Начало здесь::
http://www.proza.ru/2019/01/25/1467 .
Окончание1 "Слово за тобой, Варганов!"
Читать:
http://www.proza.ru/2019/02/27/1766
Было только начало второго, Времени до четырёх достаточно,
метро, где они с Ксюшей назначили встречу – напротив гостиницы
через площадь. Вполне можно заскочить к себе в гостиницу,
оставить ненужный кейс и немного придти в себя.
Проходя мимо портье, он обменялся с ним взглядом и тот
сделал ему знак подойти и вручил запечатанную телеграмму.
Он распечатал её, поднявшись к себе в номер.
Телеграмма была от Игоря, пасынка: «Вчера похоронили
бабушку.Мама поживёт временно у нас с папой».
«Это, чтоб не звонил напрасно домой и не искал», -подумал
Варганов. Свекровь Зоина не болела, и в 70 с небольшим
активно вела домашнее хозяйство сына и взрослого внука.
«Понятно, мужики забили тревогу и сманили мамочку.
Всё правильно,- продолжал размышлять Варганов.- Владимир,
наконец, заполучил свою жену обратно. Прошлое прощено и
забыто, Зоя сама сказала об этом. Всё правильно.
Всё к этому и шло.»
У Взрганова эмоций телеграмма не вызвала. Ни удивления,
ни сожаления. Как-будто его происходящее не касалось.
Но дышать, как ни странно, стало чуть легче. Он достал
привезенный с собой маленький кипятильничек и пакетик
кофе, и заварил в стакане любимый напиток.
Аромат его всегда умиротворял Варганова, успокаивал.
Он малыми глотками выпил кофе и сразу засобирался,
вспомнив о розе, о которой думал ещё в самолёте.
Чтоб попасть в метро, ему нужно было спуститься в подземный
переход. Здесь он и нашёл цветочный киоск, и молодая продавщица
с пониманием отнеслась к его желанию купить одну, но самую
красивую розу. И бережно упаковала её, когда узнала, что розу
он хочет упрятать под куртку.
Варгановн начал волноваться, когда только ступил на эскалатор!
Запах метро, особый, незабываемый , возвратил его в молодость..
Он стал дышать легко и глубоко, и с жадным интересом стал
рассматривать всё, что побежало ему навстречу: все указатели
и надписи, все светильники и и мозаику, а особенно, лица
москвичей, среди которых он вот-вот должен заметить
дорогое лицо.
Было толиько три часа, и он рассчитывал на час , оставшийся
до встречи с Ксюшей, погрузиться в воспоминания и приятное
волнение в ожидании встречи. Вероятно, и Ксюша так рассудила,
так как сидела на скамье и рассеянно смотрела на высыпавшийся
из подошедшего состава народ.
Не веря глазам, Варганов замер неподалёку. И когда народ
схлынул, Ксюша его заметила! Она вскочила, и медленно пошла
ему навстречу. Он прижал её к себе, но вскрикнув «Ой» , тут же
отстранил её немного и достал из-за пазухи розу. Руки у Ксюши
были заняты сумкой и пакетом, она молча смотрела на розу,
на Варганова, какна воскресшую юность, и слёз сдержать не смогла.
Кто-то из прохожих с улыбкой пощёлкал их на телефон.
-Забавный снимок внукам оставите, ребята! – сказал он,
и вложил в руку Варганова свою визитку.
Тот , наконец,, очнулся, забрал у Ксюши пакет и сумку, ,
в которых странно позвякивала посуда, и как когда-то,
сказал ей нежно:
- Куда пойдём, малыш? Там, через площадь, у меня номер…
- Нет, Серёжа, пойдём домой. Завтра ответственный день, мне
надо привести себя в порядок. - Ксюша критическим взглядом
сразу заметила огрехи в работе своих коллег:- Кто ж это тебя
так небрежно постриг? Лиля, наверно? Ничего, Серёж, я вечером
подправлю. Тебе тоже надо выглядеть соответственно событию.
