Предыдущая глава - http://www.proza.ru/2018/12/31/338
Глава 5. Для тебя
12 апреля, 2014 год, окрестности магического измерения
Радостное чириканье птиц, шум ветра, играющего голыми ветвями деревьев, журчание невидимого ручья – все звуки весеннего леса будто зажали в тиски голову Агаты Госсамер и в одно мгновение привели в чувство. Схватившись за гудевшие от боли виски, девушка приподнялась на жёсткой, мокрой земле и с трудом открыла глаза. Опять лес? Неудивительно. В отличие от внешнего мира, где вырубка деревьев и кустов поставлена на поток не один десяток лет подряд, в магическом измерении всё было с точностью наоборот: здесь берегли густые леса, редкие пролески и шумные рощи. В мире, где треть населения не умело держать в когтях и лапах перья и чернила, не требовалось такое количество пергамента, бумаги и книг, а многочисленные деревья от кроны до корней заселяли магические создания, для которых деревья испокон веков были единственным местом обитания…
- Очнулась?
Агата кивнула и окончательно пришла в себя. Над костром из алых язычков магического пламени парил медный котелок с густой, лениво булькающей похлёбкой из сушёного мяса, от запаха которой у девушки заурчало в животе. Без лишних вопросов и смешков Ада Кришталь помогла боевой подруге умыться и налила в металлическую тарелку суп собственного приготовления. Давно перевалило за полдень. Было непривычно тепло и сухо: то тут, то там лезла покрытая росой молодая травка, а из оттаявшей земли показывали свои упругие плечики ландыши и крокусы. То ли от горячего супа, то ли от местного мягкого климата Агату разморило: по спине катился пот, клонило в сон, и даже не хотелось шутить по поводу кулинарных способностей Кришталь – на удивление, похлёбка оказалась неплоха и вполне съедобна.
- Как ты думаешь, кто она? – спросила Ада, пряча в походную сумку тщательно вымытую и высушенную на солнце посуду.
- Кто? – перед Агатой тут же всплыл образ мёртвой женщины в заброшенном доме близ Райской Долины, и только что съеденный суп недовольно шевельнулся в переполненном желудке. – А, она…такое чувство, будто её кто-то принёс в жертву. Видела же, какие уроды там живут!
- Она будто высохла, - задумчиво проговорила Кришталь, присаживаясь у вывороченных корней старого дуба. – Кто-то забрал почти все её жизненные силы…чтобы восстановиться. Каннибалы из Долины на это неспособны.
Девушки мрачно посмотрели друг на друга и надолго замолчали, прислушиваясь к жизнерадостному щебетанию птиц и шелесту деревьев.
- Так, куда идём? – нарочито бодро спросила Агата и развернула перед собой карту магического измерения. – Дядя сказал пройти через этот портал – мы прошли. Что дальше?
- Мы на юго-западной границе, - сообщила Ада, заглядывая в карту через плечо напарницы. – Смотри, тут недалеко эльфийский город!
- Вот там нам точно не будут рады, - ответила наследница клана Госсамер, вспомнив этот заносчивый народ, с которым смогла поладить только Ванда во время войны с Даркестом…Ванда! Мысль о потерявшейся подруге вновь больно уколола Агату, а запечатанный в животе Свиток бессмертия вспыхнул огнём.
- Поблизости других поселений нет, - заключила Ада Кришталь и ткнула пальцем в пергамент карты. – Только храмы лесных богов, и всё.
- Не надо нам ни богов, ни их храмов, - Агата свернула карту и сунула её за пазуху куртки. – С одним как-то познакомились – до сих пор не отвяжется…ай!
Девушка вскочила на ноги и схватилась за ворот куртки: рассерженный дуб накидал ей за шиворот щедрую горсть прошлогодних желудей и сухих веток.
- Значит, идём к эльфам, - заключила Ада Кришталь, наблюдая за тем, как её напарница извергает проклятия в адрес дерева и, прыгая на одной ноге, пытается вытряхнуть из куртки деревянный мусор.
Испокон веков юго-западная граница магического измерения славилась плодородными землями, густыми лесами и кристально чистыми водами бесконечных синих рек. Зеркальные окошки озёр приветливо встречали уставших с дороги путников и дарили им живительную влагу, которая придавала сил для дальнейшего пути, а лечебные травы, в изобилии растущие на их пологих берегах, помогали перенести все тяготы бесконечных дорог в виде одышки, стёртых до крови ног и ссадин. В необычайно тёплом климате даже в середине апреля то тут, то там пробивалась молодая поросль полезных растений, которые обладали непривычными для человека свойствами. Мать-и-мачеха орала, как резаная, когда её пытались вырвать из земли, сальвия плевалась тонизирующим, едко пахнущим соком, а крапива яростно хватала за ноги незадачливых путников, вызывая невыносимую жгучую боль, а после – непременное облегчение и мягкое заживление ран.
- Что это за звук? – Агата вытащила рубиновый меч и, прижавшись правым плечом к первому попавшемуся дереву, осторожно выглянула из-за его длинных, начинающих зеленеть ветвей.
Ада прислушалась и в одно мгновение выхватила из-за спины два кинжала с кривыми лезвиями. Проснувшаяся после зимнего холода земля дрожала, время от времени встряхивая кусты, деревья и пугая местных животных. Редкий дождь из мелкой щепы и веток то и дело осыпал насторожившихся воинов, а птицы с дикими криками перелетали с одного дерева на другое, держась как можно дальше от источника опасного шума. Дрожь потревоженной земли прекратилась так же внезапно, как и началась. Стало по-прежнему тепло и очень тихо. Послышался робкий птичий щебет и мягкая поступь местной живности.
- И как я могла о ней позабыть, - с досадой сказала Ада Кришталь и в сердцах вернула оружие на место.
- О ком?
- О сумасшедшей бабке с кучей собак, - фыркнула девушка. – А то была её развалюха, которая ни единого дня не стоит на месте. И попробуй ей что-нибудь сказать, с потрохами съест! Лет пять назад она остановилась у нашего дома, так у них с отцом чуть до драки дело не дошло…
- Вот как, - Агата поправила ножны с мечом и сочувственно посмотрела на свою боевую подругу. Однажды им с бабушкой крупно не повезло с соседкой этажом выше, которая мало того, что тащила себе в дом всю рухлядь из мусорных баков, так ещё и делила своё скромное жилище с десятком крупных дворовых собак. Они лаяли, рычали и выли на разные голоса каждый день и каждую ночь, пока старуха не умерла, а псов не сдали в приют. – Жаль, что мы с ней не пересеклись. Если она разъезжает в своём доме по всему измерению, то может, она видела Ванду и Марка?
- Вот с кем мне не хочется видеться больше, чем с эльфами, так с этой придурковатой Селеной, - с мрачным видом проговорила Ада Кришталь, пробираясь сквозь густые заросли юго-западных лесов. – Жить в рабстве и прислуживать её собакам – нет уж, увольте! Не для того я тряслась всю ночь в холодном и пыльном портале…
12 апреля, 2014 год, окрестности магического измерения
- Ванда, принеси-ка три чаши перловой крупы и мешок замороженных костей! Живее!
Рыжая ведьма вздрогнула и отставила в сторону еле живую ветошь, которая из-за частого многолетнего использования напоминала обычную тряпку для влажной уборки, которую обычно использую люди во внешнем мире. Переглянувшись с крупным серым котом, возлежащим на спинке покачивающегося дивана, она торопливо покинула комнату. Тёмный узкий коридор, крутая деревянная лестница, плохо освещённый подвал, заставленный ящиками и мешками – этот нехитрый маршрут девушка выучила не более чем за сутки, оказавшись в заложниках у гостеприимной незнакомки и её питомцев. Бесконечное приготовление пищи, уборка и мытьё полов превратили белую ведьму в уставшую прислугу, а Марка, так и не принявшего из-за страха человеческую форму, - в едва шевелящуюся статую кота. Он так боялся собак, что для себя решил остаться в кошачьем обличии до конца своей жизни. Не в состоянии помочь подруге, измотанной бесконечной домашней работой, он сидел на покачивающейся спинке дивана и мог лишь изредка бросать в её сторону сочувственные взгляды и с досадой покусывать правую лапку.
Ведьма развязала холщовый мешок с перловой крупой и, зачерпнув оттуда три чаши с верхом, высыпала её в глубокую корзину. Мерно шагающий дом Селены запнулся обо что-то и накренился в левую сторону. Ванда повалилась на дощатый пол и, прижав к себе корзину с крупой, упёрлась ногами в холодную стену кладовой. Дом выровнялся и, как ни в чём не бывало, пошёл дальше, попыхивая печной трубой и поскрипывая оконными рамами. Белая ведьма облегчённо вздохнула и, вытерев ладонью вспотевший лоб, всхлипнула.
