После войны здесь был приграничный военный порт с десятком кораблей. Тогда было достаточно нарушений морской границы, как гражданскими, так и военными судами и подводными лодками. Со временем нарушения прекратились. Ещё при советской власти отсюда постепенно вывели большую часть военных судов, а половину порта отдали местному рыболовному хозяйству. Из-за очень трудных условий жизни молодёжь здесь не оставалась, поэтому и рыболовное хозяйство постепенно умирало. Закрылась начальная школа и медпункт. Оставался один клуб. Самая северная пограничная застава, находящаяся на другой стороне просевшего плато, обеспечивала население медицинской помощью. Во время войны немцы обосновались капитально, протянули подземные силовые, телефонные и сигнальные кабели. Они связывали здешнюю территорию с территорий теперь находящейся за границей. Схема соединений оказалась там или была уничтожена. Наши связисты пытались использовать кабели связи, но однажды обнаружили, что их слышат и за границей. Силовую часть удалось отрезать, а остальная так и уходит за рубеж.
На высокой скале наши построили локаторную станцию. Прежде на заставе, в деревне и на локаторной станции были свои генераторы. Поломка генератора на заставе вынудила построить воздушную электролинию до деревни и подключиться к генератору деревни. После восстановления поломки пограничники получили запасной генератор в деревне. Генератор на локаторной станции создавал сильный фон для чувствительной аппаратуры, поэтому их руководство договорилось с моряками на питание от судовых генераторов. А их генератор стал резервным. Судовые умельцы соединили системы охлаждения судов и силовые цепи быстроразъёмными муфтами, поэтому двигатели судов стали постоянно готовыми к полной нагрузке при боевой тревоге. Их не надо было прогревать после запуска. Кто-то предложил соединить все цепи в одну сеть. Через немецкие кабели подключили деревню. Теперь работающий двигатель одного судна обеспечивал энергией все объекты энергопотребления. Большая нагрузка создавала хороший нагрев рубашки охлаждения, и этого тепла стало хватать для обогрева жилых и рабочих помещений всех трёх судов.
Первоначально все объекты доставляли топливо своими способами. Но в конечном итоге договорились завозить танкером, а из установленной на берегу цистерны разбирать согласно отпускным документам. Когда заработала эта схема, стало не выгодно развозить горючее и эксплуатировать свои электростанции. Всех устраивали электростанции судов, а по топливу и затратам получалась отличная экономия. Локаторщики получили «чистую» электроэнергию, пограничникам и деревенским не надо было доставлять топливо к своим электростанциям, а морякам стало хватать тепла не только на обогрев помещений, но и на поддержание рабочей температуры неработающего двигателя. Общего топлива стало столько, что появилась возможность без ущерба менять его на рыбу, выловленную оставшимися трудоспособными рыболовами, ещё не вышедшими на пенсию. После всех перестроек и реформ централизованная закупка рыбы у них прекратилась, и они стали обеспечивать ею только заставу, моряков и локаторщиков. Это создаёт им надежду выработать необходимый стаж и получать хоть какую-то пенсию.
Локаторная станция и быстроходные суда на базе обеспечивают здесь относительно надёжную охрану водной границы. Поэтому принято решение ликвидировать существующую группу судов. Тем более, что срок их службы истёк ещё при советской власти. Суда были отняты у немцев после войны. Уже тогда они были не совсем новыми. С них сняли немецкое вооружение и установили наше. Другим было и их назначение. Поэтому теперь трудно установить их класс и тип.
В высших штабах решается и проектируется способ ликвидации группы. Там знают о соединении энергетической сети и всех проблемах. Наилучший способ – установить мощный генератор у пограничников. Там всегда будет народ. Но всё упирается в доставку топлива. Правда, недавно обнаружили водопроводную трубу, проложенную ещё немцами, опрессовали. По ней есть возможность перекачивать топливо с берега в их ёмкость.
Деревня постепенно вымирает. Скоро некому будет выходить в море за рыбой. Около локаторной станции генератор будет создавать помехи. Да и контингент служащих там слишком мал. Поэтому местная администрация и локаторщики нажимают на все рычаги, чтобы электростанцию установить у пограничников. Штабисты обещают через месяц дать план работ.
