Спешу к ребятам. Сегодня встреча со школьниками. Очень здорово, что у меня появились детские рассказы, а через них новые друзья. Они, друзья, живут в разных городах и сёлах нашей Самарской губернии и за её пределами. И с теми, кто поближе, я иногда встречаюсь. Так получается у писателей, что тебя все знают, кто читал твои произведения, а ты знаешь совсем немногих. Только улыбки ребят врезаются в память, их задорный смех над смешными моментами в рассказах, бурные аплодисменты, а ещё вопросы, которые волнуют маленькие сердечки.
С библиотекой, куда меня сегодня пригласили на встречу с четвёртым и пятым классами, я уже знаком несколько лет. Нас связывают тёплые воспоминания о встречах проходивших ранее. Я спешу. В моем портфеле книги, а за спиной в кофре гитара. Волнуюсь. Волнение спутник всякого, кому приходится выходить к людям, и не важно сколько им лет. Говорят, что детей невозможно обмануть. Дети чувствуют фальшь. Они сердцем тебя как бы прощупывают. И если сердца юных зрителей и того, кто на сцене, сольются в едином ритме, тогда будет успех и признание, и благодарные аплодисменты, и смех. Ты станешь для них родным, сердечным другом, а это дорогого стоит.
Взрослея, дети утрачивают эту способность. Связано это и с жизненным опытом, который огрубляет сердце. И с грехами, которые они сами начинают совершать. Отдаляясь злыми делами от Того, кто вложил в наше сердце совесть, мы утрачиваем связь с Творцом. Как всё живое высыхает, трескается и грубеет без воды и влаги, так и сердце человека черствеет без живительной росы Божией благодати.
Сегодня я читал свои рассказы про карантин и тросовую кашу, спел несколько духовных песен. А потом стал говорить о вере, о Боге, о добре и зле. Разговор зашёл о человеческом сердце. Не о том сердце, которое кровь перекачивает, а о сердце, которое сострадает, радуется, трепещет, поёт и замирает.
— Ребята, как вы думаете, а бывает у человека чёрствое сердце? — задал я вопрос.
— Конечно бывает, — закричали с мест ребята.
— А какими словами мы обычно называем людей с таким сердцем?
— Злой, бесчеловечный, грубый, неулыбчивый, неотзывчивый, жестокий, — стали выкрикивать ребята наперебой. — Фашист! — мальчик в клетчатой рубашке погрозил в воздухе кулаком.
— Да, ребята, всё вы назвали правильно. А теперь назовите мне, как само сердце таких людей мы назовём? На что оно похоже?
На секунду наступила тишина. Одна девочка тянет руку.
— Говори, — прошу я её.
— Такое сердце похоже на камень. Так и говорят, камень носишь в груди.
— Прекрасный ответ! Молодец! А ещё?
— Сухарь!
— Правильно.
— Железное сердце, как у Железного Дровосека.
— Так, ещё.
— Холодное сердце!
— Верно! Только назови, на что холодное сердце похоже? — прошу уточнить я мальчишку в синей футболке.
— На лёд, — тут же отвечает он.
— Молодчина! А теперь назовите людей с добрым сердцем.
— Добрый, ласковый, миролюбивый, отзывчивый, чуткий, человечный, хороший, улыбчивый, — снова стали выкрикивать ребята с мест. Я слушал и, для общего действия, театрально загибал пальцы на руке. Было видно, что эта вроде бы игра, но с серьёзными вопросами, им нравится.
— Солнечный!
— Кто сказал "солнечный"? — тут же спросил я у зала.
— Я, — встала с места девочка с косичкой.
— Прекрасно! Просто "солнечный" ответ! — похвалил я её.
Кто-то даже захлопал в ладоши. Я поддержал и тоже похлопал.
— Все вы, ребята, большие молодцы. Хорошо поработали. Активно! Мы разобрались с вами, что есть сердца злые и есть добрые. Теперь это всем понятно или кому-то ещё не совсем?
— Всем понятно! — хором ответили ребята.
— Хорошо. Тогда я задам вам ещё один вопрос: если я возьму камень, лёд, сухарь, деревяшку или железку и ударю по ним палкой, будет слышен звук?
— Будет, — ответили ребята как-то неуверенно.
— Что вас смущает? — поинтересовался я.
— Сухарь и лёд расколются от удара, — ответил за всех, приподнявшись, паренёк с царапиной на лбу.
— А ясно. Но я не сильно ударю, а только чтоб звук был.
— Тогда будет хруст, — пояснил паренёк с царапиной.
Я улыбнулся.
— А эти предметы при ударе почувствуют боль? — задал я очередной вопрос.
— Конечно, нет! Они же не живые! — загалдели ребята.