Хуже не придумаешь! Вместо того чтобы искать дорогу домой, ей приходится варить бесконечные котлы с едой и оттирать от вездесущей собачьей шерсти старые комоды и столы! Кто знает, где в следующий раз окажется бродячий дом Селены – на юге, на севере, на востоке или западе?! Этого не знал никто, даже это двухэтажное здание с печной трубой и высоким крыльцом, которое жило своей жизнью и отказывалось подчиняться каким-либо законам и правилам.
Ванда сердито вытерла мокрое лицо подолом своего неизменного оранжевого сарафана и решительно стала на ноги. Конечно же, они с Марком благодарны хозяйке дома за приют и угощение, но всему должен же быть предел! Просьбы и уговоры на Селену не действовали. А убежать не удалось: собаки нашли испуганную пленницу с котом на руках за ближайшим деревом. Оставалось только одно – нужно сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы хозяйка бродячего дома выгнала их сама. Но что именно?!
Воинственно оглядевшись, рыжая ведьма собралась было устроить дебош: рассыпать крупы и раскидать ящики с костями по всей кладовке, но тут же устыдилась своих мыслей. Собаки не виноваты в дурости своей хозяйки, и оставлять их без еды не стоит в любом случае.
«Как же сложно!».
Ванда присела на корточки и попыталась успокоиться, обхватив себя руками и покачиваясь в такт шагающего неведомо куда дома. Она не в состоянии причинить вред ни Селене, ни её псам. Да что там говорить: устроить бардак в чужом жилище она тоже не сможет. Никогда. Ведьма обречённо опустила голову и заметила возле ящика с мясной обрезью потёртый уголок старой тетради в старомодной жёлтой обложке. Воровато оглядевшись, Ванда схватила неожиданную находку и поднесла к тускло горящей масляной лампе, которая раскачивалась под низким потолком и отбрасывала жёлтые блики по всей кладовке. Пожелтевшие от времени страницы почти приклеились друг к другу, а подпись того, кто вёл этот дневник, и вовсе стёрлась, оставив после себя лишь мутное серое пятно. А может, кто-то стёр это имя, не в силах видеть его в своей жизни? Не проще было бы тогда выкинуть весь дневник, а не прятать его под ящиками с собачьей едой? Ванда пожала плечами и, открыв тетрадку на первой попавшейся странице, углубилась в чтение. Некто писал любовные признания Селене, щедро сдабривая тексты витиеватыми выражениями, заставляющими дрожать и заливаться густой краской. Рыжая ведьма смущённо откашлялась и, перевернув пару страниц, увидела год написания душевных излияний – 1930.
«Да сколько же ей лет?!».
- Дрянная девчонка!
Визгливый голос хозяйки дома оглушающей волной ударил по барабанным перепонкам, и Ванда от испуга выронила жёлтую тетрадку из рук. Дневник с глухим стуком упал на дощатый пол. Из его потрепанных страниц вылетела засушенная веточка цветущей жимолости и опустилась рядом.
«На языке цветов, жимолость – проявление истинной любви», - пронеслось в голове у перепуганной и пристыженной ведьмы, и она метнулась к холодной стене кладовки, прижав ладони к лицу.
- Простите, пожалуйста! Я не хотела…
- Кто тебе разрешал трогать мои вещи?! – брызжа во все стороны слюной, заорала Селена и сморщила своё гладкое, будто фарфоровое лицо. – Сказала же: принеси крупы и костей! А ты что?! Нахалка! Дрянь!
Ванда успела заметить, как разъярённая ведьма мчится в её сторону, и в ту же секунду прикрыла голову руками в тщетной попытке защититься. Но удара не последовало. Девушка уткнулась головой в знакомую спину и облегчённо выдохнула. Марк в человеческом обличии удерживал за руки обезумевшую Селену, загораживая собой провинившуюся подругу.
- А кто вам разрешал так себя вести с дорогими гостями? – мурлыкнул кошачий мальчишка. – Нехорошо, госпожа Селена!
- Брысь отсюда, - прошипела хозяйка бродячего дома, но всё-таки ослабила хватку. – Его дневник…это всё, что у меня осталось.
В дрожащем и тусклом свете масляной лампы кукольное лицо загадочной ведьмы покрылось глубокими морщинами, голубое платье повисло на костлявых плечах, а блестящие каштановые волосы в одно мгновение превратились в редкие седые космы. Селена закрыла своё истинное лицо тонкими сухими руками и заплакала. Пристыженная Ванда выскользнула из-за спины Марка и, осторожно собрав с пола страницы жёлтого дневника и веточку жимолости, протянула их дряхлой старухе – белой ведьме Селене, любительнице собак и бесплатной рабочей силы.
- Простите меня, пожалуйста, - повторила девушка. – Я не хотела вас обидеть. Правда.
Хозяйка дома всхлипнула и прижала дневник к впалой груди. Пошамкав беззубым ртом, она внезапно осеклась и настороженно прислушалась к напряжённой тишине давно остановившегося дома. Неожиданный удар в стену заставил постаревшую Селену и её гостей повалиться на пол и перевернуть все мешки с крупами. Перловка, пшено и рис жёлто-серой рекой хлынули на дощатый пол. Марк поймал Ванду и, отбросив ей в безопасный угол кладовой, успел подхватить и старушку, позволив ей упасть на себя вместо крупяного жёсткого пола.
- Нападение? – крикнула Ванда, держась за подрагивающую стену.
Дом трещал по швам и медленно оседал на землю, не в силах противиться натиску неведомых существ, заполонивших его коридоры и углы. Этажом выше взвыли собаки, а позже послышались звуки яростной борьбы: крики, писк, лай и скрежет. Состарившаяся ведьма будто окаменела, уставившись в маленькое зарешечённое подвальное окно и опустив вдоль своего ссутулившегося тела тонкие, морщинистые руки.
- Похоже на то! Чего застыли, госпожа Селена?! – прикрикнул быстро пришедший в себя Марк и потряс за плечи оцепеневшую хозяйку дома. – С вами живёт целая свора оборотей-псов! Прикажите им перевоплотиться и защитить вас! А то от вашего жилища и щепки не останется! Пожалуйста, придите в себя!
- Они не могут! – взвыла старуха и, оттолкнув от себя кошачьего мальчишку, схватилась за голову. – Им больше никогда не быть людьми! И с тобой это тоже произойдёт, Марк Магнус!
- С чего это вдруг?!
- Да когда твоя хозяйка кого-нибудь полюбит, олух! – прокаркала Селена и выдрала из своей головы два седых пучка жидких волос. – Так случилось со мной! Случится и с тобой! Горе-то, горе какое!
Марк взглянул в побледневшее лицо подруги и повернулся к лестнице, схватившись за её трясущиеся и шатающиеся перила.
- Ванда, за мной!
Рыжая ведьма подхватила с пола деревянный черенок от какого-то садового инструмента и, осторожно балансируя по рассыпанной крупе, добралась до кошачьего мальчишки, который ловко взбирался вверх по лестнице. Бросив взгляд на причитающую и заливающуюся слезами старуху, она спросила:
- Отличный шанс для побега, не правда ли?
- Ага, - не оглядываясь, отозвался Марк. – Но только не сейчас.
В тесном полумраке коридора катался, визжал и кусался ком хозяйских псов, который сносил со стен старинные картины, драл ковры и ломал мебель. Среди отчаянно дерущихся псов мелькали маленькие существа с человеческими лицами, полностью покрытыми чёрной густой шерстью. Жёлтые бусинки крошечных злых глазок зорко смотрели по сторонам и не по-доброму светились, намереваясь что-нибудь стащить и быстро унести прочь в своих маленьких жадных ручках. Создания кусали собак и пытались выцарапать им глаза, пытаясь добраться до комнаты Селены со старинными комодами и столами. Ванда обрушила удар тяжёлой деревянной палки на подобравшуюся к ней тварь и взвизгнула, взмахом ноги отправив обмякшее тельце с размозжённой головой к входной двери.
- Гакиры! – закричала она, отбиваясь от стаи обозлённых и настырных существ. – Откуда они здесь?!
- Видимо, у госпожи Селены полно драгоценностей! – ответил Марк и опустил ладонь на пол тесного коридора. В одно мгновение зелёный кошачий глаз, заключённый в треугольник, захватил и обездвижил незваных гостей. Собаки с рычанием и визгом бросились врассыпную по комнатам и забились под столы и диваны, дрожа вместе с перепуганным домом. Гакиры запищали, не в силах пошевелиться в треугольнике кошачьего иллюзорного заклинания. Через открытую входную дверь их бежало бессчётное количество и попадало прямиком в ловушку клана Магнус, пока в тёмном коридоре бродячего дома практически не осталось места.
- Давай! – крикнул Марк и, с усилием сдерживая натиск пищащих и вновь прибывающих гакиров, вытянул вперёд руки.
