АВТОРЫ ЕКАТЕРИНА И АЛЕКСЕЙ МАЛЫШЕВЫ
ВОЕНЫЕ РАССКАЗЫ
(ГОЛОСА ВОЙНЫ)
ВРАГИ ПРИШЛИ ЗИМОЙ...
Однажды в канун праздника Победы, необыкновенным весенним деньком, поведала мне о своем нелегком военном детстве наша горожанка, работница городского хозяйства, Александра Степановна Власенко.
Давняя история, про незабываемое время, рубежный, сорок первый год...
Никто тогда во всей Калужской области не ведал и не знал, что надвинется на людей русских горе, называемое оккупацией..
Лето стояло радостное, под лазурным небом плыли облака белыми лебедями, над всем Ульяновским районом, прямо к старинному русскому селу Касьяново. Там, в многодетной семье появилась на свет долгожданная дочка, маленькая Александра.
Дом у семьи небольшой, деревянный, располагался в самом центре села, возле колхозной конторы.
Мать семьи, Наталья Климентьевна, трудилась овощеводом на бескрайних полях колхоза:" Красный Богатырь." Отец, степенный и молчаливый, трудился на пашнях того же колхоза, сеяльщиком, комбайнером, трактористом, кем только требовалось хозяйству.
Детей было семеро, четыре брата и три сестры. Старшие братья уже помогали отцу в поле, а младшие матери по хозяйству, когда появилась Александра или Сашенька.
Русская природа окружала детей, неоглядные просторы до края земли...
Дубы, древние дубовые рощи, окаймляющие цветущие луга, заросли орешника, смородиновые лазовники, скрывающие хрустальные ручьи, бегущие в малые речки, где играли красноперые рыбки. Детской радостью была поспевшая лесная клубника, крупная, душистая...
Никакую войну никто не ждал. Старожилы рассказывали, что через село Касьяново отступал из самой Москвы, гонимый Кутузовым, император Франции Наполеон Бонапарт. Долго лежали в дубовой роще брошенные французами пушки, кареты, повозки. Но время шло, забывалось прошлое, более ста лет враги не ступали на землю Калужскую.
Вдруг вся жизнь русских людей раскололась на "до" и "после".
Объявили войну. Сразу распалась семья. Ушел на огненный рубеж в конце июля отец Степан Егорович и старший брат, Василий, семнадцати лет.
Осиротел родительский дом, осиротела деревня, не только их мужчины ушли на битву с германцами, а и другие.
Урожай сорок первого года, грозного года войны, был убран женскими руками и в срок сдан воюющей Родине. Фронт приближался к Касьяново.
Завывали в пасмурных небесах немецкие самолеты.. Беженцы, шли по пыльным дорогам, стремясь уйти от врагов в глубь русских земель.
Маленькая Александра видела, как русские женщины кормили отступающих советских бойцов, прямо у дороги, на таганке, сварив котел душистого борща или приготовив горячую картошку, подавали ее в мисках с холодным, густым молоком.
Несмотря на приближение фронта, мать, Наталья Климентьевна, решила не покидать родного гнезда." А вдруг Степанушка мой и Васенька до дому придут? Кто встретит их? Кто обмоет и накормит?"
Наталья Климентьевна ждала любимого мужа и ненаглядного сына каждый день, припасала им в погребе сметану и творог.
Но тревожное время шло, ударили зимние холода, а родные не возвращались. Черный рупор на столбе у конторы, ранним декабрьским утром возвестил:" После упорных и продолжительных боев советские войска оставили древний город Калугу"...
Замер голос диктора Левитана... Замерли сердца обреченных славян...
Маленькая Саша побежала погреться в соседний дом, к подружке, у которой мама уже затопила огромную русскую печь. Девочки забрались на самый верх печки и расставили куклы, собираясь играть. Кукольные кроватки вырезал из дерева им Сашин дедушка. Заправив кроватки веселыми лоскутками, девочки смеялись.
