Король снукера Фантазия

 
- А почему тебя называют Король? Ты Король какого государства?
- Не государства, а снукера. Впрочем, снукер и есть государство.
- А что такое снукер?
- Это такая бильярдная игра. Английское изобретение. 15 красных, шесть цветных шаров и белый биток. Надо забивать битком шары, сначала красный, потом цветной, потом опять красный и потом опять цветной. И так пока не кончатся красные. Потом надо цветные тоже в определенном порядке. Каждый шар имеет свою цену: красные  по одному очку, цветные – от 2 до 7. Кто больше всех наберет очков, тот и выиграл. Максимально можно набрать 147.
- И что, ты так хорошо играл, что тебя прозвали Королём?
- Да, я лет десять всех драл. На всех турнирах, в Англии, в Китае, везде. Снукеристов-китайчат тоже очень много. Кстати, эти китайцы, в основном, все живут и тренируются в Англии. До того, как я появился, они очень часто выигрывали. Можно сказать, в 20-х годах они забили англичан.
- А как ты дошёл до этого? Это же не русский бильярд.
- Хочешь, расскажу. Но для начала давай выпьем.
- ОК.
- Когда мне было семь лет, отец привёл меня и брата в снукерный клуб, в Москве. Это было длинное помещение на девятом этаже какого-то торгового центра. Отец  поручил моё обучение тренеру Сергею. Стол для игры показался мне очень большим и высоким. Гораздо больше того, на котором мы учились катать шарики. А здесь мы еле-еле выглядывали из-за борта.
Сергей дал в руки большой кий и сказал попробовать ударить по белому шару. У меня ничего не получилось. Тогда он взял мою руку и показал, как держать кий правой рукой и как его направлять левой. И вместе с ним мы нанесли первый удар.
Потом Сергей расставил 6 красных шаров в углы стола, перед лузами и сказал, что теперь я буду играть в снукер и набирать очки. За каждый шар, который упадёт в лузу, я буду получать 10 очков. На соседнем столе братишка получил такое же задание, и мы должны были соревноваться, кто больше заработает очков. Я попал 5 раз, а брат – 4. И я получил первый в своей жизни снукерный приз – стакан апельсинового сока.
Эта игра нам немного понравилась, но в то время мы были больше увлечены хоккеем, и на снукер нас водили только два раза в неделю. В основном, няня. Но иногда приходил отец для контроля процесса обучения. Батя тоже играл в снукер, участвовал в небольших московских турнирах. А приобщился к снукеру он ещё во время учёбы в Екатеринбургском университете. Родом он из Тюмени, а Тюмень – это город, в котором начинался российский снукер.
Через год мы с Витей уже играли в снукер по-настоящему. Правда, не на 15 красных шарах, а на 6. Вернее, мы, в основном, тренировались два раза в неделю, а играли раз в месяц. Я очень переживал, если проигрывал. Да и Витёк тоже. Чтобы не вносить разлад в нашу семью, Сергей поставил нас в пару, и мы соревновались с другими учениками. Это было весело.
Через три года родители уехали в Англию, в Лондон и взяли нас с собой. Почему это произошло, я узнал потом. Оказалось, что после университета отец, заработав некоторые деньги, уехал в Москву и познакомился с дочерью олигарха-нефтяника. Уж как это ему удалось, я не знаю. Так что мама моя не простая. Так вот, уехали мы все в Англию потому, что этого олигарха начали прижимать, и отец едва успел вывести накопленные капиталы за границу. Дедушку вскоре, вообще, посадили, и он недавно умер в тюрьме. Так что отцу в России уже ничего не светило.
Но мы с братом в то время этого не знали. Нам было просто интересно: новая страна. Английский язык мы учили ещё с четырёх лет, но общаться с новыми знакомыми – нашими сверстниками – было нелегко. Англичане говорят как-то не так, как нас учили. Жуют слова. А дети – тем более.
В Англии мы продолжили занятия снукером. Сначала в Лондоне, а потом в Шеффилде, куда через год мы переехали. Папа стал владельцем здания английского института спорта. Там находится известная академия снукера, где тренируются многие профессиональные игроки и проходит обучение юных снукеристов. Отец купил это здание не столько из-за этой академии, сколько из-за прибылей с арендаторов различных спортивных мероприятий (в том числе, там проходит ежегодный чемпионат мира по снукеру). Вот в академии снукера мы с братом и продолжили учёбу.
