне тебя к жизни подготовить? Как не дать тебя заразить или на шею сесть? Думаешь, это легко? Застрелые женщины понимают, что они тебе не пара, поэтому вряд ли признаются, что родили от молоксоса. Пока это позор. Вряд ли они могут быть больны – их время прошло. Ты с ними насытишься, тогда можно будет и жену выбирать. Тогда гормоны твои успокоятся.
-- Если бы я не был тобой околдован, давно бросил бы тебя.
-- И тебя женила бы на себе какая-нибудь Надя, чтобы дарить тебе чужих детей и содержать любовников на твои деньги.
-- Фаина! А нельзя без этого обойтись?
-- Я же тебе чуть не каждый раз объясняю, что по моим понятиям не получается. Как пример тебе – Надя. Если бы ты женился на ней, воспитывал бы чужого ребёнка, а то и не одного от загулявшей спившейся жены. А чем лучше глупая Тоня? Кто из твоих девиц достаточно умна и верна?
-- Я не понимаю козни жизни. Доверяю тебе именно поэтому. У тебя есть опыт.
-- Самой молодой твоей претендентке сейчас может быть 14 лет, поэтому не переживай.
Как ни ссылалась Фаина на день, я взял её почти силой. Потом мы пили чай. Я показал ей фотографию обновлённой Эльзы. Наконец-то я заметил огонёк ревности в глазах моей любимой женщины. Значит, не всё потеряно.
-- Мужу Анечки дали сертификат на квартиру в Воронеже. Как только их дом сдадут, они уедут туда.
-- А меня она как-то не очень волнует.
Пришлось возвращаться к Эльзе. Встречая меня, немного излишне накрасилась, за что получила небольшой нагоняй. Трудно иметь даже двух, а тем более трёх жён, пусть и в статусе любовниц. Меня спасала молодость.
Оставшиеся 4 недели я делал контрольные работы, изучал новый материал. Если я не мог что-то понять, Эльза устраивала мне консультацию у преподавателя.
Через две недели приехала Фаина, и мы с ней съездили к Паше. Как раз в эти дни Эльзе повезло – месячные. Ещё через две недели закончились сборы. Мы сдали очень простенькие экзамены (и так офицеров не хватает) и получили документы. Я внёс деньги на банкет, но уехал, как только создалась возможность. По приезду мне в приказном порядке велели использовать неизрасходованные дни отпуска. Кроме дней месячных Эльза не пропустила ни одной ночи без близости. А если оказывались дома днём, то и дня.