3.
К поезду Олег опоздал, пришлось по новой брать билет, на более позднее время. Но это его не смущало, часом раньше прибудет на работу, часом позднее – ничего страшного. Главное сейчас осмыслить разговор с Тарасом. Однако чем больше он думал, анализируя их беседу, тем больше появлялось вопросов. К примеру, как Тарас может заниматься коммерческой деятельностью, совмещая её с армейской службой. Одно дело спихнуть налево литров пять спирта, или продать на сторону пару комплектов, ставшего модным у сограждан, камуфлированного обмундирования: это уровень складского начальника – старлея или прапора. Но, судя по словам Тараса, он думает о мощных сделках. А как ими управлять? Это же огромные товарные объёмы, большие деньги и прочее. Какова его, Доброва, роль в предстоящих мероприятиях? Расчётные счета? Склады? Транспорт?
Всё возможно, в принципе он сможет всё, надо только понять каково всё же будет его место в схемах Чуприя.
От мыслей голова распухла. Олег понял, по этой их первой встрече никаких выводов о будущем сделать невозможно, все нынешние переживания надо просто выкинуть из головы и заняться тем, о чём Тарас и говорил: решить квартирный вопрос и проблему с увольнением в запас. Сомнений, стоит ли уходить из армии, у него уже не было. Решение было трудным, но окончательным.
Жена квартире, да ещё новой и в престижном районе, рада была несказанно. Но вот категорический запрет Олега рассказывать кому-либо о заселении, её расстроил. Добров не объяснял Марине причины этой «секретности», он просто припугнул, если болтать будет, квартиру отберут и всё. Так что соседям Маришка сказала, что они срочно переезжают в Россию: так для здоровья малыша надо. Конечно «охов и ахов» вокруг было немало. Но она мужественно выслушала все причитания, не проронив ни лишнего словца соседским кумушкам. Соседи не подруги, им и соврать можно. А подруг у неё здесь не было. Да и как их завести, если она всё своё время проводит с детьми. Она и дамским салоном не пользовалась, некогда было: подкрасит появившуюся раннюю седину, хвостик волос на резинку, лаком мазнёт по ногтям и всё, красота наведена. Ей больше и не надо было. Для своих – «чуть за сорок», она вполне хороша.
Добров решил семейство на пару недель отправить в Екатеринбург к родителям жены. Но сначала, созвонившись с рекомендованным Чуприем детским врачом, отвёз младшего сына на консультацию.
В детской клинике, куда он привёл Сережу, всё было скромно и буднично. Вдоль стен на стульчиках сидели мамочки с детишками. Дети есть дети, так что здесь и плач был, и смех, всё было. Серёженька с удивлением рассматривал эту обыденную суету, не плакал, а просто щурил глазки и растерянно улыбался. Врач принял Олега сразу. Процедура осмотра мальчика и ознакомления с его медицинскими документами много времени не заняла. По вердикту врача, а главное по его лечебным рекомендациям, Добров понял, перед ним действительно хороший специалист. Особо нового для Олега он ничего не рассказал, просто подтвердил диагноз, дал некоторые практические советы по работе с сынишкой, но вот лекарства, которые он рекомендовал, были не известны Доброву.
– Не удивляйтесь, Олег Платонович, их у нас не продают, они не все и зарегистрированы, но купить можно. Адрес и телефоны я вам дам, для вас это будет вполне по карману. И самое главное, при условии систематического приёма препаратов и правильного лечения Серёжи, всё будет в порядке. Со временем мальчик пойдёт на поправку.
Уходя из кабинета, Олег попытался передать пакет с бутылочкой хорошего коньяка и коробкой конфет, что Маришка собрала. Но доктор категорически отказался: «Никаких подарков, это абсолютно лишнее. Всего вам доброго, лечите мальчугана».
Через день Добров отправил семью в отпуск и принялся за домашние дела. Старую мебелишку раскидал знакомым и соседям: кому на дачу, кому в квартиру – не хотел светить перевоз мебели в новое жильё. Через неделю, в новой квартире скромно стояли четыре чемодана носильных вещей, куча рюкзачков и сумок, а посередине большой гостиной их старая продавленная раскладушка. Всё остальное предстояло приобрести.