- Что? – не поняла Ванда.
- Самое действенное смертельное заклятие! Быстро!
- Я ничего не знаю! – рыжая ведьма почувствовала, как сердце её колотится уже где-то в горле, и она перехватила деревянный черенок другой рукой.
- Не врите, белая ведьма Ванда Бровко! Ни за что не поверю, что Мадлена не научила вас хоть одному заклятию!
Ванда вспыхнула и, размахнувшись, опустила руку на пол, в треугольник кошачьей магии. Удушливое чёрное пламя взметнулось к потолку оцепеневшего от ужаса дома, а гакиры завизжали на всю округу, едва не оглушив обитателей и гостей ведьминого жилища. Покрытые шерстью существа в предсмертных судорогах валились друг на друга, вытаращив от ужаса и невыносимой боли глазки, из которых тонкими струйками вытекала алая кровь. Через несколько мгновений стало непривычно тихо, только собаки в комнатах скулили на разные голоса да ветер трепал открытую настежь входную дверь с покосившейся ручкой. Сколько бы гакиров ни толпилось за крыльцом бродячего дома, Ванда была уверена в том, что теперь они бежали прочь на своих мохнатых тоненьких ножках, чувствуя смертельный аромат чёрной магии – наследие могущественной ведьмы-нежити Мадлены Уинтер.
- Прочь…
Ванда и Марк одновременно оглянулись и, схватившись за руки, попятились к выходу. Селена почти восстановила свою кукольную внешность и, придерживая подол платья, медленно выходила из кладовой, не отрывая взгляда от своих гостей, которые в два счёта уничтожили незваных гостей. В растрёпанной копне каштановых волос то и дело проблёскивала седина, а половина лица белой ведьмы всё ещё страдала от морщин и старческих пигментных пятен.
- Подите прочь, дьявольские отродья…сколько лет прошло с того времени, как в этот дом ступила нога чёрного мага…но он проклят, проклят давно! – вскричала Селена, воздев руки к потолку. – И проклят весь его род! Забирайте!
Ванда поймала веточку засушенной жимолости и вопросительно взглянула на хозяйку дома.
- Уходите! Уходите навсегда! И чтобы я больше вас здесь не видела! Прочь!
- Бежим! – Марк схватил Ванду за руку, и они побежали к входной двери, который начал раскачиваться перед тем, как вновь набрать скорость и припустить по магическому измерению.
Друзья выкатились из жилища Селены и отбежали от него на приличное расстояние, чтобы с облегчением и радостью увидеть, как он спешно покидает место своей вынужденной остановки и скрывается за ближайшим пригорком. Ванда оглянулась. Вдали тянулась цепь заснеженных горных вершин, которые окружал редкий лес, покрытые молодой травкой холмы и пригорки. Тёплый весенний ветер приятно окутывал друзей, обретших свободу после заточения в доме умалишённой старухи, и даровал невероятное чувство невесомости и счастья. Ванда покрутила в руке плоскую веточку цветущей жимолости и задумчиво проговорила:
- Истинная любовь, да? Что это значит?
- Дела прошлых лет, - откликнулся Марк, подставляя разгорячённое лицо под прохладное дуновение апрельского ветра. – Нас это не касается, Ванда Бровко.
- И то верно, - улыбнулась белая ведьма и протянула руку кошачьему мальчишке. – Сейчас для нас главное найти какое-нибудь поселение, будь то деревня или город…
- А потом разыскать миледи, - зелёные глаза Марка потемнели, и он крепче сжал руку подруги. – Не нравится мне всё это.
- Мне тоже, - призналась Ванда и спрятала подарок Селены за пазуху. – Кстати! Откуда ты узнал, что я владею запрещённой магией?
- По запаху.
- Что-о?! От меня чем-то пахнет?
- Ну, есть немного.
- Эй, стой! Я с тобой не договорила! Марк!
Дурачась, и догоняя друг друга, друзья отправились в путь по неровной холмистой местности, крепко держась за руки и безудержно радуясь их победе в битве против врага, будь то алчные гакиры или одинокая ведьма Селена со своими собаками. Они старались не вспоминать страшные пророческие слова молодящейся ведьмы и хохотали, мчась навстречу прохладному ветру, и радуясь тому, что каждый пройденный ими шаг приближает их к дорогой подруге, которая от беспокойства не находит себе места и ищет их по всему магическому измерению.
12 апреля, 2014 год, внешний мир, город Н-ск
Суматошный и всегда оживлённый, город будто сходил с ума перед большими праздниками и приездом не менее больших начальников из столицы. Необычайно тёплый апрель развязал горожанам руки и позволял им гулять до позднего вечера, а также собираться шумными компаниями на оттаявших дачных участках и активно готовиться к Пасхе, которую отмечали все без исключения, независимо от веры, возраста и взглядов на жизнь. Жители Н-ска в приподнятом настроении покупали шоколадных зайцев в мятой цветной фольге – творения местной кондитерской фабрики, делились рецептами глазури для куличей и громко сетовали у магазинных полок на традиционное подорожание продуктов перед праздником…
- Ой! – Изабелла подхватила опасно накренившийся пластиковый контейнер с яйцами и как можно дальше сунула его внутрь полки, предотвратив его неминуемое падение. По радио распевала навязчивая реклама, которую перекрикивали сотрудники торгового зала в красно-синей униформе: они предлагали попробовать, а после приобрести свежеиспечённый хлеб и куличи всевозможных размеров и форм по новым рецептурам. Заманчивые ароматы съестного, шум и говор кружили голову и сбивали с толку, заставляя покупать не то, что нужно, а то, на что упадёт замыленный и полностью растерянный взгляд…
- Осторожнее!
- Простите…ой, Ваня, привет!
- Изабелла! Привет! Как ты?
- Да по-прежнему…ты-то как живёшь?
- Вот, работаю сегодня.
- Молодец! И я работаю…. Вот решила заскочить, купить что-нибудь к чаю…
- И поэтому пошла к яйцам?
Серебрякова с нескрываемой радостью хлопнула по сутулой спине бывшего коллегу, отметив про себя, что этот нелюдимый и замкнутый парень будто оживился после их неожиданной встречи на пустынной железнодорожной станции вблизи Претории. Громыкин посвежел лицом, немного поправился и постригся: от прежнего его – угрюмого и худого парня, остались лишь экстравагантная старомодная одежда да слабый запах нафталина, смешанный с ароматом свежесваренного кофе – его любимого напитка. Что касается Изабеллы, то она по приезде домой забыла о мучавшей её болезни и, закрыв очередной больничный лист, вызвав недоумение врачей, вышла на работу. А в свободное от журналистских будней время она усаживалась за свой письменный стол и, открыв наполовину исписанную тетрадь в линейку, погружалась в собственный мир фантазий…
- Так Пасха же скоро, - рассмеялась девушка и посторонилась, пропустив вперёд старушку с металлической тележкой, в которой лежала трость и тряпичная сумка.
- Тогда уж бери эти, - Громыкин вытащил из картонной коробки продолговатую пластиковую ячейку и с улыбкой протянул подруге. – Вот, только сегодня привезли! Бери сейчас, а то потом ещё дороже будут…
Изабелла с ног до головы оглядела раскрасневшегося парня и прыснула в кулак.
- Что смешного?!
- Да так, - отсмеявшись, ответила девушка и махнула рукой. – Если бы кто мне раньше сказал, что ты с таким энтузиазмом будешь продавать куриные яйца, то я бы ни за что не поверила!
- Да иди ты!
- Ну, ну, не обижайся…
- Я не обижаюсь, - Громыкин оглянулся назад и, понизив голос, наклонился к бывшей коллеге. – Слушай, а как твоя книга? Всё ещё в процессе?
- Это тебе не минутное дело! Я даже до половины ещё не дошла.
- Дашь потом почитать?
- Конечно! Ещё и автограф поставлю, - кивнула польщённая Изабелла. Было радостно, что он не забыл о таком важном для неё деле.
- Кстати, а что ты будешь делать двадцатого числа?
- На Пасху? Ну, с утра к родителям съезжу, потом на электричке домой. А что?
- Да вот, если ты не против…сходишь со мной вечером до Центрального парка?...
Люминесцентные лампы в супермаркете «Долина» несколько раз лениво моргнули и с оглушающим грохотом и звоном взорвались, превратившись в мелкий осколочный душ, который незамедлительно обрушился на головы ничего не подозревающих покупателей, кассиров и работников торгового зала. Магазин резко погрузился в полумрак. Тут же послышались душераздирающие крики, детский плач и громкий голос управляющего, который изо всех сил пытался предотвратить панику и давку в тёмном зале. Громыкин успел оттолкнуть оцепеневшую Изабеллу в защищённый угол со специями до того, как на них посыпалось стекло, а мимо них начали бегать обезумевшие люди, натыкаясь друг на друга и на полки с продуктами.