Отношение к нам, русским, было прохладное, но, поскольку, мы являлись детьми «Хозяина», то учили нас хорошо. С 14 лет мы начали участвовать в различных детских и юношеских турнирах. Постепенно начали выигрывать.
В это же время началась работа, благодаря которой я, в итоге, и стал Королём снукера.
Ещё в Москве мы увлеклись компьютерными играми и, вообще, компьютерами. В том числе, мы играли в снукер. И как-то, не помню у кого, возникла мысль: «А нельзя ли сделать так, чтобы при игре на столе мы видели, правильно ли мы целимся?» Бильярд, вообще, и снукер в частности, такая игра, что малейшее движение кия, приводит к тому, что ты мажешь. Ты же играл в бильярд?
- Да, конечно.
- Ну, значит, ты представляешь процесс. Когда ты целишься, то видишь биток и прицельный шар. Ну, и кий, конечно. А вот если бы где-то над этим была картинка, на которой был бы результат твоего предстоящего удара. И ты, прежде, чем нанести этот удар, чуть-чуть двинул бы кием в нужном направлении, и это было бы не только на тренировке, но и на соревновании. Вот было бы здорово! Вот с этой идеи всё и началось.
Но что-то я устал сегодня. Давай выпьем и продолжим завтра. 
- Ну, что продолжим? Для начала надо принять… Так вот. Идея такого компьютерного подсказчика возникла примерно в 24-м году. Но до её окончательной реализации, позволившей мне начать обыгрывать всех подряд, прошло ещё 10 лет.
А пока мы продолжали учиться премудростям снукера у лучших английских тренеров. Нам надо было освоить все виды ударов – так называемые винты, чтобы шар, закручиваясь в определённую сторону, после соударения с прицельным шаром  двигался в нужную сторону и останавливался в нужной точке. В бильярде это называется «выход». Дело в том, что в снукере очень важно не просто забивать шары в лузы, но и делать так называемые «серии», брейки, когда игрок забивает подряд много красных и цветных шаров, набирая тем самым большое количество очков. Соперник при этом сидит и смотрит на это и ничего не может поделать. Игра обычно состоит из нескольких партий – фреймов до трёх, четырёх и так далее побед. Максимально бывают игры до 18. Во встречах высококлассных игроков бывает, что игра во фрейме идет до первой ошибки, а потом у стола находится только один.
Нам надо было учиться, чтобы хорошо играть и без подсказок. И мы учились. В академии снукера были очень хорошие тренеры. Иногда с нами занимался даже знаменитый Стив Дэвис – 6-кратный чемпион мира. Ему тогда было около 70 лет. Мы играли в детских и юношеских турнирах. Начали побеждать и в Англии. Но не всегда. Поэтому мечта о подсказчике нас не оставляла.
Мы участвовали в формировании алгоритма программы управления игрой, писали какие-то фрагменты этой программы. Когда основные идеи были определены, отец выписал из России квалифицированного программиста.  Были сделаны специальные кии. В фирменных дорогих киях проделали небольшие полости на самом кончике и в толстом конце. В них должны были вкладываться миниатюрные передатчики – маячки, чтобы определять дистанционно положение кия. Для изготовления этих маячков из России тоже приехал специалист. Всё это делалось втайне. В здании нам была выделена секретная комната. Раз в неделю мы там опробовали какие-то новые штучки в игре на столе. Все эти «специалисты» представлялись как друзья и знакомые, знакомые друзей.
Кроме того, учились мы и в обычной школе. В 28 году мы её окончили и получили сертификаты о среднем образовании. Отец хотел, чтобы мы поступили в хороший английский университет. Но сначала мы стали учиться в шеффилдском колледже по специальности «разработка игр». Это нам было ближе. В 2030 году мы успешно закончили колледж и поступили в университет Шеффилда, на инженерный факультет.
- Ну! Пора. Надо принимать дозу. Поехали.
К 20 годам мы освоили все используемые удары, стабильно делали выходы и так называемые отыгрыши для постановки снукеров.
- А это ещё что? В игре снукер есть снукеры?
