ЛИТЕРАТУРНАЯ ЖИЗНЬ БЕНЬЯНА
Н.Х.Кибл
https://dspace.stir.ac.uk/bitstream/1893/1460/1/Bunyans Literary Life.pdf
Беньян может считаться самым невероятным из авторов. В эпоху иерархии, когда культурное покровительство находилось в руках двора, университетов, государственной церкви и лондонских социальных элит, литературные перспективы малообразованного провинциального проповедника могли показаться тусклыми. Но этот выходец из Бедфордшира с низким происхождением "от одной из самых презираемых семей в стране" (1) написал 60 произведений и благодаря "Путешествию пилигрима" стал автором бестселлера столетий. Хотя этото успех был исключительным, его авторство было не так невероятно, как может показаться. Его ранняя литературная карьера совпала с беспрецедентным ростом активности прессы, связанным с набиравшей обороты Английской революцией. Политическая и религиозная напряженность первой половины столетия сопровождалась распространением печатных изданий: годовой объем производства вырос с 625 наименований в 1639 году до 848 в 1640 году, более 2000 в 1641 году и более 3666 в 1642 году, а затем продолжался от 1 до 2 тыс. в год до Реставрации (2). Уникальный объем этого книгоиздания сохранен в замечательной коллекции газет, буклетов, брошюр и книг, собранных продавцом книг Джорджем Томсоном, который между 1640 и 1661 гг. собрал 22 000 публикаций. Никогда раньше столько людей не обращались к тому, чтобы писать, , никогда прежде столь многие не видели свои мысли в печати, и никогда прежде то, что они напечатали, вызвало такой широкий интерес и общественные дебаты (3).
Беньян, вступивший в армию новой модели в 1644 году, когда ему исполнилось 16 (4), достиг зрелости среди этого расцвета печати. Творчество новых автороы было в подавляющем большинстве религиозным и по своему характеру преимущественно пуританским. Растущему числу людей без университетского образования и, фактически, впервые многим женщинам было предложено писать и публиковать свой пуританский опыт. В 1648 году служитель Ричард Бакстер воскликнул в смятении: "Каждая невежественная, пустая голова имеет теперь свободу печати... благодаря чему число книг увеличивается настолько, что многие начинают презирать их" (5). Революционные и радикальные идеи, публикуемые в брошюрах левеллеров, анабаптистов, рантеров и, позже, квакеров, составляли возмутившую Бакстера перспективу анархии, согласно часто цитируемым словам о "мире вверх дном" (Деян.17.6 KJV) (6).
Служители церквей и члены собраний, таких, как бедфордская баптистская церковь с открытым причастием, к которой Беньян присоединился в 1655 г. (7), а также квакеры неоднократно использовали печатный станок для распространения своей вести, публикуя статьи, брошюры, пророчества, личные свидетельства, проповеди, а также полемические материалы авторов из самых различных по своему социальному положению кругов общества. Результатом стала «демократизация» прессы, «распространение печати вниз" (8). Именно радикальный пуританизм, вдохновивший таких людей, как Беньян, мог быть уверен в доступе к обществу и участии в литературной культуре, от которой такие люди до той поры были отлучены.
Книги ожидают читателей. При населении около 3 млн. чел. в 1500 г. и 5,5 млн. в 1700 полная грамотность (то есть способность и читать, и писать) характеризовала, видимо, 15% населения в начале этого периода, и не более 30% в его конце (9). Пуританство, которое один историк назвал «одержимостью письменным словом» (10), рассматривало как важнейшую задачу по расширению своего влияния, чтобы верующие могли изучать Библию и извлекать пользу из множества доступных религиозных произведений: «Во что бы то ни стало, пусть детей учат читать, - увещевали родителей, - как бы бедны семьи ни были и чем бы они ни занимались" (11). С этой целью « Книга для мальчиков и девочек» Буньяна (1686 г.) включала алфавит и таблицы цифр, помогающие детям научиться читать и считать ( B & G, 194–6).
Пуританские писатели особенно стремились достичь социально обездоленных, которые никогда прежде не считались способными к литературной деятельности. Они адресовали свои тексты массе простых людей. Все ранние публикацмм Беньяна были дешево изданы и проданы по самым низким ценам. Три из них были оформлены в виде стенных газет, чтобы стать доступными для тех, кто, возможно, не смог их приобрести (MW 12: xxv;xxvi). Чтобы охватить таких читателей, были написаны и краткие версии более крупных текстов, продававшиеся за гроши, как издание "Путешествия пилигрима" 1684 года (12). Чтение вслух группам, кредитование, заимствование и завещание книг, создание общественных библиотек - эти и другие средства очень поощрялись среди благочестивых, облегчая распространение текстов среди бедных и доступ к ним. Первая жена Беньяна была родом из очень бедной семьи, и книги были для нее почти недосягаемы; она принесла в приданом лишь два из бестселлеров века: "Благочестие" Льюиса Бейли (1612) и "Путь простого человека на небеса" Артура Дента (1601) (GA, p.8).