- Сохраняйте спокойствие! – надрывался управляющий.
- Цела? – Иван нащупал в кармане рабочей куртки телефон и включил в нём фонарик.
- Да я-то в порядке, - девушка схватила Громыкина за руку и поднесла её под скудный луч света. – Это ты ранен!
- А, ерунда, - парень бегло осмотрел мелкие кровоточащие ранки на ладони и сунул руку в карман. Он ни за что не признается Серебряковой, что за шиворотом у него как минимум горсть стекла, и оно очень больно впивается ему в шею, пропитывая его старую футболку каплями крови. – Беги лучше на работу, обед скоро закончится. Да и яйца сегодня здесь не купишь!
Изабелла кивнула, и собралась было идти к выходу из магазина, но, передумав, осторожно коснулась плеча друга.
- Слушай…лампы ведь не могут взрываться сами по себе. Не думаешь ли ты, что это проделки…оттуда?
В одно мгновение в сознании Громыкина пронеслась череда безрадостных воспоминаний: биение двух сердец, странный нотариус Козловской, незнакомый чудной город, Агата в обличии жестокого воина… Он тряхнул головой, отгоняя прочь навязчивые видения, и, подхватив Изабеллу под локоть, повёл к выходу из супермаркета, ловко лавируя между суетящимися и причитающими людьми.
- Не толпимся! Осторожно выходим! – орал управляющий.
- Я не хочу думать об этом, - наконец, проговорил Иван и помог подруге прорваться через шумную толпу встревоженных покупателей. – Нас это не касается, Изабелла. До встречи! Я тебе позвоню.
Громыкин вернулся в опустевший супермаркет и поднял голову вверх, подсвечивая себе фонариком. Слабый луч света выхватил из темноты чёрные продолговатые пятна – всё, что осталось от ламп, круглые сутки освещающих этот гигантский магазин Н-ска. На улице слышался нарастающий вой полицейских машин и карет «Скорой помощи». Если верить разговорам между сотрудниками, десятки людей пострадали от мелкой стеклянной крошки, попавшей им на руки, шеи и лица. А во что превратился супермаркет! Стекло хрустело под подошвами ботинок, больно щекотало спину и безжалостно жгло раны, полученные во время взрыва ламп.
«Сколько же тут работы!».
В отделе кошачьего корма суетилась маленькая фигурка, размахивая шваброй и совком: уборщица Гульнара невозмутимо выполняла свою работу, с молниеносной скоростью устраняя последствия аварии. Дружелюбно махнув ей рукой, Иван добрался до стойки с куриными яйцами, где разговаривал с Серебряковой, и опустил луч телефонного света на пол. Молодой человек вздрогнул и попятился назад, едва не своротив неустойчивый стеллаж со специями. Забытое чувство животного страха и отчаяния захлестнуло с головой. Злосчастная коробка с яйцами всё-таки упала и разбилась, а из скорлупы, мелкой, как осколки взорвавшихся ламп, была составлена одна-единственная фраза:
«Светлый праздник – начало тьмы».
13 апреля, 2014 год, северная граница магического измерения
- В последний раз спрашиваю: кто вас сюда послал?! Кто отдал приказ?
Прижатый к земле наёмник упрямо сжал разбитые в кровь губы и, избегая взбешённого взгляда серых, широко расставленных глаз, демонстративно отвернулся. Перехватив двумя руками меч со зло сверкающим рубином на рукояти, Аркелл вонзил его в сердце обездвиженного мага. Брезгливо оттолкнув ногой обмякшее тело, Главнокомандующий оглядел заснеженное и заваленное трупами поле внезапного кровопролитного боя и дал знак отряду отступить в сторону местного поселения.
Они возникли ниоткуда и напали на процессию из Варны. Воспользовавшись секундным замешательством воинов, наёмники быстро расправились с возницей и подожгли карету Королевского двора. Сражение с подготовленным отрядом Королевской армии заняло несколько минут: наёмные маги будто сами бросались на рубиновые мечи и затихали на обагрённом кровью снегу, воздев свои мутные, ничего не выражающие взгляды в серое небо. Аркелл сморщился и потёр опухшие от беспокойной ночи глаза, стараясь не смотреть в сторону карликовых кустарников, подле которых нестройным рядом лежало семь новобранцев Королевской армии с алыми плащами на обезображенных морозом лицах. Кто знал, что учения на северной границе магического измерения закончатся спустя несколько дней после их начала смертью семерых? Уцелевшие солдаты отогревались в ближайшем поселении: кто-то горел желанием отомстить за убитых товарищей, а кто-то из них всерьёз задумался о том, чтобы завершить военную карьеру в Варне и вернуться домой, чтобы вновь выращивать рис, колоть дрова и разводить горных коз…
- Проклятье!
Аркелл размахнулся и в сердцах вонзил в мёртвое тело наёмника рубиновый меч и вытащил его обратно, чтобы снова и снова пронзать это нечестивое отродье, уничтожившее неопытных солдат, его дорогих детей. Пар рваными облаками вырывался из его приоткрытого рта и скрывал ото всех горящие от ненависти и скорби глаза. В каждом из семи погибших воине он видел затихшую Агату, свою дорогую племянницу – всё, что у него осталось в этой жизни…
- Стой, Аркелл! – Алистер Гераридея перехватил руку внезапно обезумевшего воина и с силой оттащил его в сторону. – Ей-богу, как маленький! Да прекрати, не скажет он уже ничего…крепкие оказались, черти!
- Не успели, - скрипнул зубами Главнокомандующий и нервно заходил между убитыми магами, щедро посыпая их чёрной пылью из льняного мешка – в одно мгновение вместо их тел вспыхивали серые силуэты и тут же пропадали в снегу. – Старик! Нужно доставить ребят в Варну. И живых, и… Распорядись вместо меня!
- А ты куда собрался?
- Мне нужно отойти, - глухо ответил Аркелл и вернул мешок со сжигающим прахом главе клана Гераридея.
- Ночь скоро, - проговорил старик, но отговаривать не стал и только махнул рукой. – Смотри не заблудись! Я со всем разберусь.
- Спасибо тебе.
Смеркалось. Обжигающий северный холод радостно ухватился за случайного путника и забрался к нему под утеплённую мантию, небрежно наброшенную на форменную куртку с гербом Королевской армии на плече. Редкие карликовые деревья отбрасывали непривычно длинные тени, а снег загадочно переливался розовато-сиреневыми оттенками грядущего заката. Нужную дорогу Аркелл нашёл сразу: скудный пролесок за два десятка лет разросся во все стороны и закрыл собой нетоптаные тропы, которые вели воина точно по следу его воспоминаний.
От дома старого некроманта остались лишь жалкие руины, покрытые белым пушистым снегом. Уже не разобрать и не вспомнить, где тут были входные двери, окна и то покосившееся крыльцо, на котором мёрз молодой Главнокомандующий Королевской армии, терпеливо ожидая разговора с могущественной чёрной ведьмой. Аркелл знал, что под останками дома покоился сам Тод Уинтер. Сразу же после его смерти Мадлена отнесла тело учителя в глубокое подполье. Соорудив подобие склепа, ведьма перестала отапливать жилище, чтобы не испортить последнее пристанище своего создателя, сохранив его в вечной мерзлоте в своём первозданном виде…
Аркелл вытащил из объёмного тряпичного мешка наспех собранный по дороге букет из еловых лап и колючих ветвей северной ивы. Проваливаясь в сугробы, он возложил его на самом высоком месте руин – в том месте, где возвышался дом старого отшельника. Мёртвая тишина погружающегося в ночную тьму леса давила на виски и будто торопила воина быстрее покинуть этот пролесок и вернуться к своему отряду.
Главнокомандующий вздохнул и, собрался было идти в магическое поселение, где его ждали, как замер на месте и притих. Холодные узкие ладони осторожно коснулись из-за спины его лица и, проведя ледяную линию от подбородка до висков, закрыли глаза. Аркелл задрожал и, боясь пошевелиться и спугнуть видение, осторожно коснулся длинных пальцев, сжимающих его лицо, вдыхая ни с чем несравнимый аромат увядших цветов.
- Мадлена?..
- Хороший мальчик, - прошелестел над ухом вкрадчивый голос. – Пришёл вовремя, как всегда…
Аркелл попытался повернуться чтобы, сбросив с глаз ледяные ладони, сжать в объятиях возлюбленную, но стальная хватка мёртвых рук не позволила ему сдвинуться с места ни на один миллиметр. Воин покорно склонил голову и, всей спиной ощущая касание бархатного платья, слышал лишь своё бешеный стук своего сердца. Будь его воля, то оно выскочило бы из груди обездвиженного тела и упало бы в снег, оставив после себя тающий и слегка дымящийся сугроб.