— Какие же вы всё таки молодцы! Вот он верный ответ: не живые! Получается тогда, что человек с таким сердцем не живёт по настоящему. Ведь мы уточняли в начале разговора, что говорим о сердце, как об органе чувств. Прекрасно! Развиваем нашу мысль: может ли, по вашему мнению, камень, металл, лёд, деревяшка, всё неживое выделять тепло?
— Нет, не может! — отвечают быстро ребята.
— Все так считают? — спросил я с подковыркой в голосе.
— Я так не считаю!
— Интересно, — говорю я.
— Дерево может давать тепло, когда оно горит в печке или костре. А если нагреть камень или металл, то они тоже могут долго согревать.
— Молодец, спасибо за такой развёрнутый ответ. Ты в чем-то прав! — похвалил я паренька. — Как тебя звать?
— Миша.
— Вот, ребята, Миша сейчас дал нам интересную мысль… Слушай, — обратился тут я снова к нему, — ты случайно не племянник Аристотеля или Платона? Были такие философы в древности.
Миша засмущался и щеки его порозовели.
— Я шучу. Просто мысль твоя очень глубокая. На самом деле, лёд можно растопить, дерево поджечь, металл накалить, но это всё внешнее воздействие на неживое. Это говорит о том, что людей с такими сердцами можно исправить, можно изменить. Но само по себе тепло может давать только живое, тёплое, плотяное сердце. И если по нему ударить, то оно всё чувствует, страдает и сострадает.
— Плачет, — полушёпотом сказала девочка с косичкой.
— Последний мой вопрос, — я сделал паузу, чтобы всех ребят внимание заострить на себе. — Как вы думаете, мы все сердца назвали?
— Да, — не раздумывая крикнули ребята.
— А ты, Миша, как думаешь? — обратился я к философу.
— Думаю, нет.
— А почему?
— А иначе Вы бы не спрашивали!
— Ну, ты и впрямь философ! Удивляешь раз за разом!
— А он у нас отличник и чемпион по шахматам, — вскочил со своего места мальчишка в клетчатой рубашке.
— Вот и берите с него пример, — сказал я и продолжил, — Мы разобрались, что есть добрые сердца и злые. Но это и так всё на поверхности лежало. С детства все вы сказки читали, где всегда добро побеждает зло. Но есть ещё одна разновидность человеческих сердец. И оно, я вам скажу, опасней и коварней, чем злое! Ведь из сказок мы знаем, что зло оно и есть зло, и ничего хорошего от него не жди. А встречались ли вам в сказках герои и не добрые, и не злые, а как некие перевёртыши? То они за добрых, то за злых. Главное, чтоб их не трогали.
В зале тишина.
— Не буду вас томить и скажу, что опасней твёрдых и злых сердец, сердце из шерсти. Сколько не бей палкой по шерсти, звука она не подаст. Людей с таким сердцем называют — равнодушными! И это очень плохое сердце. Оно любит, но только себя; греет, но только себя; создаёт уют, но только вокруг себя. Ещё за шерсть хорошо цепляются репьи и колючки. Поэтому равнодушные и самолюбивые люди очень злопамятные. Люди с таким шерстяным сердцем легко могут предать, подвести, обмануть, пройти мимо чужой беды. На шерсть нельзя опереться. Но таких сердец, я уверен, среди нас нет! А теперь давайте споём любимую нашу песню про друзей, ведь мы с вами успели подружиться?
— Да! — хором ответили дети.
Я взял гитару, сыграл вступление и мы все дружно запели: "Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету…"
После песни мы долго аплодировали друг другу.
— А теперь, кто хочет получить автограф и сфотографироваться на память поднимайтесь на сцену.
Я сидел на сцене за столиком и раздавал автографы, окружившим меня детям. Потом мы встали для фотоснимка. Рядом со мной, как приклеевшись, стоял мальчик в клетчатой рубашке. Он иногда поднимал на меня лицо и в его взгляде я уловил вопрос.
— Ты хочешь меня о чём-то спросить?
— Да. Скажите, а у меня какое сердце?
Он посмотрел на меня так, что мне стало немного не по себе. Его действительно волновал, а возможно, мучал вопрос о его сердце. Так мне показалось в его голосе и взгляде.
— А ты чувствуешь своё сердце? — начал я осторожно.
— Я его чувствую, когда на подушке лежу. Оно стучит, сильно.
— Ну, значит, у тебя нормальное человеческое сердце. Настоящее. А ещё скажи: тебе жалко котёнка, который на улице замерзает?
— Да, очень жалею!
— Тогда у тебя сердце плотяное, сопереживающее, неравнодушное, способное любить!
Мальчишка посмотрел на меня с сияющим лицом и широко улыбнулся.
Так и на фотографии он стоит возле меня в своей клетчатой рубашке и улыбается.
Ехал я домой преисполненный тёплыми чувствами и сердце моё билось в груди, а я прислушивался к его ритмам и пел ему в такт.