Эта жажда читателей стала ключевым шагом в переходе патронажа литературы от привилегированной элиты к широкой аудитории, что явилось необходимым условием для развития романа в следующем веке. При этом пуританство не переоценило природу чтения. Пуританские читатели, независимо от их происхождения, не должны были быть чрезмерно впечатлены ни фактом публикации, ни репутацией ее автора. Они должны были, как учил Беньяна его пастор Джон Гиффорд, не брать на веру ни одну истину, как исходящую от того или иного человека или людей, а сильно взывать к Богу, чтобы Он убедил нас в реальности этой истины (GA, p.37). Часто цитировались слова: "Все испытывайте, хорошего держитесь" (1 Фес.5.21) - как призыв оценить, взвесить и проанализировать доказательства, прежде чем принимать авторскую позицию. Эта индивидуальная ответственность за определение истины возлагалась на акт чтения с высокой серьезностью: вера несла обязанность быть критически настроенным и самоосознающим читателем (13). Таков и смысл частых предписаний Беньяна своим читателям тщательно взвешивать его аргументы и, будучи убежденными, действовать соответствующим образом: « читай, обдумывай и осуждай», "сведи вместе мою книгу и твою голову и сердце" (MW 8:51).
Беньян и печать
Стимулом к внезапному росту возможностей прессы стал крах предварительной цензуры после заседания долгого парламента в ноябре 1640 года и последующего упразднения Суда Звездной Палаты в августе 1641 года. Со времен Генриха VIII печать расценивалась правительствами как угроза их власти, и поэтому они стремились сдерживать и контролировать выход печатной продукции: печатная торговля и предварительная цензура развивались вместе. Каждое законно опубликованное издание требовало предварительного одобрения (лицензии на публикацию) от назначенного цензора (как правило, епископального священнослужителя), которая не была доступна для текстов, оспаривающих политическую или церковную власть. Кроме того, законы о клевете, мятеже и измене были использованы для контроля над прессой. Очень существенные штрафы и сроки тюремного заключения и даже изгнание или казнь (например, Беньян опасался смертного приговора (GA p.95-101). Рисковали печатники, которые продавали, продавцы книг, которые распространяли, и авторы, которые писали нелицензированные тексты или тексты, признанные подрывными (14).
Долгий парламент, однако, быстро обнаружил, что ему свободная пресса нравится не больше, чем прежним режимам, и постановлением от 14 июня 1643 года лицензирование текстов до публикации было восстановлено. Это было непосредственным поводом к "Ареопагитикам" Мильтона (1644) - речи за свободу печати от цензуры, которая толковала свободную прессу, наличие дешевой печати и памфлетов как неотъемлемых признаков христианского государства: Где много желающих учиться, там по необходимости много спорят, много пишут, высказывают много мнений, ибо мнение у хорошего человека есть знание в процессе образования. Из фантастической боязни сект и расколов мы несправедливо относимся к пламенной и искренней жажде знания и разумения, которую Бог возбудил в этом городе. Что некоторые оплакивают, тому мы должны бы радоваться" (15). Просьба Мильтона прекрасно показывает суть внутреннего брожения и споров, среди которых жил Беньян, но она не оказала влияния на правящую элиту ни во время междуцарствия, ни тем более в Реставрацию, когда Закон о лицензировании (1662 г.) вновь ввел старый контроль над прессой и уголовное законодательство, что стало известно как «Кодекс Кларендона», стремилось искоренить пуританские убеждения через постоянное преследование (16).
Писатели создали ряд способов обойти сдерживающую власть цензоров. Работы гетеродоксов, такие, как богословский трактат Мильтона (не факт, что его. - Пер.). "Христианское учение" и сатирические произведения, например, стихи Эндрю Марвелла в Реставрацию, распространялись в рукописях, не имея возможности быть напечатанными. "Путешествие пилигрима", начатое, вероятно, в 1668 году и завершенное в 1671-м, было передан друзьям и распространялось таким же способом до его публикации в 1678 г.; семилетняя задержка была, возможно, из-за опасений запрета властями (17). Гораздо более опасные записки Беньяна из заключения оставались в рукописи до 1765 года ( GA XXIII). Другая полемическая работа "Антихрист и его сокрушение" с похвалой Тюдорам, но не Стюартам, критикой государственной церкви и осуждением католицизма, когда наследником престола был католик, а также с защитой свободы совести и осуждением преследователей была опубликована лишь посмертно в 1692 г. (MW 13 424-398). Это была одна из 15 (или, возможно, 16) работ (18), оставшихся в рукописи до смерти Беньяна; их число говорит о том, что он скрывал эти работы от печати и не рисковал публиковать их. Конечно, цензоры вряд ли могли обойти отождествление абсолютной монархии с преследующей тиранией Нимрода, основателя Вавилона, занимающего "первое великое место среди угнетателей" в толковании Беньяном первых 10 глав Бытия (MW 12:267-269).