- Пришла пора платить по старым счетам, мой дорогой Аркелл, - наконец, произнесла Мадлена и кончиком языка коснулась уха воина, покрытого белым инеем. Воин дёрнулся и обмяк в её руках.
- Не припоминаю, чтобы я у кого-то брал взаймы, - еле слышно сказал Аркелл, чувствуя слабость в ногах то ли от волнения, то ли от страха перед неизвестностью. Почему Мадлена не хочет, чтобы он увидел её?!
- А ты тут не причём, - заверила чёрная ведьма. – Во всём виновата я…
- Не может этого быть!
- …и мой дорогой создатель, - невозмутимо договорила нежить, из-за спины воина оглядывая руины старого дома, на которых топорщился неумело собранный еловый букет.
- Господин Уинтер?! – поразился Аркелл.
- Грехи прошлых лет, - отрезала Мадлена. – Грех моего создания, нарушение высших договоров и мирового баланса…
- Кто стоит за всем? Кто он?! – в голосе Главнокомандующего прозвучали привычные металлические нотки. Алые плащи на лицах убитых солдат вновь замаячили перед его закрытыми глазами.
Мадлена криво ухмыльнулась и прильнула к напряжённой спине возлюбленного, придерживая уголок своего уползающего в сторону рта.
- Тот, против кого не выстоять никому, - прошептала ведьма. – Кроме меня, кому неподвластна смерть и забвение, и…ещё кое-кому. Я всё исправлю, мой дорогой Аркелл. Грехи и ошибки моего создателя теперь мои ошибки и грехи…ты хочешь меня о чём-то спросить?
- Агата, - глухо проговорил Аркелл и вновь осторожно коснулся ледяных пальцев нежити, будто не веря в происходящее. – Это её как-то касается? Скажи мне, Мадлена.
Сумерки ползли по сизым сугробам, забиваясь между голых ветвей карликовых деревьев и, равнодушно поглядывая на две застывшие фигуры в пролеске, будто предупреждали их, что до наступления глухой беззвёздной ночи осталось очень мало времени. И если не поторопиться и не покинуть это место, то придётся ночевать на руинах старого дома, под которым покоилось замёрзшее тело его хозяина, и сражаться за свою жизнь с голодными и обозлёнными тварями, что бродили каждую ночь по ледяной пустыне в поисках пропитания. Будто в подтверждение шёпота сумерек вдали нестройным хором взвыли вервольфы – оборотни, со временем потерявшие человеческий разум и облик. Поднялся вездесущий ветер и, недовольно потрепав мантию Главнокомандующего, быстро промчался мимо Мадлены, даже не коснувшись подола её длинного, чёрного платья.
- Ты прав, мой дорогой Аркелл, - наконец, сказала Мадлена. – Твоя племянница – разменная монета в этой грязной игре только потому, что ей угораздило родиться в один день с моей смертью….но я не позволю ей умереть. Мне нужно немного времени, и я всё исправлю. Ради тебя, мой дорогой Аркелл.
Из-под узкой ведьминой ладони скользнула прозрачная слезинка и, покатившись по покрытой инеем небритой щеке, исчезла за воротом мантии. Аркелл взял в руку уже тёплую ладонь возлюбленной и, слегка коснувшись её горячими губами, направился в сторону магического поселения. Вновь проваливаясь в сугробы и пригибаясь к земле под порывами злобно завывающего ветра, Аркелл быстро покидал заветное место, где впервые встретил самую могущественную чёрную ведьму и обрёл любовь всей своей жизни. Беспокойство за племянницу, за солдат и за всё магическое измерение захлестнуло с головой, вытеснив из его души сомнения, жалость и страх перед неведомым врагом.
«Против него никто не выстоит? А это мы ещё посмотрим!».
Ни разу не оглянувшись и прикрыв глаза от бьющего в них ветра, Аркелл Госсамер до наступления глухой беззвёздной ночи скрылся за высокими вратами магического поселения, где его ждал волнующийся старик Гераридея и полностью готовые к отъезду в Варну воины Королевской армии.
13 апреля, 2014 год, окрестности магического измерения
- Осторожнее!
Агата подхватила под локоть оступившуюся боевую подругу и предусмотрительно выставила вперёд рубиновый меч.
- Идти сможешь?
- Смогу….да отпусти меня уже!
Ада Кришталь сморщилась от боли и потёрла лодыжку, которую потянула возле очередного пригорка, коих немыслимое количество возвышалось по всей округе. Ещё немного, и они будут у ворот эльфийского города. Можно потерпеть. День был утомительным, и уставшие девушки валились с ног, мечтая лишь о том, чтобы растянуться на чём-нибудь горизонтальном и провалиться в глубокий сон.
Ночь выдалась тёмной. Звёзды и луна попрятались за плотными снеговыми тучами и не решались выглянуть из-за них, чтобы осветить путникам дорогу. Обманщик-апрель радостно кружился в обнимку с северными ветрами и, подмораживая воинам их колени и лица, заставлял их забыть о сухой и тёплой погоде, что была сегодняшним днём перед закатом солнца. С неба сорвалось несколько крупных снежных хлопьев. Коснувшись лиц воинов, они растаяли за одну секунду, вызвав негодование у других снежинок: тут же начался внезапный снегопад и за короткое время завалил рваными хлопьями снега зазеленевшие холмы и пригорки.
- Вот только ещё снега нам и не хватало, - проворчала Ада Кришталь.
Агата подняла голову вверх и зажмурилась, позволив каплям растаявшего снега скользнуть по её покрасневшим от холода щекам. Снег в апреле? Почему бы и нет? Сковывающая движения усталость немного отступила и позволила вдохнуть полной грудью холодный, сырой воздух. Пар неровным облаком вырвался изо рта и растворился в ночной тьме.
- Будь начеку, - вдруг сказала Ада и, вытащив из ножен свои неизменные кривые кинжалы, нервно оглянулась.
Пригибаясь к земле и переглядываясь, девушки короткими перебежками обогнули очередной холм с двух противоположных сторон и выставили перед собой оружие. Несколько мгновений они стояли неподвижно, не веря своим глазам. Что это, проделки лесных духов, беззвёздного ночного неба или это Он – Его Величество Случай? У подножия заснеженного холма на пробившейся травке лежали, прижавшись друг к другу два продрогших клубочка. Без сомнения, это были они – оборотень Марк из клана Магнус и Ванда, белая ведьма в девятом поколении из клана Бровко. Их окружал дрожащий и едва переливающийся в темноте зелёный барьер с зорким кошачьим глазом, который, заметив Агату, моргнул и медленно закрылся.
Агата осторожно коснулась барьера. Кошачий мальчишка вздрогнул и, заметив две нависшие над ним фигуры воинов, пискнул и накрыл собой безмятежно спящую рыжую ведьму. В одно мгновение беглецы начали растворяться в воздухе, превращаясь в продолжение покрытого снегом холма.
- Хорош у тебя питомец, Госсамер, хозяйку свою не признал, - не удержалась от ехидного замечания Ада Кришталь и присела рядом. Повреждённая нога заныла, и девушка яростно растёрла её рукой.
В холодном ночном полумраке можно было отчётливо видеть, как округлились глаза оборотня. В одно мгновение он вскочил на ночи и, разрушив собственный барьер и отменив магию иллюзий, бросился к Агате на шею, которая уже приветственно раскинула руки в стороны.
- Наконец-то я вас нашла, - наследница клана Госсамер сжала в объятиях щуплого Марка и погладила его по вздрагивающей спине. – Как вас угораздило попасть сюда?
- Агата! – на девушку налетел рыжеволосый вихрь и повалил на землю вместе с крепко вцепившимся в неё кошачьим мальчишкой.
Ванда проснулась от знакомых голосов и холода и сначала не могла поверить своим ушам. Зарывшись носом в растрёпанные волосы подруги, она плакала навзрыд. Они с Марком ходили по кругу, натыкаясь на одни и те же холмы и пригорки, пока окончательно не выбились из сил. Ночной холод пробирал до костей, а кроме лёгкой домашней одежды на них ничего не было. Разводить костёр из магических огней было опасно, и они не могли придумать ничего лучше, как лечь спать на холодной земле и дождаться следующего утра.
- Да ты вся оледенела! – отстранив от себя всхлипывающую подругу, воскликнула Агата. Ванда вцепилась в рукав форменной куртки и замотала головой. Марк же висел у хозяйки на шее, словно жернов и отказывался разжимать руки. – Да погодите, не убегу я никуда!
Агата с трудом стянула с себя куртку и застегнула её на трясущейся, как осиновый лист, рыжей ведьме. Было больно смотреть на её посиневшие, покрытые ссадинами ноги, и Агата, бросив свою походную сумку Аде Кришталь, подняла подругу на руки.
