Первый том Собрания сочинений - 2
Последний день зимы, а у нас плюс пятнадцать. Не тысяч, разумеется. Градусов.
Позавчера я была в пальто - замерзла, вчера опять напялила пуховик - запарилась, сегодня явилась в куртке - посмотрим.
Вчера я бы ушла в минус двести пятьдесят крон, но вот ведь прикол, позвонил Франтик и сказал, что он подвернул ногу, играя в футбол, и до конца недели, минимум, не сможет мне помогать, (- ты же знаешь, ноги, это твое все самое хрупкое! - да знаю я, но это на уроке физкультуры), у меня вышел ноль. Сама, еще в этом пуховике, забалилась аж к шести вечера, и не было у меня никаких сил сойти на остановку раньше и проведать Даду, мне кажется, я его не видела десять дней! Вот зачем мне понадобился таг на неделю, да еще на конце концов Гавелака, в предпоследнем кое?!
Я думала, что у меня же в субботу съемки.
Сегодня четверг - а я не дождалась от Крыловых ни звонка, ни записки. А мне нужно знать наперед хотя бы неделю. Ну, допустим, отрывки я отобрала еще в прошлую субботу. Но прическа? Но Владик?
На счастье, он пришел вчера на ужин сам. Я еще когда ему сказала "среда - это ритуал, если ты хочешь его нарушить - предупреди заранее, я тогда не буду готовить ужин на двоих". Но на нынешней неделе он уже приходил ко мне в понедельник, внезапно, потому что рассорился с Филиппом, и я, поглядев на его голую шею, красную мякину с капюшоном, красную же майку, подарила ему черную кожаную куртку на весну. Уходя, он раскинул плечи, сверкнул на меня черным глазом, поцеловал и уехал "на бригаду" ( четыре ночи в неделю он подрабатывает расфасовщиком товара в "Дельвите", с десяти вечера до четырех утра, это еще плюс десять тысяч в месяц к его зарплате на почте с окладом в шестнадцать). И вдруг звонок снизу. Около восьми вечера. Хорошо, что я купила два куска мяса.
- Ты пока посиди в компьютере, мраморная свинина - это семь минут на сильном огне, - подхватилась я и шагнула в кухню.
- Баби, я потерял бумажник, - сказал через некоторое время Владик, не поворачивая ко мне лица от экрана.
- Сколько там было?
- Да денег немного. Стовка с мелочью.
- И что?
- И ничего. Там был паспорт, и удостоверение с работы, и кредитная карта...
- О-ооо! - завопила я, ожегшись о раскаленную плиту, - ну почему, ну почему ты такой дебил?! Сколько раз я тебе говорила - не носи оригинал с собой, носи копию!!!
- По закону Чешской республики ты должен носить оригинал!!! - заорал и Владик.
- Да лучше заплатить штраф, и потом привезти и показать оригинал, чем терять его раз в полгода! - не сдавалась я, - и вообще, я вот, например, никогда ничего не теряю!
- А хочешь потерять меня?! - вскочил Владик из-за компьютера. И я заткнулась. Вернее, я пока бубнила что-то про то, что "это прямо удивительно, мне бы никогда не пришло в ум прокричать что-то подобное своей маме, а тем более, папе, про бабушку я вообще молчу", мясо поспело. Оно так благоухало, что он съел оба куска. К хлебу не притронулся. Зато нажимал на огурцы с помидорами.
- Даже мама на меня так не орала, - сказал уже спокойно, допивая апельсиновый сок, - Я сам всю ночь не спал из-за расстройства. В твоей новой куртке карманов нет. Верней, есть два, но мелкие. Вот он и вывалился. Бумажник-то.
Мы договорились, что если меня не будет в субботу, значит, у меня съемки. То есть Владик сказал, что теперь ему это все равно, потому что он в субботу балит станек Светушки Маховой, она его вернула на станек, пронаблюдав всю зиму, как он приходит ко мне без опозданий, за что я ей сердечно благодарна, потому что из-за Владикового разгильдяйства мы с ней чуть не рассорились, и если я буду на Гавелаке, он меня найдет. А может, он не разгильдяй вовсе, а ребенок, выросший без отца. Мне так стало жалко его, жалко себя, что я решила сама позвонить Крыловым.
Вот сейчас только разбалюсь и позвоню.