Имя Гмелина всегда значимо для сибиряков-ботаников. Летом о нем вспоминаешь почти каждый день. Весной лес пламенеет оранжево-желтыми кострами чины Гмелина, летом луга становятся фиолетовыми от кермека Гмелина, в болотах скрывается лютик Гмелина, на каменистых склонах горько пахнет полынью Гмелина и так почти до бесконечности. Конечно, простой человек об этом не подозревает, да и кто помнит имена других участников Великой северной экспедиции, если они не нанесены на школьную географическую карту? Но, отправившись в Сибирь, Гмелин не был еще великим ученым, он был простым студентом, приехавшим искать счастье в России, и счастье он нашел уже на берегах Иртыша. От Тобольска до верховий реки, они плыли в царстве незнакомых трав, затем по горам добрались до Оби и пересекли ее в месте, где построят Барнаул. Путешествие было волшебным, но таким трудным, что мало кто из исследователей прекрасной и проклятой Сибири мог перенести многолетние тяготы пути. Гмелин не смог, умер, вернувшись в родной, уютный, город, не успев обработать собранных драгоценных гербариев. Но, даже не закончив "Флору Сибири", Гмелин обрел бессмертие. Именно под будущим Барнаулом, может быть, он встретил знакомое по Альпам растение – горечавку тычинковую.
Горечавки – род древний и благородный. Во времена динозавров, вдоль берегов теплого моря Тетис, откуда-то из Юго-Восточной Азии отправились они странствовать по земле, по всем континентам, но больше всего нравились им горы, горы северного полушария. А когда на земле появились люди, горечавки нашли свое место и в легендах и в медицине, но только во времена Людовика Х1V и мушкетеров Дюма они получили научное название. Триста лет назад крестным отцом рода стал ботаник француз. Пока мушкетеры сражались то на стороне кардинала, то на стороне короля Питтон де Турнефор создавал одну из первых классификаций растений и выделил горечавки из множества видов растений. С тех пор с горечавками связаны имена многих великих ботаников, в том числе Гмелин, гербарный лист которого мы видели в Гербарии Линнеевского общества.
Чтобы обрести бессмертие, нужно доказать свой приоритет. Кто первый держал в руках растение, кто первый сделал точное описание, опубликовал описание в научном журнале и готов продемонстрировать гербарный лист, на бессмертие претендует. Конечно, в нашем случае это был не Долуханов. Долуханов был специалистом по горечавкам Кавказа, его с уважением отметили другие ботаник, такие авторитеты, как Александр Гроссгейм, создатель «Флоры Кавказа», и Николай Цвелев. Правда, Цвелев был специалистом по злакам, но он был главным научным сотрудником Ботанического института, Иностранным членом Лондонского Линнеевского Общества.
Ботаники до сих пор спорят, какой гербарный лист держал в руках Линней, давая название горечавки, лист Гмелина, или лист из какого-то европейского гербария. Если лист Гмелина, то имя Долуханова умрет в памяти потомков, но мне, как сибиряку, этого, конечно, не хочется, весы колеблются, и фото горечавки Долуханова продолжает манить исследователей.