Когда я жил у своего друга в Новом Афоне, один из отдыхающих, довольно интеллигентного вида мужчина, увидев, как я возвращался вечером с этюдником на плече, поинтересовался :
- А, ты что художник?
А я ему, так гордо и отвечаю:
- Да! А в чём дело?
- Меня зовут Николай, у меня в Москве, тоже есть знакомые художники, - и добавляет, - а твои работы можно посмотреть?
Пригласив его к себе в комнату, попутно рассказываю :
- У меня здесь всего пару этюдов и картина в холле на втором этаже. А другие в Гаграх у разных знакомых и местах висят: в столовых, кафе и даже одна на выставке, где я изобразил свою знакомую девушку Астанду с развивающимися чёрными локонами, в доспехах, с копьём и флагом Абхазии на фоне моря и гор. И назвал я это полотно - « Молодая Абхазия».
А она, на меня даже немного обиделась, говорит:
- Я тебя просила написать небольшой мой портрет, а ты целую картину наваял.
- Смотри, это же лучше! – оправдываюсь, - на полотне большая картина и ты тут, как Жана д’Арк.
А она за своё:
- Я хочу небольшой портрет.
Деваться некуда, пришлось написать ещё один портрет, а произведение "Молодая Абхазия" на выставку отдал.
Поднявшись на второй этаж в холл, показываю картину среднего размера, в раме написанную на ДВП, где я изобразил озеро Рица.
- Вот, - говорю, - посмотри, в какой манере я работаю.
А рядом за столиком сидит какой-то мужик с раскрасневшимся лицом, то ли от солнца, то ли от спиртного, с явно не интеллигентной физиономией и говорит:
- Это картина не настоящая!
Меня аж передёрнуло, в другой раз я бы ему в морду дал без разговора, но удержался, всё-таки с приличным человеком пришёл, и так настойчиво, мягко говоря, спрашиваю:
- А с чего это вы взяли, что картина не настоящая?
Этот с бурой харей, пытаясь, сделать умное выражение продолжает:
- Настоящие картины рисуют на материале, а это не понятно на чём намалёвана.
У меня ещё больше кулаки зачесались, но из последних сил сдерживая себя, интересуюсь:
- А на фига писать картины обязательно на полотне?
- Чтобы можно было в трубочку свернуть, - продолжает этот, гад, и многозначительно добавляет, - я такое в кино видал.
- Это когда их воруют?
- Да, там ещё какого-то святого, вырезали и спёрли.
- А я специально пишу на ДВП, чтоб, такие, как ты, не смогли украсть! - пригвоздил я его.
Николай, посмотрев на нашу перепалку, улыбается:
- С такими людьми бесполезно спорить, а ты сможешь мне написать храм Симона Кананита, можно даже на ДВП, размером чтоб в чемодан влезла, - и, поворачиваясь к мужику, продолжает, - картина ценна не тем, на каком материале она написана, а как. Ведь раньше писали и на дереве, и на металле и даже на камне.
Этот с красной мордой, услышав такое, аж присвистнул:
- Да ну?
- Вот тебе и «да ну», - передразнил его Николай.
В общем на следующее утро, встав пораньше, взял загрунтованный лист ДВП, пошёл к электростанции, где рядом стоит храм апостола Симона Кананита.
Народу было не много. Поставив этюдник на ножки, выдавил краску на палитру – работаю. Отдыхающие подходят, смотрят, дальше идут, а я внимания не обращаю, за свою долгую практику привык, пишу и думаю: «Хорошо бы к вечеру успеть, всё-таки тысяча рублей на дороге не валяется».
Я так увлёкся, что только раз за водой и в туалет отлучался, да пару беляшей съел. И уже ближе к вечеру, когда почти заканчивал картину, а народа сзади собралось прилично, слышу за спиной, кто-то спрашивает:
- Молодой человек, а вы картину не продаёте?
Повернувшись, вижу, стоит женщина лет пятидесяти, явно из какого-то санатория.
- В обще-то, эту картину я пишу на заказ, - отвечаю.
- А, сколько стоит, если не секрет?
- Не секрет,- говорю, - тысяча рублей.
Тогда женщина, с явно московским акцентом предлагает:
- Я вам дам тысячу двести, а то нам послезавтра уезжать, - и добавляет, - мне понравилась манера вашего письма, чем-то на Саврасова похожа.
После таких разоружающих слов, я понял, что имею дело с человеком, разбирающимся в живописи, и легко согласился:
- Хорошо,- говорю,- сейчас только передний план немного доработаю, а через пару дней она подсохнет, так что вы легко и в чемодане увезёте.
Прихожу вечером домой, а Николай спрашивает:
- Ну как, работа идёт, картина пишется? А то, мне через неделю уезжать.
- Всё нормально, - отвечаю,- я её у знакомого в ларьке оставил, скоро закончу, не переживай.
На следующий день встаю ещё раньше, набрав всякой еды и налив кофе в термос, подумал: «Жаль, что памперсы нельзя взять».
Пришёл, расставив этюдник, работаю. И вы не поверите, но история повторилась…
Только в этот раз, уже ближе к вечеру, ко мне мужик пристал с продажей картины и денег ещё на сто рублей больше заплатил.
Прихожу, когда уже начало смеркаться, а Николай опять меня пытает на счёт картины.
Я его успокаиваю:
- Не переживай, завтра закончу.
И спать пораньше лёг...
С утра, вообще, встал ни свет, ни заря и - бегом на своё место к храму. Целый день работал, отбился от трёх искусителей, договорился написать картины им через пару дней, а сам продолжал работать аж, до темноты.
Возвращаюсь поздно вечером. Во дворе свет горит, отдыхающие сидят, кто в карты дуется, а кто - телевизор зырет.
Показываю картину Николаю, он глянув, говорит:
- Написана хорошо, надо ещё при дневном свете посмотреть.
- Не переживай,- отвечаю,- если, что - с утра до малюем, а на солнце выставим, и она быстро подсохнет, тем более я краску уайт-спиритом разбавлял.
Так и получилось – Николай глянул, сделал кое-какие пожелания, и я их за пару часов реализовал.
Правда, она немного пожухла, и я ему посоветовал:
- Через месяц, когда поверхность хорошо подсохнет, отнеси картину своим художникам, пусть они её лаком покроют.
И на этой дружественной ноте мы расстались…
А, на следующий день подходит ко мне старый знакомый с красным лицом и говорит:
- Может, и мне нарисуешь картину? Я заплачу, не переживай!
- Так, она ж не настоящая, на ДВП написанная, - парирую.
Он, хитро улыбнувшись, продолжил:
- Я поначалу тоже так думал, но когда увидел, несколько дней назад, что у тебя люди каждый день картины возле храма гребут, понял, что ты был прав, - и, подмигнув, добавил, - я ведь Николаю ничего не сказал.
-Ладно,- говорю, - намалюю, но за тыщю – не меньше!