Пушок

               
                “ Мы в ответе за тех,
                кого приручили”
                ( А. Экзюперри)         
   Холодно, тихо падает редкий снег. На крыльце аптеки, возле двери, сидит ослепительно белый, пушистый котик. Он практически вжался в стену, нахохлился всей своей длинной шерстью, подобрал под себя лапки, весь собрался в небольшой комок, но все равно продолжал дрожать, вздрагивая всем своим припорошенным снежком телом. Он сидел здесь уже второй день - внутрь не пускали, а уйти совершенно не было сил, да и куда!? Из аптеки пахло лекарствами, точно такие же запахи, хотя и вместе со многими другими, как помнил Пушок, были свойственны его хозяйке, бабе Кате, у которой ещё неделю назад он безмятежно дремал на коленях. Он мурчал, изредка потягиваясь и меняя положения тела, а баба Катя, что-то вязала, проворно орудуя спицами или читала книгу. Иногда она смотрела старенький телевизор, купленный ещё при советской власти, но больше любила читать, а книг было много. Раньше баба Катя работала учительницей русского языка и литературы, поэтому книги были в особой чести в её небольшой однокомнатной квартире и занимали целый шкаф.

   Баба Катя была одна уже давно, дочка выросла и давно уже жила своей жизнью, навещая её крайне редко. Чтобы не было так одиноко баба Катя всегда держала у себя котов. С ними хорошо и уютно, они выслушают и мяукнут что-нибудь в ответ, как бы поддерживая человекокошачий диалог, а большего старушке и не требовалось. Ещё они её лечили, ложась на больные места, то на поясницу, то на шею, все были отменными лекарями. Но вот себя лечить не могли - двух котов пережила баба Катя, Пушок стал третьим. Хотя и жили первые два кота довольно долго по ихнему времени, но все одно ушли, передавая бабу Катю, словно эстафетную палочку, из одних стареющих, кошачьих лап,  в другие, молодые лапы, наконец в квартире появился Пушок. Маленький, абсолютно белый, лишь только на груди красовался, словно галстук, небольшой, черный треугольник,  комочек, который колобком вкатился в квартиру и начал везде лазать, знакомиться с незнакомой обстановкой, то и дело поглядывая на хозяйку. Обвык новый жилец быстро, через неделю уже по-хозяйски ходил по квартире, вернее больше бегал, как и положено маленьким котятам. Рос быстро, в еде был неприхотлив и очень скоро достиг своей юности, когда уже не котенок, но ещё и не полноценный кот - котоюноша. Баба Катя, тяжело вздыхая, приговаривала: “Последний ты у меня котя”, - и гладила его белую шубку, а Пушок мурчал и смотрел через прищуренные глазки на доброе лицо старушки. Каждый день был как по расписанию: просыпалась баба Катя, шаркающей походкой шла на кухню, гремела посудой - Пушок дрых. Потом среди всех шумов выделялся один - звук касания кошачьей миски кухонного пола - и не успевала бабушка ещё покликать кота, как тот уже тёрся своей белой мордочкой о её старые тапки - клиент готов. После завтрака Пушок наводил себе марафет, тщательно вылизывая все свое тело, то и дело останавливаясь и бросая на хозяйку благодарные взгляды, сопровождающиеся звонким мяуканьем. Потом баба Катя уходила в магазин, а Пушок забирался на подоконник и откровенно скучал в ожидании её возвращения, изредка отвлекаясь на рассматривание непоседливых, вездесущих птиц, снующих в ветках деревьев, за пределы квартиры он никогда не выходил. Бабушка стремилась вернуться засветло, ведь зимой быстро темнеет, а ходить впотьмах по гололеду, негнущимися ногами довольно тяжело и опасно. Оба обедали и заваливались подремать, Пушок всегда рядом с хозяйкой. Вечер проходил в кресле, под мягким освещением старого, советского торшера - баба Катя сидела с книгой или вязала, бряцая спицами, а Пушок неизменно лежал на коленях, непереставая мурчал, изредка потягиваясь и меняя положение своего тела. Такие вечера зимой тянулись долго, бабушка успевала вдоволь начитаться, а кот насладиться постоянными, неторопливыми поглаживаниями человеческой руки, по голове, спине, грудке, с непременным почесыванием за ухом и нежным теребением шерсти на животике - мрррррр, райское кошачье удовольствие. Наконец спускалась ночь и обитатели квартиры опять дуэтом засыпали, на высокой железной кровати, с железными, блестящими шариками на её спинках.

