из сборника: «Записная книжка»
Часть №33:
…
– Да неужто... Пересказки?
– Накопилось, понимаешь, опять пока был занят «Шнуроукладчиком». А что?
– Да, ничего! Слово, говорю, смешное: нет такого слова в русском словаре.
– Конечно, нет, но любое другое не подойдет. Видишь ли, всё новое в нашей жизни есть повторение хорошо забытого старого. Помнишь, как у Екклесиаста?..
– Вот только не надо, не надо: мол, «…что было, то и будет… и всё суета сует и… томленье духа»… Помню, всё, помню! Что с того-то?
– Пересказка – это не просто хорошо забытое старое, это вдруг найденное новое внутри собственного удивления этим старым, а потому и понятое по-новому в своём собственном мироощущении, о котором и пишу…
– И что на этот раз?
– На этот: точка невозврата, подсмотренная вдруг у великолепного Гийом Мюссо в романе «Я возвращаюсь за тобой» и у непримиримого Евгения Евтушенко в его удивительном сборнике (Остобраннике – осторожно отобранных, видимо, им) стихов «Со мною вот что происходит...», проходящих через всю его историческую жизнь и поправленных даже кое-где в конце её…
Эх, а и удивительная всё-таки штука – человеческая мысль! И до каких только глубин способна она дойти, докопаться?! Особенно если мысль эта не ограничена реалиями сегодняшнего понимания Мироздания, ничем, кроме собственных возможностей воспарить над Ним.
…Итак: как обычно, обо всем по порядку:
Во-первых, вновь повторю, что не устаю восхищаться современниками, потому как они близки, понятны и при внимательном распутывании их ускользающих нитей гениальной мысли беспомощно открыты нам, читателям-современникам.
А, во-вторых, при их прочтении в голову вновь лезет простой, в сущности, вывод: мы все до безобразия… одинаковы в своих помыслах и устремлениях, когда не прячемся за пустой мишурой придуманных кем-то догм и правил, которых в творчестве просто не существует.
Вот почему так приятно цитировать (не в коем случае не оценивая) современников с коими на определенном жизненном этапе довелось быть, что называется, на волне эпохи.
Суди сам!…
У Гийома:
«Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, мужество – изменить то, что могу, и мудрость – всегда отличить одно от другого»;
«…на последнем издыхании я понимаю всё: что времени не существует; что жизнь – это единственное, что у нас есть; что не надо её презирать; что все мы связаны друг с другом; и что самое главное всегда ускользает от нас…;
«Нет случаев, есть только встречи»;
«Вдвоем, возможно, бежать и не так быстро, но дойти можно явно дальше…»;
«А что если настоящая любовь начинается тогда, когда заканчивается страсть?»;
«…зелёный луч –последний луч солнца»;
«Что мы считаем началом, часто – конец. А дойти до конца означает начать с начала – из Т. С. Элиота»;
«Она считала себя неспособной быть хозяйкой собственной судьбы… но она заботилась о других»;
«Что касается будущего, то наша задача не предсказывать его, а помочь ему осуществиться… – из Антуана де Сент-Экзюпери»;
«Нельзя сдаваться… несмотря на то, что исход этой битвы действительно кажется предрешённым»;
«Я бунтую, следовательно, я существую… из Камю»;
«Я научу тебя одной вещи, Сиддхартха: вопреки тому; во что ты веришь, гнев – это жизнь…», но «…гнев – это незнание, а незнание – значит страдание»;
«Кто может быть столь высокомерен, чтобы претендовать на то, что он знает, что действительно происходит после смерти?»;
«Несчастье людей часто проистекает из их отчаянных попыток воздействовать на то, что от них не зависит»;
«Почему всегда приходится дожидаться похорон… чтобы погасить войну?»;
«Ах, как легко играть профессора и выдавать перлы мудрости, и совсем другое дело – жить так самому…», «… видите ли, наша страна потребляет три четверти производимых в мире антидепрессантов…», «…торопитесь жить… в один прекрасный день мы понимаем, что прошли точку невозврата…»;
«Случай – это Бог, который действует инкогнито… – из, возможно, Альберта Эйнштейна».
