Американский шпион

 
             Жизнь пошла под откос с самого начала. Угораздило родиться в семье  инженера. Нет, чтобы там бандита, хулигана отъявленного или на худой конец замухрышки какого, чтобы потом сразу через пищевые бачки к звездам, ан нет же – в семье банального инженера.
Дальше - больше. Пошел в школу, да в школу не простую, а специализированную, с математическим уклоном.
             И опять же, нет, чтобы сидеть на последней парте и готовиться к настоящей, трудовой биографии где-нибудь на нарах или солдатской койке, а начал хватать пятерки по всем предметам без разбора. Что ни предмет, то пятерка, что ни предмет, то пятерка, как будто бы и нет других уважаемых оценок, кроме пятерок, как будто инстинкт какой-то элементарный выработался, как хватательное движение у обезьян, хвать – и есть «отлично».
За это получил отвратительные клички «отличник» и «профессор». Докатился до школьной медали за «Отличные успехи в учебе и примерное поведение». А с таким волчьим билетом куда дальше? Только в университет. И его с горем пополам закончил с красным дипломом. Ну и дальше что? Одна дорога: кроме как в научно-исследовательский институт  тебя и не возьмут нигде. Побрел. Приняли. Не могу напрасно жаловаться, приняли хорошо.
                Сразу поставили на приличную зарплату: всего-то на сто гривен меньше ставки слесаря-сантехника. А там, дескать, должен проявить себя, там уж как знаешь. Стал я проявлять себя: днем работаю над проблемами электроники, а по вечерам хожу на курсы повышения к местному водопроводчику, он меня учит уму-разуму, как на свете жить согласно собственного тезиса, с которым он выходил в трудящиеся массы: социализм есть деньги плюс горячее и холодное водоснабжение всей страны.
               Как-то  даже взял  на «дело». Пришлось таскать тяжелые чугунные батареи с первого на шестнадцатый этаж и обратно. Более тонкой работы он пока мне не доверил. Потом и вовсе отчислил: мол, дураков учить -- все равно что мертвых лечить: актерских данных ноль, играть лицом не умеешь, как при договоре, так и при расчете; маломощный,  лошадиных сил недостаточно, на десяти этажах два раза отдыхаешь;
              Ну и прочие производственные дефекты во мне обнаружил и огромные пробелы на почве воспитания: пить и курить – не в коня корм, даже не подлежит обучению; деньги берет, стесняясь, работу старается сделать добротно, что категорически противопоказано водопроводчикам ибо лишает куска хлеба. Ну и так далее, всего не перечтешь.
               Побрел я, солнцем палимый, со словами: суди его бог. Куда? – естественно, на работу. А работа что? – голый оклад, и где-то вдалеке брезжит оазисом среди азиатской пустыни должность старшего инженера-конструктора, попробуй добреди. Добрел-таки, и не только до старшего инженера – до начальника отдела, марафонец, докатился. Получил квартиру, женился, аисты двоих детей принесли. В общем, чувствовал себя, как Адам до скандала с яблоками.
               И тут бац – независимость, независимость, независимость, флаги, гербы, Верховная Рада, «Слава Украине!», «Героям слава!». Слава славой, но зачем же стулья ломать, то бишь промышленность и все остальное?
Вдруг самым непостижимым образом стали один за другим исчезать заводы телевизоров, (а их на Украине было целых шесть) полупроводников, радиотехники, радиоприборов, робототехники,  и я со своей электроникой оказался у разбитого корыта. А уже семья, дети. Что прикажете делать? Я туда, я сюда – работы ек. Хоть помирай с голоду. Я-то что – детей жалко.
                Пробовал чинить водопровод, но без законченного дяди Васиного университета кому ты нужен – всего лишь отрывочные сведения, практики ноль. Посмотрят на тебя: интеллигентного вида, рабочая одежда чистая, спиртного ни в одном глазу, ни одного блатного слова на десять сказанных, какой с него водопроводчик. Те -- лица с красным знаменем цвета одного, а этот-- инженер поганый, а придуривается водопроводчиком, да и то неумело. В общем, полный провал.
                Говорят, есть правда, есть полуправда, есть ложь, есть наглая ложь, а есть еще государственная статистика. В этом я убедился на примере бюро по трудоустройству. Пошел туда – толпа невообразимая. И почти сплошь инженеры, куда ни кинь – попадешь в инженера. На кой ляд их столько наколбасили?! Проходил три месяца день в день, а мне с уксусной рожей отвечают: «Извините, пока ничего предложить не можем». А по статистике – 8 процентов безработицы?! Стою в очереди 127-м на получение вакансии вахтера в студенческом общежитии, а они мне – 8 процентов?!
              По великому блату друзья по школе из тех, кто сидел на задних партах, устроили грузчиком на овощную базу. Синекура, можно сказать, хлебная должность,  иди и бери. Меня хватило на неделю. На восьмой день схватила неподготовленная печень от неумеренного употребления неочищенных сивушных масел самогона и других алкоголесодержащих напитков. Обнаружилась полная профессиональная непригодность, тут уж никакой блат не поможет – друзья только развели руками. Снова я выпал из обращения, как однорублевый купон.