   В то утро Пушок проснулся раньше. Он возлежал на груди хозяйки и почему-то тело его не поднималось вместе с её грудью вверх-вниз, а от лица не доносились свистящесопящие последствия этого движения - старушка не дышала. Пушок сунул свою мордочку под ладонь и легонько боднул, ожидая, что его погладят, как обычно, но рука медленно сползла с одеяла и свесилась с кровати. Пушок мяукнул раз, потом ещё и ещё, спрыгнул на пол, метнулся на кухню, потом вернулся, опять боднул головой , свесившуюся с кровати руку, снова замяукал, протяжно, громко, как никогда раньше - хозяйка не поднималась, в квартире он остался один. Кот забрался на подоконник и съёжился - в комнате воцарилась тишина, но она не успокаивала как обычно, а сдавливала со всех сторон. Прошло около часа. Вдруг послышался звук открывания дверного замка, дверь отворилась и в квартиру вошла женщина лет пятидесяти…

 ... Дальнейшие события разворачивались настолько быстро, что Пушок не успевал следить за меняющимися картинками. Скорая помощь, милиция, какие-то дюжие мужики, которые унесли тело, “охи и ахи” приходящих соседей - столько людей сразу здесь никогда не было. Пришедшая первой женщина оказалась дочерью хозяйки, которая в кои;-то веки решила навестить мать, не предупреждая заранее, и навестила... Практически весь день кот просидел на подоконнике, лишь пару раз отлучался по естественной надобности к лотку, да забегал на кухню, где, впрочем, для него ничего не было припасено. Дочка кота в упор не замечала, хотя он и пытался обратить на себя внимание робким мяуканьем. Она весь день не расставалась с телефоном, вызванивая то по вопросу похорон, то по продаже квартиры. Первые клиенты приходили уже днём, ещё баба Катя лежала на кровати, а какая-то молодая деваха по-хозяйски осматривала дом, брезгливо морщась при виде покойницы и недоуменно глядя на обилие книг, видимо считая их анахронизмом, удовлетворённо она зацокала языком, только когда увидела большую кухню. Вторые пришли под вечер, муж с женой, да ещё и с шестилетним ребенком, который тут же схватил кота и стал его тискать, драть за уши и дергать за хвост. Пушок кричал, ему было очень больно, никто никогда так с ним не обращался, но ребенок только хохотал и тискал его сильнее. Наконец кот не выдержал, проснулось элементарное чувство самосохранения и он пустил в ход когти...Истошные визги шестилетнего шалопая, которому никто не внушил, что животным тоже бывает больно, как и людям, причитания и сюсюкание родителей, которые не знали как успокоить своё ненаглядное чадо, привыкшее ощущать себя в центре внимания, и наконец самое страшное, когда Пушок почувствовал, как дочка хозяйки схватила его за шкирку, стукнула головой о стену прихожей и выкинула за порог входной двери, в темень - вот то последнее, что он запомнил, перед тем как оказаться в неведомом ранее месте. Пушок вылетел из двери на площадку, но смог опуститься на лапы, дверь с шумом захлопнулась, он сел, обвел взором зелёных глаз четыре, совершенно одинаковые двери, темнеющие в полумраке лестничной клетки - все незнакомое, чужое и потому страшное. Кот сидел уже минут пять, боль в теле потихоньку утихала, только болела голова и немного подташнивало, хвостатый привыкал к обстановке. Он заметил, что дверь, возле которой он сидит, всё-таки отличается от остальных - она обита черной, лакированной рейкой и имеет особый запах, который он запомнил. Вдруг, где-то на самых верхних этажах, послышался звук открывания двери и громкий собачий лай, сопровождающийся скрежетом когтей бегущих лап о бетонные ступеньки, который резал слух всё громче. Что-то большое и страшное быстро приближалось - Пушок напрягся и в следующее мгновение увидел огромную овчарку, мелькнувшую в просвете перил верхнего этажа. Собак раньше кот видел, но издали, сидючи на подоконнике, в безопасности своего дома. Он разглядывал их с интересом, как и птиц, не более того, и не испытывал чувство страха, а здесь... Когда между ним и огромным псом остался лишь один лестничный пролет, кот вышел из оцепенения и стремглав помчался вниз, в единственно возможном направлении, благо он находился на втором этаже. С размаху бедняга врезался во входную дверь подъезда - дверь была заперта... Домофон удобное изобретение, не даёт входить чужим людям в родной подъезд, где все друг друга знают не один год, все соседи и не хотят видеть у себя бомжей и прочих нежелательных типов. Но как часто эти бесчувственные заслоны стоят преградой перед замерзающей кошкой или собакой, которая в ином случае смогла бы проникнуть в спасительное тепло человеческого жилья, порой открывая двери лапой или протискиваясь в щель неплотно закрытой двери, а то и используя квадратную дырку, выпиленную заботливыми хозяевами в низу двери. Ну а здесь домофон не выпускал и превращался в ловушку, ведь не может же бедное животное нажать на заветную кнопку открывания двери, а так бы хотелось... Кот вжался в холод металлической двери и отчаянно замяукал. В момент, когда он уже почувствовал клацанье зубов и жар приоткрытой пасти почти рядом с собой - дверь открылась. Кот кубарем, путаясь в ногах входящего спасителя, скатился с крыльца и помчался подальше, не разбирая дороги. Овчарка выскочила из подъезда и только тут хозяин соизволил натянуть поводок, вставшая от неожиданности на дыбы собака ещё полаяла, попробовала тщетно ринутся вперёд и успокоилась, под одобрительные возгласы своего хозяина. Кот летел через весь двор и только в конце своей “хрущёвки” остановился, пугливо оглянулся и медленно затрусил за угол.