Но пока группа будет нести боевое дежурство в прежнем режиме. Последний учебный выход в море был два года назад. С того времени используется только мотобот. Со всем остальным мы познакомимся по ходу службы.
Капитан поинтересовался за какие заслуги я смог получить медаль. В документах это конкретно не указано. Я рассказал о ремонте каминов в штабе у адмиралов. Капитана заинтересовало, как узнали адмиралы, что я могу их делать. Пришлось рассказать о печах нашего начальства. Потом пришлось рассказать об остальных работах с печами. Капитан предложил посмотреть каменку в бане, построенной ещё немцами. Пограничникам не хватает ручья, протекающего около заставы, особенно зимой. Здесь ручей хороший, но энергии двигателя не достаточно, чтобы нагревать воду для помывки экипажа. Когда топка была исправной, в баню приходили не только деревенские жители, но и пограничники.
Про оружие пока можно не беспокоиться. За ним следит исполняющий обязанности капитана мотобота Лукьяненко. А баня для местных становится чуть ли не главной бедой. Врач на заставе опасается, как бы не пошли кожные болезни. Для знакомства с местом и кораблями капитан дал три дня. После этого следует заняться именно баней. Он даст команду приготовить топливо. Помощников я могу выбирать сам. Если потребуется, то помогать будет и он.
На следующее утро после завтрака, являвшимся одновременно офицерским разводом я стал знакомиться с кораблями. Действительно, этот тип судов мне совершенно не знаком. На моём судне в носовой части главным калибром была установлена башня танка Т-34-85. В кормовой части стояло судовое орудие на стойке того же калибра. По бортам судна, так же без башен, но с защитными щитками установлены орудия калибра 37 мм. А по палубе и надстройкам ещё размещены пулемёты, в том числе крупнокалиберные. Если учитывать длину судна, то оно близко к среднему классу сторожевиков. Судя по особенностям крепления, оружие тут прежде было другое. Особенно меня удивили бугельные крепления торпед на бортах. В современном военном деле такие давно не используются. Правда, не было нигде и самих торпед.
Второе судно было меньшего размера и очень походило на переделанное из какого-то гражданского небольшого сухогруза или большого полувоенного посыльного корабля. Вполне возможно и корабля связи. Крепление оружия на нём соответствовало отечественному типу, но установлено не очень рационально. На линии огня некоторых пулемётов оказывались мачты и палубные надстройки, а значит сектор обстрела их ограничен. Главным калибром в носовой части была башня ЗСУ-57-2. Зато на корме сохранились рельсы для установки мин. Однако, по конфигурации палубы минные рельсы были установлены позднее постройки судна.
На обоих судах стояли немецкие двигатели. Привод винтов на первом судне был механическим с гидравлическими муфтами. Но я в этом не очень разбираюсь. Отбор мощности на электрогенератор осуществлялся вариаторной ремённой передачей. Это позволяло при изменении скорости вращения поддерживать нужную частоту тока. На втором судне двигатель был в едином блоке с генератором, а единственный винт приводился мощным электромотором. На обоих судах для погрузки боеприпасов использовались стреловые кран-реи с электроприводом. Кроме оружия и электролампочек всё оборудование было немецким. Немецкими были и таблички на них. При осмотре оружейной каюты обнаружилось и немецкое стрелковое оружие в качестве музейных экспонатов. Нашлось несколько автоматов ППШ и пулемёт «Максим».
После осмотра судов у меня промелькнуло, то ли слышанное где-то, то ли придумавшееся тогда выражение, характеризующее виденное «Кастрюли с молочным борщом».
Пришла очередь осмотреть местность.
Бухта, в которой мы находились была достаточно просторной для небольшого порта с зауженным выходом на большую воду. С точки зрения военной, достаточно вместо локаторной станции, располагавшейся на высоте метров двадцать над водой поставить защищённое от снарядов орудие или бронеколпак, то бухта будет достаточно хорошо защищена. Вся водная поверхность вокруг этого мыса будет простреливаться на расстояние дальнобойности орудия. Только корабельные орудия большого калибра могут его снять. Нагромождения камней на всей видимости вокруг не позволят доставить сюда сухопутные орудия. К локаторной стации вела узкая выдолбленная в обрыве тропа-лестница, большей частью состоящая из каменных ступеней.
