- Стоянка поезда пять минут - я вышла прогуляться перед сном. Перед провинциальными домишками, на газоходе, лежал кот, его доставала ворона.
- Меняю украинский сыр на трубу - пустым клювом птичка пыталась подсоединиться к хвосту кота, тот нахалку отгонял.
Я вернулась я в вагон, где в отсеке передвижного театра упаковались: Буратино, его сестра Карла, жена Мальвина. С пьесой мы определилась, я со своей ролью нет. В детстве играла Карабаса, тогда даже место Дуремара заняли. Хитрые взрослые подменили пиявки червячками - мармеладками. А когда, приоткрыв фольгу, вместо золота показали шоколад, я, с хлыстом из веток, согласилась обманные монеты передать. Грим мой быстрый - сапоги, штаны, рубашка, перчатки - дедушкины, банная шапка, лыковая мочалка - бабушкины. Самое сложное - круги. Где только не искала их. Нашла упаковку больших таблеток, обернула фольгой, и вуа-ля - белый шоколад. Откуда было знать, что все актёры адепты демона обжорства?
Тут, в купе, Буратино - забуревший дед, объелся, стонал, дергал ногами. То, что когда-то вошло, должно выйти. Закрытую дверь природа открывает насильно, иногда силой дурного духа.
- Неужели мне и этой ночью не поспать? - выбежала я к кипящему титану, отлила мёртвой воды. Смешала с живой, из туалета. Попугала деда, и почти вылила смесь в рот, пока его служанки бегали. Моё водяное лекарство подействовало. Нееет, он выжил, раз соединял ухо-рот ухмылкой. Мне пришлось признать - я бывший врач, а рецепт этот от Парацельса. Бывших рвачей не бывает, молчу, когда больные ставят диагнозы, колдуны лечат. Не обращаю внимания на медицинские энциклопедии в сакральном месте, над домашним очагом - телевизором. Но теперь, без маски, сдалась. С этого момента я, врач - Дуремар, буду знать о попутчиках всё: адреса, явки, мучивших династию демонов, смысл пути.
- Сваребщики мы - объясняла троица.
- Ааа. Думала повара. А вы в касках сварочных, поэтому кислый запах варёной картошки не учуяли.
- Сваты, в свару деревенскую едем. Вы были на свадьбе в деревне?
- Имела честь. - Невеста шла в церковь чистой, прыщавенькой. Жених пощупал меня и мою "Пупу" - итальянскую косметику. В церкви, подружка венчающихся исповедовалась, мол, из зависти к сердечному очагу, выкрала всю невестину штукатурку. Там же династии сцепились. Попу досталось кадилом, а пьяного жениха незаметно вырубила аналоем я, щиплется больно.
- А где вы деньги храните? - озадачила Мальвина.
- В котелке - побарабанила я по своему черепку.
- А мы под двойным линолеумом, в зале. - Уф, она видела во мне духовника. Но дух к тому времени испарился, пришёл раздрай.
- За кого на президентских выборах голосовали? - для Буратино путь к счастью за картинкой очевиден, он хотел подтверждения.
- Не присоединена к кормушке - И... понеслось.
- Не люблю кто всё выведывает. - Категоричность Карлы, ко мне, Дуремарше, не осталась незамеченной. Я выкрала их оружие - мешок с волосатой картохой и уснула. Во сне меня кошмарил президент. Не старый: упругий, плотный, резиновый, боком чувствовала. Встала дверь прикрыть, чтоб головку не застудить, а он улетел. К полудню, на своей станции, я хотела выйти с игнором, но член династии фыркнула:
- Через пять часов мы тоже выйдем. Зря этой тётке лучшее место, на второй полке, по ходу поезда уступили.
- Тётя знает ваш точный адрес и где деньги лежат. - я поплелась в билетные кассы, за обратным билетом, а ведь хотела иметь бытие у мамы месяц. Дня три, и она меня будет иметь.
Потомственные сваребщики пришли в очередь, недалеко за мной. Мальвина соединила свой рот-ухо телефонной трубой:
- Возвращаемся. Не можем варить, живот болит. Ночуй у нас. Стереги дом от воров.
- Актёры определили мне роль лисы Алисы. - я соединила улыбкой рта ангелы.
Вышла с вокзала. В ноги мои пал жёлтый, воздушный, шарик. Я подняла, а не упала от усталости на щербатую, родную дорогу. Лиса разорвала бы резинку сразу. А это олицетворение бога Солнца скоро спустится сам, ведь внутри копий всегда пустота.
// Вивьен Вествуд, Пиноккио, показ на 2019