у него был странный способ спасать её,
окуная из года в год в мельтешащую светом воду,
всё гадая при этом, разучится ли она дышать,
или, щелочками пища, станет тихо встречать погоду
у него был странный способ любить её,
забывая (на время), вытирая до уровня моря,
отмечая в блокноте, точным кончиком карандаша,
сколько принято было литров солёного горя
у него был ещё странный способ таить её —
средь посуды, к примеру, звонких ножей и вилок;
(последний раз подходящего места он не нашёл,
так пристроил, в пахучем сене, на птичий рынок)
у него был способ, при этом, хранить себя,
запуская вдоль носика завиток — золотой троллейбус;
он привык просчитывать в этой жизни буквально всё,
подставляя другим занимательно-гордый ребус
он надеялся? дудки. давно уже высчитал, не скорбя,
дату слишком нелепой, да и ранней немного, её кончины;
если плыли случайно — был выше, тонули — был ниже, на тём-
ном дне, под лодочкой деревянной, странный такой мужчина
кто знал бы: вот чайки, садящиеся на хлипкий борт,
вот борт, вильнувший под тяжестью белых (издалека) чаек…
кто знал бы, что именно, с кем именно произойдёт,
кто служка кому, а кто там кому начальник