Что мне снилось? Перепуганные лица, запах лекарств. До сих пор сердце колотится как у испуганного зайчишки и готово выпрыгнуть из груди. Ну и сон!
Надо открыть глаза и позвать Влада.
Ой, какой белый потолок, а стены из кафеля, и пахнет лекарствами. Я в больнице?
Попыталась подняться, но что-то мешает – капельница! Так я и впрямь в больнице?!
У меня с детства со здоровьем не очень было: часто простужалась, ангина была постоянно. Но мне же уже удалили гланды.
Ой, помню, как не лез кусок в горло, так как огромные раны долго не заживали. Делать операцию было рискованно: плохая свёртываемость крови. Но врачи утверждали, что без операции у меня будут большие проблемы с сердцем. Ну, я и попросила лаборантку поправить анализы. Удивительно, но она сделала это, а потом я не могла, есть – похудела так, что родные пугаться начали. Слава богу, что всё обошлось!
И вот опять больница… Зачем?
Голова закружилась, перед глазами поплыли блестящие мурашки.
Как пахнет ежевикой! Вкуснее этой ягоды ничего не ела! Осторожно отдвигаю колючие кусты и выбираюсь из овражка. Как же жарко! Солнце уже высоко, так хочется искупаться. Вот сейчас наберу черёмухи для мамы. Какие спелые ягоды! Кладу несколько в рот – вкусно! Язык начинает сводить, но остановиться невозможно. Хватит! Наклоняюсь, чтобы поднять банку, высыпаю гость чёрных плодов.
Ой! Замутило, голова стала тяжёлой… очнулась, когда услышала испуганный возглас подруги:
–Тинка, ты чего улеглась тут? Мы тебя кричим, кричим, а ты не отзываешься!
– Жарко, – нашлась я.
–Ага! – согласилась подружка. – Идёшь купаться?
– Идите, – осторожно сажусь, – я догоню.
– Ладно, мы на старом месте.
Когда подруга исчезла, медленно села. Голова продолжала кружиться, но чувствовала себя значительно лучше. Что со мной? Не буду говорить никому, а то засмеют!
Влад.
Что на напасти! И никто не предполагал такое заболевание у Тины: порок сердца. В детстве парнишка жил на соседней улице с таким диагнозом. Так не дожил до пяти лет: катался на велосипеде, упал – и больше не встал.
Я знал, что Тина не могла долго на солнце находиться, любой запах способен был спровоцировать обморок. А когда мы поженились, то всё осложнилось. Стали обследовать – вроде сердце больное, но ничего толком не нашли. А через год она забеременела – нашему счастью не было предела, ведь так хотели ребёнка, а не получалось. Я даже предлагал взять из детдома, чем, видимо, страшно огорчил супругу, но она виду не подавала.
Так вот, как подтвердилась, что у нас будет ребёнок, врачи запретили дальнейшие обследования и приём медикаментов – вредит ребёнку. А как тяжело она переносила беременность! Постоянная тошнота и рвота все девять месяцев, обмороки, ничего не ела, как умудрилась родить нормального ребёнка – одному богу известно, видимо, ангел-хранитель попался хороший.
Как же был счастлив! И нисколько не печалило, что родилась девочка, наоборот, успокаивал Тину: старшая сестра всегда лучше, будет заботиться о братьях и сестрах!
Я, конечно, мечтал о сыне, заводил разговор не раз, но Тина, наверное, не решилась на второго ребёнка, если бы я не попал в аварию: была раздроблена ладонь левой руки, отняли один палец. Вот и решил, что нам нужно разойтись – зачем инвалид ей сдался. Так чтобы доказать свою любовь и преданность жена решилась на второго ребёнка. Эта беременность проходила чуть лучше, но тоже довольно тяжело.
В это время мы переехали в Самарскую область, здесь решили, что проблемы жены из-за тонзиллита, поэтому вырезали ей гланды и всё… В общем, проблемы не решили толком, но она была молода, всё казалось исправимо: подумаешь плохо – выпьет кофе или капельки, укол кольнёт наш фельдшер. Вот так и дотянула моя любимая до сорока с лишнем лет. А потом стало всё хуже и хуже. Дети подросли уже. И дочь поставила ультиматум – срочно обследоваться! Как она оказалась права!
Вот тут и выяснилось, что у Тины врождённый порок сердца. Врачи были в шоке – как до сих пор жива?! Да ещё двоих детей умудрилась родить! Предложили срочно операцию. Она ни в какую… Тогда и предложили есть метод: через вену на ноге с помощью катетера проводят к сердцу платиновую заплатку, закрывают дырку – ты здоров через недельку.