- Хочешь познакомить со своей семьёй? Не стоит, Ксюша. Мне так
хотелось увидеть тебя, дорогая, услышать тебя, побыть только с тобой.
и если …
- Стоп, Серёжик, всё это будет впереди! А сейчас бежим – вон наш
поезд подходит.
Они впрыгнули в вагон и через две остановки вышли. Сергей
неожиданно понял, что начинает паниковать, и поэтому стал излишне
говорливым – сам себя не узнавал. Но Ксюша разгадала его состояние.
- Ты не волнуйся, Серёжа, нам никто не помешает говорить. Ты хочешь
спросить меня, замужем ли я, да? Я так давно была замужем,
что забыла об этом…
- Ты хочешь сказать, что…
- Да, именно это…А вот и наш дом,- перебила себя Ксюша, чтоб перейти
кдругой теме.- Мы жили здесь с маминой сестрой. То есть, с тётей
моей, а мою комнату в коммуне сдавали квартирантам, за это
хорошо платили. Да и сейчас там живут две девушки-студентки.
А тёти не стало полтора года назад.
Они медленно поднялись на последний этаж «хрущёвки» и
вошли в двухкомнатную квартирку-распашонку. Сергей скинул
туфли и, не найдя под вешалкой, во что бы переобуться, сказал:
«Я буду в носках, Ксюша»
- Нет.нет, пол очень холодный. Возьми вон те синие, растоптанный
сороковой, без задников. У тебя какой размер?
- Сорок третий. А чьи же это синие?- не решаясь обуть шлёпанцы,
спросил Сергей.- У тебя же 37-ой, как я помню?
- Да Машкины они. Ножкой и ростом в папочку пошла….Правда,
у неё 39-й, а растаптывалт лапти её друзья, девочки и ребята,
кто приходил...- говорила Ксюша, а слёзу смахивала пальчиком.
- Я пойду…присяду, - тихо сказал Сергей, и держа тапки в руках,
прошёл в комнату к ближайшему кресло у дверей. В полной
тишине, минут пять, было слышно только, как воркует голубь
возле голубки на соседнем окне.
- Иди ко мне, Ксюша, - тихо позвал Варганов., - нет , не на стул!
Ко мне, ко мне на руки! – Он усадил её, как маленькую девочку,
себе на колени, и прижался губами к её по-прежнему худенькомк,
как в юности, плечу
- Что мы наделали, Ксюша! Что мы наделали??? – он повторял и
повторял эту фразу и уже не прятал влажных глаз.
Ксюша прошептала:
- Ты ни в чём не виноват, милый мой Серёжа, во всём я виновата…
Дурацкая гордость подвела, маму больше с тётей слушала, чем сердце…
- Нет, нет, это я сыграл дурака, и подлеца, никогда себе не прощу!
Оставим их, читатель, на некоторое время, пусть каются и и выясняют,
чья вина больше. Главное – они должны понять и простить друг лруга..
И я уверена, что Серёжа перестанет мучить себя и Ксюшу бесконечными
«Почему», когда услышит рассказ Ксюши.
Я в кратком изложении поведаю его Вам. Писать подробнее – не хватит
душевных сил. Я преклоняюсь перед этой женщиной – она существует в
действительности, и история её жизни стоит отдельной повести. Она
стала героиней моего рассказа, я люблю её, но и не совсем понимаю.
Я не смогла бы простить такого Сергея, а она простила сразу, давно и
безоговорочно. И все годв лелеяла в себе его образ и прививала
любовь дочери к отсутствующему отцу…
Она провела в страхе всю беременность, так как всё время существовала
угроза выкидыша при её резус-отрицательной группе крови. Три раза
по месяцу она лежала в клинике на сохранении беременности.
Выяснять группу крови отца не было нужды, ибо высокий титр
антител в её крови говорил о том, что у них с Сергеем разные группы,
крови, и что у младенца, судя по всему, не её кровь, и потому её
организм будет стремиться избавиться от плода, как от инородного
белка.
