Какая-то странная фамилия у этого художника. Какая-то не очень русская. Да он по рождению и не был русским. Греком он был по отцу. И звучит она, эта фамилия иначе по-гречески. Кьюмджи. Но он стал русским художником. И по месту рождения, и по языку, и по вере, и по по всей своей человеческой сути. Хотя он и родился на окраине Российской империи.
Фамилия его означала – золотых дел мастер. Красивая фамилия. Как бы имеющая отношение к золоту. К богатству. Да только к богатству его детские годы не имели никакого отношения. Скорее к нищете имели отношенияе его детские годы. Отец его был сапожником. Ну что вы хотите? А сам он в детстве пас гусей.
Родился он в местечке Карасу близ Мариуполя Екатиринославской Губернии. Кара су с крымско-татараского означает "большая чёрная вода". Кара означает «черный». Например в таких словах, как Каракумы, каракуль и др. Но Кара су скоро стала Карасёвка. Хотя караси в ней, кажется, отрадясь не водились. Это пример фонетического заимствования крымско-татарского названия в русский язык.
Я внимательно читал его биографию. Читал-читал и невольно думал, какой необыкновенный сюжет для телесериала. Сколько страсти, чувств, изгибов причудливой судьбы. И как он вообще стал художником, да ещё одним из великих российских художников, - это тоже непонятно. А ведь стал. Какие чудные пейзажи оставил он нам. И в каждой картине не просто настроение и чувство, но и рука мастера и профессионала. Это вам не Кандинский, которого и художником назвать по-моему трудно. Вот Куинджи Бог поцеловал в темя, и одарил его необыкновенным талантом, и в десницу ему вложил кисть с самого его детства. А вот Кандинскому никакого мастерства и не нужно было иметь. Композиция, перспектива, сюжет - всё это было ему ни к чему. Совсем ни к чему. И кисть-то он взял в руки, когда ему было за тридцать. Уже не дитё. И то, что он делал после, я лично могу назвать живописью очень условно. Я уже писал об этом в статье «Композиция номер 7»
А Куинджи стремился отражать окружающий мир во всем его реальном видении с тех пор, как впервые взял в руку карандаш. А это произошло очень рано. Он потерял родителей уже в первые годы своей жизни. В очень раннем возрасте. В три года. В один год он потерял и папу, и маму. Его взяли на содержание и воспитание дядя и тётя. Да, жили не богато. Ну вот потому он и пас гусей.
Может быть даже было это для него и развлечение. А я этому даже и не удивляюсь. Вот когда мне самому было лет 12, мой отец взял меня на свой отпуск в деревню к своей тётке. На целый месяц. Деревня называлась и называется так неприхотливо Перетрясово в Ростовской области.
Я на целый месяц погрузился в мир совершенно незнаемый и незнакомый мне. Мир по тем временам совершенно патриархальной деревни, со всех сторон окруженной лесами. Невозможно описать. И мужики там все были такими тургеневскими из «Записок охотника». С поправкой на советскую власть. Я быстро подружился с местной ребятнёй и мое любимое занятие, не удивляйтесь, было пасти свиней. Да. Особенно мне нравилось щёлкать длинным кнутом с конским волосом на конце. Щелчок получался такой хлесткий и звонкий. А это ещё надо было научиться делать. Звонко хлопать кнутом.
Мальчика Архипа крестили в Карасёвке в церкви Рождества Богородицы. Много позже, через 70 лет он оставил в завещании этой церкви, в которой крестился и венчался, 10 тыс. рублей. Очень большие деньги.
Он учился в приходском училище. Да ведь какая там учеба в глухом захолустье. Учителей не хватало. Да и то, что и сам-то он не отличался прилежанием. Двоечником он был. Зато рисовал хорошо. Рисовал на всём, что было под рукой. На бумаге, на заборе, на стенах. Чтоб заработать кое-какие деньги, был он на побегушках у одного купца. И в то время в городе случилось одно событие примечательное. Открыли в этом городке фотоателье. Это сегодня фотка дело привычное. А тогда это было явление выдающееся. И повезло Куинджи: устроился туда ретушером. Очень не простая профессия. Была такой и сегодня таковой остается. Доводить фотографию до требуемой кондиции при помощи кисточки, сегодня это делают при помощи компьютера. Вот и художник Крамской тоже был в юности ретушёром.
