Используя мой авторитет, Фаина со своими активистами добилась для меня однокомнатной квартиры в соседнем подъезде. Оттуда выселился кто-то из уволившихся офицеров. Она с Анечкой сделала там косметический ремонт. Я узнал о квартире, когда Фаина принесла мне ключи. Я категорически отказался туда переезжать. Зато туда с удовольствием вселился Лёшка. Он в это время заменял кого-то из штурманской службы штаба в период отпуска.
Мы, как и предсказывал начальник порта, делали один проход к выходу из бухты, возвращались к причалу и стояли в ожидании обработки данных и переналадки оборудования.
В один из таких простоев мне приказывают явиться в штаб в кабинет начальника отдела кадров. Предлагают поступить в высшее военное училище. Им пришла разнарядка, но желающих очень мало. Слишком не престижна стала военная, да ещё и морская, да ещё и на севере служба. Видя моё прилежание, мне предлагают поступить в училище, потому что со средним уровнем при самых благоприятных условиях выше капитан-лейтенанта не подняться.
Я скаялся, что рассказал об этом вызове Фаине. Они обе с Анечкой наехали на меня. А мне так хорошо с Фаиной, что представить не могу, как от неё уеду. Да ещё на 4 года. Я категорически упёрся. В конце концов уговорили меня поступить на заочное отделение. В штабе написали бумаги, дали направление. Я думал, провалю вступительные экзамены, чтобы от меня отстали.
В поезде увидел Вику, дочку начальника порта. Она едет с подругой поступать в военно-медицинский институт. Слово за слово разговорились, да так, что проболтали всю ночь. Если Вика всем своим обликом соответствовала школьнице, то её подруга Наташа, дочь командира нашей эскадры, всем видом походила на женщину. Она была не просто полной, но даже немного толстой. Её мать была заместителем главного врача госпиталя. Когда одна из подруг выходила из купе, другая слегка сплетничала. Так я узнал, что единственной девственницей в их классе была Вика, а Наташа начала встречаться с мальчиками ещё с тринадцати лет. Её мать, узнав об этом, даже избила дочь. А чтобы избежать позора заставила принимать противозачаточные таблетки. Скорее всего, из-за них она и пополнела. Но обе подруги учились в школе отлично.
В Питере я проводил их до каких-то знакомых их родителей, которые предоставляли им двухкомнатную квартиру. Я надеялся, что в училище мне дадут какой-то угол, но там ничего даже не пообещали. Сдав документы, пошёл к девчонкам оставить хотя бы чемодан. Они уговорили обосноваться с ними в квартире во второй комнате. По своей наивности согласился.
На следующий день в училище сказали, что документы на рассмотрении, решение о приёме и собеседовании будет завтра. А пока я полностью свободен. Вернулся в квартиру. Там была одна Наташка. Они с Викой поступали на разные факультеты, поэтому Наташу отпустили, а Вику ещё зачем-то задержали. Поболтав о том, о сём, Наташа довольно прозрачно намекнула, что она не прочь переспать со мной, если мне захочется женщину. Тут запросто можно поймать венерическую болезнь. А мы друг друга знаем. Все знакомые знают, что она не девственница, а весь город знает, что я живу с Фаиной не как родственник. Просто, из-за уважения ко мне и Фаине не болтают так, как о других.
Слишком откровенный разговор пошёл. Меня удивило, как просто ей удалось вывести меня на него. Мы сидели на моей кровати, откинувшись к стене. Я уже пропустил одну ночь с Фаиной, поэтому от такого разговора начал возбуждаться. Но только от разговора. Наташка была не в моём вкусе.
Вдруг в квартиру кто-то вошёл. Наташка попыталась подняться, но слишком грузное тело не позволило ей вскочить. Проскрипев кроватью, она встала со второй попытки с небольшой помощью моей руки. Я подтолкнул её со спины. Едва встал, как в комнату заглянула Вика. Наташка одёргивала платье, а я поправлял смятую постель. Стоило выпрямиться, как напрягшееся хозяйство выдавило в брюках приличный бугор.
-- Что здесь делаете?
-- Беседовали.
-- Я вижу, как вы беседовали. Я тебя считала лучшей подругой, а ты за моей спиной…!