Платина – самый дорогой материал. Тяжело было решиться взять ссуду, но жизнь супруги дороже!
Тина.
Так я всё же решилась на операцию? Доктора утверждали, что без операции не ручаются, что проживу долго: любой стресс спровоцирует остановку сердца.
Значит, дети и муж уговорили!
И вот я на операционном столе. Сделали обезболивающее – в голове туман и безразличие, но я в полной памяти. Только ощущения немного неприятные: всё же инородный предмет по вене двигается. А врачей было двое – мужчина и женщина. Они между собой разговаривают, а я смотрю на экран, где виден катетер. Вот ввели его в сердце. Женщина сказала с тревогой в голосе:
–Не цепляется, выводи назад.
А мужчина:
–Попробую ещё.
–Выводи, это становится опасным.
А потом сдавленный возглас:
–Упал в сердце.
–Через пять минут пациент умрёт!
А я-то всё слышала, только плохо соображала.
За считанные минуты меня спустили с третьего этажа на первый в другую операционную. Здесь срочно сделали полосную операцию: вынули заплатку, зашили дырку.
Утром, когда пришли врачи на обход, я схватила руку заведующего клиникой, именно он делал операцию:
–Доктор, спасибо! Вы спасли мне жизнь!
–Ну что вы, всё нормально было: операционная оказалась свободной и даже свет не отключили!
Потом выяснилось, что у хирургов-кардиологов такой чёрный юмор.
Влад.
Врачи не любят рассказывать о том, как всё прошло, общие, ничего не значащие фразы, стоит перед тобой человек и выдаёт слова, как в фильме или сериале про докторов: «Всё нормально, операция прошла хорошо. Кое-какие трудности были, но мы их преодолели. Ваша жена в рубашке родилась. Сходите в церковь, помолитесь, поставьте свечку, молитва всегда помогает».
И лишь после, когда узнаёшь истину, становится очень-очень страшно. Общение с докторами напоминает экстремальный спорт, вкладываешь кучу денег, адреналин всё время зашкаливает и, как финал, возможны смерть или инвалидность, но, главное, никто, ни в чём не виноват. Ну, ошиблись, с кем не бывает.
Нам с Тиной, в этот раз, повезло. Самая чудесная и дорогая для меня женщина осталась жива. В одном прав этот безжалостный истукан в халате: надо в церковь бежать и благодарить за чудо.
Но повторяюсь, нам повезло, знать моя Тина, чудо моё совершенное, ещё должна что-то сделать в этой жизни, спас Творец, уберёг, не позволил безруким костоправам обездолить ещё одну семью. Пусть забирают деньги, подавятся. Заработаю, пускай придётся трудно, главное, трагедии не случилось, рок отступил. А ведь, если что, я с радостью отдал своё сердце, первый раз сделал это когда надевал обручальное кольцо на палец, фигурально, ныне же – буквально. Пусть бы билось у неё в груди, на радость детям и внукам. Что может быть прекраснее, чем отдать жизнь за свою вторую половинку? Или хоть кровь, чтобы сказать, как Маугли: «Мы с тобой одной крови, ты и я». Не понадобилось.
Каждый день казался вечностью, не находил себе покоя, еда в рот не лезла, вода не утоляла жажды, алкоголь не пьянил. Лишь когда приходил в больницу, на свидания, жил по-настоящему, полной жизнью. И тучи в небе расходились, выглядывало солнышко, даже завядшие цветы в вазе на подоконнике поднимали головки и раскрывали свои бутоны, наполняя палату непередаваемым ароматом. Короткие часы рая, ради которых стоило жить и бороться.
И жёнушка моя ненаглядная потихоньку выкарабкивалась, вся семья делилась своей энергией любви, вливали её по капле. Как говорится, если человек хочет жить – медицина бессильна. Я хорошо помню тот день, когда приехал забирать Тину, на улице стояла осень, накрапывал дождик, слегка подморозило, но в моём сердце царила весна!
Увидев супругу, выходящую из дверей кардиоцентра, замер, не в силах поверить, что все тревоги позади.
Дочка дома приготовила настоящий пир, она у нас большая мастерица, в матушку, гордость для родителей. Конечно, болезной кушать можно далеко не всё, а уж пить и подавно, но ничего, найдём, чем порадовать. Не забыли и большую миску ежевики. Я помню, как драгоценная моя жёнушка её любит. Каждая капля позитива – это вырванные у судьбы часы и дни жизни. Посидели отлично, как в прежние времена, казалось, всё будет хорошо.