Регистрация жены по новому месту жительства на удивление прошла без сучка и задоринки. В ЖЭКе вопросов, где супруга, почему сама не пришла, и почему только копия паспорта, ему никто не задавал. В отличие от прежних мест, где пришлось обитать его семье, эта жилищная контора напоминала холл престижной гостиницы. Всё чистенько, аккуратно, сотрудницы приветливы и молчаливы. Посетителей было немало и, судя по поведению и лицам этих людей, явно большинство не были местными. В то же время понятно: всё это люди не с улицы. Верно, Тарас намекнул: дом непростой. И ещё понял Добров, вряд ли весь этот народ имеет отношение к армии, быстрее всего, это «позвоночный» люд. Такие всегда есть в жизни – один звонок, один разговор с нужным человеком и ты в элитном жилье.
4.
Годы работы в должности преподавателя несколько расслабили Доброва. Трудно ему было втянуться в абсолютно спокойную училищную жизнь, жизнь, в которой в подчинении лишь конспекты лекций и ячейка в сейфе, а всё это, как известно, в самоволку не бегает. Отвечаешь лишь за себя и свою готовность к занятиям.
В войсках – в дивизионе, полку, где ему довелось трудиться до прибытия сюда, жизнь была иной: динамичной, многообразной и конечно интересной. По той жизни он долго тосковал, ему всё хотелось покомандовать, проблемы какие-то поискать, куда-то бежать, что-то делать. Но ему: там не твоё, занимайся своим, не лезь не в своё дело и так далее. Олег откровенно тосковал. Тосковал, вспоминая сослуживцев, полковые мероприятия, даже парково-хозяйственные дни в субботу. А боевое дежурство, учения, проверки, комплексные занятия – вот это была жизнь. Сидишь на командном пункте и вдруг команда: «Боевой режим», «Пуск». И понеслось. Ты здесь, в подземелье, на аппарате работаешь, кнопки давишь, а там, за толщей земли, началась боевая работа.
– Батарея к бою!
Объявлена тревога. Бойцы, подхватив оружие, мчатся по боевым постам. Из боксов и укрытий выходит техника. И вот она, многотонная красавица установлена на пусковое устройство. Проверки проведены. Готовность. Ключ на пуск!
Да, то была жизнь.
А люди, с какими людьми он работал. Не серая масса была перед ним, то были люди. Люди со своими проблемами, своими заботами, своим уровнем образования и восприятия жизни. Все они были разными. Но в боевом порыве, там, на стартовой площадке, это был единый мощный механизм, работающий слажено, чётко, и безукоризненно.
Отбой тревоги!
И вот они перед ним: хороши собой, подтянуты, лицом веселы, чернявые и белокурые, такие все разные. Это его люди, он им доверяет, он с ними работает. И они ему верят.
А сейчас со всем этим, и тревожной службой в войсках, и работой преподавателя, ему предстояло проститься. Что же, решение принято, обратной дороги нет: двадцать три года службы, подполковничьи погоны на плечах, возраст – чуть за сорок…
Трудный выбор.
И что интересно. Написал он рапорт, отправил по команде. Получил на руки решение руководства, выписку из приказа Министра обороны, грамоту от начальника училища. Сослуживцы подарили электрический чайник, крикнули «Гип, гип, ура!» на проводах.
И что?
Да ничего!
Мир не рухнул, не перевернулся, ничего не произошло.
На улице тоскливое февральское утро.
Февраль…
Утром двадцать третьего своё присутствие обнаружил установленный накануне телефон: зазвенел он неприлично громко и тревожно.
Добров чертыхнулся: «надо бы поменять мелодию».
– Алё, слушаю.
– Привет, подпольщик. Спрятался, знать о себе не даёт, ишь ты, а ещё товарищ называется.
К величайшему изумлению Доброва это был голос Тараса.
– Тарас, ты откуда? Этот телефон только вчера и подключили. Ты откуда мой номер узнал?
Чуприй рассмеялся.
– Я Хоттабычем работаю! Шучу, шучу. Справка всё знает, так что не спрячешься от меня. Ну что там у тебя, как дела, что нового, рассказывай.