Эти неопубликованные рукописи были, наконец, напечатаны в 1692 году вместе с другими произведениями Беньяна, когда в изменившихся обстоятельствах после Славной революции и Закона о веротерпимости 1689 года стало «законным печатать произведения несогласных, хотя раньше это было не так» (19). В работах, которые достигли печати, различные риторические и аллюзивные стратегии могли бы позволить косвенное и неявное выражение значений, которые могут быть отклонены в случае необходимости. В художественной литературе и особенно аллегории отношения между воображаемым и современным миром могут быть особенно наводящими на размышления. Можно спорить, насколько представлена реальность Реставрации на Ярмарке тщеславия и считал ли Беньян Карла II Вельзевулом. Эгоистичный материализм врагов может быть прочитан как удар по тем, кто процветал благодаря соответствию установленной церкви.
Действительно, бомонд Реставрации в целом воспринят Беньяном очень плохо. Люди социально-привилегированные, озабоченные формами вежливости и моды, статусом и иерархией почти неизменно являют признаки морального разложения. Гигант Отчаяние владеет замком и огромным имуществом; мистер Бриск - человек респектабельного происхождения, но в религии он "просто притворялся". В "Мистере Бэдмене» (1680) главный герой ценит «опрятность, непринужденность, чистоту". Следование моде осуждается мистером Уайзманом как гордость, а изысканное женское платье времен Реставрации с обнаженными плечами осуждается как "бесстыдное побуждение к распущенности" (LDB 121-125). Беньяну легко понять, как в притче о богаче и Лазаре фигурируют нечестивые: "Когда я хожу по улицам и вижу великих людей мира сего, это заставляет меня задуматься". В отличие от этих люди Божьи "чаще всего относятся к беднякам", "обычно это убогие и презираемые люди" (MW 1:252-255) (20).
Такие социально подрывные настроения вряд ли могли быть по душе властям, и поэтому Беньян, как и другие авторы, часто вообще избегал цензуры, прибегая к нелицензированной публикации. Только 8 первых изданий из примерно 40 названий, изданных при жизни Буняна, по-видимому, были лицензированы (21), включая две части "Пилигрима", но сюда не вошли ни "Бэдмен", ни "Священная война", которые могут быть четко поняты как глубокая критика социальных ценностей и политических практик Реставрации. Действительно, в "Священной войне" Беньян высмеял саму госслужбу в лице мистера Филта, что почти наверняка карикатура на землемера Роджера Л'Эстрейна (HW 312, 257). Работы Беньяна, как и других пуританских авторов, следует поэтому читать как оппозиционные тексты, выпускавшиеся со значительным риском для всех участников. Нонконформистская публикация была совместным предприятием, требовавшим от печатников и книготорговцев разделять обязательство автора бросить вызов и перехитрить агентов государства. В разряд того, что печаталось в Реставрацию вопреки властям, входили и труды Беньяна (22).
Возможно, неудивительно, что ни один продавец книг не рискнул распространять работу Беньяна "Буду молиться Духом" (1662), на которой лежала печать вызывающего отказа от восстановления епископальной национальной церкви и требование множественности форм поклонения именно тогда, когда вышел Закон о единообразии 1662 года; надпись на ней гласила просто: «Напечатано для автора» ( MW 2: 229,233). В противном случае на ее титульных страницах были бы указаны издатели Беньяна. В целом он заключил контракты с 13 издателями, но из них выделяются двое. С 1661 по 1679 большинство его работ были выпущены Фрэнсисом Смитом, баптистом и (позже) лицензированным проповедником, который, несмотря на последовательность арестов, экспертиз и тюремного заключения за публикацию якобы подрывных работ, выжил, чтобы стать выдающимся издателем вигов во время папского заговора. В 1678 году Натаниэль Пондер, издатель сатирических произведений Эндрю Марвелла (он был арестован в 1676 году за участие в постановке "Г-на Смирке" и за работы ведущего конгрегационалиста Оуэна, который, возможно, и передал ему "Путешествие пилигрима", издал его, а затем поддерживал связь с Беньяном. Эти двое выпустили 21 из 27 прижизненных изданий Беньяна, из них 12 - первые издания его работ. Другие работы были взяты издателями со столь же отличительными нонконформистскими списками, такими, как Джордж Ларкин, который в 1668 году был привлечен к уголовной ответственности за публикацию сатирических стихов; Бенджамин Олсоп, ушедший в изгнание после боя в армии Монмута в 1685 году; и пресвитерианин и виг Ньюмен (23).