«Вот и все»;
«Одним словом, жизнь продолжалась».
У Евгения Александровича:
«Когда порою, без толку, стараясь, всё дело, неумелостью губя, идёт на бой за правду бесталанность, талантливость, мне стыдно за тебя»;
«Синева незатроганная. Солнца – хоть завались! И ручьи подсугробные на асфальт прорвались. Парень мчится на гоночном, почка сладко-кисла, и зима уже кончена, но ещё не весна»;
«Люди сутулятся, выпивают. Люди один за другим выбывают, и произносятся для истории нежные речи о них в крематории…»;
«У трусов малые возможности. Молчаньем славы не добыть. И смелыми из осторожности подчас приходится им быть. И лезут в соколы ужи, сменив, с учетом современности, приспособленчество ко лжи приспособленчеством ко смелости»
«Уютно быть не сценой – залом, зевать программку теребя, и называть спокойно «заумь» ту пьесу, что умней тебя»;
«Страшнее, чем принять врага за друга, принять поспешно друга за врага»;
«Неудачи, борьба, непризнанье нас изрядно успели помять, а во взглядах и спинах – сознанье невозможности что-то понять»;
«Не понимать друг друга страшно… но также страшно, также страшно во всём друг друга понимать»;
«И как собой ни рисковали, как ни страдали от врагов, богов людьми мы рисовали, и в людях видели богов!»;
«Одного мне ужасно хочется: написать такое-такое, чтоб спасало людей в одиночестве, будто тронула мама рукой»;
«Спросите вы у матерей. Спросите у жены моей. И вы тогда понять должны, хотят ли русские войны»;
«Не тратьте время, чтобы помнить зло. Мешает это внутренней свободе. Мешает просто – черт возьми! – работе, – ну, в общем, это хлопотно зело»;
«Под шелест листьев обветшалых, под паровозный хриплый крик пойми: забегавшийся – жалок, остановившийся – велик.»;
«И сумей, если вправду поэт, избегая всех льгот положенья, не унизить себя до побед, а возвыситься до пораженья»;
«Будь при деньгах свободен, словно нищий, не будь без денег нищим никогда!»;
«Завидовать? Что может быть пошлей. Успех другого не сочти обидой. Уму чужому втайне не завидуй, чужую глупость втайне пожалей»;
«…без слова «случайность» нет слова другого – «судьба»…»;
«Яснеет душа, переменами неозлобимая. Друзей, не понявших, и даже предавших, – прости. Прости и пойми, если даже разлюбит любимая, сережкой ольховой с ладони её отпусти. …Когда образуется всё – то и незачем жить»;
«Когда победы удаются, они нас поедом едят. Но если оба вдруг сдаются, то сразу оба победят»;
«Какая низость – самоуваженье… Создатель поднимает до высот лишь тех, кого при крошечном движенье ознобом неуверенность трясет»;
«Лучше, чем беспощадство, сердце к сердцу прижать. Не умею прощаться. Научился прощать»;
«Мне, как видите, надо так много, потому умирать не спешу, но чем больше я верую в Бога, тем всё меньше у Бога прошу».
…Ах!
И нет в них беспощадных аксиом, попыток учительствовать, назидать и пророчить, напротив, есть: бесконечное (и так дорогое и близкое мне) сомнение; гениальный беспрецедентный поиск ухода от безысходности, «беспощадства», названной Гийомом – «точкой невозврата», Евгением Александровичем – «низостью самоуважения».
И, безусловно, в каждой строчке, мысли, букве есть великая Мечта.
Какая?
Ну, как же?.. Всё та же, как никем точно высказанная устами капитана Титаренко в фильме Леонида Быкова «В бой идут одни старики»:
«Будем жить»!
Так будем же жить, нет никакой написанной Кем-то, предначертанной, обозначенной нам точки невозврата, есть лишь понимание того, что она существует, но как же ограничены мы, если не даем себе труда поверить, что она…
…ПРЕОДОЛИМА!
Автор благодарит своего критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь.
19.02.2019г.