Сентябрь 2017 г.
Погожим осенним днём, сквозь очарование сентябрьского леса не спеша пробирается по рельсам необычный транспорт. Называется – ежели по-правильному – рельсовый автобус, но пассажиры называют его «кукушкой». Один небольшой аккуратный вагончик на дизельном ходу, его не увидишь на центральных магистралях, он ходит только по маленьким местным веткам, по деревням вдоль линии.
В вагончике сегодня немного народу: группа туристов с громадными рюкзаками, несколько грибников с корзинами и две старушки. Эти возвращаются из райцентра, ходили по магазинам, нужно к зиме справить одежонку и обувку, да из лекарств кой-чего купить.
Это неразлучные подружки ещё со школы, хотя и очень разные. Лукерья Петровна дородная, солидная дама весьма строгого нрава, а Евдокия Семёновна махонькая, шустрая, болтливая и смешливая.
За разговорами дорога короче, и вот уже «кукушка» замедляет ход – пора к выходу. Когда же вышли из вагона на платформу, рты разинули: слесари – железнодорожники снимают с платформы старый указатель. На поржавевшей жести изрядно выгоревшие от солнца буквы: «Косорыловка».
- Э-э, ребята, а чегой-то вы делаете, нешто здесь станции не будет?
Усатый мужик успокоил: - Не волнуйтесь, матушки, сейчас новый указатель прикрутим, - и показал на стоящую в стороне штуковину. На тёмно-сером фоне белыми буквами было написано… Ой, а написано-то не по-нашенски!
- Милок, а чего же не по-русски буквы-то?
- Это, матушка, английские буквы. А вот, гляди, и по-русски, всё как положено – платформа Косорыловка.
- А нам на что здесь английские-то буквы?
- Так положено. Слыхали, может – скоро много иностранцев сюда приедут, чемпионат мира по футболу, так чтобы они могли ориентироваться.
- А разве они сюда, к нам поедут, чего им здесь делать-то?
- Ну мало ли; может, захотят русскую природу посмотреть, да и русскую деревню увидеть. Кто знает, может, и к вам в гости заглянут, уж вы их не обижайте, гостей наших! – улыбнулся усач.
Эта новость свалилась на наших старушек как гром среди ясного неба.
- Петровна, а ведь на всякий случай надо бы подготовиться, насколько это возможно, как думаешь?
-Дуся, что сможем, то сделаем. Во дворе, в избе прибраться надо как следует, да и на стол чего-то надо иметь про запас.
-А как мы с ними говорить-то будем, ты подумала?
Лукерья Петровна вздохнула: - А ведь когда-то в школе мы учили английский, теперь уж не помню ничего. А что-то делать надо, хоть самую малость, чтобы не выглядеть совсем уж дурами деревенскими.
Мысль эта крепко засела в её седую голову, и вскоре она отыскала на чердаке среди старых книг учебник английского языка и словарь, это ещё от сына осталось. С трудом стала разбирать нерусские буквы. Потом блесну перед Дуськой, утру ей нос, хе-хе…
А в это время Евдокия Семёновна отыскала учебник своей внучки, и, как говорится, процесс пошёл. И вскоре их общение приняло весьма необычный оборот:
- Хаудуюду, Петровна! Как поживаешь?
- Слава Богу, всё океюшки. Как говорится, вэривел.
- А ты в тренде, что у Кузьминишны корова отелилась, тёлочку принесла? Вот это гуд!
- Знамо дело, офкоз!
Стоят на огороде, Дуська показывает на какую-то букашку: - О, лук, лук!
Лукерья удивилась: - Милая, да ты совсем ослепла, что ли? Али чеснок от лука не отличаешь?
- Темнота ты деревенская. Лук – это по-английски значит – смотри, гляди, зырь. Я тебе букашку показываю, а ты…
Сидят на завалинке, рассуждают: - Небось им всё у нас в диковинку. И «кукушки» нашей у них, наверное, нет.
- А я по телику видела, в Германии все на своих машинах ездят.
- Ну уж и все? Нешто там нет общественного транспорта?
- Поезда есть, а вот насчёт автобусов не знаю.
- Да уж небось тоже есть. Вот как у нас ходит автобус рейсом «Косорыловка – Большие Волдыри», так, наверное, и в Германии ходит какой-нибудь автобус «Хендехоховка – Гитлеркапутово».
-Ладно врать-то, Дуська, не бывает там таких названиев!
- А чо ты придираешься, я просто для примера. Я же не знаю, какие у них там деревни, как называются.
И такие разговоры у них теперь каждый день. А ещё стали наводить порядок: Евдокия Семёновна чисто подмела двор, покрасила зелёной краской старую скамейку у крыльца и покосившуюся ставню прикрутила. Лукерья Петровна посмотрела и одобрила: - Молодец ты, Дуся, я тебя за это айлавью!
- Ну что же, сэнкью на добром слове, как говорится. Я старалась… Сидаун, плиз, не боись – краска уже просохла.
И сидят подруги, лузгают семечки и надеются – может, и правда кто-нибудь из иностранцев к ним заглянет? То-то будет потом воспоминаний, рассказов, впечатлений. Чем чёрт не шутит – а вдруг?
По крайней мере, мы готовы…