В три часа дня должны были собраться вместе все жители дома, чего до сих пор не случалось никогда. Должны были собраться жители 20-го подъезда по 24-й, все три, всего человек сорок-пятьдесят, позже все будут обязательно подсчитанны. Все так или иначе уже встречались друг с другом, но чтобы все сразу и в одном месте - такого не было. Нильс-велосипедист всех оповестил, и сразу после двух часов дня все потянулись в сторону культурного дома (размеры дома не позволяют назвать его Домом Культуры; культурный дом тоже звучит не по-русски, поэтому буду называть его по-датски - культурхусом).
Идти до культурхуса было от двух с полловиной до трех километров. Первыми вышла семья Горбатых, те, что жили прямо надо мной. Вышли они раньше всех, потому что несколько лет назад с женой Горбатого случилось нечто, возможно удар, что она уже не могла ходить самостоятельно, а лишь с помощью тележки на колесиках, которую ей нужно было катить перед собой. Горбатый, хоть и ходил наклоненным к земле, передвигался быстро, он бы наверняка дошел до культурхуса в три-четыре раза скорей жены; несмотря на то, что я терпеть не эту семейку, но отношение Горбатого к своей жене мне нравилось. Оно было примерно таким же, как мое отношение к собственной жене, и ее отношение ко мне. Итак, семья Горбатых выступила первыми.
Нильсу-вепосипедисту в этот день не особо повезло: накануне он проколол заднее колесо велосипеда и этот день собиралсяпосятить его починке, пока не обнаружил, что номера подъездов замараны и не принял на себя обязанности посыльного; возможно он был не так прост и понимал, что без посыльного никак не обойтись в ситуации с ночниками, а потому у него есть шансы уж если не выжить, то хотя бы не исчезнуть в первые же дни войны. До культурхуса ему пришлось добираться пешком, но передвигался он в любом случае быстро, поэтому вышел из дому за четверть часа до собрания. Поскольку он подготовился чинить велосипед, на нем был красный рабочий комбинезон; в ём комбинезоне он и отправился на собрание, так как вернувшись все же намеревался починить свой велосипед.
Лисбет и Пернилла вышли вместе, задолго заранее; вместе, чтобы в дороге не было скучно; заранее потому, что дочь привезла Пернилле собаку на время, так что по пути в культурхус можно было заодно выгулять псинку, а также можно было неспеша обмыть знакомым косточки. Водитель с женой с первого этажа выезжать не торопились. Водителем я называю его чисто условно, поскольку еще восемь лет назад, когда я переехал в этот дом, он уже был пенсионером, и разве что позвонил жителей нашего района туда или сюда, за деньги или чисто по дружбе. О том, что он водитель, я узнал, потому что так он записан в домовой книге по собственному желанию.
Вот так вышли в дорогу жители нашего подъезда. Мы с Наташей выехали на велосипедах и ехать нам было в спокойном темпе десять-пятнадцать минут, но я набавил к поездке еще пять минут, поскольку не люблю приезжать куда-либо в самый последний момент, а чуть до того, чтобы иметь возможность осмотреться на месте. Мы скоро пожалели о том, что не выехали чуть пораньше, потому что в лицо нам задул сильный холодный ветер, мешавший ехать, так что мы порядком вспотели, пока добрались до места.