– Что нового? К врачу сходили, действительно доктор дельный, думаю, толк в лечении Серёжи будет. Маринку в Россию отправил, старшие детишки, пока каникулы, с матерью, но тесть и в школе договорился, если я задержусь, на месте начнут обучение, школа в двух шагах от дома, так что проблем нет. Вообще тесть у меня молодец, все дела на месте решил, он ещё мне обещал ускорить все дела по увольнению. Квартиру заселил. Хоромы такие… Маришка будет рада, она ещё здесь не была, регистрацию я за неё делал. Кстати, впервые вижу чтобы так всё оперативно и вразумительно делалось: нет справки какой-то – ничего, принесёте позднее. И это в ЖЭК! Невиданное дело.
Тарас рассмеялся.
– Я же тебе говорил, дом особый. Ты думаешь только к тебе такое отношение. Там у многих вопросы есть и их решают. Не у вас решают, здесь, в столице решают, а уж на месте любезные статисты сидят, точнее статистки.
– Послушай, Тарас, я насчёт бизнеса. Паспорта у меня нет. Наверно пока и не будет, документы для убытия в Россию получаю, так что паспорт там получу. А как фирму организовать? По удостоверению личности нельзя. Паспорт нужен. И ещё, для работы на предприятии людей нашёл. Парочка местных, достаточно толковых людей есть. Но главное, паспорт, я без паспортины, сам понимаешь, никуда. Помогай.
– Не вопрос. Я сегодня перезвоню, дам координаты человечка, сходишь, он тебе с паспортом поможет. Но деньги потребуются, готовься. Кстати, а с этим, как у тебя?
– Есть малость. Выходное пособие получил. Тысячи две баксов наскребу.
– Давай, давай, не скупись. Я тебе первые завязки дам, пока можно будет и без юрлица поработать, но паспорт действительно нужен, это первое и главное. Кстати, а что это мы всё о делах, да о делах. Я ведь звоню поздравить тебя с Днем Советской Армии и Флота. Желаю не забывать выпестовавшие нас войска и всегда вспоминать их. Ну и здоровья тебе, оно сейчас ох как пригодится. Давай, удачи тебе. Перезвоню.
В понедельник, а это было 24 число, Олег встретился с человеком, чьи координаты дал Чуприй. Человек этот был в гражданском, но по выправке понятно что «силовик», быстрее всего из милиции. Он не представлялся, был немногословен, взял фотографии Доброва, пересчитал долларовые купюры в конверте.
– В среду в десять подойдите сюда же. Договорились?
Олег порывался было спросить, а нормальный ли будет паспорт, не подделка ли, но посмотрев на серьёзное и сосредоточенное лицо товарища, понял: люди не в бирюльки играют, здесь только бизнес, причём замешанный на больших людях и, пожалуй, больших деньгах. Он-то всего восемьсот долларов отдал, у них в училище рассказывали эта процедура дороже стоит. Он и готовился больше отвалить, но потребовалось лишь восемьсот. Это здорово, для дома что-то остаётся.
И ещё одна важная встреча ждала его сегодня.
Некогда, ещё в период службы в Прибалтике, трудился комсомольцем в его дивизионе прапорщик Толя Парицкий. Парень серьёзный, старательный, для молодого замполита он был подлинной находкой. Никто так не мог контактировать с бойцами как Анатолий Васильевич, а именно так его величали в среде армейской молодёжи. Чем уж он брал? Как он располагал к себе солдат? Никто не ведал. Но факт остается фактом: обстановка в дивизионе для Парицкого была открытой книгой. И не «стучал» он на нарушителей, он просто знал о готовившихся пьянках или о самоволках. Знал способность сильного обидеть слабого и мог защитить салажат. Он был силён, и кулаком мог поработать, если конечно надо, однако никто из начальства никогда и не слышал о том, что Анатолий бьет распустившихся. А бойцы знали и побаивались прапорщика. Толя был и в другом силён: он чувствовал настроение замполита. Не всё у Доброва получалось, порой с командиром мог повздорить, офицеров беспричинно шугануть. У молодых это бывает. Бывает от излишних эмоций, или просто от избытка энергии, стремления улучшить дела на порученном участке. В такие моменты Анатолий возникал рядом и своим обаянием, шуткой, хорошим словом сглаживал углы. К этому Добров настолько привык, что чувствуя конфликт, невольно крутил головой: и где этот миротворец. А миротворец был уже здесь.
