Фрагмент из повести «Красная заря».
Повесть – номинант национальной литературной премии
имени Сергея Есенина "Русь моя" за 2019 год.
Из воспоминаний родителя
...Мой отец и мама взаимно любили один другого. Помогали друг дружке и не забывали приходить на выручку. Совместными усилиями в любви, согласии они гармонично и слаженно поднимали тяжёлое крестьянское хозяйство. Работая от зари до зари, не позволяли и нам, шестерым их детям, забывать о сопричастности к крестьянскому труду.
Пётр Михалыч был гордым мужиком. Никогда не допускал, чтобы маму кто-либо из колхозных учётчиков обманул при расчётах за трудодни. Но на то были счетоводы, чтобы шельмовать по поводу и без такового. А с нашим подворьем у них точно не прокатывало. Да и по жизни все деревенские знали, что красавицу Варвару Щербакову лучше не обижать. Но однажды из уст в уста по всей округе разнеслась история, приключившаяся с моим отцом. А дело было так...
В один прекрасный день на мельницу приехали наглые, охамевшие, пьяные парни из соседнего села. Море им было по колено, «морды кирпича просили». Наглецы взбаламутили всю очередь на помол зерновых культур. Одним словом, борзота и хамство пришлых страхолюдин с рожами, не прикрытыми даже решетом проявились в полной мере. В то же время, местный народец познал и свою незащищённость перед беспредельничанием чужаков. Крестьяне бросились за подмогой к Петыру. Отец вместе с братом Григорием вскоре прибыли на место конфликта и встали за правду горой.
В той жуткой и беспощадной деревенской драке наезжим охламонам пришлось ретироваться не солоно хлебавши. Потери они понесли немалые. Кому-то нос разбили, кому фингал под глаз поставили, а кто-то зуб потерял в беспощадной, кулачной расправе. Взбучка пришлым мужикам была продемонстрирована отменная, с искрами из глаз, чтобы надолго запомнили.
И надо же было так случиться, что сельский участковый был аккурат из того же села, что и дебоширы-скандалисты. Чтобы отомстить Петыру, парни обратились к земляку-милиционеру за подмогой. На сходке ими была выбрана жестокая по своей сути, беспощадная и циничная месть. Они поклялись между собой любым способом убрать навсегда со своей дороги помеху треклятую. А камнем преткновения на пути вседозволенности они посчитали родство Щербаковых и безусловного их лидера, Петыра, то есть моего отца.
Осенью, после помола зерна, мужики дружно отправлялись на делянки в лес, определённые правлением колхоза. В ту пору дрова на истопку своих печей заготавливали с помощью двуручной пилы да топора. Конечно, люди до изнеможения выматывались и сильно, до измора, уставали.
По завершении работ с устатку можно было и расслабиться. В «Сельпо» (магазин «Потребкооперации») водку не продавали, её попросту не было на прилавках. В те времена абсолютно все деревенские семьи готовили брагу, типа дрожжевой настойки. «Бермудная» вещь, я вам скажу, противная. Но куда деваться, коли традиции таковы. Надо было угостить людей, иначе в следующий раз никто на подмогу не откликнется, соседские мужики за жмотину и скупердяя посчитают. А на селе, сами знаете, это дурная слава, хуже не бывает. Не гоже было отпускать помощников на «сухую». В обязательном порядке хлебосольная хозяйка должна была накрыть стол.
В то же время все «участники процесса» знали, что за производство угарного «самопала» была реальная возможность угодить в тюрьму. Власти запросто могли уголовную статью «припаять». С этим делом не церемонились. Виновнику светил реальный срок, аж с конфискацией всего дворового имущества.
Милиционер знал о народных традициях и улучил свой момент для расправы.
Тогда все деревенские тащили лошадьми поваленный лес хлыстами волоком по зимнику. Последнее на очереди было подворье Петыра. Сырые и тяжеленные брёвна с обрубленными сучьями стаскивали и укладывали вдоль огородного забора.
Пока притомившиеся коняги жевали свой овёс из торбы, гостеприимный хозяин щедро угощал мужиков и благодарил за оказанную его семье помощь. Во время мужских посиделок всё было, как обычно, и ничего не предвещало беды. После застолья все участники пирушки гурьбой расходились по домам. В это время участковый воспользовался неправедной ситуацией. Улучил мгновение и ворвался из-за угла на подворье Петыра. А там сразу в избу как снег на голову обрушился, неожиданно и вероломно. С ходу давай «качать права» бедной хозяйке. А та ни жива ни мертва испугалась.
