26.
Вечером, собрав вещи: в сумки, баулы. Даша поехала на вокзал. Там на вокзале встретилась с Лидой. Они вошли в вагон.
Чем отличаются наши вагоны дальнего следования. Все догадались жуткой жарой, проводницы так натопят вагоны, что, похоже, не хватает только веника и вот тебе парная. Правда к двум часам ночи жара куда-то улетучивается и начинается дикий холод. В туалете все перемерзает, из всех окон сифонит, остаток ночи ты проводишь в жуткой дрожи. Все равно ты счастлив, что едешь, а по прибытию выйти на промерзлый утренний перрон и по настоящему почувствовать морозное утро – просто «несказанное удовольствие».
Вагон быстро заполнялся народом. Это все челноки, одни, как и Даша едут на закупки, вторые везут на продажу товар. Одни стараются держаться тихо и неприметно, это значит, они везут товар, другие держаться более естественно – они на закупки. Вот вагон дернулся, поезд покатился навстречу ночи. Немного перекусив, Даша с Лидой, накрывшись одеялами, уснули. Утром их разбудила проводница, до Москвы оставался час. Даша вышла покурить в тамбур. В тамбуре стоял въедливый табачный запах и холод. За окнами была темень – пять часов утра. Вагон бросало из стороны в сторону - последний вагон, та-та-та стучали колеса по стыкам, а, может, вагон шел без колес, его мотало, скрежет от этого стоял, как будто обшивка билась о рельсы при каждом таком броске. Поручень был очень холодным, держаться за него было нестерпимо. Приятно одно, наблюдать, уходящие в темноту ночи, огни полустанков и разъездов. Холод давал о себе знать и, быстро докурив сигарету, Даша вернулась в вагон, а навстречу ей шел мужчина на перекур. От этого постоянного процесса курения, все тамбуры вагонов дальнего следования были сильно прокурены, дым въелся в обшивку, в металл ручек и поручней, в морозное стекло.
В вагоне пассажиры потихоньку просыпались. Даша налила из титана кружку горячей воды и приготовила кофе, достала бутерброды, пряники. Это – наш завтрак. За окнами начали мелькать характерные для Подмосковья высокие перроны полустанков. Поезд начал сбавлять скорость, некоторые из нетерпеливых пассажиров потянулись к выходу. Нам спешить некуда, на метро мы доедем быстро.
Познакомившись на рынке с ярким представителем кавказской национальности, Даша потом всегда будет отовариваться только у него. Чтобы не говорили о лицах кавказской национальностей, а Даше они нравились. Что-то в них было такое, что вселяло уверенность и некоторую покорность, русские могли тебе, постоянному клиенту, всучить всякое, а у них, у кавказцев - это в отношении постоянного клиента было не принято. Но ухо всегда нужно было держать востро, бизнес, есть бизнес.
Поезд остановился – Москва. Налегке было приятно шагать по перрону. Быстро дошли до метро, взяв жетоны, Даша с приятельницей нырнули в гущу народа стремительно, как муравьи, движущиеся каждый из них известной только ему своей дорожки.
Московская сутолока понятна не всем и ее многие воспринимают, как хаос. Но постичь совершенство - это хаотичное московское движение можно, лишь двигаясь также быстро или чуть быстрее толпы. Это удивительное чувство; и если б нерезкое обрывание людского потока, можно было идти очень и очень долго, не уставая. Но поток вдруг резко прерывается, ты оказываешься почти один. Нет, нет, и рядом, и навстречу тебе движутся люди, но ты как бы потерял темп и остался один. Тебя подталкивают и справа, и слева, спереди, и сзади. Тебе, необходимо, словить свой нужный тебе поток, его темп, почувствовать слияние своего организма с этим потоком, с этаким камертоном человеческого движения.
Вот и перрон подземки, он ни чем не отличается от такой же поземки как в Минске, только запах от пропитки шпал сильнее закладывает дыханье. В открывшиеся двери вагона, с перрона хлынула толпа, не зевай. И понесло Дашу с Лидой под Москвой в вагончике метро. На каждой остановке выходило и входило уйма народу, поэтому вагоны всегда были полными. Нужная остановка, и опять людской поток подхватывает Дашу и несет к эскалатору вверх, на улицу. На улице еще было темно, но народу заметно прибавилось, теперь он – народ стремился на работу, а навстречу людской поток несся, сломя голову, к метро. Да рынка надо было немного пройти. Бодрым шагом они зашагали в сторону рынка: вот и сон прошел. А на рынке только все начинается, не спеша, разворачивать свои палатки торгаши, уже светает, можно кое-что рассмотреть. Для выбора товара еще рано, могут подсунуть и плохой товар по качеству. Просто ходим, присматриваемся, одним словом шатаемся по рынку.