Выдающийся слуга Христов
В «Таблице книг г-на Буньяна», включенной в издание его произведений 1692 года, он назван Чарльзом Доу "выдающимся слугой Христа, покойным служителем Евангелия и пастором собрания в Бедфорде, потрудившимся 60 лет" (24). В 1656-1688 гг. (год смерти Беньяна) вышли 42 отдельных издания. В следующем году Джордж Ларкин опубликовал первые выпуски двух других работ, «Приемлемая жертва» и, предположительно от самого Беньяна, его последнюю проповедь 19 августа 1688 года. В это издание вошли двенадцать работ, ранее не публиковавшихся, а в 1698 году вышел "Небесный скороход". Наконец, в 1765 г. появились "Причины моего заключения". Итого 58 работ, 16 из них вышли посмертно (25).
Для Доу, как и для подавляющего большинства первых читателей Буньяна, эти книги были, как он писал в «Битве» , мемуарами Беньяна, не считая рассказа о нем самом, включенным в издание как "Божья великая милость и истина" (MS 12:456). Это пример "силы Божией благодати, поднявшей евангельского служителя" и "законного преемника апостолов". Несмотря на мирские и образовательные недостатки, Доу хвалит Буньяна как « второго Павла», чьи труды являются продолжением другого средства его евангелизационной работы ( MW , 12: 455), которая и есть дидактические и назидательные произведения в пуританской традиции. Этот сборник включал богословские трактаты, такие как его кальвинистское изложение оправдания в «Доктрине Закона и Благодати» (1659), полемические тексты, например против квакеров, "Защита доктрины оправдания" (1672) против епископала Эдварда Фаулера и споры с другими баптистами в защиту принятия в общение тех, кто не имел крещения взрослым; библейские комментарии, как "Изложение Бытия" (1692), практическое богословие в "Христианском поведении" (1663), а также проповеди и выдержки из них. Ранние читатели Беньяна не выделяли "Благодать изобилующую" (1666) в отдельную категорию, как и аллегорические работы, которых Беньян в конце жизни не писал. Их намерением было побудить читателей к тому, чтобы "привести свое благочестие в согласие с Евангелием", и, как и все труды Беньяна, они стремились изменить жизнь.
Литературная карьера Буньяна началась с двух антиквакерских трактатов « Некоторые Евангельские истины» (1656) и "Оправдание" (1657). В первом из них он представлен и описан как недостойный слуга Христа, Джон Беньян , из Бедфорда, по милости Божией проповедник Евангелия Его дорогого Сына" (MW 1:5) (26). Эти работы и "Несколько вздохов из ада" (1658) вышли с приветственными предисловиями коллег-служителей которые предвосхитили критику и воспользовались преимуществом возражения, что Беньяну не хватало культурных ресурсов, чтобы стать проповедником или автором книг: «Читатель, в этой книге ты не встретишься с высокопарными понятиями... но лишь с глубокими и простыми истинами Евангелия", "изложенными не человеческим искусством, но Духом Христовым" (MS 1.10-12). Апостол Павел претендовал проповедовать не соблазнительными словами человеческой мудрости, а явлением Духа (1 Кор.2.1-5), и этот принцип, о котором здесь идет речь, сформировал самосознание Беньяна как писателя, авторитет которого заключается не в академических различиях, а в эмпирической достоверности и Божьем вдохновении. Беньян и сам понимал, что он недостаточно образованный и культурно бедный автор, зависящий только от Библии и Божественного просвещения. Он никогда не пытался использовать идеи других людей, потому что он "обнаружил на опыте, что то, чему меня научили Слово и Дух Христа, может быть произнесено и поддержано лишь здравым умом и крепкой совестью" (GA 87-88). В отличие от «плотских священников», которые «щекочут уши своих слушателей тщетной философией", он« никогда не ходил в школу к Аристотелю или Платону и не позаимствовал свое учение из библиотек". "Я не зависим от высказываний человеческих"; вместо этого он предлагает читателю «совокупность простых, но здравых и истинных высказываний, взятых из Писания истины, как слов Божиих" ( MW 1: 345; 2:16, 8:51). Беньян не ловил рыбу в чужих водах; "моя Библия и Конкорданс - единственная библиотека в моих трудах". Он никогда не загромождал поля своих рукописей ссылками на изученные труды отцов, ибо "у меня их нет, и я их не читал". "Я предпочитаю Библию им всем, и всегда имея ее с собой, я чувствую себя гораздо лучше, чем если бы я имел без нее все библиотеки двух лучших университетов"( MW 7:9, 3:1;2). Короче говоря, «немного от Бога лучше, чем много от людей" (MW 13:332).
