На детскую площадку, уютно расположившуюся среди пятиэтажек, завезли песок. Рабочие убрали старые, полусгнившие доски песочницы и заменили их на яркие, пластиковые. В центре, как и водится, водрузили навес в виде огромного мухомора, с яркой бабочкой на самой макушке, а по бокам от песочницы разместили разноцветные скамейки. Двор, казавшийся раньше серым, заиграл всеми цветами радуги и к нему потянулись обитатели пятиэтажек вместе с детьми. Первые несколько дней во дворе был самый настоящий аншлаг. Соседи, не видевшиеся годами, радостно приветствовали друг друга, удивлялись, что не могли найти свободного времени, чтобы, как раньше, прийти в гости, пообщаться. Со временем эйфория от новизны и ярких красок пошла на спад, молодые родители появлялись всё реже, проводя большую часть своего времени на работе, и во дворе, как обычно, на лавочках стали сидеть старушки. Многие из них присматривали за своими внуками, были и те, кто присматривали за детьми соседей, знакомых. За долгие годы, проживания в этих пятиэтажках, все друг друга знали и к появлению новых жильцов относились всегда настороженно. Вот и сейчас, к беззаботно играющим в песочнице детишкам, подошла молодая мама со своим трёхлетним малышом и бесцеремонно усадила его среди играющих детей. Малыши перестали играть и с интересом стали рассматривать новенького.
- Не здрасьте тебе, не до свидания, - проворчала баба Клава.
- Да, молодёжь сейчас неуважительная стала, - поддержала её подружка, баба Шура.
В это время новенький малыш очень ловко хлопнул совочком по голове ближайшего карапуза, который оказался внуком бабы Клавы.
- Что же это делается! Коленька, дай ему сдачи! – баба Клава быстро вскочила и побежала защищать своего внука.
Коленька, услышав призыв к действию от своей любимой бабушки, со всего размаха ударил противника кулаком и попал ему прямо в лоб.
Всё произошло так быстро, что молодой маме, не успевшей предотвратить конфликт, пришлось срочно доставать своего плачущего малыша из песочницы.
- Это что за хулиган! – гневно бросила она на Коленьку.
- Ваш первый начал! – парировала баба Клава, быстро подоспевшая на поле брани.
- Мой же его только совочком задел, а ваш его со всей силы ударил!
- Правильно сделал, я всегда учу его сдачу давать!
- Он же хотел просто познакомиться, - произнесла растерянная женщина, - мы здесь ещё никого не знаем.
Так как интонация у молодой мамы была извиняющаяся, то баба Клава сразу потеряла свой боевой настрой и, смягчившись, произнесла:
- Странный у вашего малыша способ знакомства, совочком по голове.
- Это он, наверное, от страха, здесь все детишки ему не знакомы, вот он так себя и повёл.
- Так вам надо было его сначала с ребятишками познакомить, а уж потом, запихивать в песочницу, как его зовут-то?
- Матвей.
- Матвей? Какое хорошее русское имя, сейчас опять пошла мода на старые имена, - констатировала баба Клава, - а меня все бабой Клавой зовут.
- А меня Светланой, - молодая мама улыбнулась, окончательно растопив сердце бабы Клавы.
- Ну, чего, пойдём ещё раз знакомить вашего Матвея с его будущими друзьями. Они у нас добрые, не бойтесь их, - улыбнулась баба Клава в ответ.
Матвей уже перестал плакать и с опаской посматривал на песочницу.
- А они снова не раздерутся? – засомневалась Светлана.
- Говорю же, что не обидят, значит, не обидят, - баба Клава взяла Светлану за руку и повела к песочнице.
- Он у меня добрый мальчик, никогда не замечала, что он дерётся, - оправдывалась Светлана.
- Бывает, мальчишки без драк не растут. Ребята, - баба Клава обратилась к малышам, давно забывшим об инциденте, и дружно стряпавшим куличи, - это ваш новый друг, зовут его Матвей. Познакомьтесь с ним.
Первым на слова бабы Клавы отреагировал Коленька, он отвлёкся от своих важных дел и радостно подбежал к Матвею:
- А у меня ведёрко есть, хочешь дам, будешь с нами куличи делать.
- Хочу, - Матвей слез с рук мамы, и как ни в чём не бывало, отправился играть со своим недавним соперником и его друзьями.
Дети, - констатировала баба Клава, - обиды забываются за пять минут.
Некоторое время Светлана напряжённо следила за детьми, но ребята быстро перезнакомились и продолжили «печь» куличики:
- Действительно, никто ни с кем не ругается. Удивительно.
- Заняты интересным делом, тут не до драк, - подвела итог баба Клава, - пока дети играют, идёмте, с нами на лавочке посидите.
- С удовольствием, - обрадовалась Светлана, - я с ног валюсь от усталости, мы с ним столько гуляли, а домой он идти не хочет.
Они пошли к лавочке, на которой сидела баба Шура.
- Здравствуйте, - поздоровалась Светлана – меня Светланой зовут.
