она продолжает вырываться из рук, как сотни раз упомянутый всеми воск,
не потому, что считает, что всё это (вот так уж вот прямо) ошеломительно глупо,
не потому, что ночами ей снится и снится пропахшая плесенью ступа,
как тихому голосу, которому обязательно (вот так уж вот прямо) нужен рупор,
а потому, что никто не имеет права внедряться без разрешения в её мозг