   На улице уже совсем стемнело и было холодно. Оказавшись первый раз вне своей родной квартиры бабы Кати, Пушок не знал куда идти, он был голоден и дрожал от холода. Поравнявшись с аптекой, кот подошёл к двери и юркнул внутрь, как только её открыли выходящие посетители. Аптекарша не стала его гнать, даже поделилась котлетой и он уснул, пристроившись под батареей. Аптека была круглосуточной, пару раз за ночь кот просыпался - заходили покупатели - и снова засыпал. Утром добрая хозяйка аптеки сменилась, а её сменщица, ведь люди поразительно разные, просто выставила постояльца за дверь. Кот сначала отбежал от своего пристанища , но довольно быстро вернулся и пристроился на крыльце, у двери…

   … Денис, десятилетний мальчик, одетый в теплую синюю куртку, медленно шёл по дороге. Он был расстроен и ёжился, но не от холода, а от сознания того, что тот, которого он сейчас всех больше хотел бы взять на руки, белый пушистый кот бабы Кати Пушок, находится неизвестно где и неизвестно, что с ним. Накануне, узнав от своих родителей о смерти бабы Кати, Денис заходил к ней, дверь открыла незнакомая ему женщина, её дочь, которая высокомерно посмотрела на мальчика и на вопрос о Пушке, ответила ледяным голосом, что он убежал и ей вообще некогда заниматься всякими котами. Денис ещё что-то пытался спросить, но дочь с шумом захлопнула входную дверь. Отчаянье овладело мальчишкой, придя домой он плакал и даже не стал ужинать. Напрасно мать успокаивала его, говорила, что можно завести другого кота, или даже взять котенка, сын был непреклонен, он хотел только Пушка. Денис привязался к этому пушистому комочку, как только тот появился у бабы Кати. Мальчик часто заходил к ней помочь, по-соседски, сбегать в аптеку или в магазин, когда старушка болела или на улице было ненастье, а потом задерживался на часок другой, брал книги почитать и играл с котом. Бабушка была даже рада, что чрезмерно подвижный Пушок расстратит всю свою прыть с Денисом и не будет чрезмерно утомлять её. Глядя как хорошо они ладят, баба Катя, даже договорилась с ребенком, что если с ней, что-нибудь случится он позаботится о питомце, он даже и с родителями обо всем договорился и вот кот пропал. Денис шёл и не знал, где искать своего друга. Поравнявшись с аптекой, он вспомнил, что мама просила купить лекарство, и повернул к крыльцу. Вдруг он заметил у дверей что-то белое, припорошенное снегом, которое часто вздрагивало - да ведь это, это… - Пушок! - выкрикнул мальчик, нагибаясь к коту. Заслышав знакомые интонации, кот вздрогнул и приоткрыл глаза - к нему тянулись детские руки и счастливая улыбка озаряла знакомое лицо. Пушок помнил мальчика, хотя последние несчастия и загнали его образ куда-то глубоко в память. В следующее мгновение, заботливо обметенный варежкой четвероногий друг, оказался запазухой мальчугана, а ещё через минуту он довольный замурчал.

   Пристроив на груди кота, Дениска пошел, а вернее, почти побежал домой. Вошёл в подъезд, поднялся на второй этаж и позвонил в ту самую дверь, обитую черной, лакированной рейкой, запах которой запомнил Пушок, значит квартира бабы Кати тоже здесь, рядом. Мурчание кота стало ещё громче - наконец-то он дома.
©                ( А.В.Чурсин)

P.S. Этот рассказ у меня родился после того, как в сети появилось известие о том, что возле некой аптеки второй день сидит кот, хозяйка которого накануне умерла. Писавший просил пристроить осиротевшие животное в добрые руки. Пусть у каждого живого существа будет свой дом и никогда не иссякнет человеческое сострадание.  Я буду признателен Вам за материальную поддержку, занимаюсь только литературной деятельностью, все подробности и реквизиты банковской карты здесь https://vk.com/wall389303649_1100