Бабушкин сундук
Нестерпимо болела спина. Лучше не поворачиваться. Просто лежать. Белый потолок. Они с Виктором белили его пять лет назад. До сих пор белый! Витя, тогда, очень нервничал. По телевизору была передача «Своя игра», а он, там, какие-то вопросы выигрывал. Витя у неё был умным. С высшим образованием. Учитель химии. Только с детьми у него контакта не получилось, и он ушёл из школы. Работал киоскёром в «Союзпечати» уже двадцать лет. Может и сейчас работает, она не знает.... Поженились они весной, когда сирень цвела. Она простая девчонка, он студент. Умный. Всё про атомы ей рассказывал Она мастером на железной дороге работала, а , когда «дорожникам» зарплату прибавили, перешла туда. Паша родился – деньги нужны стали. А у киоскёра какая зарплата. Когда Паша родился, Виктор всё твердил: У нашего сына должно быть всё самое лучшее: и знание и одежда. Он сразу стал читать ему умные книжки, и для неё тоже. Образовываться. Вот она и старалась. Паша, действительно, вырос умным и начитанным мальчиком. Её мужчинам очень нравились её пирожки с мясом и домашние щи. Эх, если бы не эта шпала… Подняла её , а в позвоночнике что-то хрустнуло. Нужна была операция, но такие делают не у нас. И дорого. А сейчас одна боль. До туалета доковылять ещё можно, а назад ползком. Как инвалидность оформили, она не помнит. Терзали, аж, в глазах темно было. Помнит, как Виктор уходил. Жалкий такой. Даже плакал. Влюбился на старость лет. Как говорят, бес в ребро. Она тогда ещё с трудом, но ходила. Проводила до двери. А потом и Паша ушёл. Он в институт не поступил. В армию его не взяли, как же, мать-инвалид, уход нужен. Он всё в компьютере сидел, а потом ушёл, видимо магазинные пельмени надоели. Говорят, его видели с кришнаитами возле супермаркета. Поёт.
Через час придёт Света, соседка. Квартира у неё напротив. Когда она родила, Татьяна частенько её проведывала. Светка-то детдомовская, ничего не знала. Вот, Татьяна и помогала на первых порах. А потом светин муж, Антон, в первую смену, а Светка в третью, вот, Татьяна и сидела с ребёнком. Хорошая Светка. Добро помнит. Вот, и сейчас за ней ухаживает. Оформила ей патронажную сестру от поликлиники.
Хотелось в туалет. До Светки не дотерпеть. Татьяна постанывая встала и осторожно мелкими шажками пошла вперёд. Когда она возвращалась назад, взгляд её упал на бабушкин сундук.
Он стоял в спальне. За свой век он пережил три переезда и две «модификации», и каждый раз, когда Виктор пытался его выкинуть, Татьяна грудью вставала на его защиту. Он был как икона, как символ той другой прошедшей жизни. Она была маленькой частью того ушедшего мира, и он был часть её. Там лежало мамино подвенечное платье, папина папаха, её детские распашонки и много ещё милых и знакомых вещей. Только в суете лет ценность этих вещей несколько притупилась. Виктор не раз заводил вопрос об утилизации, но Татьяна неизменно отвечала ему отказом. Она опустилась на колени возле сундука и подняла крышку. При виде фотографии отца на внутренней стороне крышки набежала слеза. Пахнуло нафталином и чем-то родным . Она просто перебирала знакомые с детства вещи, гладила их рукой и любовалась. На дне лежала картонная папка с рисунками, несколько мотков ниток и две тетрадки. Она вспомнила детство. Как бабушка учила её плести кружева. Бабушка у неё была сурова и авторитетна. Её за глаза звали «француженка». Все дела она доводила до конца. Её боялись даже члены всесильной партийной ячейки в 30-х годах. Бабушка! Такая резкая и добрая! Такая умная и доступная! Как только Татьяне исполнилось пять лет, бабушка начала учит её держать в руках коклюшки. И била её по пальцам и гладила по голове. Был у бабушки такой секрет – целый день за коклюшками, а усталости нет. И, ещё, песни. Обязательно надо петь. Когда поёшь, то песня переливается в твою работу вместе с твоей душой. Так считала бабушка. Татьяна взяла папку в руки. « А, что, может попробовать? Всё равно лежу целый день. Станок в кладовке за рулонами старых обоев».
Через неделю она показала Свете салфетку.
«Ну, как?»
«Тётя Таня, как красиво!»
«Светочка, прошу тебя, сходи, продай это на рынке. Деньги оставь себе за труды, А тебе я свяжу самую лучшую, если тебе нравится».
Через неделю Света пришла не одна. Высокая энергичная женщина села возле кровати и начала разговор.