Он был вхож в семью, детишки его хорошо знали и звали не иначе как дядя Толя. Парицкий родом был из Харькова и всегда мечтал уехать в родные края. И так уж случилось, Олег перед уходом на учёбу в Москву, смог помочь Анатолию перевестись в училище. Долго они ещё потом переписывались, перезванивались, Толя как-то к нему и в московское академическое общежитие подъезжал. Одним словом подружились. И конечно Олег счёл великим счастьем встретить этого человека здесь, в Харькове. Служил Анатолий на одной из кафедр в лаборатории. А год назад ушёл. Конфликт разгорелся на кафедре. Слишком «теплое» место Парицкий занимал. Новый начальник кафедры это местечко своему человеку пообещал и в результате подковёрных игр, Парицкий оказался за штатом. Плюнул Толя на всё, рапорт на увольнение написал и ушёл в запас. Квартира прапорщику не нужна, жил он с семейством в отцовом доме, а там участок, гараж, машина, всё как у людей. Толя Доброву перед уходом заявил: «Осточертело, займусь домом, кур заведу, свиней, корова у бати есть: что ещё надо».
И вот уйдя в запас, Добров вспомнил об этом человеке. Доверял он ему абсолютно, знал его честность и ответственность. Немаловажным было и то, что родни у прапорщика было, как говорят, «чуть ли не полгорода»: кумовья, сватья, сестры, братья и прочий люд. Все его связи очень могли пригодиться. К тому же супруга Парицкого трудилась в районном универмаге в бухгалтерии. И это немаловажно.
Встретились Добров и Парицкий понятно где – у Ахмедки, хоть и далеко было нынче ехать сюда обоим, но знакомые, чуть ли не родные места, всегда приятны и это очень важно. Сослуживцы обнялись, потолкались у входа, пропуская друг друга. Победило армейское чинопочитание: Толя фактически протолкнул Доброва вперёд: «Только после вас, господин подполковник».
Посмеялись, поехидничали, заказали выпивку, закуски, и начался разговор. Сначала о родных, о домашних делах, о проблемах. Почертыхались в сторону нерадивых властей, что распустили страну, довели народ до ручки и, наконец, Добров перешёл к делу.
– Толя, как ты посмотришь, если я предложу тебе в бизнесе вместе поработать. Не готов сказать, сколько ты получать будешь. Сейчас и не о деньгах разговор. Ты просто поверь, дело замышляется великое. И не я его создаю, просто мне предложено в цепочку войти, автономной единицей, но в цепочке. Люди в этом деле большие стоят, и бизнес обещает быть и серьёзным и, безусловно, прибыльным. Это, так сказать, в общих чертах. И прежде чем дальше разговаривать, я бы хотел знать твоё мнение на этот счёт. А?
Парицкий молчал, пока он слушал бывшего замполита, на лице ни чёрточка не дёрнулась. Но Добров знал – это Парицкий: глазом не моргнёт, но компьютер в голове трудится, всё прокручивает и осмысливает, и он был спокоен. Спокон и уверен, огород это не дело Анатолия, он способен на многое, и он скажет своё «да».
Так и произошло.
– Олег Платонович, во-первых, спасибо, за доверие. Именно за доверие, если вы что-то предлагаете, я понимаю, дело серьёзное и уже прокрученное вами. Второе. Конечно огород, свинюшки и прочее это не моё. Это отдых, но не дело, в полном смысле этого слова. Я много думал о будущем семьи и готовился к переменам, но одному как-то стрёмно. Вы же знаете, я исполнитель хороший, но вот организовать что-либо большое, дельное, смелости не хватает. Думал было в охрану податься, есть такие предложения. Но это тупик, а мне ведь сорок с небольшим, самый рабочий возраст, и энергии хоть отбавляй. С вами я с удовольствием поработаю. Я так понимаю, выстроенной концепции бизнеса пока ещё нет? Только всё готовится? Так ведь?
– Ты, Толя, молодец, в корень зришь. Всё правильно: есть люди, которые помогут, есть возможности, пока о них говорить рано, дело теперь за малым. Если ты со мной, давай обсудим первые дела, их уже надо делать и не сегодня, а вчера.