Вдруг заиндевелая дубовая дверь в избу распахнулась и осталась открытой, ворвавшемуся морозному пару...
Испуганные дети уставились на дверь, не ожидая чужих. А в дом уже входили фашисты.
Явились!
На головах у них красовались синие вязаные шлемы, огромные пушистые шарфы закрывали лица и спускались концами на серо- зеленые шинели.
Чужие распоряжались так, будто владели всем домом. Не поздоровались.
Рыскали по всем углам, выбрасывали белье из комода на пол, добрались до шифоньера с верхней одеждой.
Нашли в нем полушубок, новехонький, дубленой кожи. Один из фашистов бросил полушубок под ноги, ступил на него, вырвал толстые меховые рукава. На глазах у перепуганных детей немецкий вояка скинул свои хромовые сапоги и натянул рукава от полушубка на тощие ноги. Достал значит немца генерал, по имени :" Русский Мороз!"
Закончив с обыском, новые хозяева заговорили:" Яйко, сало, шнапс!"
Затем снова пошли проверять все углы в доме, но уже и сараи, погреба, кладовки. Пришли еще фашисты, те кричали:" Кчута, кчута, фикс!"
Через полвека Сашенька с ужасом вспоминает их скрипучие голоса.
В скором времени Сашину подружку выгнали из дома, а в нем поселились фашисты, выбрали жилье потеплее, для себя.
Оккупанты готовились к празднику Рождества. Встречали его торжественно, с фейерверками, салютами. Из далекой Германии привезли грузовики торты в ярких коробках, искусственные, блестящие елки, показавшиеся русским детям ослепительно красивыми.
Часами стояли голодные дети, чтобы увидеть разгрузку подарков для фашистских солдат. Гитлер любил своих военных, заботился о них.
Даже игрушки к елкам привозили из Германии, коробки с конфетами и печеньем, бутылки с пивом. Деловитые грузовики ездили по калужским дорогам, спешили с подарками для немецких солдат. А для русских подарки были другими...
Страшные зажигательные заряды, укрытые в обличье детского мяча, переливались всеми цветами радуги, обманывали детские глаза.
Лишенные игрушек, русские дети с интересом подходили к лживым дядям и брали опасные шары.
В беззащитных, слабых ручонках детей прорывались шары жгучим, негасимым, химическим огнем. Невиданный огонь не тушился снегом, не тушился водой, только землей или песком. А где зимой их взять?
Многие ребятишки получили тяжелые ожоги, лечить которые было не чем, да и не кому. Деревенского врача и медсестру увезли из села в первый день вражеской оккупации.
Рождество захватчиков сопровождалось дикими грабежами для праздничного стола. Деревню обирали: коровушки, боровки, овечки, - уводились без жалости с крестьянских подворий, не щадились даже стельные коровы. Единственно хорошее в новом Рождестве было то, что в праздник враги не стреляли, наступала временная передышка.
Но после праздника снова карательные экспедиции, поиски партизан.
Крестьяне пробовали сопротивляться, не и снабжать врагов продовольствием, не отдавать скот. Тогда их выводили к стене дома и пулями обстреливали контур головы. Потом спрашивали:" Согласен?"
Если ответ был отрицательный, убивали.
Но и это не последняя беда села Касьяново. В конце января немцы объявили эвакуацию деревни.
С утра взорвали древний храм, разметали кирпичи и балки. Потом стали выгонять из домов жителей, с криками:" Вег!"
Многие жители оставляли стариков в домах, потому что враги не позволили забрать их. Немцы эвакуировали всех жителей пешим строем, выстроив колонну. Конвой из автоматчиков сопровождал жителей.
Колонну повели на Орловский тракт, к деревне Тимофеевка.
Медленно тронулась колонна жителей из Касьяново, матери вели за ручки детей, несли их на руках, подростки прятали заплаканные глаза.