Но тут хозяин двора, Петыр, подоспел. Зашёл в избу, послушал мораль типа "за жизнь с уголовным кодексом", сразу всё оценил. Понял что к чему. Выслушал "стонОты" милиционера и спокойно сказал своей жене:
– Ступай, Варвара родная, до соседей. Мы тут между собой покалякаем.
Затем Петыр зашёл за ситцевую занавеску. Вышел уже с ружьем. Заслонив входную дверь, он медленно поднял оружие на уполномоченного сталинской власти, да ещё при её исполнении. В зловещей тишине щелкнул вначале один взведённый курок. Затем второй. Холодная сталь "тулки" упёрлась в лоб участкового. Было видно, как ледяная испарина крупными каплями скатывалась на синие шерстяные галифе с красными кантами. От приступа страха у представителя всемогущих большевиков закатились глаза, застучали зубы.
В зловещей тишине чётко и с расстановкой хозяин дома произнес:
– Но-но, не шали! Без шансов. Пей до дна, до последней капли и всю бутыль-четвертину окаянную.
Трясущимися руками, разбрызгивая брагу по красивым домотканым половикам на полу, хлебал один ковш за другим всесильный участковый милиционер. Вещественное доказательство, за которое легавый хотел отправить на Колыму строптивого мужика, оказалось в желудке подлого служителя закона. Когда плодово-ягодная жидкость полезла у него из глотки, Петыр позволил себе опустить ствол и присесть на скамью рядышком.
На следующий день мужики заглянули похмелиться. Зашли в избу и увидели странную картину. За столом, уставленным закусками, обнявшись и покачиваясь, осипшими глотками тянули песню два человека. Это были мой отец и пьянущий в «дупель» участковый.
Неделю пировал в доме Щербаковых милиционер, в запойный кураж ударился. Конечно же, беспредел творился под зорким присмотром хозяина, чтобы участковый по случаю не «слинял» от беспробудной попойки. Но в конце концов о бытовой пьянке представителя власти в районе прознало его нерасторопное, но строгое начальство.
Поздно ночью к калитке подъехал главный постпред из местного Угро. Злобно матерясь, он проклинал на всю округу своего опозорившегося коллегу. Взвалил уполномоченного на плечи, словно мешок с пшеном, и забросил к себе в коляску мотоцикла. В свою очередь, пьяный участковый брыкался и всё рвался назад до своего друга на веки вечные, Петыра Щербакова. Так и не попрощавшись, милиционеры укатили в беспросветную мглу до дома правоохранителя в том самом злополучном соседнем селе.
А на крылечке с уставшим видом и погасшей самокруткой сидел мой отец Петыр. Он смотрел на далёкие мерцающие звёзды, молчал, думал думу. Мама, Варвара Трофимовна, обратила внимание, что на его упрямом лбу выступила холодная испарина. И ещё. Как никогда мозолистые крестьянские руки слегка подрагивали от напряжения.
Простой деревенский люд не дураки. Все сельчане прекрасно осознали, что в борьбе за справедливость Щербаков-старший поставил на кон свою жизнь. А может быть и судьбу всех домочадцев. Буквально вмиг он мог лишиться и родного фамильного очага, своего подворья, любимой родни.
Мой отец совершил гражданский подвиг, воочию проявил односельчанам своё намерение и желание идти на самопожертвование ради общей справедливости. Поэтому люди кланялись ему в пояс и горячо благодарили. Объективность в хвосте на мельницу была надолго восстановлена. А в очереди на мукомольню больше отродясь никто не безобразничал из хулиганских побуждений. Однако всякое случалось по мелочи. Но достаточно было упомянуть имя Петыра Щербакова, как порядок тот час же был гарантирован. Я очень гордился поступком своего отца. Он был для меня непоколебимым примером подражания.
Даже через 80 лет в нашей округе сельские люди будут с благодарностью и гордостью вспоминать имя справедливого героя, защитника обиженных и борца за правду, моего отца, Петра Михайловича Щербакова. Светлая ему память…
Ноябрь 2016 года
© Александр Щербаков-Ижевский
Все права защищены. Рассказ или любая его часть не могут быть скопированы, воспроизведены в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким - либо иным способом, а так же использованы в любой информационной системе без получения разрешения от автора. Копирование, воспроизведение и иное использование рассказа или его части без согласия автора является незаконным и влечёт уголовную, административную и гражданскую ответственность.