Впрочем, Добров, говоря с товарищем о первых, да ещё и неотложных делах, чуток блефовал. Он понимал, туннель впереди, а где выход из него, он не знал. Он только понимал, пора втягиваться в это неизвестное, чёрное пространство. Однако первые вопросы всё же стояли. Надо быстренько разобраться с порядком регистрации предприятия, подумать о его структуре, названии. Может быть, и перспективное местечко под офис поискать, тоже надо. Не сегодня так завтра этот вопрос возникнет. Чуприй в разговоре по телефону намекнул о помощи в первых сделках, это будет видимо какой-то товар, а значит и склад нужен. Все эти вопросы он обсудил с Анатолием. Обговорив и спланировав завтрашний день, друзья разошлись.
Вечером позвонил Тарас. Он предложил Олегу выехать в командировку в Ригу за товаром.
– Паспорт получишь, в Латвию езжай, знакомые места повидаешь, и дела сделаешь. На фабрике «Дзинтарс» есть возможность продукцию забрать, причём на реализацию. Мой приятель на себя, на свою фирму возьмёт, а ты вывезешь всё в Харьков и реализуешь. Ясно? На вокзале тебя встретит Сурков Евгений, он в штабе тыла округа работает. Ты только позвони предварительно. Познакомишься с ним, наверно и общих товарищей найдёте, он в нашем ракетном училище когда-то учился. Так вот, обсуди с ним все вопросы, Женя мужик опытный, сведёт с кем надо. И не забудь о его доле в сделке. Это очень важно.
Говорили приятели всего несколько минут, но по тому, как застучало сердечко, Олег понял: вот оно!
Началось.
Время всеобщих продаж не прошло мимо него. С теорией этого вопроса он знакомился в силу обязанностей преподавателя экономики. А с практикой встречался практически ежедневно. То ли на службе, когда шёпотком коллеги предлагали купить моднейшие джинсы или кроссовки. Или в быту, когда Маришка тащила в дом, купленное в подворотне импортное бельишко детям, или когда сам покупал у прапорщика, соседа по лестничной клетке, дефицитное в те времена кофе.
С первых дней перестройки вокруг все друг другу что ни будь да продавали, или покупали что-либо друг у друга. И это считалось бизнесом. При этом магазины, которых всегда было немало, сияли чистыми и пустыми полками, в обилии продавался лишь берёзовый сок в банках и резиновые галоши. Хорош он или нет, этот бизнес, критериев не было. Были только оценки, причём оценки бабьего уровня: «Вон, смотри, Мишка на новых Жигулях нарезает», или «А у Машки в ушах опять серьги новые». Считалось, что и Жигули Мишкам и серьги Мишкам, запросто достаются. Появлялась зависть: «А почему у него есть, а у меня нет?» И если эта зависть исходит от женщины, мужикам становилось страшно. Что делать? Добров в такие минуты думал: с женой повезло – простой человек у него Маринка, многого не просит. Однако и его порой бодрили эти, казалось бы, элементарные возможности что-либо перепродать и на том поживиться. Лет пяток назад такой бизнес был наказуемым, и название этот процесс имел вполне определённое: спекуляция. А сейчас? А почему бы и мне не заняться перепродажей. Но мысли эти он, как порядочный офицер, гнал: он служивый, государев человек, не торгаш. Это не его. А мыслишки вслед: «А почему? Почему кому-то можно, а тебе нельзя? Что, совесть гложет? А в желудке не сосёт? Сколько можно на макаронах жить? Икру желаешь?
Да. Такие мыслишки были. И вот видимо настала его пора. И он идёт в бизнес. Будет ли толк? Вопрос другой. Но в бизнес идти надо. Тем более поддержка есть. На зарплату офицера не выдюжить. Прожить можно, только жизнь разной бывает, хотелось бы достойной жизни, а не существования.
5.
Утром в одиннадцать с новёхоньким паспортом Добров был в ЖЭК. Быстренько мобилизовал милых дам на помощь в регистрации. Конечно, за деньги, мобилизовал. Он уже понимал: их, эти денежные знаки надо тратить, для того они и созданы, чтобы их тратить, и помчался к Парицкому.
Тот был в свинарнике, закреплял покосившуюся перегородку в загоне.
– Что, бизнесмен – ферма без тебя никак? А кто фирмой заниматься будет?
Но, как, оказалось, иронизировал он зря, с помощью своей многочисленной братии, Толя многое уже решил, надо было подключаться теперь и ему, Доброву.