И вот тут случилось то, что стало одним из первых звеном цепочки, которая его привела к известности и славе. Заметили его успехи в рисовании, вполне возможно его изображения на заборах. Посоветовали поехать в Феодосию к знаменитому живописцу-маринисту Айвазовскому.Не знаю как, но нашлись средства на эту поездку. Да вот беда – а метра живописи не оказалось в городе. Уехал. Но на месте был его родственник. Тоже художник. Он занимался тем, что копировал картины учителя. Как бы то ни было, но молодой Архип получил, наконец, возможность прикоснуться к настоящему, профессиональному искусству живописи.
Нет, ему не доверили писать картины. Ему доверили растирать краски для картин. Ну и пусть. Зато у него была возможность видеть, как это делается. Писать красками картины.Потом он вернулся в Мариуполь. А потом были ещё Таганрог, Одесса. И везде он работал ретушёром. Но рисование он не оставлял. И наконец решился. Решил уже всю жизнь идти по выбранной стезе. Стать настоящим живописцем. А для этого нужно было учиться по-серьёзному. По-настоящему. В лучшем заведении по тем временам в Императорской Академии живописи в Санкт-Петербурге. Но этому предшествовала одна очень романтическая история.
*****
Да что там! Обыкновенная история. Любовь случилась. Полюбил он одну младую гречанку. Сразу же вспомнилось: «Когда легковерен и молод я был, младую гречанку я страстно любил». Грустная история, рассказанная Пушкиным. А здесь хоть и была гречанка, и любовь была страстная, но это совсем другая история.
Девушку звали Вера и жила она на той же улице Торговой в Карасёвке. Отец ее – богатый и прижимистый купец Леонтий Кечеджи. Он торговал хлебом и скотом. Невеста на выданье была богата и красива. А кем был Архип? Да, вот картинки рисовал. Да ещё ретушер. И всё? Нет такие женихи нам не нужны! А дочка-то тоже полюбила. И тоже оказалась с характером. Эх, «что за комиссия создатель, быть взрослой дочери отцом». Люблю, люблю Архипушку. И никаких других женихов даже и не приглашай.
Что делать прижимистому папаше. Поставил он условие. Докажи нам всем, что ты стоящий жених. Принеси хотя бы 100 рублей, вот тогда и подумаем. Что делать жениху? Стал копить. Долго копил и скопил. И принёс эти 100 рублей. Купец на этом не остановился. Он поступил можно сказать и благородно. Он решил приобщить его к купеческому делу, то есть заняться торговлей. Даже предложил и свою помощь. А тот? Это невероятно. Архип не мог отказаться уже от выбранного пути. Он художник. Эх, что делать с этим упрямцем. Наморщя лоб, стал купец думать. Послать его к чёрту. И дать жестокий ему отказ, как это было в одной известной песне? А дочка возьми, да и покинет дом отца, как это было все в той песне. Городок маленький. И позор на весь этот мир.
И сошлись стороны на таком условии. Вера будет считаться невестой Архипа. Но свадьба только тогда, когда станет он на ноги. По-моему, мудрое решение.
Что делать жениху. Какое состояние он мог сколотить в мелком городке на 7 тыс жителей. Мариуполь по тем временам - полная дыра. Вот именно это и толкнуло начинающего живописца к знаменитому Айвазовскому. И после этого он делает ещё один решительный шаг. Он решил ехать в столицу. Думал, что уже приобретённых знаний ему хватит для поступления в Императорскую Академию.
И пошёл поступать. Пешком пошёл . От Мариуполя до Петербурга. Шёл босиком, чтобы не истрепать единственные ботинки. Шёл вместе с обозом чумаков. Ну совсем как Ломоносов в свое время. Я специально посмотрел это расстояние. Куинджи пришлось идти почти на треть больше. Вот вам свидетельство самоотверженности и верности выбранному пути. Но знаний для поступления в Академию все же не хватило. Дважды поступал – дважды провалил экзамен. Но и тогда даже не отступил от своей мечты и всевышнем предначертанного пути. Но об этом чуть позже.
