Фаина смотрела на пробегающие по сторонам поля, леса и перелески.
-- Немного похоже на Приморье. Только поровнее и сопок нет. Лесов поменьше. Саш! А давай к Паше заедем. Мне уже пора её навестить. Посмотрим, как они живут. Ты с Макарычем повидаешься.
-- Я не против. Ревновать не будешь? Не будь её, я бы и тебя не познал. Любил ведь я её.
-- Любил, а с братом делил.
-- Так получилось. Она же его не отталкивала, я думал, что она и его любит. И потом, глупая молодость. Ты же меня тоже другим отдаёшь.
-- Она не знала, как с вами расплатиться. Пока расплачивалась, так привыкла, что потом чуть глаза не выплакала. Но ты ей больше нравился. А отдаю тебя, потому что, как твоя мать сказала, ты «с девками не побаловался, сразу ко мне прилип». Я ведь тебя, и как мать, люблю. Девок таких нет, чтобы путёвая была и на пробу соглашалась. Бабы есть хорошие только занятые, а не хорошие тебе зачем? Вот и приходится тебя с такими как Анечка или Мая знакомить. Надю только пожалела, она чуть себе не присвоила. Замечательная баба, и тебе нравится, а непутёвая. Судя по поведению, такие, как соседки, и наградить чем-нибудь могут. Вот материнское сердце и беспокоится. Уж лучше самой ублажить, да подсунуть кого-нибудь из надёжных, чем потом переживать.
-- А если мне никого, кроме тебя не надо?
-- Паше так же говорил, а ко мне перекинулся и её забыл.
-- Ты же копия Паши была. После тебя как-то и не хочется никого. Да и конкурента теперь нет. Ты же с Лёшкой раньше встретилась, чем со мной.
Рядом с нами близко никого не было, да и разговаривали очень тихо. Автобус остановился народ пошёл на выход. Я придержал Фаину – водитель нас к военкомату довезёт. Юра провёз нас дальше и почти вынудил пообедать у него. Пока нам готовили обед он попросил для профилактики посмотреть его печку. Пользуется давно. Дед ещё клал, который меня печному делу научил. Я с фонариком посмотрел каналы и колодцы, похвалил за хороший уход. В топке кирпичи в стенке выгорели, но пару лет пользоваться можно. Если дождёт меня, то я в следующий приезд переложу – тут дел на полчаса. Если не захочет ждать, то можно самому стенку разобрать и выложить огнеупорным кирпичом. Рассказал, как и какой кирпич выбирать надо, каким раствором швы делать. Но как сделать лучший раствор, рассказать трудно. Его понимать надо, чувствовать. Если что, то следует швы делать как можно тоньше.
Нас пригласили за стол. Фаина в хозяйском переднике помогала жене Юры. И тут освоилась, как своя! Юра помотал головой.
-- Буду тянуть до твоего приезда. Может, не забудешь вожатого из детства.
-- Ты в любом случае запаси шамотный кирпич, какой я подсказал, привези глины с самого старого карьера и песку, лучше речного промытого. В карьерном песке глина может оказаться не подходящей. Ведра по два. Хотя иногда в магазинах хорошие смеси бывают. Но много фуфла суют. Иной раз у не знающих людей потом недели из стенки вонь прёт, и головы болят.
-- Саш! Это же целая наука! Я всего назапасаю, а ты всё равно когда-нибудь приедешь к родителям. Не всё же подвигами заниматься будешь.
После обеда он развернул автобус и довёз нас до военкомата. С шутками и заигрываниями с женщинами помог в пять минут сделать отметки и довёз до вокзала.
-- Извини, уже по краю графика иду. До встречи.
-- Быстро ты с ним сознакомился, - Фаина восхищённо посмотрела на меня, когда автобус отъехал.
-- Он в нашем пионерском отряде вожатым был. А вот ты удивительно быстро даже с моими любовницами сходишься. Здесь гостья должна быть, а сама на стол собирать помогаешь.
-- У тебя учусь. А Надю мне просто жалко. Такая хорошенькая во всех отношениях женщина и тебя не на много старше, а с болезнью справиться не сможет. Если твоя мама над ней шефство бросит, пропадёт баба. Она тебе ночью-то хоть нравится?
-- Ты лучше.
-- Да я не для сравнения. Есть бабы хоть и балдеют, а лежат бревном. Есть ненасытные. Я тебя, как мать спрашиваю: ночью она тебе подходит? Как любовница, конечно ревную. И к Анечке ревную, и к Мае.
-- Почти как ты. Ты всё равно как-то лучше.
-- А потому, что всё равно материнское чувство прорезается. Где-то жалость берёт, где-то желание сделать блюдо послаще. Иной раз не хочется, но ты же молодой, тебе-то хочется. Особенно в начале, пока не привыкли друг к другу, и больно было. Сколько в госпитале у мужиков перевидала, пока такой дубинки ни у кого не обнаружила. Там стерпишь, тут приспособишься, вот и привыкла. Теперь вроде так и надо. Да и умеешь ты бабу разогреть, как надо. Когда вы уехали, Паша неделю белугой ревела – так привыкла. С Макарычем жить стала, до сих пор жалуется, что не может привыкнуть к его размеру. Он и душевный, и темпераментный и с детьми отлично ладит, но она за всё время жизни с ним ни разу, говорит, не кончила. Первые-то тоже всякие были. Но после того, как вы её по несколько часов с ума сходить заставляли, не может никак к нему привыкнуть.
-- Так уж, по несколько часов! Соскучимся, бывало, перед сном часа по четыре пару дней. Так нас же двое было. По два часа на брата. С тобой один дольше вожусь после разлуки.
-- По два часа! Ей-то одной четыре доставалось. А один раз, говорит, шесть часов не отпускали.
-- Она ничего не говорила, ей вроде нравилось, да и от миомы быстро освободилась.
-- Конечно, нравилось! Ты и мёртвую кончить заставишь. Где только научился этому? По началу, говорит, и больно было, и жгло там. Ей очень хотелось расплатиться с вами, а платить нечем. Вот и шла на это терпение. А потом так привыкла, что до сих пор отвыкнуть не может.
-- А мне казалось, что она всегда кончала. На следующий день, как бабочка по дому порхала.
-- Да кончала, кончала! От этого тоже уставала. У меня после тебя живот болел от перенапряжения. Анечка пока привыкла тоже страдала.
-- Хоть бы раз сказали!
-- Сначала вроде как совестно сказать бывает. А когда привыкнешь, так и надо становится. Меня от излишества Анечка спасает. Я вроде выходных с ней имею. А у неё промежуток для отдыха большой – в себя придти успевает.
-- Для чего ты это рассказываешь?
-- Чтобы иногда пожалел. Думала, Надя немного нагрузки снимет. Не сняла. У Паши жить будем, дай хоть ночь передохнуть.
-- Неужели так тяжело?
-- Привыкнуть боюсь. Тоже ведь с ума сходить буду. Маю предупреждала, чтобы не сама тобой занималась. Теперь, как Паша когда-то, плачется каждый раз. Мне же тоже когда-то расставаться с тобой придётся.
-- А я всё думаю, что ты меня к другим бабам толкаешь? Теперь понятно. Учту.