– Платоныч, пойдем, склад покажу.
В глубине двора, примыкая боковиной к дому, стоял гараж.
– Вот и склад.
Они зашли в помещение.
Будущий склад радовал глаз. Теплое, оборудованное стеллажами, помещение высотой метра три и площадью пятьдесят квадратных метров, вполне достойно было стать складом. А мощный кобель, работая за пару мисок каши в день, вполне заменял взвод охраны.
– Впечатляет.
– И так, первый вопрос я решил? Решил. Офис также недалече. Если есть желание, проедем, посмотрим.
– Ладно, проедем. А как быть с бухгалтером?
– Ответ на кухне. Пошли.
У плиты на большой кухне суетилась жена Анатолия. Добров хорошо знал Светлану. Как старые друзья они обнялись, Олег чмокнул Свету в щёку. Та в смущении зарделась.
– Мать, только не отвлекай Олега Платоновича расспросами, не до того сейчас. Я чай поставлю, а ты расскажи о бухгалтерии, ты ведь у нас в этом деле специалист.
Но куда там, Светлане, хорошо знавшей Маринку, не терпелось расспросить: как жена, как детишки. Однако Олег атаку быстренько отбил, пообещав вскоре прийти с женой к ним в гости.
— Света, мы предприятие регистрируем, могла бы ты бухучёт организовать. Если не сама, может, кого порекомендуешь? Вопрос не праздный, к концу недели первый товар подвезём, видимо это парфюмерия будет. Что скажешь?
– А чей парфюм? Сколько его? Вы уже договорились куда сдать?
Олег рассмеялся.
– Вот хватка! Толя, так она у тебя просто Штирлиц. Ей про одно, а она, понимая, что учёт ныне не самое для нас главное, суть вычислила. Отвечаю: рижская фабрика Дзинтарс, ассортимент пока не знаю, куда сдать, тоже не представляю. Соответственно и по ценам сказать ничего не могу. Объем? Предполагаю, пятитонник будет, может два. Всё от нас зависит. Товар идёт на реализацию, нам на реализацию, а покупателю надо сдать его сразу за деньги, причём оптом и за доллары. Вот тебе, «профессор» исходное. Размышляй.
Слушая Доброва, Светлана накрывала стол. Но слушала она внимательно, и это стало понятно.
– Олег Платонович, это задачка. Непростая задачка. Подумать надо. Впрочем, продать сейчас можно всё. Народ стонать стонет, но парфюмерия, как и средства от вшей, в самые сложные времена для человека всегда была нужна. На это у людей деньги есть, причём не только на «Тройной» для алкашей, но и на французские «Клима», кстати, и на «Рижскую сирень». Здесь дамы это любят.
Олег понял, в лице Светланы он нашел золотую жилу, вторую золотую жилу, если считать, что первая это Парицкий.
– Светлана Петровна, максимум через месяц ты будешь у меня главным бухгалтером. Если хочешь, даже самым-самым-самым главным. А хочешь, главным, как его, мерчендайзером , так вроде звучит. Соглашайся живее, а то передумаю. И, кстати, тебя как в детстве мама звала?
Светлана насторожилась. К чему это Добров клонит?
– Как звала? По-разному, называла и Светик и Самоцветик, но чаще Ланой звала.
Добров рассмеялся.
– Отлично, вот и наименование фирмы вызрело. Назовём предприятие «ИнКрас Лана». Мы целью ставим не просто продавать косметику, а в будущем поставить продажу на хорошую индустриальную основу. Это если подальше глянуть. Так? Значит «ИнКрас» у нас будет – индустрия красоты, а начальником в этой индустрии будет Лана, то бишь, Светлана Петровна. Пойдёт? ИнКрас Лана! Отлично! Это тебе не какая ни будь Шанель, это круче!
Света зарделась.
– Ну, уж вы, Олег Платонович слишком далеко смотрите. И подойду ли я?
– Что значит подойдёшь. Ты уже здесь вот, рядышком и находишься. А не подойдёшь, другую Свету искать будем.
Светлана понимала, Олег Платонович шутит, но такая шутка ей была приятна.