Прохладно, пьем горячий кофе, ведь кофейни уже работают. Постояли, попили кофе, быстрее время пошло. Стало довольно светло. Договорилась с Лидой, где они и когда встретятся, разошлись в разные стороны. Товара на рынке много, Даша это знала. В свой первый раз, помнит, набрала сразу и всего, на все деньги. Потом поняла, что товар надо искать и торговаться. Так, во второй раз, она ходила и выискивала, где можно приобрести товар и подешевле. И облюбовала торговую точку Вахтанга.
Этот не очень молодой южанин, был не высокого роста с очень примечательными усами, они постоянно топорщились и казались при близком рассмотрении просто щеткой. Цену он сильно не заламывал. Вот это и было то, что привлекло на первых порах Дашу. По разговору, Даша потом поняла, что эти усы для многих было отпугивающим фактором. Сбрить их, не позволяла его горская гордость. Постоянные поездки на закупь Даши приносили ему существенную пользу, и он был благодарен и благосклонен, всегда шел на уступки в цене.
Даша последнее время стала замечать многочисленное появление на рынках торговцев нерусской национальности, чаще можно слышать речь на чужом языке. Вот, как они устроились, умеют же жить, приспосабливаться. Пусть живут, русские – слабо верится, только некоторые могут, а они, кавказцы, корейцы, вьетнамцы, постепенно завладевают палатками и территорией рынка, делая на этом немалые деньги. Запретить - это просто, попробуй сам дела как они делать. Языковой барьер - это чепуха, они прекрасно знают русский язык, но хитрят; чуть что, переходят на свой язык или им запросто: Твоя – моя, не понимай, и все. А между собой шу-шу на своем языке, скорее смеются над нами - бестолковыми и простыми.
27.
Раньше мы их узнавали: это - грузин, это – азербайджанец, это - узбек, потом всех нерусских, со смуглой кожей из южных районов СССР стали за глаза называть урюками. Теперь, когда они стали все больше маячить на рынках, их стали называть – лица кавказской национальности. Это полуофициальное название сразу дистанцировало их от русских, разрыв увеличился, как и увеличилось пренебрежительное, но с опаской к ним отношение у простых граждан. Неужели кому-то стало завидно нам или может они - эти лица кавказской национальности, почувствовали свою силу. Их сила - в силе их земли, которая дает им столь популярные фрукты и овощи. В северных областях, где невозможно вырастить ни эти фрукты, не обеспечить их обилие. Даша помнит поездку на Кавказ, то действительно благодатный, но суровый край и люди там, должны быть суровы, но честны. Правда, Даша верила и в то, что их приспособленческий характер, и их не любовь к русским кем-то навязаны и очень сильно. Обвинения в сторону русских об их изгнании с искомых земель - исходил от «отца народов», а не подчинение приказу было равносильно собственной смерти. Но кто скажет, что бывший «отец народов» был лицом не кавказской национальности, и кто скажет, что без его подписи это изгнание проводили. Вот, вам и ответ, - Все это: нагнетание враждебности к южным народностям, так и их враждебность к русским кому-то сейчас, и вчера, и может быть еще и завтра будет нужно. Самое главное, чтобы вся эта призрачная не любовь, не переросла в религиозное русло. Не один из богов не проповедует и не учит насилию. Насилие порождает сам человек для своих личных и грязных целей несовместимых с Любовью предписанной Им к ближнему своему.
Даша шаталась по рынку, рассматривала, примечала товар, который по ее мнению хорошо пойдет в Минске или вообще не было на ее рынке. Она прекрасно помнила весь товар, который выставлялся у продавцов на ее рынке. Она присматривалась и к товару, который мог пойти здесь в глубинке России. Теперь, конечно, можно еще раз съездить в Россию, челноком. С этим расчетом она и стала бродить по рынку до того времени, когда на рынке появится Вахтанг. Стало уже совсем светло, покупателей прибавилось.
Даша обратила внимание на кучку людей, они о чем-то сильно спорили. Все эти тусовки, на рынке, ее не привлекали и не занимали, но здесь, ее заинтересовало, она обратила внимание на самих людей в этой толпе. Одни спорили, другие просто толкались - это издали было заметно. Она подошла. Молодой парень на куске фанерки расставлял три темных стаканчика и шарик, который он спрятал под одним из стаканчиков. Потом начал быстро перемещать стаканчики. Рядом склонившись над ним, стояла группа молодых людей, они криками подбадривали себя, – Здесь шарик, нет здесь. Подымай, этот, нет, этот.