Буньян на самом деле не был настолько плохо образованным или плохо начитанным, как он утверждает; конечно же, он "не потерял то немногое, чему был научен" (GA 5), и, возможно, он даже учился в грамматической школе (27). На самом деле он вполне "рыбачил в чужих водах", особенно во влиятельной Книге мучеников Фокса (1563), в комментариям к Женевской Библии (1560), в английском переводе лекций Лютера на Послание к Галатам (GA 40), а также в ряде практических и полемических работ английских богословов (28). Радикальное и сектантское пуританство, отмечая положение образованных людей, как правило, не доверяло связи между властью служителя и академическими регалиями. Доу, ссылаясь на замешательство еврейских лидеров, объявивших Петра и Иоанна необразованными и невежественными людьми (Деян.4.13), указал на Беньяна как на доказательство того, что те, кому не хватает «школьного образования», могут благодатью Божией быть более эффективными служителями, чем те, кто имеет университетские степени, с радостью упоминая, как Беньян разбил в устных дебатах "адскую логику" Томаса Смита, профессора арабского языка в Кембридже ( MW , 12:455-57) (29).
Самопрезентация Беньяна должна быть понята именно в этом контексте, особенно его настойчивость в убеждении, что при нехватке ресурсов человек становится заслуживающим доверия именно потому, что полагается на личный опыт и руководствуется им. Тех нонконформистских читателей, что имели опасения по поводу литературных ухищрений беллетристики и аллегории, Беньян призывал не к классическим и ренессансным теориям образного письма и вообще человеческого искусства, но к непосредственности Божественного вдохновения через его безыскусный рассказ в "Путешествии пилигрима". Аллегория пришла к нему внезапно, как "искры, летящие из огня", кажется, без его собственного активного вмешательства. Это точка зрения на творчество, которая не отдает должного навыку писателя: он лишь «инструмент» в «руке Христа» ( GA , p. 91).
Свидетельство христианина о своем опыте (в терминах XVII в. - экспериментализм) обязательно автобиографично, и его выражение прямо, ясно и просто. Беньян намеренно избегал "стиля более высокого, чем этот", чтобы не исказить свой опыт через риторические украшения ( GA , 3). Его "родной язык" (РР 168) действительно устный, а не литературный по своим манерам и прямоте. В его ранних работах мы в особой мере находим "сознание своей негодности к делу писателя" (30). Баньян говорит о том, чтобы положить «перо на бумагу», взять « перо в руку» и "написать и напечатать эту маленькую книгу» (MW , 4: 193, 11:7); но он обещает "говорить" своим читателям об опасности греха, и он рассчитывает «сказать больше" в последующем «рассуждении» ( MW 1:245, 247) (31). Вместо того, чтобы создавать текст для читателей, Беньян напрямую обращается к слушателям которые оказываются втянутыми в разговор. Отношение писатель / читатель, построено как диалогическое: «Если ты скажешь… На это я отвечу" (MW 2:16. 219). Частые восклицания Беньяна, вопросы и саморефлексивность носят локальный характер: «Я говорю, поэтому…», «Позвольте мне сказать вам". "Я сказал раньше" (MW :14, 15, 285, 8: 125). Через разговорные выражения, диалектные формы, пословицы, Беньян стремится открыто передать в печати, как он это делал за кафедрой, непосредственность «того, что я действительно чувствовал" (GA 85).