« Татьяна Владимировна, меня зовут Татьяна Викторовна, я эксперт-консультант местного музея. Я случайно встретила вашу соседку на рынке, когда она продавала эту салфетку и поразилась. Вы сами связали её?»
«Конечно. А что-то не так?»
«По образованию я искусствовед, и специализируюсь по народному творчеству. Ваша работа уникальна! Прекрасный и неповторимый нигде симбиоз брабантского, французского ручного творчества и наших вологодских мастеров. Очень интересно, а, главное, красиво. Откуда у вас секрет такого мастерства?»
«Моя бабушка говорила, что её учила вязать её бабушка. Это у нас семейное. Но существует легенда, что один французский солдат, пришедший в Россию с Наполеоном, остался после войны в России женился и прожил всю жизнь в нашей деревне. Он был хорошим мастером. Наверно, оттуда и пошло. Я нашла эскизы в своём сундуке и решила попробовать повязать по ним». «Удивительно! Я попрошу вас связать ещё пару вещей для музея. За плату, конечно. Много музей не сможет заплатить, но и не обидит. А эту салфетку я покупаю по цене, предложенной Светой». Когда женщина ушла, Света села на её место.
«Тётя Таня, так вы оказывается народная умелица! Обалдеть!»
«Да, какая я мастерица. Платят и хорошо. А не выпить ли нам с тобой шампанского за такой неожиданный заработок?»
Через месяц Татьяна Викторовна пришла и, осмотрев пару манжеток и воротник для платья, выложила приличную сумму на тумбочку.
« Если вы согласны с суммой, то подпишите этот документ». Вы не будете против, если , я буду навещать вас иногда?»
С тех пор Татьяна, как будто обрела вторую жизнь. Вязала и вязала. И пела. Боже, как она соскучилась по этим песням! Какая в них сила и успокоение! Когда она использовала все рисунки из бабушкиного альбома, она стала сама сочинять узоры. По настроению. Света, после работы забегала к ней и приносила купленный по заказам Татьяны материал.
А через три месяца случилось неожиданное. Татьяна Викторовна пришла к ней в гости не одна. Вместе с ней в комнату вошёл элегантно одетый мужчина.
« Добрый день, мадам. Меня зовут Пьер. Пьер Дижон. Я увидел в интернете выставленные здешним музеем фотографии ваших работ и очень заинтересовался» - на ломаном русском сказал мужчина.
«Вам что-то связать?» «Нет-нет… Вернее да. Понимайт,…ваши роботы есть шедевр. Есть два способа их…действительности…признать ценностью под эгидой ЮНЕСКО. Я проконсультировался. Ваша работа это синтез русской и французской культур. Или коммерция. Сейчас в мире вернулась мода на кружева. В одежде, в интерьере, даже… в политике. Мадам Третьякова, я делаю вам при двух свидетелях официальное предложение стать вашим менеджером, продюсером, представителем…как это по-русски…».
«Как это? Света, ты чего молчишь? Что делать-то?»
«Господин Пьер, но Татьяна Васильевна инвалид. Ей нужна операция за границей».
«О! Это не проблема. Я думаю, решить её хорошо…. Дайте …документ болезни… Я проконсультируюсь, и начнём…как это…исправлять. Поймите, я гарантирую доход от продажи работа мадам не ниже трёхсот тысяч долларов. С такими деньгами проблем никаких не будет».
8 марта Татьяна сидела одна за столом и смотрела на большой букет роз. Его принёс Пьер. Операция прошла успешно. Она могла вернуться к полноценной жизни. За полгода она объездила с выставками своих работ полмира. Заказы на её работы оформлялись на год вперёд. Да и цены были большие. Например, кружевное платье для Мадонны было оценено в миллион долларов. Пьер, конечно, тоже получал за работу с ней хорошие деньги. У неё появился свой имиджмейкер (так положено, она публичный человек), свой журналист, свои ученики. По телевизору часто крутили ролики с её работами. Не брабантскими и не русскими кружевами они назывались. Они назывались «татьянками». Никто бы сейчас не узнал в ней той женщины в замызганной робе и с молотком в руке, шагающей по шпалам. А потом прозвенел телефонный звонок.
«Танюш. Это я, Виктор. Эта гадина, ну, Вика, жена заставляет меня пахать на даче, как негра, интеллигентка хренова! Танюш, я по тебе очень соскучился. Твои пирожки мне даже ночью снятся. Как увидел тебя по телевизору, так всё вспомнилось. Мы же с тобой столько лет прожили. Прости, я был не прав. Давай начнём всё сначала. Тем более материальная база у нас уже есть. Я возвращаюсь».
А она ждала другого звонка, из стана кришнаитов. И почему-то мне кажется, он скоро прозвенит.