              Мне опять оказалось по пути с бюро трудоустройства с его 8 процентами безработицы. Там особо не парились и не потели от повторений. «Извините, вакансий пока нет», – и взгляд мимо тебя.  Я стал ничтожен, как голос меньшинства в нашей Верховной Раде.
 Как говорит старинная арабская мудрость: горе одного только рака красит.  Отощал я, стал таким тонким, что меня не было видно  в профиль. Часто одолевали котлетные видения и колбасные галлюцинации. Калорий -- лишь передвигать кое- как ноги. Дни шли за днями, похожие друг на друга, как обеды в прежней рабочей столовой. Знакомые, здороваясь со мной, протягивали только два пальца. Говорят, время --деньги, но  тем не менее у меня времени оказалось намного больше, чем денег.
              Сел я однажды и задумался: а что, ежели мыслить нестандартно? Искать работу там, где ее никто не ищет? Сей творческий диалектический подход привел меня к мысли стать…американским шпионом. А что? – очень симпатичная мысль. В бюро по трудоустройству вряд ли есть очередь на эту вакансию – это во-первых; во - вторых, специальность должна хорошо оплачиваться – у американцев нет привычки говорить: « Приходите через три месяца, раньше деньги никак не напечатают». И, наконец, работа не пыльная – секреты в руках не таскать, как чугунные батареи или ящики с брюссельской капустой, знай себе продавай Родину, как это делают знающие люди, а я чем хуже?
             Но дело оказалось намного труднее, чем я думал своей  башкой. Мысль мыслью, но надо ее и как-то реализовать. Как правильно подать себя, как убедить заморских спецов, что я искренне желаю торговать отечеством, что я согласен на чечевичную похлебку или 30 сребреников в пересчете на нынешнюю твердую валюту? Мало ли таких умных по Украине ходит? Раньше я свято хранил государственные и военные тайны, потому что не знал ни одной. А как быть теперь? Достоинство перешло в недостаток.
            Не зная шпионских технологий, не найдя инструкций на этот счет в детективах Донцовой, Малининой и Устиновой, я телеграфировал азбукой Морзе, что готов к труду и измене, как образцовый пионер, каким я был тридцать пять лет назад. В знак моих твердых, окончательных намерений я снабдил свое заявление на работу чертежом последнего электронного реле, которое я лично разрабатывал.
                Мне вежливо ответили, что в моих услугах не нуждаются и музейными экспонатами  не интересуются, мол, попробуйте отослать свое реле в музей Эдиссона в Нью-Йорке, возможно, там пойдут вам навстречу.
Я не сдался, памятуя о комсомольском лозунге: бороться и искать, найти и не сдаваться. Я был энергичен, как лентяй в субботу. Я предложил привередливым янки поделиться секретами загадочной русской души, и в подтверждение своих слов дал первое откровение: чем больше содержание спирта в божественных напитках, тем больше счастья испытывает непостижимая русская душа, тянущаяся к богу. Ответ пришел быстрее, чем я предполагал: нам это знамо, предложите что-нибудь посвежее.
           Я предложил обратную формулу: чем меньше спирта, тем меньше ощущение блаженства в каждой конкретной душе великоросса. Ответ не заставил себя ждать: дескать, уже теплее, так как противоречит установкам американских медиков, что если пить меньше, то больше шансов дожить до сообщения о назначении пенсии, однако, это по-прежнему мало интересует военно-промышленный комплекс США и потому изменяйте по- большому.
             А как тут изменишь, если нечем. Стал я думать, что бы такое-этакое рассекретить. Трудная задача. Ядерное оружие уничтожили на корню собственными руками, стратегические бомбардировщики продали России, чертежи ракеты «Зенит» Южмаша лежат на столе начальника любой разведки мира – бери не хочу, танки наши отстают на десяток лет от передовых образцов, микроэлектронику всю покупаем от корки до корки – попробуй в таких неблагоприятных условиях работать шпионом.
                Опять незадача. Ну почему отец не послал меня учиться на сантехника, на столяра, на газосварщика? Ломай теперь голову, как найти свое место в этой жизни; шпионом – и то не дадут нормально трудиться. Ну что еще сообразить, чтобы прибыльно, нормально предать? Государственный бюджет с разбивкой по областям, районам, селам, поселкам и хуторам не известен только гражданам Украины, для всех остальных – это открытая книга. Списки самых засекреченных агентов внешней разведки утверждаются одновременно в Москве и Вашингтоне, с передачей копии в Иерусалим. Вот бы банковсие счета наших президентов и премьер-министров раскрыть – так кто ж их тебе даст.
        В общем, я пока передал личностные характеристики народного депутата Люлько, как я их увидел в телевизоре в ходе парламентских баталий и его бесед с народом на картофельном поле с вилами в руках. Я также пытался сбагрить прогноз погоды на конец августа ( соврал, что  спер в Гидрометцентре):  скорее всего будет дождь, ветер, солнце на горизонте, температура в   пределах нормы, отставание в подготовке к осенне-зимнему сезону. Последнее – со 100-процентной вероятностью.
          Пока законсервировали на случай появления в Украине настоящих секретов, но чувствую, что придется ждать долго. В настоящее время согласно конспиративному сценарию работаю сторожем на складе стратегических товаров: игрушек, кукол и машинок. Мои хозяева далеко смотрят, ведь дети—наше будущее , его надо контролировать и направлять.