А что касается гречанки, то противно известному романсу, она ни разу не изменила художнику. А он ей. И представьте, ждала в течении долгих 12 лет. Всё тянул со свадьбой прижимистый купец. И наконец свершилось. Вернулся Куинджи в Мариуполь известным художником и очень не бедным человеком. Ну и последним условием купца было уже не 100 р., а 10 тыс.Но это уже было не проблема для Архипа. Ну и купец тоже не остался в долгу. Дал за дочерью богатое приданое и свадьбу закатили невиданную в Мариуполе. Кстати, улица, где всё это происходило, носит сегодня имя Куинджи
*****
Не поступил он в Академию. Но ничего. Продолжал трудиться. Не знаю как, но ему удалось выставить на академической выставке картину «Татарская сакля в Крыму». В ней чувствовалось явное влияние Айвазовского. Да и чему здесь удивляться. Картина понравилась и его зачислили в звании свободного художника. И ему разрешили сдавать экзамены по главным и специальным предметам для получения диплома. Пусть так. Но это позволило ему погрузиться в совершенно другой мир. Профессиональную атмосферу. Он знакомится с коллегами по цеху. С некоторыми уже очень знаменитыми. Как , например, с Крамским и Репиным.
Талант, конечно, и сам может пробиться. Но не плохо, когда ему еще и помогают. А связи всегда как сейчас, так и тогда играли огромную роль. А друзья выше названные как профессионалы оценили его талант. И помогли. И он тоже становится передвижником. А это тогда было очень престижно. Принадлежать самому модному течению тогда. Это лучшая возможность заявить о себе, сделать свое имя известным. Да и возможность заработать тоже. Ведь каждая выставка, кочующая по городам России, - это были выставками – продажами. И сам Третьяков однажды купил одну из его картин. А это особая честь. Это был как
бы знак качества. И после цены на его картины повышались. И художник богател.
Но через 5 лет Куинджи был вынужден покинуть Товарищество. На это были причины разного свойства. Первое – это то, что его стиль живописный и сущностный не вписывался в концепции всего товарищества. Основной направленностью этого движение был критический реализм. А у Куинджи что? Его картины были наполнены романтикой. В них гораздо больше уделялось внимание ни этому самому реализму, тем более критическому, а передачи света и цвета. Почти как у импрессионистов. И потом они все наполнены чувством радости от соприкосновения с видениями природы.
Вот сравните, к примеру, тот же знаменитый пейзаж Куинджи «Берёзовая роща» с пейзажами тоже выдающегося художника – пейзажиста Шишкина. С любым его полотном. Почти везде – это эпичность и мощь с тщательной проработкой всего, что есть на картине. От мелкой былинки до могучих сосен и дубов. А вот «Берёзовая роща». Нет никакой тщательной проработки. Да и весь пейзаж выполнен одной краской. Зелёной краской. Но зато сколько её оттенков. И ведь тоже глаз не оторвать. И его, представьте себе, за это критиковали. Да оттенки цвета есть, а где реализм? Нет его. А его картины-пейзажи не смотря на всю критику хорошо продавались. Очень хорошо.
Но стиль работ его был какой-то действительно необычный. Как говорят, здесь им было сказано новое слово. А новое всегда влечёт. И прибавляет славы художнику. Но и зависти тоже. Люди остаются людьми. И в творческой среде тоже. Вспомните, как даже в советские времена, во времена Сталина Союз советский писателей некто обозвал «банкой пауков»
*****
И вот однажды он вышел из Товарищества. Ушёл сам. В знак протеста. А дело было вот в чём. В одной известной газете «Молва» появилась обширная статья. Разгромная. Против творчества Архипа Куинджи. В ней его только что не назвали шарлатаном от живописи и фокусником. Его упрекали в однообразии, то есть в примитивизме. А ещё и в чрезмерной эффектности. А ещё и обвиняли в стремлении к дешёвому приему с искусственным освещением картин. Электрическим светом. А ещё и «озеленении» своих работ. Речь шла о «Берёзовой рощи». То есть даже и это ему вставлялось в строку.
Статья была анонимной. Подпись под статьёй была «Любитель». Но автор был все-таки выявлен. Им оказался художник Михаил Клодт. А кто такой был этот Клодт. А это был барон, родственник того самого скульптора, чьи конные статуи украшают и сегодня Аничков мост. И он тоже был художником. Очень хорошим художником-пейзажистом, получившим в отличие от Куинджи хорошее академическое образование. И несмотря на фамилию был абсолютно русским художником. Он родился и умер в России. Вот что о нём пишет знаменитый критик Стасов.