- Понимаешь, снукер – это такое положение, при котором игрок не может попасть в очередной шар, поскольку он загораживается другими, при попадании в которые игроку назначается штраф – фол. Чуть не половина всей игры занимает обмен отыгрышами, при которых шары не забиваются и цель которых создать для соперника либо снукер, либо так расположить шары, чтобы он не мог забить. Эта часть игры мне всегда казалась самой противной. Сам подумай, получается, что цель игры не самому забить, а не дать забить другому. Это как в футболе, когда одна команда уходит в глухую защиту и не даёт противнику ничего сделать. Но, тем не менее, на соревнованиях публика аплодирует, когда ставится снукер. Поставить его, действительно, не просто. Правда, хлопают и когда соперник удачно выходит из снукера. Но, всё равно, меня всю жизнь от этого рвало, хотя мы с братом освоили и постановку снукера, и выход их него.
Этому способствовала отработанная к тому времени программа-советчик. Работала она так. С двух сторон стола стоят видео камеры. Не простые, а улавливающие сигналы с маячков кия и передающие изображение на приёмник, связанный с тренерским смарткомом. На эту же картинку накладывается положение кия. Получается, что на экране видно расположение шаров и кий. Ну, положение битка определяется сразу, а прицельный шар выбирает тренер. Он же намечает примерно точку желательную выхода битка после удара. Программа выдаёт нужное направление прицеливания, а также рекомендации по силе удара и необходимом винте. Во время тренировки тренер передаёт эти рекомендации игроку или показывает ему смартком с картинкой. То есть игрок видит, как меняется результат при малейшем изменении положения кия. Это вот реализация нашей мечты.
Официальным тренером у нас был один из лучших тренеров того времени, Майкл Уэсли. В качестве неофициального тренера мы выписали из России знакомого отца. Числился он как помощник отца по бизнесу. При этом с ним был заключён контракт, по которому он не имел права общаться с другими игроками, тренерами и снукерными чиновниками. И, вообще, он должен был говорить только по-русски, не давать никому интервью. Этим занимался отец.
Забыл сказать, что в полость на толстом конце кия вкладывался не только маячок, но был вмонтирован датчик ускорения (тоже с передатчиком), который фиксировал силу удара. Эту силу мы долго отрабатывали, чтобы физически запомнить несколько её уровней. Их было пять: очень тихая, тихая, средняя, сильная и очень сильная. Представляешь, какая была проведена подготовительная работа?
Но жизнь шла своим чередом. Ещё во время учёбы в колледже мы оба влюбились в одну девушку. Красивая до умопомрачения. Ухаживали за ней вдвоём. Но она в итоге выбрала брата. В год поступления в Шеффилдский университет (2032) они сыграли свадьбу. Через год родился сын. И всё у них было хорошо. Но через пять лет брат погиб. Это печальная история.
Еще в колледже мы с братом увлеклись полётами с аэрорюкзаком. Так называемый Jetpack. Это такой реактивный двигатель, который надевается на спину, и, как говорится, вперёд и с песней! Вернее, вверх. Можно взлетать на километр и лететь со скоростью до 200 км в час. Как самолёт. Конечно, это опасно, но чего не сделаешь ради адреналина. Так вот, летали мы так несколько лет. И, в конце концов, брат разбился насмерть. Это произошло 24 августа 2037 года. Он был более склонен к риску, чем я. Но амбиций в снукере у него было меньше. Его больше интересовала техника, а не победы за зеленым столом. Очень жаль. До слёз, до сих пор.
- Я, пожалуй, ещё выпью. Давай и ты со мной.
Так что, после этого я уже не летал с этим рюкзаком. Но все победы решил посвящать памяти брата.
Со смарткомом на соревнования не придёшь. Об этом отец задумывался давно. Связался со своим однокашником по университету. Он занимался много лет проблемой вживления в мозг человека всяких штучек: слуховых аппаратов для глухих, исправления различных дефектов после травм и операций. В отличие от отца этот умелец после университета не пошёл в бизнес, а продолжил заниматься наукой и добился в этом успехов. Отец ездил несколько раз нелегально в Россию, говорил с приятелем. Тот придумал такой чип, который совмещает в себе мобильный телефон и слуховой аппарат. То есть тренерский смартфон выдаёт по телефону рекомендации в виде команд, типа, левее-правее, тихо-сильно, левый винт-правый винт и т.п. Игрок их как бы «слышит». И может также мысленно что-то сообщать тренеру – оператору центра управления игрой. Так мы его в итоге назвали. Отец пробовал вставлять этот чип себе. И на этом отрабатывались все технические вопросы. На это ушло несколько лет, но в итоге всё заработало.