– Ладно, шутки шутками. Помогу, Олег Платонович, не сомневайтесь. Только вы там, на Дзинтарсе, мусор не берите. Я знаю продукцию этой фабрики, наш универмаг её частенько получал, правда после того как Союза не стало не видела их товар. Но оно может и к лучшему. Я сама список подготовлю, что можно здесь быстренько реализовать, а то вы шампунь один купите, здесь его и так – хоть посуду мой.
Пока Светлана корпела над списком, Олег с Парицким подскочили к предполагаемому офису. Местечко было разбитным: метро недалече, и вообще весь городской транспорт рядом, для легковых машин паркинг неплохой, почтовое отделение недалеко. Директор офисного центра принял радушно, оказалось он хорошо знаком с братом Анатолия, так что и здесь рука Парицкого сработала.
– Олег Платонович, вам начинать бизнес здесь будет удобно. Контор у нас много, причём самых разнообразных по профилю, кто торгует, кто мелким производством занимается, а здесь комнатку для переговоров держит, несколько фирм связаны с минимизацией бухучета. Два года мы держим этот центр, пока проблем не было. Охрана надёжная, чужих не пускаем. Думаю, вас всё устроит.
Сошлись на двух смежных комнатах второго этажа. Директор пообещал помещения к заселению подготовить в течение недели. Олега этот срок вполне устраивал. Через неделю возможно и первые деньги появятся. Кроме мебелишки, что директор выделил в офис, надо будет и телефонами, оргтехникой разжиться, кстати, всё это можно было здесь же, в этом офисном центре купить.
Анатолий был с машиной, и это значительно ускоряло все дела: предстояло заскочить за паспортом, купить билет в Ригу и, наконец, разобраться с ассортиментом товара. К семи вечера усталый, но довольный Добров пришёл домой. Позвонил в Ригу, договорился о встрече и набрал номер телефона тестя. Трубку взяла Маришка.
– Привет, Маринка. Как вы там? Скучаю, не дождусь когда встретимся.
Супруга всхлипнула на том конце провода и тут же раздали весёлые детские голоса. Первым зашумел Вовка.
– Папа, а я сегодня на настоящей лошади катался, дед папаху свою подарил, а ещё…
Следом Леночка.
– Папочка, приезжай, мы так соскучились. А ещё лучше, забери нас домой, я к девчонкам своим хочу, нет у меня здесь пока подружек…
Наконец трубка перешла в руки жене. Она уже успокоилась, рассказала о житье-бытье, о маме, тесте. А Олег квартирой похвастал, доложил о предстоящей поездке.
– Мариша, думаю, ещё недели две придется там пожить, у меня много дел. И пожалуйста, отцу передай, я за вами сам приеду, и на все дела по регистрации у меня будет максимум парочка дней. За это время надо к военкому заскочить, в милицию и прочее. Я очень надеюсь на его помощь. Кстати, мебель самому купить, или тебя подождать?
Последний вопрос был явно провокационным, но Олег специально задал его жене. Он прекрасно знал Марину: быт семьи – её забота и она никому этим вопросом не разрешала заниматься. Конечно, он не будет покупать мебель, времени нет. А вот она приедет и с удовольствием этим займется.
Через двое суток он уже в Риге. Прямого поезда не было, ехал через Москву, красотами российской столицы особо любоваться желания не было. Просто побродил рядом с Курским вокзалом, да и переехал на Рижский. Одно преимущество этой поездки было безусловным: отоспался всласть.
Сурков встретил у вагона. Добров вспомнил этого несколько флегматичного, спокойного с умными глазами человека. Да, это был выпускник их училища, только закончил обучение на два года раньше. Так уж в училищные времена повелось, младшие курсы всегда знают старших, а вот старшекурсники молодежь не знали, и не то чтобы игнорировали первые курсы, просто интересы их уже не совпадали.
Сурков зябко поёжился. Ветерок гулял, было не то что бы холодно, это был прибалтийский вариант той поры: зябко, неуютно и сыро.
– Сразу на фабрику, или перекусим?
– Давай перекусим, а уж затем за товаром.
Уютное кафе располагало к беседе. Добров давно не был в Латвии и от латышской речи отвык. А ведь не так давно радио утречком встречало бодрящей фразой – «Run; R;ga …»
И вот снова латышский:
– Sveiki. Labas rytas…
Он удивлённо посмотрел на Женю. Тот улыбнулся, перебросился несколькими фразами с официанткой.
