Тина.
И вот меня из реанимации отправили в обычную палату. Выжила, уверена, только благодаря молитвам близких. Соседки попались замечательные – милые женщины, одна весёлая виртуозная матерщинница, любившая покурить тайком от врачей. Вторая – тихая скромница, необычайно религиозная, почти монашка. Морщилась, когда наша подруга ругалась, но не возражала. Сидела себе у окна, поглаживала крестик на груди, иногда шептала что-то, возможно молилась. Нет ничего лучше для исцеления, чем хорошее настроение в доброй компании.
Наша скромница первой примечала моего муженька, который каждый день, в одно и то же время, нёсся через весь город с огромным букетом цветов и сумкой с вкусняшками, ведь я такая сладкоежка.
– Твой опять прибыл, – монашка поворачивалась ко мне, её улыбка расцветала на бледном лице, как подснежник на снегу.
И я вставала, медленно брела в коридор, не хотела пугать и показывать, как тяжело, супругу. Ему, бедному и так нелегко, пусть порадуется. И вот он появлялся, такой же красивый, как прежде.
Сердце в груди начинало биться чаще, как в молодости. Бросилась бы навстречу, обняла, чтобы поднял и закружил. Мы садились на старенькие стулья, в коридоре, забывали о том, что пахнет лекарствами, и оставались вдвоём, в целом мире.
Говорили о чём-то важном или не очень. Слова не важны, когда двое беседуют душами. Мой Влад засиживался до последнего, часто охранники выпроваживали. Как возвращался домой в темноте, старалась даже не думать. Но, Творец берёг его для меня.
Так прошло несколько недель. И мы поехали домой. Я чувствовала себя, как в раю. Ужасы последних недель испарялись. Есть у человеческого разума такое восхитительное свойство – забывать. В памяти телефона лишь остались номера соседок, с которыми сблизила беда.
Особенно нравилась татарочка из соседней палаты, которая была сиделкой у родственницы, но ухаживала за всеми нами. До сих пор вспоминаю её с благодарностью.
Впрочем, звонить я боялась. Есть такой возраст, когда потери переживаются особенно остро, а друзья уходят быстро. Сегодня беседуешь с человеком, он здоров, весел и что-то планируешь на следующее лето, а на завтра к телефону подходят незнакомые люди и сообщают: «Отмучился, на похороны прибудете?»
А куда мне с таким сердцем на кладбище, если только рядом лечь в соседнюю могилку. Пусть останутся знакомые живыми и весёлыми, как в день выписки.
Дома встретили шикарным обедом – дочка расстаралась, умница моя, стол буквально ломился. Только настоящая женщина из простых продуктов может сотворить шедевр! Такого приятного вечера давно в жизни не было.
Реабилитация шла тяжело, ведь стресс, полученный во время первой операции, давал о себе знать: не спала ночами, падала в обмороки. И здесь опорой стал мой Влад. Он плакал вместе со мной, утешал, жалел, а иногда и прикрикивал.
А особую благодарность я всегда буду хранить в своём раненом сердце участковому врачу, которая буквально вырвала меня из депрессии и поставила на ноги.
Влад выбил путёвку в санаторий для сердечников. Ехать не хотелось, от родных, но жить-то хочется. Лучше потерпеть немного. Заведение оказалось обычным, почти советским со всеми достоинствами и недостатками, зато природа чудесная. Ощущение было, что вернулась в детство опять. Правда, как в юности уже не побежишь на речку. Не кинешься в воду, визжа от радости, так что брызги в разные стороны, не пойдёшь за грибами и ягодами, аукаясь с милыми подружками. Можно лишь присесть на скамеечку и дышать воздухом, любуясь медленным течение великой русской реки.
И, представьте, туда же прибыла и моя матерщинница. Как увидели друг друга, обнялись, чуть ли не расплакались. Я хотела спросить о «монашке», но подруга заранее угадала, покачала головой. Не всем везёт вырваться из крючковатых пальцев смерти.
А, может, Творец прибрал, праведница доказала, что её душа стала достаточно совершенной и заслужила рая. Буду верить в последнее, так приятнее. В лучшем мире свидимся, надеюсь.