Оставалось решить вопрос: соглашусь ли я, чтобы мне в голову вмонтировали такую штуку?  Я согласился. Уж очень мне хотелось ободрать этих чопорных англичан и высокомерных китайцев. Меня отправили в Россию, вроде как, на Родину, в Москву для встречи с местными снукеристами, в снукерный клуб, в котором мы начинали играть в детстве. Заодно полечиться от депрессии в связи с гибелью брата. Потом я поехал в Екатеринбург, как бы, в родные края отца, в институт к этому учёному. Операция прошла успешно. Чип мне вставили в затылок, чтобы не было видно при облысении. Я опробовал игру с подсказчиком в местном клубе. Всё было прекрасно: связь проходила в обе стороны. При этом мне сообщения поступали прямо в мозг, а я мысленно мог отвечать.
И уже через полгода я возвратился в Шеффилд. Я пропустил несколько турниров, но к тому времени я уже вошёл в так называемый «мэйн-тур» - в число 100 игроков с высоким рейтингом, имеющих право выступать в главных турнирах. То есть я уже играл хорошо, но не был на первых местах. А мне хотелось быть всегда первым. Университет я кое-как закончил. Однако меня интересовала не научная, а снукерная карьера. Там и заработки гораздо больше.
- А какие, интересно?
- Ну, смотри. Рейтинг – это количество заработанных за год фунтов стерлингов. Первый номер – это порядка двух миллионов. Представляешь? Это примерно 200 миллионов рублей. Да ещё лидеры зарабатывают на рекламе. Конечно, по сравнению с футболистами или теннисистами это не так уж много, но всё-таки. Кроме того, в снукерных турнирах играют по двадцать – тридцать лет, до 50 и старше. Мой рейтинг в 37 году был 50 тысяч – 98-е место.
Ну, так вот. Я стал королём снукера не сразу, а в течение двух лет. Поначалу мы использовали эту систему осторожно, не в каждом матче и не в каждой партии. Нельзя было привлекать внимание. Для отвода глаз на камеры снимались матчи других игроков, не только мои. Надо было постепенно набирать очки и двигаться по рейтингу. Также для предотвращения лишних вопросов о видео съёмке отец зарегистрировал некую маленькую частную телестудию.
Кроме того, были особенности передачи радиосигналов в разных странах. На этот случай у нас было средство перепрограммировать чип в голове. Была такая накладка. Кроме того, через неё чип периодически подзаряжался, и можно было выключать, когда не было игры. И сделали ещё такое кольцо на мой палец, которое также выключало и включало чип в голове. Я как бы приводил в порядок прическу. Ещё встречается глушение радиосигналов в зале, где проходил турнир. Но глушат обычно только на частотах мобильных телефонов, а наши устройства работали на своих частотах. Это, конечно, запрещено, но наши аппараты работали не непрерывно, а только при съёмке позиции, которую должен реализовать наш игрок. Причём, простые удары я бил сам – говорил мысленно оператору, что подсказки не нужно. Сигналы от маячков кия были импульсными и тоже не на частоте сотовых телефонов. Так что за всё время нас ни разу не поймали.
Моё время наступило в конце 30-х годов.
- Так что давай выпьем, и завтра я закончу свой рассказ.
Особенностью моей игры, так сказать, «под управлением» было долгое прицеливание, поскольку я в это время получал инструкции из центра по направлению удара, силе и винте, т.е. закручивании битка в ту или иную сторону, вверх (накат) или вниз (оттяжка). Это, конечно, утомляло, но я занимался физкультурой, укреплял спину, руки и всё.
В первый год, когда я выиграл все турниры, в которых участвовал, я заработал миллион, но не был на первом месте, поскольку рейтинг составляется по итогам двух лет. Но потом я уже неизменно был первым. Комментаторы российского телевидения захлёбывались от восторга. Нас, меня, официального тренера Уэсли, да и отца постоянно приглашали на пресс-конференции, брали интервью. Всё выспрашивали, как это у меня получается. Я скромно говорил, что я сам не знаю, но получается. А тренер рассказывал о моём трудолюбии, большом объёме работы на тренировках.