– Что берём?
– Кофе и пирожное.
– Привыкай. Здесь уже и по-английски лопочут, чуть ли не чаще чем на латышском языке. Русский не любят и нас не очень почитают, так уж обстановка здесь сложилась. Ну да ладно. Ты лучше скажи, откуда ты Чуприя знаешь, он о тебе столько хорошего наговорил, будто о братишке рассказывал.
– Было дело. Служили вместе. Дружили, семьями хорошо знакомы. А уволился в запас, попросил Тараса помочь, тот и не отказал. Вот я и здесь. Теперь тебя прошу о помощи. Поможешь? Первые деньги нужны, точнее первые сделки. Если всё хорошо обернется, думаю, парфюмерной продукцией можно будет торговать на постоянной основе. Склад у меня есть, люди есть, ни сегодня – завтра расчётный счёт открою. Женя, а у тебя какие связи на фабрике? Тарас говорил, ты там прочно сидишь.
Евгений улыбнулся.
– А как будут к тебе относиться люди, которые постоянно обращаются с просьбами? Конечно, уважать и помогать. Лет пятнадцать они на моём ГСМ сидят. Не предприятие, конечно, нет, люди, конкретные люди. Бензин «ёк» – Женя, помоги; моторное масло в дефиците – Женя дай. Даю и помогаю, а они мне свою продукцию с хорошей скидкой и на реализацию отдают. Вот такой вот бизнес. Впрочем, он везде такой. У них нынче на фабрике прошла перерегистрация, но ничего, на торговле это не скажется. Условия не поменялись? Как ты и просил – три недели отсрочка? Верно?
– Да, Женя, что бы ни произошло, через три недели наличными деньги будут у тебя. Сам приеду, или кого пришлю. Ты мне только с объёмом и ассортиментом помоги разобраться, я в этом ещё не силён. Сотрудница моя кое-что прикинула, вот посмотри. Может ты и поймешь, что это будет по объему и весу, тоже пока не разбираюсь в этом. И с доставкой вопрос. Как лучше сделать, подскажи?
Сурков достал блокнот, ручку, маленький калькулятор и углубился в расчёты.
Олег удивился – вот что значит предприниматель, всё при нём, даже калькулятор. Одно было не понятно, как Сурков совмещает службу и бизнес: подполковник, ответственный человек, наверно по работе дел много. А вот бросил всё и с ним едет, его дела решать. Но с другой стороны, было приятно, это же Чуприй команду дал, точнее, попросил, значит, уважают Тараса здесь, в далёкой Прибалтике. А может вместе они бизнес, какой делают?
Через полчаса они уже ехали к фабрике.
– Олег Платонович, я тебя представлю девчатам, ты уж будь с ними уважительнее, они это любят. Я им и пакетик взял: конфеты, вино сухое – без этого никак, сам понимаешь, женщины. Товар заберем, как они подготовят, видимо завтра в обед, и ко мне на склад. Контейнер вызову, а дальше, скорым порядком, вечером товар поедет в Харьков. Дня через три – четыре встречай. Вот такой расклад.
– Женя, а по деньгам, всё же по деньгам, сколько это будет стоить? И вес, хотя бы примерно?
– Я прикинул, товар где-то тысяч на восемь долларов. Ну и вес тонны полторы, видимо так. На фабрике точно скажут. Кстати не факт, что заказанный ассортимент будет в наличии, сам понимаешь, фабричный ритм серьёзен, склады отнюдь не затоварены.
Сурков притормозил, остановил машину на обочине, повернулся к Доброву.
– Фабрика рядом, пять минут и подъедем. Я вот тебе что хочу сказать. Для меня эта сделка головная боль, сам понимаешь: деньгами рискую, прибыли никакой, только суета – погрузи, разгрузи, отправь и прочее. Так что на первый случай с тебя двадцать процентов, ну и от продажи, как уж сам решишь, но долю отстегнёшь. Мне людям платить, и начальство не просто меня по бизнес делам отпускает. Думаю это понятно. А дальше, дальше, можешь сам трудиться, я ни на что не претендую. Дальше сам. Да, и ещё вот что – Тараса ты должен отблагодарить, не последнее он звено в наших делах. Ну что, поехали?
Продолжение следует.