Узник надежды
К ноябрю 1660 г. у Беньяна было четыре работы, опубликованные под своим именем, но с его арестом и последующим 12-летним тюремным заключением его продуктивность значительно возросла, а литературная персона получила более четкое определение. Лишение свободы предоставило ему дополнительные стимулы, чтобы писать. Как отметил Бакстер, сам заключенный в тюрьму за несоответствие: «Проповедников можно заставить замолчать или изгнать, но книги всегда под рукой" (32). Для Беньяна, отделенного от общины тюрьмой, писательство было единственным способом, которым он мог продолжить свое служение. "Будучи изъят из вашего присутствия" и не в состоянии лично" выполнить тот долг, который от Бога лежит на мне", "я перед вами в книгах", и он мог еще обратиться к своему собранию и более широкому сообществу ( GA 1). Его прецедент лежал в посланиях, которые Св. Павел написал из тюрьмы в Риме, которые, как считается, включает в себя послания (1 Тимофею и Евреям), вдохновившие Беньяна на "Благодать" и "Путешествие пилигрима" (33). Далекие от маскировки обстоятельств Беньяна, его тексты 1660-х годов непосредственно сталкивают своих читателей с фактом его заключения. Титульный лист христианского поведения идентифицирует его автора как «узника надежды» (MW, 3:5). «Размышление в тюрьме» (1663) - не поэтическая фантазия, ибо автор прямо называет себя узником" (MW 6:39). "Святой город" (1665) возник "в первый день , когда я был вместе со своими братьями, в нашей тюремной камере они ожидали, что, согласно нашему обычаю, что-то должно быть произнесено из Слова ... теперь моя очередь говорить (MW, 3:69). "Благодать изобилующая" прямо утверждает, что автор написал ее в тюрьме (GA P.XLIV). Фон для рассказчика "Пилигрима", который "странствует по дикой пустыне этого мира", обозначен как намек на тюрьму в том же выражении, что и в "Благодати", где Беньян обращается к читателю: «Я держусь между зубами львов в пустыне». Львы означают здесь, как и в "Пилигриме", жестоких гонителей (GA 1. PP 8, 45-46, 218-19). То, что Беньян пишет из тюрьмы, позволяет ему еще раз связать свое служение с Павлом. Из описания обвинений со стороны евреев еще до Феликса, римского прокуратора, Беньян делает вывод, что "лицемерные люди будут преследовать силу этих истин во всех, кто ее исповедует", добавляя, что "я в эти дни гоним за то, за что гнали тогда" (MW 3:204). Настаивая на обстоятельствах создания своих текстов, Буньян ассоциирует их опытный авторитет с подтверждающей традицией христианского свидетельства: "Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное" (Лк.6.22), исторические гонения на христиан, изложенные у Фокса, а также собственный путь страданий стали для пуритан определяющей характеристикой христианского опыта. Евангелист предупреждает христиан и верующих, что они «должны через многие невзгоды войти в Царство Небесное» и что "узы и скорби ждут их" (РР 87). То, что "народ Божий - страдающий народ" - тема "Совета страдальцам" (1684). Через страдания христианин испытывается и очищается: "Это школа Христа, в которой мы научаемся совершенству" (MW 6:45). Авторитет Беньяна учить - это та наука, которой он овладел в этой школе (34).
Автор "Пилигрима"
С публикацией "Путешествия пилигрима" в 1678 году и его немедленным успехом чувство литературного Я и отношение к своим произведениям у Беньяна значительно изменились. Как он объяснил в предисловии, у него были опасения по поводу уместности его аллегорического метода и публикация была отложена, пока он искал совета у друзей, для многих из которых книга была либо поверхностной, либо неясной, либо и той и другой (РР 2-5). В предисловии к части II (1682), тем не менее, оборонительность и опасения заменяются вызывающей напористостью, когда Беньян восхищенно рассказывает о необычайном успехе первой части в Британии, Новой Англии и других странах. Теперь он достаточно внимателен к своим текстам, чтобы дискредитировать подражателей, и достаточно уверен, чтобы указать на свой собственный отличительный стиль, чтобы подтвердить свою авторскую идентичность и подлинность текста (РР 168-171). Короче говоря, личность Беньяна как литературного деятеля и целостность его творческого труда теперь нужно защищать чуть менее энергично, чем христианское Евангелие.
Поэтому в его более поздних работах есть новый тип целеустремленности и новые амбиции. "Бэдмен" как специально разработан для того, чтобы стать дополнением "Пилигрима": "Мне снова пришло в голову написать, как тогда о том, кто собирался на небеса, но теперь о жизни и смерти нечестивца" (LDB р. 1). II чать "Пилигрима", в свою очередь, создавалось как начало цикла связанных аллегорических произведений. Это новое чувство амбиций наиболее очевидно в многоуровневой сложности "Священной войны" в «рекламе», в которой Беньян еще больше обеспокоен утверждать собственное без посторонней помощи авторство "Пилигрима" против тех, кто утверждал, что это плагиат. Но он делает это таким образом, что уже обращает внимание не на евангельские истины и не на божественное вдохновение, а на собственное требование литературной оригинальности: «Засвидетельствуйте мое имя, если вам представляется, что я говорю по Писанию" (HW p. 251).
