После насыщенной недели с четким графиком встреч и перелётов выходной день казался райским островком безмолвия и благополучия. «Никуда я сегодня не пойду, никуда, никуда, никуда», - потягиваясь на большой кровати подумала Мэри. Надо сказать, что кровать и вправду была такой большой, будто ее по ошибке доставили в кукольную квартиру Мэри. Она практически заполняла крохотную спальню от окна и до стены, так что ложиться на нее она могла только запрыгивая стоя у переднего бортика кровати. Разбежалась, подпрыгнула и вуаля. Её всегда это забавляло и совсем не доставляло никаких неудобств. Маленький полёт перед сном, так ей даже легче засыпалось.
Она лениво потянулась за телефоном, чтоб залипнуть в ленте фэйсбука. Фэйсбук спорил, протестовал, ставил лайки и, без устали, писал стихи. «Стих о первой любви» - кликнула она на профиль любимой поэтессы:
«Распознать бы ливневый запах мая
В приоткрытой форточке февраля,
Где от первой нежности чуть живая,
Девочка смущённая – это я.»
Мэри тоже засмущалась почему-то. Но точно не потому, что вспомнила Ванечку. Неужели было то, что ее до сих пор смущает? Она начала вспоминать истории, отматывая их как киноленту назад. Или вперед, к детству?
В 7 классе ей нравился сосед Юра – красавчик, с арийской внешностью и офицерской выправкой юноша. Он был старше на три года и, можно сказать, не замечал малявку. Он точно знал, что он ей симпатичен (она была до обморока влюблена в него!) но вместо взаимности, он ей покровительствовал во дворе. Никто и пальцем не мог тронуть Мэри! Все трепетали перед его авторитетом спортсмена и отличника. Да. Он был отличником, но совсем не был занудой. Такой, с первых полос газет и советских агиток. Во всем первый…
«Первый поцелуй, ах, как я могла забыть!» Первый поцелуй почему -то растворился в памяти, видимо, густой слой стыда и слепого обожания поглотил это воспоминание. Но сейчас-то, сейчас! Она чётко вспомнила как играли в казаков -разбойников «на поцелуй», и новая волна смущения окатила ее ледяной волной. Она была «разбойницей» и еще две девочки, а мальчики были «казаками» и догоняли. Девочки выбежали из двора врассыпную, так легче было дезориентировать мальчишек. Мэри побежала к булочной. Уж там -то они не посмеют! Тогда её прямо в булочной догнал Юра и еще один паренек. Она была загнана в угол, когда Юра отпихнул другого парня и внезапно - на глазах у всей булочной – поцеловал Мэри взасос. Мальчишки с гиканьем и улюлюканьем выбежали из булочной. Мэри ещё долго стояла в углу, пытаясь справиться с новым чувством. Вместо того чтоб злиться на Юру и на свой проигрыш в игре - она испытывала странное чувство. «Волшебно» крутилось у нее в голове. Внизу живота было горячо и тяжело, но при этом чувство невесомости охватило все ее тело. Она долго не решалась покинуть свой угол, будто вместе с тем может закончиться и это новое чувство невесомости. Нет, Мэри не смогла вспомнить ровным счетом ничего больше из той истории любви. Кажется, кто-то ей говорил, что Юра выпал из окна новой Питерской квартиры, когда стеклил окна на балконе. Но это чувство – то самое - она и сейчас ему благодарна за поцелуй. Всю жизнь после этого поцелуя она знает, что после поцелуя наступает невесомость.
Громкие крики детей за оном прервали ее воспоминания. «Жизнь продолжается», - решила Мэри, когда прямо перед ее окном на восьмом этаже появился синий воздушный шарик, отпущенный кем-то из детей. «Это очень хороший знак!» и отправила коммент «смайлик с воздушным шариком» на стихотворение о первой любви.
Продолжение следует…