Семирукая. мелодрама
Довольный собой мужчина после окончания рабочего дня, миновав магазины, школу, детский сад, подходил к подъезду своего дома. Завидев киоск с печатной продукцией, вспомнил, что перечитал все газеты, имеющиеся дома, свернул к знакомому окну, купил вечернюю газетёнку и с чистой совестью пошёл домой.
В коридоре уютной квартиры его уже ждала пришедшая раньше него с работы расторопная жена, помогла снять пальто, подала тапочки, проводила в ванну помыть руки. Ужин приветливо дымился на столе. Накормленные детки, кто учил уроки, кто играл в своей комнате. Прокричали ему «привет» и продолжали свои нехитрые занятия.
Супруги дружелюбно отужинали, женщина засуетилась с посудой у мойки, а мужчина знакомым маршрутом чинно направился на излюбленное, примятое спиной и ещё кое-чем пониже, место в диване. Прочитав от заголовка до соболезнований последний выпуск корреспонденции, не приглушив звука телевизора, предусмотрительно для него включенного заботливой женой, сладко потянулся, глубоко зевнул и заснул с тихим мирным прихрапом. Даже тапочки не сбросил с вытянутых ног.
Как-то так вышло, что и галстук снять либо забыл, либо, возможно, но это только домыслы, хотел попозже куда-нибудь ускользнуть из налёженной, насиженной вмятины. Мало ли соблазнов, если жена со всем справляется, семья накормлена, вокруг чистота и порядок.
Не охваченный ещё в полной мере сном, обнаруживает, как из-за большого экрана телевизора к нему в гигантски увеличенный полный рост выходит его благоверная, при этом громко хохочет! А у неё 7 рук и все, все нагло тянутся к нему! Благоверный испугался, нахохлился как драчливый петух с соседнего подворья, который в прошлом году на даче налетел на него, клюнул в ногу ни за что, и, прокукарекав трижды, улетел через плетень, будто его и не было, а розовый шрам затерялся среди темпераментного шерстяного покрова и время от времени почёсывается. Пламенея от ужаса, напрягся. Множество рук его не на шутку испугали, пот побежал скатываться по образовавшейся морщинке к уху. «За-за-чем тебе столь-столь-ко рук, лю-лю-бимая?»
- Как-же, дорогой мой, местами золотой даже? Одной стираю, второй еду готовлю, третьей полы мою, четвёртой задачки с твоим сыном решаю, пятой тебе носки штопаю, шестой... шестой н-о-ж-и... точу...
На том месте, где жена про «ножи точу» сообщила, пот градом застучал по подушке. Оторопь овладела всем телом, лежит и боится; попытался раскрыть веки, кричать, прервать кошмар, но не может, голос пропал. Очнуться не получается.
Глухо проблеял: «А се-седьмая за-зачем...»
«Чтобы галстук на твоей шее затянуть...!», - при этом бестия потянула все руки к его шее...
Мэн замахал руками, сглотнул горькую слюну, с криком проснулся. Резко вскочил.
Около дивана стояла жена с четырьмя ногами. Вернее, ноги было две, а в каждой руке она держала по сапогу: «Побегу на родительское собрание в школу, а ты на кровать перебирайся, неудобно тебе на диване, вспотел весь, бледный, намаялся, видать, за день..., б-е-е-е-д-н-е-н-ь-к-и-й!»
Уж тут-то мужчина не растерялся, мысленно коварно прикинул: «ишь, семирукая, причёску сделать успела, ногти накрасила. Губки подвела, реснички приклеила, не только на собрание, и на свидание сгонять успеет...»
Ухватившись за галстук, озвучил:
Не фига! Вместе на собрание, в магазин, и даже в парикмахерскую ходить теперь будем! Я кстати, и галстук снять не успел.
Жена вспомнила бабушкино «Чи захворал, чи подлюка...». "А с галстуком и правда, осторожнее надо, нечаянно затянет во сне".
Вслух ничего не сказала, лишь ухмыльнулась и супруги, как и положено родителям, вместе пошли на собрание в школу.