Кульминацией этого процесса стала полная версия работ Беньяна у Доу - издательский проект, призванный установить авторство, чтобы поставить Беньяна рядом с епископальными проповедниками, такими, как Айзек Барроу, Джон Тиллотсон, с пресвитерианами и пуританами, как Бакстер, с республиканцами и вигами, как Милтон, и квакерами, как Джордж Фокс, ибо все они были изданы в 1690-х гг. (35). Первоначально все это планировалось сделать до его смерти, но заинтересованный книготорговец помешал этому. В 1690 г. последовало более полное объявление от издателя Уильяма Маршалла, и Доу выпустил брошюру, в которой перечислил 30 причин в поддержку предлагаемого двухтомного издания, которое будет финансироваться заранее по подписке от покупателей. В этой работе Доу настаивает на миссии Беньяна и его характере, описывая его как "очень способного и превосходного служителя Евангелия" и даже как "апостола нашего века". В то же время он признал, что особенностью Беньяна было то, что в отличие от многих достойных служителей он написал много "действительно хорошего" (36), а успех "Пилигрима" в его 100 тыс. экз. сделал его автора широко известным (MW 12:456). Этой славой Беньян наслаждался, как отметил в предисловии к "Жертве" его коллега Джордж Кокейн, благодаря "чрезвычайным обстоятельствам жизни" (MW 12:7). Книготорговцы быстро поняли это, и, печатая "Бэдмена" и "Священную войну", они называли Беньяна уже не "слугой Христа", но автором "Пилигрима". Его книга стала бестселлером, а имя торговой маркой. И это было началом еще более замечательной посмертной литературной карьеры, когда имя Беньяна вошло в английский литературный канон (37).
1T Фактически вопреки ожиданиям это ему не повредило: см. Richard L. Greaves, Glimpses of Glory: John Bunyan and English Dissent (Stanford University Press, 2002), pp. 3;4. T
2T КК статистическим данным см. John Barnard, D. F. McKenzie and Maureen Bell, The Cambridge History of the Book in Britain: vol. IV: 1557;1695 (Cambridge University Press, 2002), chapters 1, 2 and 26 (especially pp. 557;67), and appendix 1, from which these figures are taken; also Ian Green, Print and Protestantism in Early Modern England (Oxford University Press, 2000), pp. 13;14 and appendix 1. T
3T O Томсоне и "взрыве печати" см. Joad Raymond, Pamphlets and Pamphleteering in Early Modern Britain (Cambridge University Press, 2003), esp. pp. 161;201, and ‘The Literature of Controversy’, in Thomas N. Corns, A Companion to Milton (Oxford: Blackwell, 2001), pp. 191;210; Sharon Achinstein, ‘Texts in Conflict: the Press and the Civil War’, in N. H. Keeble (ed.), The Cambridge Companion to Writing of the English Revolution (Cambridge University Press, 2001), pp. 50;68. T
4T Greaves, Glimpses of Glory, p. 11. T
5T Richard Baxter, Aphorismes of Justification (1649), sigs. A1;A1v. T
6T The phrase provides the title of Christopher Hill, The World Turned Upside Down: Radical Ideas during the English Revolution (London: Temple Smith, 1972).
T7T Greaves, Glimpses of Glory, pp. 54, 61;7. T
8T Nigel Smith, Literature and Revolution in England, 1640;1680 (Princeton University Press, 1994), p. 24. 9T Green, Print and Protestantism, p. 26; David Cressy, Literacy and the Social Order … in Tudor and Stuart England (Cambridge University Press, 1980), esp. pp. 72;5. T
10T John Spurr, English Puritanism, 1603;1689 (London: Macmillan, 1998), p. 151. T
11T Richard Baxter, A Christian Directory (1673), 2:580. T
12T Sм Tessa Watt, Cheap Print and Popular Piety 1550;1640 (Cambridge University Press, 1991); Margaret Spufford, Small Books and Pleasant Histories (London: Methuen, 1981); Green, Print and Protestantism, pp. 445;502.
T13T Sм Sharon Achinstein, Milton and the Revolutionary Reader (Princeton University Press, 1994). T
14T Sм Frederick Siebert, Freedom of the Press in England, 1476;1776 (Urbana: University of Illinois Press, 1952); Christopher Hill, ‘Censorship and English Literature’, in his Writing and Revolution in 17th Century England (Brighton: Harvester Press, 1985), pp. 32;71; Raymond, Pamphlets, pp. 66;71, 196;201; N. H. Keeble, The Literary Culture of Nonconformity in Later Seventeenth-Century England (Leicester University Press, 1987), pp. 93;126. T
15T Don Wolfe (gen.ed.), The Complete Prose Works of John Milton, 8 vols. (New Haven: Yale University Press, 1953;82), 2:554. T
16T Oб этом оправдании и результатах G. R. Cragg, Puritanism in the Period of the Great Persecution 1660;88 (Cambridge University Press, 1957); Keeble, Literary Culture, pp. 25;92; о заключении Беньяна Greaves, Glimpses of Glory, pp. 127;72.