В их поведении Даше показалось, что-то наигранное. Молодая девушка стоявшая рядом воскликнула, - А шарик вот под этим стаканчиком.
Молодой парень остановил передвижение стаканов и приподнял тот, на который указала девушка. Там и был шарик.
Молодой человек сказал, - Вы выиграли, - и тут же отсчитал и передал девушке деньги.
-Нет, так просто деньги не могут делаться, - Даша подумала и отошла, - чтобы зарабатывать деньги на простом передвижении стаканчиков, это все для дураков.
Даша направилась дальше по рядам. Конечно, выиграть деньги, вот так просто - здорово, но ведь молодому человеку и, не одному ему, надо на что-то жить с этого, значит просто обычная ловкость и полный обман, обеспечивавший парню и его дружкам сладкую жизнь. Так, в сознании Даши - сладкая жизнь приобретала омерзительные формы, построенной на чужой беде или горе. Хотя, человек в своем совершенстве не очень уж превзошел себя в части любителя халявы, но способ обмана был, казалось Даше, самым омерзительным проявлением сущности человека, его последней стадии деградации.
Даша отбросила мысли, ей надо было что-то купить. У Ваха она знала, что будет брать, еще в прошлый раз она заказала и знала на какую сумму, но это ж только часть ее денег; остальные нужно потратить с умом.
Первый снежок в начале ноября - предвестник грядущей зимы, значит, покупатель начнет скоро искать зимнюю одежду. Даша решила поискать зимние куртки подешевле, она подумала, что чехарда с денежными знаками будет приводить людей на рынок, с целью приобрести вещи недорогие и особенно не будут обращать внимание на стиль и дизайн одежды. Покупательская способность падает, но холода идут, требуется соответствующая одежда. Правда, часть товара должен иметь вид и цену. Люди все разные, у некоторых есть и всегда будут деньги, а они на рынок пришли, чтобы подобрать добротную красивую модную вещь. В магазинах товара мало и те и другие будут ходить на рынок и искать. Людей с достатком маловато, но они есть, и о них надо тоже подумать.
Постепенно, сумка и баул заполнялись товаром, приобретали округлые формы, одновременно кошелек пустел. По времени пора идти к Вахтангу. Вот и его палатка; он на месте.
Поздоровалась. Ваха сказал, что для Даши уже отобрал вещи,
- Они все здесь в пакетах. Как и договаривались.
-Через неделю, тоже везти или что-то еще.
Вахтанг показал, что еще можно заказать и Даша попросила привезти десять видов по двадцать пар колгот разных размеров и парфюмерию. В магазинах и магазинчиках они стоят дороговато, на рынке практически нет. А приятный запах, исходящий от женщины, провоцирует на общение, содействие, помощь и внимание, а это так приятно дамам.
До намеченного времени встречи оставалось еще немного времени, Даша зашла в небольшую палатку, заказала себе пюре, котлету, кофе и большое пирожное. Все с большим аппетитом съела и вышла на воздух. Кругом сновали люди: одни с такими же сумками или похожими на ее сумку; другие просто сновали - это видно были продавцы.
Ну вот, и Лидка еле тащит свои сумки - набралась. Интересно, что она купила, надо будет присмотреться к ее товару, а что, может и меня в следующий раз надо прикупить такой же товар.
-Ну, что все, на вокзал, - запыхавшись, сказала Лидка.
Кое-как дотащили вещи до метро. Главное, чтобы милиции поменьше было, а то, неприятно, да и по некоторым разговорам Даша понимала, что станут скоро запрещать внос крупных вещей в московское метро. Московское метро, если не запретить, может стать челночным проспектом – оно самое удобное и дешевое средство перемещения вещей: от эскалатора до вагона; а все остальное делает электрический транспорт.
Ура! - дотащили, последний рывок под землей и мы на вокзале. Теперь стало спокойнее, ты на Белорусском вокзале, - это, почти, считай дома. До поезда еще много времени, оставив с Лидкой свои вещи, Даша прошлась по перрону. Перроны вокзалов превратились в места переселений, в перекрестки человеческих судеб. Поезда приходили и уходили, поглощали и выплевывали на перроны людей и тысячи баулов и сумок как у нее. Создавалось впечатление, что весь народ ударился в путешествия. Возле вокзала в одночасье выросли множества киосков, где продавали одно и тоже. Появились лотки с газетами и люди с сумками, из которых они доставали сметану, колбасу и водку. Торговля шла бойко. Милиция прохаживалась в отдалении, как бы не замечая этой нелегальной торговли, они уже сегодня «поели» и были «сыты».