Многие снукеристы, в основном, из России обращались к Уэсли с просьбами потренировать их. Я делал вид, что не одобряю, но не возражал. Наши спортсмены, действительно стали постепенно входить в тур. Я с ними дружил, выпивал, но, конечно, не посвящал их в «тонкости».
Много зарабатывал на рекламе, на всяких коммерческих мероприятиях. Начал заниматься благотворительностью, жертвовал на развитие снукера в России. Отец  через подставных лиц потихоньку играл на тотализаторах.  Иногда я проигрывал, когда играл без подсказок. Но с тотализатором мы были очень осторожны, поскольку международная федерация за этим очень пристально следит и дисквалифицирует беспощадно.
Вскоре после гибели брата я почувствовал, что его вдова стала оказывать мне знаки внимания. Поскольку я не переставал её любить, то в 40-м году мы поженились. Дети брата ко мне всё время относились хорошо. И поэтому у нас тоже всё сложилось. В 42 и 44 году у нас родились две девочки. Такие милашки. Я даже сказал Любе: «Может быть, мне бросить этот снукер, и будем жить в своё удовольствие?» Но она сказала, что пока не стоит уходить.
В 46 году я попал в автокатастрофу. Это было в Китае. По счастливой случайности я не пострадал. Только ушиб ногу. Но погиб водитель- китаец. Когда стали разбираться, то выяснилось, что это ДТП было подстроено специально. То есть это было покушением на меня. После этого наняли охрану. Однако через год кто-то в меня стрелял. Дело было в Шеффилде, во время чемпионата мира. Пуля задела щёку. Это уже было серьёзно. Завели уголовное дело. Через полгода поймали «снайпера». Оказался китайцем, связанным с их снукерной командой. По итогам суда федерация дисквалифицировала очень много игроков. И мне стало ещё страшнее. Теперь я боялся мести фанатов. Несколько раз были попытки меня избить, но охрана защищала. Чуть не дошло до международного конфликта. Опять у меня возникли мысли об уходе. Но люди из российской федерации меня очень сильно поддержали, уговорили не делать этого. Да и Люба тоже говорила, что, может быть, обойдётся. И я не ушёл тогда.
В середине 40-х годов стали появляться сообщения о создании тренажёров, аналогичных нашему. Все бросились их доставать. Мы тоже купили один и стали его использовать в тренировках с официальным тренером. Там не было маячков в кие и двух камер. Была только камера сверху и прицеливание определялось по линиям кия.
В 50-м году умерла младшая моя доченька, Милочка. Какой-то появился неизвестный вирус, против которого не было лекарств. На каком-то празднике в детском саду она его подхватила. Я был в полном трансе. И решил, что прекращаю выступать. И никто уже меня не мог уговорить. Мне устроили пышные проводы 10 июня 2052 года в театре Крусибл. Это был мой день рождения – 40 лет. Собрались почти все игроки из Топ-16, руководство федерации. Президент сказал хвалебную речь, где назвал меня Королём снукера. Все говорили, что я рано ухожу. Но чувствовалось, что игроки рады, что я ухожу. Ещё бы! Пришёл даже уже больной Ронни О’Салливан – мой кумир в то время, когда я начинал играть в снукер. Я сыграл со своим тренером партию, где сделал максимум 147. Причём, играл без подсказок. Вообще, за всё время выступлений я побил все рекорды – по количеству максимумов (у меня их получилось 25), по количеству сотенных серий (у меня их было 1500), по количеству выигранных чемпионатов мира (10). В общем, всё было очень торжественно и трогательно.
А вскоре после моего ухода появились сообщения о том, что какие-то игроки используют аналогичную технику. Кого-то поймали. Стали массово проверять игроков. Но я уже вышел из игры, и до меня не добрались.
Однако после того как я ушёл из снукера, началась тёмная полоса в моей жизни. Первый удар – ушла жена. Она подала на развод и отсудила у меня несколько миллионов. Дети от первого брака были уже взрослыми, учились в университетах. Снукером не интересовались. Дочка от второго брака училась в школе и тоже о снукере не думала. У неё перед глазами была моя каторжная жизнь с постоянными тренировками, разъездами по турнирам. Она осталась на моём попечении и отца.