- До эльфийского города осталось всего ничего! – крикнула она и прижала к себе замёрзшую Ванду. – Марк, ты как?
- Со мной всё в порядке, миледи, - улыбнулся оборотень и, закатив глаза, повалился на землю. Через пару мгновений в ворохе одежды безмятежно спал крупный серый кот с измученной от долгой дороги мордочкой.
- Похоже, у меня нет выбора, - кряхтя, Ада Кришталь поднялась с земли и сгребла в одну кучу кота и его одежду. – Идёмте!
Темнота апрельской ночи ничуть не испортила столицу эльфийского города. Белоснежный замок Халлона возвышался над лесом и, пряча позолоченные шпили в плотных снеговых тучах, поблёскивал ими в небе вместо пропавших звёзд. Где-то вдали пели маленькие лесные феи. Какая это была грустная мелодия! Тоненькие голоски попеременно срывались и замолкали, чтобы вновь затянуть терзающую душу и сердце песнь:
Тьма наступает с холодных границ,
Всем заправляет лютый демон и враг.
Он ожидает, что мы падём ниц
Пред властью и силой его просто так.
Но не бывать в нашем мире такому
Чтоб маги и звери, что любят свободу
Преклонят колени и головы снова
Пред тем, кто посеял сомненье в народе…
Заслушавшись заунывную песню фей, Агата споткнулась и едва не слетела с пригорка. Прижав к себе сонную Ванду, вцепившуюся ей в шею, девушка решительно зашагала к ближайшим воротам, ведущим в эльфийский город.
Поблёскивающие в ночной тьме дорожки затейливо переплетались и манили за собой своей рифлёной поверхностью и переливающимися в свете масляных фонарей камнями. Они охватывали городскую землю паутиной улиц, переулков и тупиков, чтобы случайные путники и незваные гости заблудились между деревьев и не смогли добраться до сердца эльфийского народа и оплота их спокойной жизни – дворца Халлона.
Под раскидистыми ветвями деревьев один за другим появлялись вооружённые луками и стрелами эльфы. Видя обезоруженных, падающих от усталости путников, они медленно опускали своё грозное оружие и долгим взглядом провожали их по усыпанной мелким гравием дорожке, которая вопреки королевскому указу послушно вела незваных гостей в центр города.
С каждым шагом, приближающим путников к белому замку, на деревьях зажигались масляные фонари в серебряных, затейливо украшенных абажурах. Лесные феи прекратили петь и, раскачиваясь на ветвях, с интересом смотрели гостям вслед, перешёптываясь и прикрыв ладошками маленькие ротики. Шутка ли: наследница клана Госсамер прибыла в столицу эльфийского народа!
Агата добралась до высокого крыльца, которое своими размерами напоминало центральную площадь в Н-ске, и подняла голову вверх. Ада Кришталь нервно озиралась по сторонам, но из-за того, что она держала в руках мирно посапывающего кота и ворох одежды, не могла вытащить из ножен рубиновый меч или свои кинжалы, придающие ей уверенности и сил. Пред тем, как ступить на эльфийскую землю, Агата запретила ей использовать оружие и просто следовать за ней. На резонный вопрос боевой подруги о том, что же им делать, если эльфы нападут первыми, наследница клана Госсамер бросила, что им это будет невыгодно, и без лишних слов направилась в город.
«Ну да, Аркелл же здесь тогда и камня не оставит», - подумала Ада и, поймав многозначительный взгляд Агаты, посмотрела на крыльцо замка, вокруг которого уже столпились вооружённые и негромко переговаривающиеся эльфы. По белым ступенькам в их сторону бежал сам эльфийский король – Халлон собственной персоной. Домашние атласные туфли с острыми носами и растрёпанные светлые волосы, развевающиеся за его спиной, никак не вязались с заносчивым и гордым предводителем эльфов, который презирал добрую половину магического мира.
- С чего такая честь? – буркнула Ада, поглаживая серого кота в ворохе одежды, который проснулся и утробно урчал, настороженно поглядывая на окруживший их со всех сторон эльфийский народ. – Сам король встречает нас…
- С дороги! – вовремя сообразила Агата и свободной рукой оттащила боевую подругу в сторону.
Секунду спустя на этом месте пронёсся Халлон и, сжимая в руке меч с изящно выточенной рукоятью, прокричал:
- Немедленно отправить по отряду на каждые врата! Немедленно! Подготовиться к обороне города!
- Что происходит? – пробормотала Агата, наблюдая за тем, как эльфы в серебристых металлических доспехах спешно покидают площадь перед королевским дворцом и исчезают между деревьев, на которых перепуганные феи задували масляные фонари и прятались в раскидистых ветвях.
Вскоре эльфийская столица погрузилась в тревожный полумрак, приготовившись к нападению неизвестного врага. Халлон поправил свою окончательно испорченную причёску и только сейчас заметил незваных гостей, среди которых на него смотрело до дрожи знакомое лицо с заостренным профилем и серыми, широко расставленными глазами, присущими только одному клану магического измерения. Безупречно гладкое лицо эльфийского короля исказилось гримасой презрения, и Агате тут же захотелось врезать ему. Добро пожаловать к эльфам!
- Что привело слугу Королевского двора, мага из торгового клана, белую ведьму и оборотня в мой город?
- Смотри-ка, никого не забыл! – восхитилась Агата и протянула свободную руку эльфийскому королю. Тот лишь фыркнул и сложил руки на груди. Девушка ухмыльнулась и крепче прижала к себе спящую ведьму. – Значит, без лишних церемоний…мы заблудились и ищем дорогу до Варны. Прошу предоставить нам ночлег и связь с Королевским дворцом, господин Халлон.
Недовольный ропот прокатился по оставшимся на площади жителям и тут же стих под грозным взглядом короля, брошенным в их сторону.
- Оставайтесь, - неожиданно быстро согласился Халлон и подозвал к себе темноволосого эльфа с луком со стрелой наперевес. – Ривен, проводи!
В гостевой комнате эльфийского дворца было просторно и очень светло от сияния многочисленных масляных ламп в изящных абажурах, расставленных по всем углам и даже висящих на высоком потолке. Открытые настежь витражные окна пропускали холодный ночной воздух, выдувая остатки тепла от отчаянно горевшего и потрескивающего магическим огнём камина. Прозрачные тюли белыми флагами трепетали на оконных рамах, то врываясь в комнату, то с трепетом вылетая обратно. На большой тахте пестрело невесомое покрывало из струящегося шёлка, придавленное многочисленными подушками разных форм и расцветок, а на полу тянулась бесконечная рогожа, узкой змеёй оплетая всю комнату.
Агата осторожно положила на тахту крепко спящую Ванду и, с досадой откинув холодный шёлк, укрыла подругу своим походным плащом. Ада же с грохотом закрывала все окна, бормоча себе под нос что-то про «расточительство» и «пустую трату топлива». Марк в кошачьем обличии притулился рядом с белой ведьмой и, время от времени приоткрывая левый глаз, с опаской поглядывал на темноволосого эльфа, который смиренно стоял у входной двери.
Ривен с неподдельным интересом наблюдал за размашистыми и резкими движениями воинов, поражаясь их грубости и свободному бесстрашию, далёкому от строгих правил и неукоснительного порядка, присущего эльфийскому обществу. Агата расстегнула ворот нательной рубахи и, скинув сапоги, забралась с ногами на тахту, предусмотрительно положив рядом с собой оружие. Посох желаний она поставила у изголовья и, вытянувшись рядом с безмятежно спящими друзьями, закрыла глаза. Сквозь дрёму она слышала тяжёлые шаги и раздражённое покашливание Ады Кришталь, мелодичный голос темноволосого эльфа, звон посуды, аромат овощной похлёбки и горячих эльфийских хлебцев. Не открывая глаз, Агата поморщилась и отрицательно помотала головой на предложение Ады поесть и, подложив под голову натруженную руку, погрузилась в глубокий беспробудный сон измотанного дорогой путника.
Во сне она бежала по бескрайней ледяной пустыне, засыпанной пушистым и совершенно не холодным снегом. Агата приподняла подол чёрного платья и с удивлением взглянула на свои босые, покрытые ссадинами и кровоподтёками ноги.
«Это не мои ноги».
Пожав плечами, девушка припустила по тёплому, мягко похрустывающему снегу в поисках какого-нибудь магического поселения. Ветер играл с её непривычно длинными волосами, - пара прядей прилипла к взмокшему лбу, и Агата увидела, что вместо её белокурой шевелюры на голове развевались жёсткие волосы цвета воронового крыла.
«Это не мои волосы».