«Клодт, на мой глаз, — один из самых характерных наших пейзажистов. Его упрекают иногда в некоторой сухости, щепетильной мелочности, слишком рабском подражании натуре, но мне кажется, уже лучше это, чем размашистая ложь и фантастические выдумки большинства наших пейзажистов. Клодт ищет только схватить русскую природу во всей её неказистости, без всякой претензии на парад и золотом шитый мундир, без чего другие пейзажисты не представляют себе природу. Но зато сколько истинного, глубокого наслаждения приносят его правдивые картины»
И мне нравятся картины Клодта. Очень русские они. И зачем он написал эту анонимку! Наверное всё-таки ревность. Да ещё и то, что он барон, с дипломом Императорской Академии. А кто такой Куинджи? Сын сапожника, без образования. Почти самоучка, ставший знаменитым благодаря своим "шулерским" номерам с электричеством. Ох, эта ревность – змеюка подколодная.
Куинджи потребовал исключения из товарищества Клодта. Мнения раскололись. И даже Крамской – главный идеолог Товарищества – не был на стороне Куинджи. Он писал о его творчестве: «Мне больно глазам, когда я смотрю на его картины. И потому не ощущаю искусства»
Клод остался в Товариществе. А Куинджи в знак протеста из него вышел. Но и Клодт чуть позже тоже вышел, почувствовав на себе волну негатива со стороны своих коллег.
А Куинджи к тому времени не очень-то и нуждался в Товариществе. У него уже было имя. Особенно после его самой знаменитой картины. Конечно речь идет о картине «Лунная ночь над Днепром»
*****
Ту картину, которую мы видим в Третьяковке, - это авторский список с оригинала, который находится в Русском музее в Питере. Этот список в точности во всём повторяет оригинал. И исполнен той же рукой. И перед этим пейзажем нет сегодня особого столпотворения. Ну да, конечно, картину узнают, но не более того. В силу разных причин. Прежде всего потому, что, когда картина была впервые выставлена, она производила совсем иное впечатление. Для неё одной было подготовлено особое помещение. Это была выставка одной картины. Вещь небывалая. И вызвала она ажиотаж совершенно небывалый во всей столице. Очередь вытянулась вдоль всей Большой Морской, да ещё и заворачивала на Малую Морскую.
А приезжали в основном посмотреть это живописное чудо в основном люди всё обеспеченные и почтенные. Вся улица была запружена каретами и кабриолетами. Пускали в помещение по нескольку человек. Люди в очереди стояли по нескольку часов. А когда входили в помещение, изрядно истомившись, то видели нечто необыкновенное. Входили в помещение с закрытыми занавесями окнами. Картина размером метр на полтора, освещалась направленным лучом электрического света, что уже было в диковину в те времена. И видели совершенно волшебное зрелище.
Длинная, широкая полоса реки, освещенная необыкновенным лунным, магическим светом. Лунный свет сам по себе имеет необъяснимую гипнотическую силу. Он воздействует на всю нашу человеческую природу властно и непобедимо. Нет, всем казалось, что это не творение человека. Это творение какого-то колдуна-волшебника. Некоторые особо впечатлительные барышни падали в обморок перед этим живописным видением.
Казалось, что свет исходит от самой картины. Не искусственный. Животворный свет созданный божественной силою. Не знаю почему, в душе моей звучит известна мелодия романса, когда я смотрю на этот чудный пейзаж. Вспомним. А лучше найдите в Интернете живую музыку на слова поэта Языкова. Но это другой поэт Языков второй половины 19 века.
Ночь светла, над рекой тихо светит луна
И блестит серебром голубая голубая волна.
Темный лес. Там в тиши изумрудных ветвей
Звонких песен своих не поёт соловей
Под луной расцвели голубые цветы
Они в сердце моём пробуждают мечты.
К тебе в грёзах лечу, твоё имя твержу
В эту ночьо тебе, милый друг, всё грущу
Милый друг, нежный друг, я как прежде любя
В эту ночь при луне вспоминаю тебя
В эту ночь при луне на чужой стороне
Милый друг, нежный друг, вспоминай обо мне.
*****
Если «Берёзовая роща» написана зелёным цветом самых разных оттенков, то эта картина написана в оттенках серого цвета , от светлого серого до совершенно черного. Рука мастера. А может быть это сама десница божья держала кисть. И это совсем не беспросветная чернота «Чёрного квадрата». Чернота Малевича не наполняет мою душу никаким чувством, кроме злости. А злость от того, что так называемый художник, а по моему просто шарлатан, пыжится меня погрузить таким топорным образом в какую-то невысказанную им философию. И которой в этой квадрате вовсе и нет. Никакой. И ничего домысливать за этим шарлатаном я не хочу. Потому и висит этот квадрат в пустом зале новой Третьяковки. Никому не нужный.