T17T Greaves, Glimpses of Glory, pp. 211, 216;18, 226. T
18T See further below, p. 00 14/16 T
19T George Offor (ed.), The Works of John Bunyan, 3 vols. (Blackie: Glasgow, Edinburgh and London, 1853), 3:764. See further below, pp.; 00, 00.
T20T К дальнейшему чтению Беньяна в этом моменте см. Christopher Hill, A Turbulent, Seditious and Factious People: John Bunyan and His Church (Oxford: Clarendon Press, 1988), pp. 125;30, 212;21, 243;50.
T21T В чрезвычайно полезном дополнении к Glimpses of Glory, pp. 637;41, Гривс перечисляет прижизненные издания Беньяна по датам публикации, лицензиям, издателям и редакторам. 22T Richard Greaves, Deliver Us from Evil (New York: Oxford University Press, 1986), pp. 207;25, and Enemies Under His Feet (Stanford University Press, 1990), pp. 167;90; Keeble, Literary Culture, pp. 120;6. T
23T Frank Mott Harrison, ‘Nathaniel Ponder: the Publisher of The Pilgrim’s Progress’, The Library, 4th ser. 15 (1934), 257;94; Elizabeth Lane Furdell, ‘”At the King’s Arms in the Poultrey”; the Bookshop Emporium of Dorman Newman, 1670;1694’, London Journal, 23 (1998), 1;20; H. R. Plomer, Dictionaries of the Printers and Booksellers who were at work … 1557;1775 (London: Bibliographical Society, 1977), s.vv; Greaves, Glimpses of Glory, p. 347. T
24T Offor (ed.), Works of Bunyan, 3:763. For Doe’s edition, see below, p. 00. T
25T Детали Greaves, Glimpses of Glory, pp. 637;41 and passim, and MW, vols. 12 and 13. Список Доу из 60 работ включает "Христианский диалог" и "Малый конкорданс" которые не были опубликованы (о конкордансе см. Greaves, Glimpses of Glory, pp. 269;71). T
26T К емкому обсуждению значения форм и имени Беньяна для авторской презентации через всю его карьеру см. Tamsin Spargo, The 15/16 Writing of John Bunyan (Aldershot: Ashgate, 1997), pp. 6;42, and ‘Bunyan’s Abounding’, in N. H. Keeble (ed.), John Bunyan: Reading Dissenting Writing (Bern: Peter Lang, 2002), pp. 79;101.
T27T Greaves, Glimpses of Glory, pp. 4;6. T
28T Gordon Campbell, ‘”Fishing in Other Men’s Waters”: Bunyan and the Theologians’, in N. H. Keeble (ed.), John Bunyan: Conventicle and Parnassus (Oxford: Clarendon Press, 1988), pp. 137;51; Greaves, Glimpses of Glory, pp. 603;7. T
29T ДDоу не отождествляется Смитом; об эпизоде 1659, см. Greaves, Glimpses of Glory, pp. 121;3
T30T Roger Sharrock, ‘Bunyan and the Book’, in Keeble (ed.), Conventicle and Parnassus, p. 75.
T31T As noted by Spargo, Writing of Bunyan, p. 21.
T32T Baxter, Christian Directory, 1:60. See on this Keeble, Literary Culture, pp. 78;92. T
33T 1 Тим.1.14-15 об "изобилующей благодати", Евр.11.13 о "странниках и пришельцах на земле"
T34T Об этой теме см. John R. Knott, Discourses of Martyrdom in English Literature 1563;1694 (Cambridge University Press, 1993); Keeble, Literary Culture, pp. 187;214; Greaves, Glimpses of Glory, pp. 493;8. T
35T Как отмечается в W. R. Owens, ‘Reading the Bibliographical Codes: Bunyan’s Publication in Folio’, in Keeble (ed.), John Bunyan, pp. 59;77; see further MW, 16/16 12:xvii;xxiii. T
36T Offor (ed.), Works of Bunyan, 3:764;5. T
37T Sм N. H. Keeble, ‘”Of him thousands daily sing and talk”: Bunyan and his Reputation’, in Keeble (ed.), Conventicle and Parnassus, pp. 241;63; Greaves, Glimpses of Glory, pp. 619;34; Isabel Hofmeyer, The Portable Bunyan (Princeton University Press, 2004).
перевод (С) Inquisitor Eisenhorn