Агата легко взобралась на заснеженный холм и в холодной северной дымке увидела очертания полуразрушенного храма, от которого остался лишь ржавый колокол и две чудом уцелевшие каменные стены. Девушка зачарованно посмотрела на останки некогда величественного здания и торопливо зашагала к нему, перепрыгивая сугробы и ни разу не поскользнувшись на продуваемой ветром наледи. Внутри храма на уцелевшем алтаре возвышалась медная, начищенная до блеска чаша, которая переливалась всеми цветами радуги и будто бы манила к себе случайно оказавшихся рядом путников, чтобы рассказать им все свои тайны. Агата огляделась по сторонам и, приподняв подол платья, добралась до алтаря, без труда балансируя по тонкому, местами подгнившему бревну. Осторожно коснувшись края медной чаши, девушка заглянула в неё. Столкнувшись лицом к лицу с криво ухмыляющейся Мадленой, девушка вскрикнула и отпрянула назад. Лихорадочно ощупав лицо, она с ужасом обнаружила, что оно пропало. Вместо него кривился рот, и путались волосы, маяча перед прикрытыми глазами нежити.
«Это не моё лицо!».
Не веря в происходящее, Агата вновь наклонилась над чашей, стараясь не смотреть на свои бледные, покрытые пятнами руки. В этот раз на неё жадно взирало тяжело дышащая морда неведомого чудища с лоснящейся тёмной кожей и витыми рогами. Маленькие жёлтые глазки, раздвоенный нос, уродливые складки подбородка. Агата осторожно коснулась своей головы и, нащупав на ней витой рог, что есть мочи закричала и отбросила от себя медную чашу, которая возвышалась в руинах старой северной церкви…
«Это не я…».
Агата резко вскочила с эльфийской тахты и, выхватив из ножен рубиновый меч, диким взглядом обвела всю комнату. Пот крупными каплями стекал со лба, грудь вздымалась от тяжёлого, прерывистого дыхания, а запечатанный в животе Свиток бессмертия горел огнём, обжигая все внутренности. Выспавшиеся друзья трапезничали у накрытого стола и все как один посмотрели на Агату. Марк в человеческом обличии со стуком отставил в сторону тарелку с овощным супом и бросился к хозяйке. Осторожно опустив острие рубинового меча в пол, он прижался к плечу Агаты.
- Дурной сон, миледи? – мурлыкнул оборотень.
- Вроде того, - пробормотала Агата и, взъерошив волосы кошачьего мальчишки, посмотрела в окно. Занимался мрачный рассвет, подкрашенный розоватыми тонами неумолимо приближающегося дня. С детства апрель занимал почётное место в сердце Агаты Госсамер. Начало чего-то нового, подведение каких-то промежуточных итогов вроде экзаменов и тестов, день рождения, в конце концов.
«Похоже, мне снова предстоит экзамен…. Только вместо оценки тут будет моя жизнь. И не только моя».
Наскоро умывшись, Агата села за стол рядом с зардевшейся Вандой и под ехидные смешки Кришталь подвинула к себе чашку с заботливо подогретым супом. Эльфийская похлёбка была пресной на вкус и навязчиво пахла варёными овощами. Наследница клана Госсамер отложила в сторону столовые приборы и под изумленным взглядом темноволосого эльфа тремя большими глотками расправилась с угощением.
- Не так уж и плохо, - наконец, просипела она, и, надкусив кусочек постного хлебца, с тоской оглядела горы овощей и фруктов на серебристой скатерти эльфийского стола. Дети лесов как само порождение природы испокон веков не ели мясной пищи, соблюдая баланс в магическом мире. Это было чуждо воинам, которые большую часть своей жизни посвящали тяжёлым, выматывающим тренировкам и бесконечным сражениям. Хотя тщедушные и бледные травоядные эльфы издревле славились своей выносливостью и непревзойдённым искусством войны. Чудеса!
Ривен принял из рук другого эльфа чугунную жаровню с тушёными овощами и торжественно водрузил её в центр стола.
- Прошу, угощайтесь, - сказал он, снимая крышку с кипящего котелка. – Это жаркое по старинному эльфийскому рецепту…
- Спасибо, - Агата вышла из-за стола и надела на себя ножны с оружием. – Но мне необходимо связаться с Королевским двором, и чем скорее, тем лучше.
Ривен поколебался и, отложив в сторону деревянный черпак, протянул руку к двери.
- Прошу за мной.
Мутное окно портала лениво переливалось чёрно-лиловым цветом и будто раскачивало стену, маня за собой в омут временных коридоров и петель. Агата кивнула темноволосому эльфу и, добравшись до дрожащего ока, осторожно коснулась его прохладных воздушных волн. Портал задрожал и через пару мгновений явил перед наследницей клана Госсамер заспанное лицо Абигаэль – секретаря при Королевском дворе. Столкнувшись со знакомым взглядом серых, широко расставленных глаз, она всплеснула руками и едва не бросилась через портал навстречу Агате.
- Госпожа Госсамер! Хвала небесам, вы живы!
- Да, да, - нетерпеливо ответила девушка и, покосившись на стоящего неподалёку Ривена, понизила голос. – Я в эльфийской столице у Халлона. Доложи обстановку в Варне. Где дяд…Главнокомандующий?
- Господин Аркелл отправился на северные земли измерения с господином Гераридея и отрядом воинов, - Абигаэль зашуршала по ту сторону дрожащего портала исписанными свитками. – Он отменил все учения и отозвал всех солдат обратно в Варну…
- Что-то произошло? – нахмурилась Агата и сжала кулаки, когда Свиток бессмертия вновь вспыхнул и погас в её животе.
- Нападение неизвестных, - коротко ответила секретарь Королевского двора и, пристально взглянув Агате в глаза, будто невзначай дотронулась до своего левого уха, где поблёскивал маленький рубин, обрамлённый в серебряное кольцо. – Всю ночь приходят сообщения из магических поселений от кланов. Предупредите господина Халлона. И будьте осторожны!
- Поняла, - вздохнула Агата и, снова кивнув темноволосому эльфу, наскоро попрощалась с уставшей Абигаэль, которая вторую ночь подряд разбирала доклады посыльных и готовила отчёт для Аркелла.
«Она ничего мне сейчас не расскажет. Приказ».
- Госсамер! Где ты ходишь?!
- Что случилось?
По дворцовому коридору с увитыми зеленью стенами бежала Ада Кришталь в сопровождении одного из эльфийских отрядов, которые несколькими часами ранее отправились на защиту города.
- Нападение! – девушка с воинственным видом сжимала в руках свои кривые кинжалы и едва стояла на месте от нетерпения и жажды битвы. – Заходим с тыла и отрезаем им путь к замку…
- Нет! – возмутился один из эльфов и угрожающе поднял лук с тонкой, едва видимой тетивой – издали грозное оружие напоминало арфу без струн с затейливым остовом. – Это наша война!
- Ваша, наша – какая к чёрту разница, когда враг разрушает город и убивает его жителей! – вскипела Агата и бросилась к выходу из эльфийского дворца, зная, что позади неё с левой стороны мчится Ада Кришталь и оскорблённые до глубины души эльфы. – С Вандой и Марком всё в порядке?
- Да! – крикнула боевая подруга, перепрыгивая низкие, стриженные по восточной традиции деревца в деревянных кадках и уворачиваясь от статуй и бюстов выдающихся представителей эльфийского народа. Благодаря оценивающему взгляду воина из торгового клана, Ада Кришталь как никто другой понимала, что даже её особняка на юге не хватит для того, чтобы возместить эльфам ущерб за их разбитые сокровища.
Воинов и эльфов со всех сторон облепила утренняя прохлада и в одно мгновение обострила все их чувства: они могли видеть, слышать и осязать то, что не могли не только простые смертные, но и самые опытные маги. Праведный гнев и желание защитить границы города придавали сил и отваги. С диким криком Агата опустила рубиновый меч на мага в серой невзрачной форме без единого знака отличия, и в это же время на него обрушился с десяток острых стрел с белым оперением, которые пригвоздили его к земле, где Агата и завершила свой смертельный удар, отрубив врагу голову. На земле и деревьях – эльфы были всюду, и умело отбивали атаку на город, быстро и бесшумно перемещаясь в пространстве. Дождь стрел и взмахи мечей затмевали свет встающего на востоке апрельского солнца, а от предсмертных криков наёмников закладывало уши. Они шли со всех сторон серой рекой и бездумно рвались в бой, несмотря на то, что силы противника – эльфийской армии – превышали их скромные способности в тысячу раз.
- Это не воины! – заорала Ада, мощным ударом ноги отправив на землю смертельно раненого мага и оттащив в сторону одного из зазевавшихся эльфов, на которого летел очередной наёмник с мечом наперевес. – Они даже оружие в руках не держали! Смотри!
- Вижу! – Агата левой рукой обхватила шею мага и, с хрустом повернув его голову, острием меча пронзила другого наёмника, напавшего на неё со спины. – Куда лезете, черти?! Кто вас послал?