Проводили время весело, насколько могли. Подруга всё уговаривала принять «по-маленькой», но я отказывалась решительно. И раньше – то не злоупотребляла алкоголем, а после операции и смотреть на него не могла без отвращения. Тем более что был в жизни момент, когда алкоголь чуть не разрушил мою семью.
После свадьбы Влад выпивал по праздникам, потом в день зарплаты, а скоро это стало болезнью. Как я боролась с этим недугом: прятала алкоголь, денег не давала, уходила к маме от него, даже на развод подавала. Это приносило временную передышку. Видимо, чувства всё же были, раз он боялся меня потерять.
Когда терпение лопнула, поставила ультиматум – кодируешься, иначе развод. Я сама себе боялась признаться, что жить без милого вряд ли сумею, но была настроена решительно. Влад понял и… бросил пить. Да бросил, сам, без врачей и целителей. После он объяснил, что понял: сын подрос, нужно ему пример хороший показывать. Моему счастью не было предела!
Увидев знакомый внедорожник, выскочила к воротам. Это супруг приехать проведать. Как же сильно соскучилась, хотя не виделись всего несколько дней!
– Пойдём на берегу посидим, – предложила я, – Там никто не помешает.
И вот мы на скамеечке, а в руках пакет с ежевикой. Как же внимателен и заботлив супруг!
Виды вокруг неописуемые: сосны в три обхвата тянутся до самого неба, облака за верхушки цепляются, солнце на ветвях отдыхает. Воздух чистый, прозрачный, ароматы такие – голова кружится. А Волга лениво катит свои воды. Она-то знает, что жизнь прожить в согласии нелегко.
Или это от любви всё кажется таким волшебным? Тут прилетели голуби, ожидают хлебные крошки. И не прогонишь – жалко. Птицы навеяли воспоминание.
Оно стало почти фамильной легендой, о том, как судьба соединила нас с мужем. Познакомилась случайно в рейсовом автобусе. Встречались редко: он в одном городе учился, я – в другом, а потом и совсем потеряли друг друга. И тут эта история. Как сейчас перед глазами тот ясный летний день. Как будто в кинотеатре мелькают картины далёкой юности.
Столкнулись на автобусной остановке. Перекинулись несколькими словами. Не получался разговор сразу, к сожалению, расстались, фактически, сбежала, но Влад догадался, отыскал уже в автобусе.
– Мы не договорили, – юноша нахмурился.
–О чём мы можем говорить? Иди, тебя ждут. Некрасиво разговаривать с посторонней девушкой, когда ты пришёл с другой, – холодно отвечала я.
–Я не могу тебя забыть. Можно, я снова буду
писать тебе? – взмолился мой будущий муж.
–Пиши, никто не запрещает, - я передёрнула плечами.
– Ты будешь отвечать? – уточнил Влад.
Я игриво улыбнулась и произнесла чуть слышно:
– А вот это зависит от того, что ты напишешь.
Возлюбленный восхищенно посмотрел на меня, озадаченно произнёс:
– Слушай, я знаю твой адрес, но забыл фамилию.
Звонко расхохоталась, привлекая внимание. На нас начала оглядываться. Прикрыла рот ладошкой и тихо произнесла:
– Захочешь – вспомнишь.
Лукаво посмотрела на Влада, припомнив нашу любимую быль:
– Влад, а как ты тогда вспомнил мою фамилию? – уточнила я, хитро улыбнувшись. – Или соврал, что забыл её?
– Нет, я, правда, забыл... Представляешь, стою, а ты уезжаешь, – Влад смутился. – Ну, думаю, опять теряю любимую. Вдруг как будто кто подсказал: «Аносова... Аносова»...
Я звонко и радостно рассмеялась, обнимая мужа:
– А если бы не вспомнил ... мы бы, может быть, и не встретились больше...
Влад нежно прошептал:
– Меня в армии целый год твой смех преследовал и днём, и ночью.
Мы сидели, тесно прижавшись, и наши сердца бились в унисон.