И понеслось. Не давая Наташке рта раскрыть, Вика изливала на неё ревность. Потом я узнал, что девчонка давно на меня глаз положила. Она выступала в самодеятельности, когда мне вручали медаль. Я тогда её даже не приметил.
Между девчонками разгорался скандал. Стоило Наташке ответить что-то, как Вика впала в истерику. У меня есть Фаина, а таких истеричных малолеток мне не надо. Одевшись, взял чемодан и вышел. Чтобы больше не встречаться с ними, я решил отказаться от поступления в училище. Тем более, что такие проблемы с жильём. Заочникам общежитие не дают, гостиницы дороги. Какое-то неприятное отношение в училище. Я уже скоро год не получал зарплату. Да ещё эта истеричка настроение испортила. Решил забрать документы.
В приёмной комиссии документов не нашли. Предложили написать адрес, по которому их вышлют. Без индекса почтового отделения адрес не приняли. Пока нашёл его в толстенном почтовом справочнике, работники начали собираться домой – конец рабочего дня. Тут уж я возмутился. Жить негде, зарплату не дают, чтобы гостиницу снять, знакомых в городе нет. Теперь даже документы отдать не могут. В этот момент в кабинет зашла курьер. Положила на стол папки. Расписываясь, принимающая дама перечитала количество.
-- Что Вы раскричались? В стране такой бардак. Мы что ли в этом виноваты? Кстати, как Ваша фамилия? Вот и ваше дело принесли. – открыла папку, перевернула несколько листочков – Вы приняты на второй курс факультета. Завтра утром можете получить их. Или вышлем их по адресу.
-- Как на второй курс? Я же ещё на первом не был.
-- Если заканчивали училище, с которым у нас есть договор, то отличников с таких училищ мы принимаем сразу на второй курс. Я опаздываю на автобус. Освободите, пожалуйста кабинет. Нам ведь тоже зарплату год не давали. Поэтому тут все злые. А автобус училища для нас бесплатный.
Я вышел обескураженный. Думал, будет собеседование, как в прежнем училище хотя бы. А тут можно было бы даже не приезжать. Пошёл на вокзал. А куда ещё идти? Если в поезд не сяду, так хоть подремлю в зале ожидания.
Поезд оказался знакомым – с одним купейным вагоном. Но мест в купе уже не было. Пришлось взять в общий. Поезд потому и шёл так медленно, что останавливался «у каждого столба». Один из пожилых людей спросил, куда я еду. Узнав, что в Мурманск, удивился, почему в этом поезде, да ещё в общем вагоне. Денег у народа нет. Вот железнодорожники и используют служебное положение. Не продают билеты в купейный вагон, а потом в пути проводники пускают туда «за три дорога». Мне посоветовали сходить на всякий случай. Без проблем получил место. Этот состав другой или купе такое. Оно было уже четырёхместное.
Там уже спал кто-то. Я забрался на верхнюю полку и уснул. Проснулся в яркий солнечный день. Впрочем, там, куда я ехал, уже вовсю был полярный день. Так что приеду поздним вечером но при солнце. Один из пассажиров узнал меня и стал упрашивать сделать ему камин в коттедже. Я отказывался, говорил, что очень дорого беру. В конце концов, дал ему свой номер телефона.
Фаина была дома. Она удивилась, что я так быстро вернулся. Я не утерпел и, сорвавшись, изнасиловал её. Хотя, кажется, она хотела этого. Вставать мы уже не стали. Я даже от ужина отказался. Рассказал ей обо всём, что произошло. Она отругала меня и за девчонок, и за попытку отказаться от учёбы. Мы долго спорили. Я всегда побеждал в споре, если «насиловал» её. Она сдавалась после первого же акта. А теперь не помогли и два раза.
-- Сашка! Ты такой любитель секса! Давай так договоримся: я буду с тобой жить, как с мужем, пока ты будешь учиться или пока не женишься.
Я стал говорить, что согласен при последнем условии – пока не женюсь. И в этот раз не помогло «насилие». Как ни довольна была женщина, она заявила, что не поддастся никакому насилию, если я брошу учёбу.