Луна в небе. Это от неё исходит свет пронизывающий темень, в которую погружена Земля. Пусть это и отраженный солнечный свет. Но это мы постигаем только разумом. А в душе-то мы верим, что это небесное светило само по себе покоряет, разгоняет тьму и делает видимым мир во всей его широте. Мы устремляем взгляд наш ввысь, и под воздействием этого света чувствуем себя мелкой величиной в этой мире. Его мельчайшей частицей. Мир вечный, мир необъятный, мир в который мы явились, благодаря неведомому случаю. На краткий миг явились и исчезнем, растворившись в нем. И после этого душа наша возносится до понимания счастья пребывания в нём. И меркнет в этом свете всё, что не относится к вечности. Как будто занавес снимается. Душа просветляется под воздействием этого серебряного лунного света.
*****
И это создал человек, художник, которого укоряли в недостаточной образованности. А он создал пейзаж редкий по силе воздействию на душу во всей нашей истории живописи. Кстати, создал он этот пейзаж вовсе не на берегу Днепра. По памяти, в своей мастерской верхнего этажа дома на Васильевском острове. Ну совсем как и его первый учитель Айвазовский, который писал свой знаменитый «Девятый вал» совсем не на пленэре на берегу Чёрного моря.
Картину ещё не законченную Куинджи показывал своим близким друзьям и знакомым. Особенно тем, кто был очень настойчивым и желавшим посмотреть картину, которая уже становилась известной и заставляла говорить о себе. Зашёл в мастерскую уже знаменитый Иван Тургенев. Он был в восторге. Услышав его рассказ, великий князь Константин Константинович тоже решил посмотреть чудо живописи.
Великий – это означает, что он был членом императорской семьи. Он был внуком Николая первого. А ещё он был генералом от артиллерии. А ещё он был известен как поэт. И автор нескольких романсов. Вот он и купил картину. А дело было так. Константин пришел обычным посетителем, одетым в форму морского офицера. Понятно, что художник его в лицо не знал. Великий князь описал позже свои впечатления при виде картины:
«Я как бы замер на месте. Я видел перед собой изображение широкой реки; полный месяц освещает её на далёкое расстояние, вёрст на тридцать. Я испытывал такое ощущение, выходя на возвышенный холм, откуда видна величественная река, освещённая луной. Захватывает дух, не можешь оторваться от ослепляющей, волшебной картины, душа тоскует»
Поражённый этим видением, Константин спросил о цене за картину. Куинджы так слегка удивившись таким вопросом от морского офицера, сказал ему: «Да зачем она вам? Ведь всё равно не купите: дорогая она.». Но посетитель настаивал. И тогда художник назвал цену, как бы сняв её с потолка. Лишь бы отвязаться от «любителя живописи». «Пять тысяч для вас будет». Цена баснословная. А в ответ ему так вежливо было сказано : «Хорошо. Оставляю за собой». А потом Куинджи спросил, а кто таков был этот посетитель. Сам же Константин Константинович записал в своём дневнике: «Я сказал Куинджи, что покупаю его дивное произведение; я глубоко полюбил эту картину и мог бы многим для неё пожертвовать. Весь день потом, когда я закрывал глаза, мне виделась эта картина».
*****
Но это не всё. Великий князь не унёс свою чудо картину в свой апартамент с тем чтобы украсить его им. Нет, он взял картину в дальнее путешествии. В большее путешествии на фрегате «Герцог Эдинбургский» по Средиземному морю. Не мог расстаться с нею. А Куинджи был против этого. Он опасался, что испарения морской воды могли оказать отрицательное влияние на колорит красок. И в данном случае, простите за каламбур, как в воду глядел.
И не только художник был против, но и писатель Тургенев. Он встретился с великим князем уже во Франции и пытался уговорить князя оставить картину в Париже, с тем чтобы показать её французам на выставке. Вот что он пишет.
«Осталась бы картина в Париже — попала бы на Выставку — и грому было бы много — и медаль бы Куинджи получил. Да и кто мог ожидать, что такую большую вещь потащат с собой в морское путешествие». Под «Выставкой» подразумевался Парижский салон 1881 года.
Опасения подтвердились: за время путешествия полотно серьёзно пострадало. По рассказам самого Куинджи, после возвращения из плавания картина была во многих местах попорчена, на ней появились царапины. Константин Константинович попросил Куинджи отреставрировать полотно.