Живой строй двигался по тракту, оставляя родные дома... Маленькая Саша оглянулась в последний раз на свой деревянный дом. В памяти семилетней девочки навсегда осталось солнечное морозное утро на родной земле, молчаливая колонна сельских жителей, серо-зеленый конвой с черными овчарками и каратель, с серебряной бляхой на груди, поджигающий факелом ее дом, милый отеческий дом.
А перед ними лежал засыпанный снегом путь. Многочисленная их семья шла последней в колонне. Наталья Климентьевна тянула тяжелые санки, в которых сидели дети, два братца держались за материнский подол, а Саша шагала самостоятельно. Дорога свернула в дубовую рощу и случилось непредвиденное: все деревенские мужчины в раз бросились бежать к дубам, а огромные стволы деревьев не простреливались. Конвоиры не смогли остановить их, выпущенные овчарки не вернулись из рощи.
Разъяренные фашисты загнали всех в пустой сарай на краю следующей деревни, поставили женщин и детей на колени и приказали стоять трое суток без пищи и воды.
На четвертый день выгнали всех на тракт и вели до пустой деревни Ханкино. Молчаливая колонна вошла в молчаливую деревню. Не было людей, никого. Тишина.
Саша впервые видела такую деревню, никого живого. Ни собаки, ни кошки...
На окраине деревни у маленькой Саши развязались лапоточки. Уставшая девочка встала на веревочку лапоточка и упала. Встать не могла от голодной слабости. Смерть подошла близко. Мрачный немец вскинул автомат: " Вессен Киндер?" - грубо крикнул он, прицеливаясь в ребенка.
"Вессен киндер?" Чей ребенок?" -повторил конвойный.
"Мой! Мой киндер!" Закричала Наталья Климентьевна и бросилась поднимать дочь, оставив других детей. Обошлось на этот раз.
Потом всем разрешили остаться в Ханкино. В совершенно пустых домах жить было не чем и пришлось собирать милостыню в других селах.
Голод усиливался, фронт приближался, ночами стало светло от близких пожаров.
Фашисты не уступали территорию, отчаянно сопротивлялись.
Но наступил час, пришла Красная Армия. Первыми ворвались стрелковые части, за ними саперы стали проверять дороги и поля. Сотнями уходили саперы в рощи, разминировали дубы, проселки, пашни.
Но в конце дня их хоронили десятками, подорвавшихся на хитрых вражеских минах. Фашисты прятали мины в трупах, в брошенных шинелях.
Семья вернулась в милое село Касьяново, мать пошла работать.
Первая почта принесла извещение, что их отец, рядовой Водилин Степан Егорович пропал без вести при городе Стрельне в сентябре страшного сорок первого года.
Позже пришло извещение о брате Василии, павшем смертью храбрых в боях под Москвой.
Война догнала в сорок седьмом, после победы, когда от истощения умерла сестренка Юленька.
Снарядами израненная калужская земля не просто отдавала себя людям, погибали пахари и пастухи, овощеводы и трактористы подрываясь на забытых минах. И снова выходили в поле, спасая голодавшие после войны села.
Молоденькая Саша стала возницей на колхозных быках, часто падала в снарядные воронки вместе с возом и быками. Взрослые вытаскивали Сашеньку, помогая девчонке. Летом Саша работала жницей: тридцать пять соток была норма жнивья для женщины, тяжелый труд.
Не пришлось ей закончить образование, но мечтала она учиться.
Скромная и добрая, приехала она в Сибирь за своим молодым мужем, нашим земляком. Осталась здесь, полюбила нашу землю, воспитала детей.
Внуки и дети ее пишут письма в древнюю русскую Калугу, своим родственникам.
Дружная семья Водилиных помнит родное село Касьяново, которого больше нет.
Велика красота русской женщины, ее жизненная стойкость, мужество.
На таких Сашеньках стоит Русь, вечная и великая, русская земля.
Низкий ей поклон!