По поводу девчонок у неё было такое мнение. Раз Наташка соглашалась, надо было попробовать. Она уже привычная, у неё что-то вроде потребности теперь, ничего страшного не произойдёт. Мать ей сделала что-то, от чего оплодотворения не будет. А мне нужна регулярность. В госпитале она много повидала, часто разговаривала на эту тему с андрологом, а когда его не стало – с урологом. Оба в один голос твердили, что если мужчина будет иметь регулярный секс, то до самой могилы будет способен удовлетворить женщину. Именно из-за нерегулярности начинаются у мужчин изменения. Многие из-за этого к пятидесяти годам ничего сделать не могут. Длительные застои крови можно разгонять физической работой или гимнастикой, а выработку спермы остановить не получается. Она скапливается, густеет, не успев рассосаться, забивает протоки. Здесь, в северных широтах из-за нехватки витаминов иммунитет ослаблен, поэтому чаще мужчины очень рано становятся бесплодными. Поэтому у всех северных народов очень низкая рождаемость. Иначе, они плодились бы, как арабы. Ведь здесь почти нет трав, из которых можно сделать контрацептивы.
-- Давай тогда ещё раз прочистим мои протоки.
-- Излишество тоже плохо. Давай завтра. Ей богу, не откажу.
Завтра была Анечка. Мы с ней много не разговаривали. За прошедшие 3 с половиной месяца она заметно изменилась. При знакомстве она хоть и напоминала Раневскую, была довольно тощая. Просто, у неё кость была широкой. Кожа висела на её скелете. Над пояском бюстгальтера и над резинкой трусов она выпирала не очень приятным тощим валиком. Полупустые титьки свисали едва не до пупка.
Теперь начали чувствоваться изменения. Более упругой стала кожа, не все рёбра стали ощущаться. Начали тяжелеть и наполняться груди, хоть и свисали как прежде. Но если наружный вид я проверял редко, то интимные изменения отмечал, когда вспоминал её прежние ощущения. Прежде половые губы ощущались большими плоскими лепёшками, приподнимающимися при возбуждении, то теперь они стали, действительно, походить на припухшие губы, напоминающие пирожки. Стал более упругим клитор, прежде похожий на спущенный воздушный шарик. И очень сильно изменилась внутри. Огромные пространства сузились, уменьшились, ожили мышцы. Если при первых актах я мог кончать, прикладывая некоторые усилия, заставляя организм завершить процесс, то теперь этого не требовалось. Думаю, при таких темпах изменения она почти догонит в ощущениях Фаину и станет не хуже Минодоры. Хотя та старуха, а эта даже на 8 лет моложе Фаины. Иногда я слегка издевался над женщиной, вынуждая её помучиться оргазмами, следующими один за одним, а иногда переходящими в один сплошной. Оказывается, женщины хоть и получают более сильные ощущения, чем мы, они легче переносят пик оргазма, парализующий мужчин. Фаина становилась более приятной не только внешне, но и внутренне.
Очень беспокоящаяся о её женском здоровье Фаина после каждого посещения Анечкой гинеколога сообщала мне, что произошли те или иные положительные изменения. И миома уменьшилась, и матка подтянулась, и загиб изменился. Что-то изменялось и с яичниками. Я не всё понимал в этих делах. Мне главным было то, что этому радовалась моя женщина. И если за одну ночь Анечке доставалось иногда даже больше, чем Фаине за три, то к Фаине я относился с восхищением, с дрожью в душе. А к той только как объекту для секса, да и то по требованию Фаины.
Хотя Фаина невероятно походила на Пашу, моё отношение к ней было иным. Не смотря на то, что она была старше, во всём отличалась от сестры какой-то утончённостью, чувственностью, нежностью, добротой. Через две недели после начала наших отношений я уже чувствовал к ней более высокие душевные чувства. Фаина была рожавшей женщиной, однако, размерами родовых путей очень отличалась даже от Паши. Даже неровностей стенок было меньше. Но не это притягивало к ней, а что-то душевное, не поддающееся осмыслению. Всё вместе так кружило сознание, что я уже стал опасаться за свой разум. Но самым обидным было то, что я не мог, как Паше, ничем заслуживать её благосклонность. В её мизерной гостинке нечего было делать. Наверно, поэтому я старался заслуживать её внимание ночью, используя все свои умения. Скорее всего, именно поэтому же я исполнял её капризы, как связь с Анечкой.