Старший механик, Евгений Викторович Карцев, как и все мы, обладал крупными
достоинствами и мелкими недостатками. Достоинств было больше – он был
способным механиком, хорошо получался на фотографиях и умел ладить
с подчинёнными маслопупами.
К недостаткам можно отнести его высокий рост. Чтобы сфотографировать
Карцева полностью, от макушки до пяток, приходилось отбегать метров на десять.
Иначе он не помещался в кадр. Если стармеха называли длинным, он сильно
обижался.
– Я не длинный, я – высокий! – говорил дед.
Карцев был москвич. Если быть совсем честным, он был не совсем москвич.
Женя Карцев родился в Одинцово. Бывало, мы крепко схватывались с дедом
в территориальных спорах. Он гордился своей Москвой, а я, естественно,
необъятными просторами Сибири.
– Мы, москвичи, дали этим извергам по зубам в декабре сорок первого! – сказал
однажды Карцев в пылу спора.
Тут я не мог удержаться:
– Ну, вы сказали, Евгений Викторович! Москвичи в это время драпали за Урал!
А пришли под Москву сибиряки в овчинных тулупчиках и всыпали фрицам
по первое число! К тому же, с ними был генерал Мороз! Кстати, он тоже
из Сибири.
Уязвлённый дед сердито ворчал:
– Тоже мне, ещё один сибиряк нашёлся… Есть Мамин-Сибиряк, а у нас ещё
и собственный папин сибиряк.
Я дружил с капитаном и дед часто дразнил меня «папин сибиряк».
Кто не знает – капитана на судне часто называют папой.
Наш капитан родился в сибирской станции Зима.
В первый день, приняв дела, Карцев расслабился и, усталый, сел на диван
посмотреть телевизор. Каюта у старшего механика всегда большая, с банкетным
и рабочим столом и широким диваном. Рядом стояла деревянная лесенка,
высотой до самого потолка. На каждой балясине – горшок с вьющимися цветами.
Зелёные плети вьюнов спускались вниз и царапали макушку старшего механика.
Он поднял глаза и обомлел от страха – из зарослей на его голову спускался
огромный пушистый тарантул!
– От сердечного удара меня спасла только рюмка водки! – сказал потом
испуганный дед.
– У вас аллергия на пауков, – говорю. – Сознайтесь, однажды вы их переели?
Где-нибудь в Африке…
– Типун тебе на язык! Просто я их не перевариваю с детства.
– И я про то же…
Тарантулом оказалась игрушка, подвешенная на тонкой нитке.
Карцев начал карьеру механика на рыболовном судне. Но тут у него в мозгах
что-то щёлкнуло и у юноши открылась жуткая аллергия на рыбу. Он на дух
не переносил даже запах селёдки, которую подавали в кают-компании
по понедельникам. От рыбы у него кружилась голова и портился характер.
Ещё Карцев был скуповат. Надо было видеть, как он режет колбасу на закуску.
На троих – три тонких пластика. Сквозь каждый из них можно было читать газету.
А если сложить все три – спокойно наблюдать затмение солнца.
Если приходилось обедать на берегу, Карцев искал ресторан со шведским
столом, платил за какую-нибудь ерунду и нагребал себе горы безвозмездных
салатов. Он всегда знал, в каком банке лучше обменять валюту и в каком баре
выгоднее отдохнуть за кружкой пива.
Но однажды с дедом случился приступ необычайной щедрости. Он сам позвонил мне по телефону:
– Начальник, зашёл бы в гости. Нам третьего не хватает.
– Понял ваш тонкий намёк, – говорю, – с меня чего?
– У нас всё есть!
В каюте стармеха, у банкетного стола, стоял распотрошённый ящик с пивом.
На диване, в позе сытого кота, развалился второй механик Юрис Дзуркалис.
Сам хозяин сидел в кресле и отвёрткой вскрывал алюминиевую баночку пива.
– Держи – сказал Карцев и вручил мне открытую банку. – Только на стол не ставь.
Я не сразу оценил оригинальный дизайн банки. Днище и верхушка у банки были
в форме полусферы и на ровной поверхности тара неизбежно падала набок.
– Оригинальная конструкция, – удивился я. – Как пожарное ведро.
– При чём тут ведро? – медленно спросил Юрис.
– Пожарное ведро специально делают под конус, чтобы его нельзя было
поставить на землю, пока не выплеснешь воду. Так и вашу банку невозможно
выпустить из рук, не осушив до дна. Как вы этого добились?
– Это мы с горя пьём, – сказал стармех. – Накрылся наш бизнес медным тазом!
Я легко одолел одну банку, дед сразу предложил другую:
– До Союза надо выпить четыре ящика.
Дед с Юрисом коротко посвятили меня в причину своей коммерческой неудачи.
Два контрабандиста купили в Америке шесть ящиков пива и надеялись заработать
на этом хорошие деньги. Товарное количество они спрятали в машине, в тёплое
место. Из школьной физики мы знаем, что при нагревании и жидкости, и газы
сильно расширяются. В результате, банки раздулись и товарное количество пива
утратило свой товарный вид.
– Теперь оптом не сдашь, – говорил расстроенный Карцев. – Придётся
контрабанду уничтожить на месте.
– Так и быть, не оставлю вас в беде, – сказал я. – Можно на вынос?