Крым, 2006 год, нет работы, нет денег, квартиры продаются за дешево. Россиянка, молодая женщина высокого роста, хорошо сложенная, с крашенными красно-коричневого цвета волосами и, без единой теплой искорки в глазах, на красивом лице, купила квартиру. На втором этаже пятиэтажного дома, две смежные комнаты, кухня 6 м2, санузел и ванна раздельные и, за все это удовольствие, отдала 10 тысяч долларов, в городе Керчь. Еще до резкого роста цен на жилье. Керчь красивый, чистенький городишко с уничтоженной напрочь промышленностью, чтоб не мешала дышать людям приезжающим на отдых. Местный бизнес завладевший домами отдыха ждут хорошего улова, за сезон, чтоб поднабить свой гаманец. Город раскинулся вдоль всего побережья пролива от Азовского и до Черного моря. И есть еще один скрытый нюанс. Дно Азовского моря, возле берега Керченского полуострова, покрыто толстым слоем целебно-лечебной грязи. Вода нагревается от солнечных лучей, насыщается макро и микро элементами этой целебной грязи, потихонечку стекает в устье Керченского пролива. С Российской стороны этого нет, а вот вдоль керченских берегов она стекает в Черное море.
Все едут загорать, купаться в Ялту, Алушту и другие города, где давно созданы условия для цивилизованного отдыха. Но Керчь с ее пляжами и прогретой в Азовском мелководье водой имеет свои преимущества, перед Черноморской. Да, и рыбки наловить на уху можно свободно. Бычка ловят на кусочек колбасы, на мясо, кильку, хамсу соленую, глотает все. В Керчи есть судоремонтные заводы, порты, а потому сюда приходили турецкие, болгарские, египетские корабли, а также и украинские. Привозили пальмовое масло, а увозили металлический лом, пшеницу и казахский сжиженный газ и многое другое. А потому сюда в Крым съезжаются не только отдыхающие люди, но и промышляющие легким заработком, это гастролеры, путаны, бомжи и прочая разночинная братва. Опытный человек сразу определяет и сортирует людей. А вот более умных и хитрых воров и путан маскирующихся под местное население, распознать очень трудно. Россиянка с черными бровями и черными ресницами, с волосами, так, сказать, гнедой масти была прожженная и бывалая дева. Очень тонко и хитро обводила своих соседок, пытающихся хоть что-то узнать у новой хозяйки квартиры, о ней. Она даже не сказала никому, где живет в России, в каком городе, районе или деревне. Сразу переводила разговор на тему которая была нужна ей как информация для размышления и не более. Сообщила, что работала медсестрой, но ни одной из пожилых женщин не замерила давление и, не оказала медицинской помощи или хотя бы проконсультировала по не очень сложным заболеваниям. При ее росте, стройности, отличной фигуре можно было бы одеться просто, но более эффектно. У нее же одежда была добротная, но не броская, а как бы скрывающая ее природную фактуру и, делающую ее серой мышью. В правой ушной мочке у нее висела золотая серьга с большим аквамарином. Соседки задавали ей вопрос: «А почему у вас только одна сережка?». Она отвечала: «Что это ее братец злодей сломал и снял другую». И она в знак протеста носила только одну серьгу. Ее брат, злодей, ни разу так и не появился у нее в гостях.
Сделала хороший ремонт в квартире, заменила деревянные окна на металлические, приобрела мебель, купила холодильник. И при всем при этом ходила только с одной серьгой в правой мочке уха и, утверждала, что имеет диплом медицинского работника со среднем образованием. В городе Керчь она гуляла по 4-5 месяцев в году. Потом квартиру закрывала и уезжала в Россию. Ее можно было увидеть с молодыми женщинами на набережной, либо гуляющей, либо сидящей на лавочке, где она с молодыми женщинами ела из одноразовых пластмассовых тарелочек готовую к употреблению лапшу «Мивина». Каждую неделю у нее появлялась новая подруга. И если кто-то спрашивал, а где та, что была у тебя в гостях? Она говорила: «Деньги кончились, отпуск тоже и, она уехала домой». На лесбиянку с выраженными мужскими проявлениями она не была похожа, хотя бывают и скрытые особи.
