Толя Ибунцов проснулся оттого, что кто-то требовательно тряс его за плечо. Первое, что он увидел, были полные слез и тревоги волоокие глазищи его жены, Гали.
- Анатолий! – дрожащим от волнения грудным голосом сказала Галина. – Ты что-то от меня скрываешь!
- - Ну, что ты, дурочка! – Толя ласково потрепал ее за грудь. – Что я могу от тебя скрывать, родная! Половинка ты моя!
Галина со злостью отвела грудь в сторону.
- Ты не банкир!
- А кто же я, дурочка ты моя!
- А я не дурочка!
- Хорошо, - Толя посерьезнел и сел в кровати, - если я не банкир, тогда откуда у меня «Порш», откуда этот особняк? Откуда деньги на эти вот цацки? – Толя красноречиво легонько подергал Галину за сережки с бриллиантами в четыре карата. Галина испытующе смотрела в его глаза.
- Хорошо, - решительно сказала она, - тогда объясни, откуда у тебя вот это? – она выложила на одеяло разводной ключ, шлямбур, вантуз, фланец, шпиндель, вентель и патрубок с муфтой… - Я нашла это у тебя в брюках от Кензо, те что я тебе на годовщину подарила, за тыщу долларов.
- Ах… В тех…- смутился Анатолий. Глаза его неестественно забегали, рот неестественно задергался, уши стали красными как у половозрелого бабуина. Толя нервно потер висок.
- Кто ты? Признайся мне! – Галя схватила его за отвороты пижамы и стала трясти. Толя, дергаясь, словно гуттаперчивая кукла, от стыда опустил глаза. Уши его полыхали огнем. Пахло жареным. - Это инструменты сантехника. – кричала Галя, - Я узнала в ЖЭКе. И потом этот постоянный запах говна! – Галя трогательно сморщила слегка крючковатый носик. – Ты что – сантехник, что ли?
- Ради Бога, я прошу тебя – молчи! – прижал Ибунцов палец к губам жены и нервно оглянулся по сторонам, заглянул под кровать, под стол.
- Вот и палец у тебя говном пахнет! – сказал огорченно Галя. Воцарилась неловкая пауза. Слышно было как где-то под потолком пукнула муха.
- Хорошо, - выдавил через час пятнадцать Ибунцов. - Я тебе все расскажу. Только поклянись, что никому не расскажешь!
- Клянусь честью! – горячо воскликнула Галя и почему-то сделала пионерский салют, потом книксен и, для пущей убедительности, неуместное в контексте данного разговора - феллацио.
- Я, действительно, никакой не банкир! Да! Это так! Я в самом деле - сантехник. Но не простой.
- А кокой же? Золотой что ли? – съязвила Галя.
- Я работаю в сантехнической разведке! – сказал с гордостью Толя.
- Как это? В разведке сантехником?
- А что тут такого? Хорошие сантехники везде нужны! А особенно – в разведке. Там ведь тоже люди! И унитазы, Галь, там так же забиваются, как и у простых людей. Я закончил сантехническое отделение Высшей разведшколы при Главном разведавательном Управлении Главной разведки. Я пошел по стопам отца. Он тоже был сантехником при Главному штабе.
- А как сложилась его судьба? – Галя с возрастающим интересом смотрела на своего мужа.
Толя встал в одних трусах, склонив голову в скорбном молчании. Губы его предательски дрожали. Наконец он вымолвил срывающитмся на крик голосом.
- Он погиб при выполнении боевого задания в Тегеране. Захлебнулся нечистотами в гидрозатворе смотрового колодца выгребной ямы при установке подслушивающего устройства в гравийный фильтр.
Галя в волнении прикусила губу и закрыла ладонями лицо.
- Какая ужасная смерть! Толька! А это вот это… Ну… Чем ты занимаешься, это ведь опасно? – она нахмурилась.
- Да… Бывает, конечно. Провокации разные…. – Толя смущенно опустил глаза, - Вчера вот прорвало главный стояк, двое наших погибли…Задохнулись.
- Милый! – Галины губы задрожали, - Милый Толька! И ты ни о чем не говорил! Каждый раз отправляясь на опасное задание, как на фронт! И, вот это все – Она повела рукой кругом вокруг себя, - И «Порш» и особняк этот, и цацки мои – все это заработано ценою твоей жизни?
- Это не главное, Галь. – Толя озорно тряхнул кудрями, полез в карман пижамы и достал оттуда маленькую зеленую коробочку. Осторожно открыв ее, он извлек на свет звезду России. – Вот! Смори-кося! Вчера вручили!
- За стояк? – Галя с уважением потрогала звезду.
- Да нет. – Толя протер звезду бархоткой. – Тут серьезнее… Это когда я Усаме Бен Ладену монтировал биде на даче в Монтовидео, я через регулирующий шток на подачу вместо воды соляную кислоту подсоединил.
- Браво! Браво! – Галя в умилении захлопала в ладошки.
- А вот эта, - Толя вытащил из кармана пижамы еще одну коробочку и достал оттуда медаль «За храбрость». – За то, что когда я производил демонтаж унитаза в Белом Доме в Вашингтоне, я в унитаз дрожжей подсыпал.
- Прелестно! Прелестно! – Галин рассыпчатый смех, словно звон колокольчика наполнил комнату.
Толя вывалил из карманов пижамы на одеяло, рядом с шлямбуром, вантузом, фланцем, шпинделем, вентелем и патрубком с муфтой кучу орденов, медалей, значков, орденских ленточек, брошек разного колибра.
- Вот эта вот за то, что я Березовскому при подключении распылителя заменил простую туалетную бумагу, на бумагу, пропитанную перцем.
- Изумительно! А вот эта?
- О! Эта за то, что я одному лидеру оппозиции стульчак суперклеем обмазал.
Они еще долго сидели, обнявшись на диване, а Толя все рассказывал и рассказывал, и казалось не будет конца этой захватывающей повести.
- Ну а в перерывах между заданиями, мы Кремль обслуживаем. – наконец-то закончил скромно Анатолий.
- Ух, ты! Здорово! – Глаза у Галины заблестели, как когда-то в молодости, когда они с Толей впервые поцеловались в туалете. - А Самого доводилось встречать? – Галя доверчиво положила курчавую голову на грудь мужа.
- А как же! – Толя погладил это близкое, наивное в сущности существо по волосам, - Вежливый такой, обходительный. Бывало подойдет, руку пожмет…
- Фу! – сморщилась Галя. – она же воняет! –
Анатолий в каком-то забытьи даже не обратил внимания на пустую реплику жены.
- Пожмет и скажет: знаете, Анатолий, что-то у меня в сортире засор случился. Вы не посмотрите?
- А ты?
- Ну, я – говорю: пробьем вантузом, господин Президент! Ясное дело, иду смотрю. Чищу, если надо…
- Толька-а-а-а-а! – Галя нежно обняла его. – Какой ты у меня…. Прости если сможешь. Я такая дура! Знаешь, а этот запах от тебя , - она повела носом, - он вовсе не противный! Ничуть! Даже приятный какой-то…
Толя, наклонившись, вытер слезу о волосы жены и погладил ее по такому жирному и такому родному стану.
- Люблю тебя. – выдохнул он жарко.
- Живу тобой! - отвечала Галя со стоном опрокидываясь на кровать.