Вот почему, не зная, чем всё окончится, она и не стала сообщать
ничего Сергею. Приехала из Минска её мама и поддержала во всём
Ксющу. Помощь мамы был бесценна, но в ней был один существенный
изьян: мама была дважды неудачно замужем и свою неприязнь
(мягко говоря!) к мужчинам перенесла на вест сильный пол.
И потому сходу Сергей попал у неё в разряд недостойных её дочери
трусов, и думать о нём иначе она дочери не позволяла.
Как в таком жизненном переплёте Ксюше удалось сохранить
свою любовь- трудно объяснить!
Но и роды не принесли покоя Ксюшиной душе. Девочка
родилась оранжевой, как апельсинчик – желтуха новорожденных,
как одно из последствий резус- несовместимости групп крови.
Кода выбрались из этой неприятности, Ксюша тайком от матери
позвонила в Челябинск, в приёмную директора завода, чтоб узнать
о судьбе, якобы, своего однокурсника. Маленькая женская хитрость!
И секретарь ей выдала по полной программе: какой способный
молодой инженер, как удачно женился и имеет сынишку, а теперь
он с женой в Германии по обмену опытом…
На какое-то время Варганов перестал сушествовать для Ксюши.
Она решила никогда больше не возникать вв жизни Сергея, боялась
помешать его семейному счастью. И очень гордилась собой,
приняв такое решение.
Теперь только о дочке, о Маше, были все её мысли. И о том, как выжит
в этой непростой жизни. Мать уехала в родной Минск, ей надо было
доработать 3 года до пенсии. Спасителем Ксюши стала тётя Аня,
мамина сестра. Она вышла на пенсию, забрала Ксюшу с Машей к себе в «двушку»,
а Ксюшину комнату сдали молодой семейной паре студентов..
Жить стало легче, и Ксюша, наконец, вздохнула. Слава богу, Марья
Сергевна росла здоровым ребёнком, и Ксюша, благодаря заботам тёти,
вышла раньше срока на работу. А когда Машу отдали в садик, Ксюша
всерьёз занялась профессией и из парикмахерской-забегаловки создала
первоклассный салон. У неё появились знакомые со связями, как у
многих хороших мастеров-парикмахеров. Был и один крутой
покровитель, который оказывал ей во всём поддержку, но так и не
склонил её к замужеству. Второго Сергея она найти не смогла.
Тот, единственный, сидел в сердце, как заноза, и не покидал её.
Машка росла, в школе считалась надёжной «хорошисткой», но была
без всяких амбиций, и в отличники не стремилась. Занималась спортом ,
особенно плаванием, часто ездила на соревнования. После занятий
нередко приходила на работу к маме. Ей нравилась мамина прфессия,
и она постепенно перенимала мамино мастерство..
Часто дома, уже засыпая, Ксюша любила представлять, как однажды
Сергей приедет в Москву, и зайдёт в её салон подстричься, и кто-то
крикнет Машке: «Варганова, к твой клиент!». «Вот будет потеха! –
улыбалась Ксюща, а в подушку скатывалась грустная слеза.
Она даже не предполагала, что нечто подобное может случиться так
скоро! Спасибо больному гриппом Коле, который, пусть с опозданием ,
но вспомнил, о чём просил его некто из Челябинска!
- Я не хочу тебя отпускать, Ксюшик, - запротестовал Варганов, когда огп
сделала попытку выскользнуть из его объятия. Он был потрясён рассказом
Ксюши, он себя ненавидел, он понимал, что его вину простить нельзя.
И вместе с тем, чувствовал, что Ксюша искренно его прощает.
Ксюша же , рассказывая о своих мытарствах, иногда, когда получалось
к месту, спрашивала о разном и Варганова. И его кратких ответов ей
хватило, чтоб понять главно: Сергей по-прежнему любит её, только её.