Изредка ее можно было увидеть в обществе одного или двух молодых парней. Но странно, они не вели себя вольно с этой серо выглядевшей рослой, тоже молодой женщиной. Обычно молодые люди, гуляющие по набережной у воды, смеются, рассказывают анекдоты или что-то смешное, интересное, прижимаются к девушкам. А тут что-то сверх секретное в разговоре, даже в позах какая-то натянутость, многое было не понятно. Наступила осень, конец сентября, бархатный сезон, в городе Керчь, заканчивается быстро. Вода в проливе холоднеет, ветер становится прохладным, сезон отдыха заканчивается, но не совсем резко. Цены на рынках очень медленно, но все же начинают опускаться вниз почти на все фрукты и овощи. А ведь в начале сезона цены резко скачут вверх.
Как-то вечером, россиянка Юля – так звали эту молодую женщину, прибежала к себе в квартиру, быстро сбросив свои вещички в большую сумку, закрыла свою квартиру на замок, спустилась по лестнице на первый этаж, постучала в дверь к соседке и, попросилась зайти к ней в квартиру. Пожилая женщина пустила ее к себе. Юля сказала: «Уважаемая, я срочно уезжаю и, хочу попросить вас присматривать за моей квартирой. У меня в городе Керчь появилась подруга, киргизской национальности, зовут ее Ходича Таласова. Так вот она может проникнуть в мою квартиру». Соседка спросила, а как? Сквозь стену или через окно? Да нет, ответила Юля. По-моему она увела у меня запасной ключ. Я его не нашла. Так вы, если что вызывайте полицию и звоните мне, чтобы я была в курсе дела. Впервые она рассекретилась и, дала номер своего телефона.
Потом, схватив свою сумку с личными вещами она убежала. Поздно ночью к подъезду подъехала автомашина «Жигули» девятой модели. Крепко загорелая, среднего роста, молодая женщина, с лицом монгольского типа вышла из автомашины первой. Следом за ней трое молодых высокого роста крепких парней. Эта компания поднялась на второй этаж, очень тихо открыли дверь и вошли в квартиру. Проверив все комнаты и убедившись, что Юли нет, они оставили Ходычу в засаде, а с ней одного из ребят, остальные уехали. Засада длилась два дня. Поняв, что хозяйка квартиры не вернется домой, они начали по ночам устраивать пирушки. Так продолжалось 3-4 дня. Соседи молчат, никто не звонит в полицию, братва вообще распоясалась. Звуки двух кассетного магнитофона сотрясали децибелами два подъезда и это начиналось в 3 часа ночи. Соседи из другого подъезда вызвали полицию.
Приехавший наряд полиции минут 10 -15 звонили и стучали в дверь. Осажденные закрыли железную входную дверь, не имеющую наружную ручку и, сидели тихо, ожидая когда уедет полиция. В 90-е годы керчане делали железные двери, опасаясь быстрого налета воров, которые почти мгновенно взламывали обычные двери.
Автомашина братков стояла через дорогу, напротив балкона Юлиной квартиры. Но полицейские не выполнив задания, уезжая, даже не записали номер автомашины братков. Соседи из подъезда молчали, по принципу «моя хата с краю». Пусть звонят кто дурнее, а я перетерплю. Все помнили 90-е годы прошлого столетия, когда город почти принадлежал бандитскому формированию. И начал оттаивать только после того, как банду собравшуюся отметить с шиком, день рождения своего главаря, в крупном городском ресторане. Ликвидировали. Сняв охрану, в зал ворвались люди в масках. Они косили банду, как сорную траву косой, без суда и без следствия, из автоматов «Калашникова».
Чтоб их приговор, в суде, не мог обжаловать купленный адвокат или помиловать продажный судья. Народ возликовал и начал дышать более спокойно. Кто-то из оставшихся мелких бандитов, которых не пригласили на застолье, сказал: «Что это сработали наши враги из соперничающей банды какого-то района». На всем Керченском полуострове у этой банды конкурентов не было.
Члены этой банды знали дисциплину, были хорошо вымуштрованы и вооружены. Действовали нагло по хамски, но продуманно, спланировано. Но керчане народ не трусливый и кто-то сказал: «Ликвидаторами были бывшие советские менты из «Беркута» или какого другого подразделения, те, кто работал на народ, на социализм. Они и сейчас продолжают служить народу. Честь им и хвала, это истинные сыны народа и Отечества». Работа была выполнена уж очень с большим умом, четко, слаженно, без единой ошибки. Ни один простой человек или кто-то из работников ресторана не пострадал. Это говорит об очень многом. Но эти братишки, под предводительством Ходычи Таласовой, симпатичной пастушки из Киргизии, которая убежала от голода из своей республики.