Противоположный берег входа представлял мыс из каменных глыб. Каменное поле, издали похожее на свежую пашню с уклоном поднималось на берег. Только глыбы, кажущиеся издали мелкими, были не меньше метра вблизи. Здесь спрятавшиеся два пулемётных расчёта с достаточным боезапасом могут не подпустить к себе и батальон атакующих. Хотя, в такой каменной каше ответные пули рикошета могут летать, как мухи, во всех направлениях.
Сама бухта была достаточно большой. Дальний от входа берег был накрыт бетонным причалом длиной не менее километра. Время кое-где испортило его бывшую ровной поверхность, но более-менее серьёзных разрушений не было видно. По средине длины причала анахронизмом торчала большая вертикальная цистерна для топлива. Скорее всего, её установили значительно позднее, возможно, недавно. Отсутствие поперечных пирсов давало повод думать, что в бухте достаточная глубина. Вдоль всего причала располагались сохранившиеся и разрушившиеся строения по архитектуре, соответствующей немецкой. Со стороны локаторной станции причал имел поперечную часть, около которой были пришвартованы наши суда. Длины этой части хватало и для причальных маневров любого из судов. Скальный обрыв от локаторной станции уходил в глубину материка, едва заметно понижаясь к горизонту, защищая бухту и долину от северо-восточных и даже северных ветров. Вдоль этого обрыва стояло два трёхэтажных панельных и одно кирпично-каменное здание. Последнее явно немецкой постройки. По-видимому, когда-то тут были казармы и дома офицерского состава. Откуда-то из-за домов вытекал обильный ручей или речка. Между домами и нашим причалом русло ныряло в непонятную постройку, а вырвавшись оттуда, вода сливалась в бетонную воронку, в которой плескалась морская вода. Воронка была как раз около угла между причалами.
На противоположной от нашего причала стороне бухты около берега из каменного нагромождения из воды торчали мачты, надстройки и корпуса затопленных рыболовецких судов – местное корабельное кладбище. Чуть ближе к нам около причала покачивались рыболовецкие суда. Напротив их на берегу стояли ещё не разрушившиеся складские здания.
Берег той стороны бухты переходил в каменные нагромождения, ограждавшие широкую, километров пять шириной плоскую скальную долину. От причала долина поднималась плоской плитой метров триста в сторону материка с наклоном градусов 20 – 30 в сторону бухты. Со стороны берега локаторной станции обрыв уходил неровной, будто изгрызенной стеной. А с противоположной стороны так и шёл каменным нагромождением, то повышаясь метров на 10 над поверхностью долины, то опускаясь до его уровня. Вся эта долина так и уходила в глубь материка ровной, будто специально выровненной поверхностью. Километрах в шести от берега было разбросано десятка два деревенских домиков. Они стояли на единственном в округе пятачке с плодородной землёй. Вся остальная поверхность была скальной или из нагромождения камней. Ещё дальше, где каменный берег превращался в скалу, а скальный заметно снижался, виднелись строения. Мне позднее сказали, что это пограничная застава. За ней берега провала сближались, образуя неглубокое ущелье.
Если бы описанная поверхность не была будто присыпана каменными глыбами, она была бы красивой и просилась на какой-нибудь лубок. Камни разного размера покрывали всю поверхность так, что при любом старании больше метров двадцати не пройдёт никакая техника. Огромные каменные глыбы величиной с одноэтажный дом были редкими и позволяли видеть между ними весь окружающий пейзаж. Более мелких камней было больше. Они составляли основную помеху для транспорта. Не просто было бы проехать между камнями в несколько тонн. Тем более, что и между ними валялись камни меньшего размера вплоть до горошины. Похоже, в незапамятные времена, возможно даже в ледниковые, здесь был мощный поток воды, который промыл этот провал, нанёс плодородной земли в место, где находилась деревня, и заполнил всё пространство камнями. Часть камней отложилась каменным нагромождением берега сбоку от провала. Впрочем, я не геолог, чтобы разбираться в этом.