И в разлуке счастлив не был. И кроме этого, ей ничего большн
не хотелось знать!
- Я пойду в кухню, Серёжа, разогрею плов на ужин…
- Я не хочу есть…Ты лучше подробнее расскажи мне о Маше. Где она?
- Маша замужем и живёт с родителями мужа. Они её приняли за дочь
Муж её военный, подводник, и сейчас в плавании. А Машку ты завтра
увидишь, она ждёт тебя! - Ксюша принесла толстый альбом.- Вот тут
вся твоя Машка, рассматривай, мне пояснять не надо, кто там где. Ты её
везде узнаешь свою копию! А поужинать всё-таки надо, Серёга.
Не хочешь плов? Я в кухне оставлю тёплыми сырники с кефиром,
пойди поешь.А я уйду в ванную. Кстати, как у тебя с сердцем? –
уже выходя, обернулась Ксюща.
-Как-будто в норме. А почему ты спросила?
-Да так…- Ксюша на глазах превращалась в ту давнюю, лукавую
19-летнюю девчонку, которая 20 лет напоминала ему в снах
о себе.
Сергей завис над альбомом. Неужели эта красивая, рослая
пловчиха,вышедшая из бассейна, как Афродита из пены морской,
его дочь?!
А эта испуганная первоклассница с мамой за руку – тоже она?!
Он сделал перерыв на перекус, умял три сырника, кефир отставил,
сделал себе чай, нашёл варенье к чаю
«-Что, дружище, - объявился внутренний друг.- Осваиваешься?
Начинаешь семейную жизнь заново? Ладно-ладно, молчу и удаляюсь!»
А Сергей вернулся «таять» над альбомом.
Потом вернулась из ванной Ксюша и по комнате поплыл аромат
прекрасного туалетного мыла. «Ах, Ксюшенька, ты по-прежнему не
пользуешься духами…если б ты знала, как мне это в тебе нравится!
И как мне неприятны все духи!»
Потом Ксюша подстригла Сергея. Потом поставила его под душ.
Потом надела на него Машкину пижаму, а рубаху его (чистую!)
сполоснула , и остальное тоже «Ах, Серёженька, если б ты знал, как
мне нравится стирать твои носки и прочее!»
А потом, Ах, а потом….
Да, они ещё молились на ночь вместе! Каждый мысленно, но оба
об одном и одному Богу!
- Нет, Ксющ, почему всё-таки ты спросила про сердце? Мне что-то
не по себе…
- Спи спокойно, милый мой Серёжик! Утром скажу.
- Скажи, родная, как теперь ты к Челябинску отнесёшься?
- С тобой – хоть на край света!
- Смешно! Почему? Скажу утром! Край света очень близко!
А утром она разбудила его: - Вставай, родной! У нас
Ответственный день! Рубаха на стуле, выглаженная, всё остальное –
на батарее. Ты должен быть сегодня, как огурчик! Нет-нет, есть
тебя никто не будет!А я пошла греть плов!
Они позавтракали.
-Так где то, что ты обещала утром про сердце сказать? Валидол
у меня в кармане.
- Тогда сядь, на всякий случай. Ты понимаешь, Серёженька., вот тебе
не пришлось забирать меня с Машкой из роддома. Но забрать Машку
с внуком Егоркой должен только ты, папа в плаванье. А ты такой
молодой дедушка, что запросто тебя за папу примут!
И хочется, чтоб вам цветная вьюга
Другой не рисовала эпилог,
Чтоб все-таки вы встретили друг друга
В конце своих запутанных дорог.
Ведь кто-то же за нами наблюдает,
Кому дано заранее все знать,
И он ни про кого не забывает,
И что нам остается? — только ждать...
Что пройдет зима, оживут дома,
Зашевелятся льдины рек,
И ты придешь сама, и он сойдет с ума,
И ты останешься с ним навек.
Из песни Олега Митяева «Пройдёт зима»