Еще гуляли и буянили по ночам 3-4 дня. Потом вновь кто-то вызвал наряд полиции и, только теперь попались более честные и строгие стражи порядка. Они долго и грозно стучали и предупреждали через закрытую железную дверь, пьяных ребят. Уезжая предупредили, что если еще позвонят соседи, приедем с амоновцами.
Ребята неглупые, после визита полиции уехали тихо и молча. Шум и гам утих, но только днем, через окна застекленного балкона были видны висевшие трусики Ходычи Таласовой, белые, черные, красные. Потом появился следователь в сопровождении человека в гражданской одежде и, они увезли Ходычу, а квартиру закрыли. Соседи, подслушивающие через стены разговор пьяных братков, поняли.
Оказывается Юля взяла 10 тысяч долларов и уехала в Россию. Ребята конечно пребывали в обиде. Далее события развивались таким ходом. Ходыча была задержана органами полиции, и эти органы предъявили ей обвинение в том, что она способствовала продаже живого товара в Турцию, Египет и пр., и пр.. То есть она выполняла определенную функцию в банде. Следователь, забрав ее документы, отпустил на свободу. Вроде бы шел сверх мудрый эксперимент, слежка, работа на живца. Соседки видели ее пьющей пиво с каким-то парнем. Потом вдели гуляющей по набережной на холодном ветру в легкой курточке.
Затем Ходычу вновь забрали в тюрьму и судили по всей строгости закона. Вроде бы она находила молодых женщин, голодных, без работных и уговаривала их ехать на хорошо оплачиваемую работу в Турцию. Хотя вроде бы в Турции существует закон, что если человек не проживает в Турции 3-х лет и, не получивший гражданства и паспорт устроится на работу не может, а того кто его устроит на работу, подвергают наказанию или штрафу. Так что девушки, которых вывозили на юга, законов тех стран не знали. И все надеялись на русский «авось», который бросал их из нищеты, в нищету, а потом и в рабство. А вот Ходыча, обладая мощным гипнозом устраивала их на отходящие корабли, усыпляла бдительность украинской таможни.
Следователь так и не сумел раскрыть, кто ей платил деньги за душу и сколько, на какие счета переводила деньги в иностранные банки?! Киргизская пастушка не знала украинского языка, а переводчика видимо не было. А потому, объясняясь на великом русском языке, но с киргизским акцентом, она все взяла на себя. Деваться ей было некуда. Она была чужим человеком в этом насквозь криминальном государстве. Где ее использовали как сексуальный рабочий станок, бесплатный товар, работа за кусок хлеба.
Может быть, Юля, все таки вспомнит проходя мимо церкви Иоана Крестителя, о своей подруге. Ведь все таки она умыкнула 10 тысяч долларов у своих братков, вырвав из их волчьих зубов свою паюшку. Ее холодные и проницательные глаза посветлеют, оттает ее женское сердце и, она, поборов свою жадность и любовь к деньгам, соберет сумочку с продуктами питания и отвезет киргизской молодой пастушке на зону. Ведь она прикрыла их всех. Все дышат свободным и чистым воздухом, а загорелая красивая Ходыча моет «парашу».
Юля без боязни и опаски опять приезжает отдыхать или подзаработать в город Керчь. Ее квартира служит ей укрытием и защитой на любой случай, если она где-то проколется.
Следователь очень странно вел расследование, его не спросишь, да и он ничего не скажет. Гриф особой секретности. Конечно нельзя сказать, что у него примитивное мышление примата. Вид у него был тысяч на 30-40 не меньше. Скажем прямо, он был страшно занят, большая загруженность работой, не было времени и пр., и пр. Но когда ему дают задание крупные бонзы, нарыть что-то на их врагов. О! Он рогом вспашет землю и, не найдя ничего, он все равно, хотя бы белой муки, но насыпет в карман. Что бы было за что зацепиться и, притащить человека в обезьянник до выяснения, что за порошок у него в кармане. И если не за что зацепиться, по следу пускают слиперов. И уважаемые в обществе люди начинают распускать слухи о задержанном или подозреваемым. Человеку лепят клеймо. Пусть Господь будет судьей всем следователям и судьям.
Может быть вернутся девчонки из рабства, что были проданы за «зелень» на юга. Бог им в помощь. Они были безработные.
Дервиш.