Второй удар – умер дядя Коля из Екатеринбурга, который вставлял мне в голову чип. Он иногда приезжал к нам и что-то «подкручивал» у меня в мозгу, т.е. в чипе. И теперь появилась перспектива, что если что-нибудь там сломается, то я, вообще, «слечу с катушек».
Так оно и получилось. Года через два у меня начались какие-то глюки. Чип не всегда выключался или включался ни с того, ни с сего. Вдруг встревали какие-то телефонные переговоры. Словом, я принял решение вернуться в Россию и извлечь эту хреновину из головы. Я оставил несколько миллионов на содержание дочери, перевёл 10 российской федерации снукера на воспитание молодых спортсменов и уехал в Екатеринбург. Там обратился к ученику дяди Коли с просьбой извлечь чип. Он предупредил, что это может привести к проблемам. Но у меня и так уже были проблемы. Поэтому я сказал: «Давай».
Ну, после операции у меня, действительно, съехала крыша. Мне постоянно чудилось, что я должен куда-то лететь и играть в снукер с чёртом. Кто-то гонялся за мной с чугунным кием. Ну, и прочие пакости. И таким образом я оказался здесь.
- Так что давай выпьем, а то мне опять чего-нибудь полезет в голову. Тебе чего дают?
- Арипипразол. Поддерживает.
- А мне Тревикту. Помогает, но не надолго. Но, всё-таки, ещё чего-то помню. Вот какую историю тебе рассказал.
- А почему ты нашего «Медведева» называешь Стивом Дэвисом?
- А он очень похож на этого легендарного игрока в снукер. Я даже встречался с ним в Шеффилде как-то. Он был уже совсем старенький, но ещё хоть куда.
.

 
 
Комментарий (АИТ).
Конечно, угадать, что будет через сорок лет, задача нереальная. Будет ли тогда, вообще, что-то и кто-то на планете Земля? Но мне не интересно «бытописательство», мне интересно пофантазировать.
Что будет тогда вместо нынешних смартфонов? Я назвал это смарткомом.
Будут ли в тридцатых годах летать на аэрорюкзаках, которые сейчас только опробуются? Что-то, наверное, будет.
Кто из нынешних относительно молодых игроков будет в 40-х хорошим тренером? Я выбрал Майкла Уэсли.
Какие, наконец, в конце 50-х будут давать препараты больным шизофренией? Я назвал те, что, по сведениям из Интернета, сейчас используют.
Но, в конце концов, это не главное. Главное, что, на мой взгляд, эти чудеса технологии в виде чипов, внедряемых в мозг человека и позволяющих общаться с какими-то внешними системами, на мой взгляд, вполне реальны. А программы-подсказчики, наверняка, где-то разрабатываются и используются уже сейчас.
Кстати, аналогичные «подсказчики» вполне пригодны и в шахматах.
А вот сообщение 02.01.21.
Бизнесмен Илон Маск чипировал обезьяну, чтобы она могла играть в видеоигры
В мозг живой обезьяны недавно был вживлен чип Neuralink. Сложную операцию по вживлению чипа животному осуществила компания, владельцем которой является известный всему миру изобретатель и бизнесмен Илон Маск. Реабилитация обезьяны и заживление небольших ранок уже успешно завершились. Информацию об этом  опубликовал журнал Bloomberg.
Илон Маск сообщает, что теперь, с помощью вживленного электронного устройства, животное с большим увлечением может играть в видеоигры при помощи силы мысли. Подопытную обезьяну предприниматель теперь называет не иначе, как «самая счастливая обезьяна в мире». Видеоролик, в котором будут продемонстрированы первые испытания работы обезьяны, в компании Илона Маска планируют опубликовать в ближайший месяц.
Маск заверяет, что размеры чипа не превышают габариты условного фитнес-трекера с крошечными проводами, подключенными напрямую к мозгу. Испытуемый, не знающий об имплантанте, может и вовсе не обратить на него внимания.
Стартап Neuralink был запущен в 2016 году, среди ближайших целей компании — устранение последствий травм головного и спинного мозга, а также восполнение утраченных способностей с помощью высоких технологий, а в долгосрочной перспективе «усовершенствование людей».
Так что чипы в мозг уже внедряют.

Если Вас, неизвестный читатель,  заинтересовало это произведение, то, пожалуйста, напишите пару слов atumanov46@mail.ru