*****
В 1882 году Куинджи устроил ещё одну персональную выставку, на которой экспонировались всего три картины. И после этого он перестал участвовать в выставках вовсе. Ни в одной. Замолчал. Нет, он работал. И много работал. Он продолжал создавать новые произведения, но не показывал их широкой публике. Да и зачем ему было участвовать. Его имя и без того стало знаменито. Без работы он не оставался. Портфель заказов был полон. А картины его стоили дорого. И художник стал миллионщиком. Он купил три доходных дома на Васильевском острове. Он стал таким рантье. Он мог бы безбедно жить на одну только ренту. И очень хорошо жить на зависть очень многим, даже и среди его коллег-художников.
А жил он очень скромно. К удивлению многих в его доме не было даже и прислуги. И не потому, что он был таким скупердяем – Плюшкиным. Совсем наоборот. Он был человеком очень широкой души. Он не отказывал никому, кто приходил к нему за помощью. Чаще всего безвозвратной. Он жертвовал огромные суммы Обществу поощрения молодых художников.
Был такой случай. Прибегает он в свою мастерскую в Академии Художеств, где он преподавал, весь такой всклокоченный и восклицает.
-Оказывается, я – сукин сын! Только что узнал, что я – сукин сын!
И что же оказалось? Он только что встретил на улице молодого художника, и тот попросил у него двадцать пять рублей. Дескать, прислуге заплатить нечем. «Ну так обойдитесь без прислуги», - посоветовал Архип Иванович. Молодой художник возмутился: «Да что я, какой-нибудь сукин сын, чтобы без прислуги жить?
А сам Куинджи жил с женой Верой без всякой прислуги. Напомню, что он женился-таки на Вере. Через 12 лет. Когда он стал действительно богат и знаменит. Детей у них не было. Архип Иванович сам колол дрова и топил печку. Швейцар приносил продукты, и Вера Леонтьевна готовила любимые еще с мариупольских времен греческие блюда. По словам Куинджи, прислуга стесняла бы его дома.
У Архипа Куинджи была такая замечательная харизма. Это был человек огромной физической силы. Представьте себе, высокий, широкоплечий. Его сравнивали с греческим богом. Посмотрите, какая у него грива курчавых темных волос. Приходили на выставки посмотреть не только на его картины, но и на их автора.
Однажды, во время медового месяца Куинджи и его молодая жена Вера попали в кораблекрушение на холодном Ладожском озере. Корабль напоролся на камень и пошел ко дну. Спасательную шлюпку заклинило, и дюжие матросы не могли ее сдвинуть. Тогда подскочил Куинджи и рывком освободил шлюпку.
Как было уже сказано, на пике своей славы, он ушёл, можно сказать, в затворничество. Как бы умер. Но он не умер. Почему он так поступил, неизвестно до сих пор. Говорят, просто устал от шумихи, сопровождавшей каждую его выставку. Были восторги, но были и обвинения в стремлении к дешёвым эффектам, и жульничестве. Дескать особым образом подсвечивать картины. Не выставлялся, но создал около пятисот эскизов и полноценных живописных произведений.
В 1886 году художник купил за 30 тысяч рублей участок в Крыму и первое время жил там с женой уединённо в шалаше. Со временем на этом участке возникло небольшое имение. Впоследствии, он часто приезжал туда со своими учениками для проведения летней практики на пленэре.
И вот летом 1910 году, находясь в Крыму, Куинджи заболел воспалением лёгких. Жена Вера перевезла художника в Санкт-Петербург, но, вопреки надеждам на выздоровление, болезнь прогрессировала. И он умер. Напомню, что в том же году умер Лев Николаевич Толстой и тоже от воспаления легких.
Весь свой капитал художник завещал Обществу имени Куинджи, основанному по его инициативе для поддержки художников. Жене назначалась ежегодная пенсия в размере 2500 рублей. А это были не малые деньги. В завещании также были упомянуты все живые на тот момент родственники художника. Часть денег была пожертвована церкви, в которой его крестили, для основания школы его имени.
Художник любил птиц. Каждый день он поднимался в полдень на крышу своей мастерской, чтобы кормить их. И к нему летели птицы со всего Петербурга. К этому привыкли все окрест живущие люди. Если надо, он лечил какую-нибудь пораненную пичугу. Перевязывал лапку, крылышко. И вот не стало художника. А птицы каждый полдень всё летели и летели к нему.