Кришталь перебросила врага через бедро на землю и, прежде чем опустить меч в область его сердца, пристально вгляделась в его серое, больное лицо. Мутные глаза зачарованного мага смотрели сквозь неё, а руки вяло пытались освободиться из мёртвого хвата скрещённых кривых кинжалов, пригвоздивших его к земле.
- Они под чьим-то воздействием! – крикнула Ада и, прикончив заложника неизвестной магии, принялась отбиваться и уворачиваться сразу от троих наёмников. – Похоже, здесь замешана Аркеллова баба!
- Это не она! – возразила Агата, короткими и меткими ударами меча за один раз уничтожив несколько магов.
- Теперь вижу, что точно не она! Да сколько же вас тут?!
- Берут количеством!
- Да чёрта лысого они возьмут!
Воздух эльфийской столицы насквозь пропитался запахом железа и запёкшейся крови. Наёмных магов стало меньше. Теперь они появлялись в тени деревьев по одному и тут же падали на землю под шквалом точных и очень острых отравленных стрел. То тут, то там среди серой массы мёртвых наёмников виднелась серебряная броня и растрёпанные волосы погибших эльфов, навсегда закрывших свои прекрасные глаза под невесомым покрывалом внезапной смерти.
Агата наступила на грудь оставшегося в живых мага с трагически опущенными уголками разбитого в кровь рта и прижала к его давно не мытой шее остриё рубинового меча, обагрённого потемневшей кровью врагов.
- Кто тебя сюда послал?! – рыкнула она.
Наёмник что-то невнятно забормотал и потянулся к валяющейся рядом с ним стреле, но Ада Кришталь предусмотрительно наступила ему на руку. Раздался неприятный хруст сломавшийся костей, но маг и глазом не моргнул, всё так же глупо таращась сквозь взбешённую Агату. Эльфы с луками наготове окружили их, поражаясь безумию неизвестной им магии.
- Он ничего не скажет, - сказала Ада Кришталь и с отвращением отбросила от себя безвольно лежащую на земле руку противника.
Эльфы заволновались и расступились в разные стороны, пропустив вперёд своего короля. Круг вокруг зачарованного пленника замкнулся, оставив его один на один с самыми прекрасными и самыми жестокими существами магического измерения. Бросив беглый взгляд на коротко остриженную голову мага, зажатую между двумя столпами оцепеняющего заклятия, Халлон подошёл к Агате, которая уже едва сдерживалась от того, чтобы не прикончить упрямо молчащего наёмника на месте.
- Отпусти его, воин, - сказал эльфийский король и величественно поднял руку. – Его место в темнице, там с ним разберутся…
- Ни за что! – Агата в сердцах наступила сапогом на грудь пленного мага – из неё послышался глухой треск, а из уголка приоткрытого рта скатилась тонкая струйка крови и впиталась в грязный ворот заношенной формы. – Говори, зачем сюда пришёл?! Кто тебя отправил?!
- Вы хоть знаете, на чьей земле находитесь? – возмутился Халлон и перехватил руку Ады Кришталь с зажатым с ней рубиновым мечом – она намеревалась отрубить пальцы на сломанной руке пленника и тем самым помочь подруге в допросе. – Прекратите немедл…
- Кровь… - произнёс маг одними губами и несколько раз нервно сглотнул, всё так же таращась в пустоту.
Эльфы замерли и, будто боясь, что он вновь замолчит, медленно опустили оружие.
- Чья кровь? – продолжила допытываться Агата.
Сломанная кисть руки наёмника напряглась и указала на один из эльфийских домов, спрятавшийся под раскидистым деревом. Не сговариваясь, четверо эльфов бесшумно сорвались с места и скрылись на винтовой лестнице, прикрытой зеленеющими ветвями.
Не убирая ноги со сломанной грудной клетки наёмника, Агата повернулась в сторону, куда убежали эльфы и откуда немедленно раздался шум и возня – будто кто-то сопротивлялся их крепким рукам и даже пытался кричать. Эльфы тащили под руки молодого человека в эльфийских одеждах не по размеру, который изо всех сил упирался в землю и явно не хотел идти туда, где его, скорее всего, ждут серьёзные проблемы. Аккуратно постриженные светлые волосы, чуть заострённые уши и зеленовато-карие глаза, в которых мог утонуть кто угодно. Несмотря на хрупкое телосложение и жилистые руки, напоминающие эльфийские, невооружённым взглядом было видно – это был самый настоящий человек.
Человек?!
Агата едва не выронила из рук рубиновый меч, но вовремя спохватившись, вновь прижала его остриё к горлу теряющего сознание мага.
- Чья кровь тебе нужна, выродок?! – заорала она с такой силой, что человеческий парень вздрогнул и полными ужаса глазами посмотрел на склонённую над лежащим на земле наёмником девушку в чёрной униформе неизвестных ему войск. Её серые, широко расставленные глаза пылали яростью и злом, а растрёпанные во время битвы белокурые волосы напоминали паутину, в которой будто путался и ждал своей смерти обездвиженный и окровавленный маг…
- Прекратите, пожалуйста! – закричал Артур и, дёрнувшись в крепких эльфийских руках, повис на них, выбившись из сил. – Не убивайте его!
Натянутые стрелы с белым оперением в одну секунду повернулись в его сторону и замерли в ожидании приказа. Молодой человек замолчал и, не в силах отвести взгляда со сгорбленной спины воинственной девушки, слышал лишь бешеный стук своего сердца.
- Очень интересно, - Халлон взмахом руки остановил попытавшегося оправдаться Ривена. Тот послушно замолчал, с раскаянием и жалостью взглянув на своего случайного гостя. – Молчи, Ривен, с тобой я разберусь позже. Как ты сюда попал, человек?
- Я ничего не скажу, пока вы не пообещаете, что не сделаете Ривену ничего плохого! – заявил Артур, ужасаясь своей неуместной в этой ситуации смелости. Будто заострившийся профиль разъярённой незнакомки придавал ему сил, которых ему так недоставало всю жизнь.
Халлон побагровел, но сдержался от того, чтобы не порубить человеческое отродье на кусочки, который мало того, что обманом проник в город, так ещё и ставит ему, эльфийскому королю, свои условия!
- Мунг…
Эльфы как один повернулись к обездвиженному пленнику, который всё так же указывал сломанной рукой на Артура и пустым взглядом смотрел сквозь Агату. Ада Кришталь предусмотрительно отошла на два шага назад и подала всем условный знак немедленно отступать. Агата мельком взглянула на человеческого парня, который не сводил с неё своих зеленовато-карих глаз и, убрав ногу с проломленной грудины мага, нехотя отошла назад.
- Что ты сказал? Имя своего хозяина?
- Мунг… Мунг…
- Вот заладил! Говори уже!
- Мунг…
- Агата, назад!!
Наследница клана Госсамер, а вместе с ней и эльфийское войско в одно мгновение бросились врассыпную, когда замученный наёмный маг в исступлении и из последних сил прокричал имя и неестественно изогнулся, обнажив торчащие из тела сломанные кости.
- МУНГАНД!!!
Переломанное тело пленника охватило ослепляющим синим огнём, и оно сгорело в считанные минуты дотла под его истошные хрипы и крики, раздирающие душу и леденящие кровь. Артур опустился на землю и, обхватив себя руками, изверг на пробивающуюся из земли траву весь эльфийский обед, которым его потчевал Ривен, не отпускающий своего гостя домой. Молодого человека била крупная дрожь. Задыхаясь от кашля, он даже не пытался вытереть слёзы, так как сквозь их мутную пелену он не мог видеть обугленные останки несчастного, замученного до смерти парня. Запах крови, горелой плоти и оружия будоражил освободившийся от еды желудок, и Артур время от времени сглатывал слюну, смешанную с остатками рвоты, стараясь дышать через раз.
«Господи, да что это за мир такой?!».
Агата отряхнула с форменной куртки сероватый зловонный пепел и, с жалостью взглянув на выплёвывающего переваренную пищу человека, огляделась по сторонам. Эльфы стояли будто вкопанные и напоминали белые восковые свечи, которые вовремя не зажгли и оставили на своих местах. Высокомерный Халлон на мгновение растерял своё величие и о чём-то напряжённо раздумывал, - его красивый гладкий лоб исказила глубокая продольная морщина. Бормоча себе что-то под нос, он то и дело переводил задумчивый взгляд с обугленного пленника на тяжело дышащего Артура, который поневоле стал свидетелем одной из самых жестоких сторон магического мира. Даже отличающаяся хладнокровием Ада Кришталь выглядела несколько растерянно и глупо, машинально оттирая от копоти и крови свои кривые кинжалы.
- Мунганд? – переспросила Агата и наступила на обугленный череп мага, который тут же рассыпался в труху и осел на её сапогах. – Кто это, чёрт возьми?!
Продолжение - http://www.proza.ru/2020/03/18/1212