- А меня, бабой Шурой. Присаживайтесь, будете вместе с нами за детьми присматривать. А то оставили нам кучу ребятишек, за всеми и не уследишь, - баба Шура была явно рада появлению новой собеседницы.
- С радостью помогу вам присматривать, - Светлана доброжелательно улыбнулась и присела рядом с бабой Шурой.
- И нам не скучно будет, а то одни да одни, - баба Клава удобно устроилась с другого бока от Светланы.
- Сколько ребятишек, - Светлана кивнула в сторону песочницы, - неужели все ваши?
- Конечно наши, чьи ж ещё, - баба Клава гордо подняла голову, - с внуком моим вы уже познакомились, а вот видите светленькую девочку, в красном платьишке?
- Да, вижу.
- Это соседей моих девочка, кстати, её тоже Светой зовут. Смешно, у них папа казах, мама белоруска, а девочка беленькая, правда, разрез глаз папин.
Действительно, - Светлана с любопытством стала рассматривать девочку, - казашка блондинка с голубыми глазами, чудеса. А её родители давно здесь живут?
- Папа приезжий, а вот мама здесь выросла, её родители из Белоруссии ещё при Союзе сюда перебрались, да у нас все пятиэтажки при Союзе заселились, - баба Клава тяжело вздохнула, - хорошие были времена, дружно жили.
- А вон чернявенького малыша видите? Мы его между собой «угольком» зовём, - баба Шура кивнула в сторону смуглого курчавого мальчика. – У него дедушка африканец, в олимпиаду здесь с нашей Нюрой сошёлся, сбежал потом, а у Нюры Максимка родился, беленький, весь в маму. Что интересно, женился он на немке Мари, а ребёнок у них вылитый дедушка получился.
- Слушай, Шур, - оживилась баба Клава, - я только сейчас задумалась, сколько в наших малышах кровушки понамешано. У нас же здесь чистокровных русских-то и нет никого. Даже у моего Коленьки папа русский, а мама украинка. А Юля твоя? Папа эстонец, мама русская.
- Мама не русская, - возразила баба Шура – у меня же муж чуваш был, забыла что ли?
- Ну, что я говорю, понамешано, а Игорёк вон, у него одни бабка с дедом, русский и узбечка, а другие русская и грузин, мама с папой какой национальности получаются? – баба Клава многозначительно посмотрела на Светлану.
- Я не знаю, - Светлана пожала плечами, - здесь нельзя национальность определить.
- Вот я и говорю, как её, национальность, определять-то? – баба Клава сокрушённо покачала головой. – Раньше как-то не задумывались, кто какой национальности. В гости друг к другу ездили, стройотряды повсюду, целина. Меня, вообще, на Дальний Восток после института распределили.
- А меня на Сахалин, - вмешалась баба Шура, - я там со своим Захаром встретилась, а сюда мы уж позднее перебрались.
- А у меня мама русская, а папа белорус, - поддержала разговор Светлана, - а муж поволжский немец. Я раньше и не знала, что бывают поволжские немцы. У меня и фамилия сейчас немецкая.
- Чудеса, - баба Клава многозначительно посмотрела на собеседниц, - живём в Росси, а чистокровного русского отыскать не можем.
- Где же ты их сейчас отыщешь, сколько лет советская власть-то была, ведь как нас учили, все люди братья. Вспомни, пятнадцать республик, пятнадцать сестёр, - баба Шура оживилась. – Помнишь, как здесь, во дворе, свадьбы играли? Кто камаринского пляшет, кто лезгинку, кто «Сулико» поёт.
- А Мойшу с Соней помнишь? Как они противились, чтобы их сын на русской женился, а он взял и не послушался, сейчас вон их правнук в песочнице сидит, пойди, определи какой он национальности, рыжий, как солнышко, - баба Клава стала с интересом рассматривать рыжего карапуза. – Интересно, а рыжие к какой национальности принадлежат?
- Шут их знает, - баба Шура пожала плечами, - они, наверное, везде есть. Я вот грузина рыжего знаю.
- А со мной в классе мальчик учился, - вспомнила Светлана, - рыжий, рыжий, и фамилия у него интересная была Гафт, как у актёра, я никогда не задумывалась о его национальности.
- Так чего про неё задумываться-то, - констатировала баба Клава, - раз мы в России живём, значит, национальность у нас одна, россияне, а кто мы татары, русские, армяне, таджики, наверное, здесь значения не имеет. Главное, чтобы человек был хороший.
- Чего-то наши россияне расшалились, - забеспокоилась баба Шура, - как бы, не переросло в межнациональный конфликт, надо идти разнимать.
Женщины встали и заспешили к песочнице, где между малышами начиналась небольшая потасовка из-за жёлтого грузовичка.
- Эй, молодняк! – грозно произнесла баба Клава, - что за шум, что за гам?
Малыши перестали перетягивать грузовичок, и в песочнице сразу стало тихо.
- Я спрашиваю, из-за чего сыр бор? – баба Клава вопросительно посмотрела на внука.
- Это мой грузовик, - Коленька сердито посмотрел на соперника, забавного розовощёкого карапуза, - а Артур у меня его забирает.
- Он же маленький, я тебе сколько раз говорила, младшим надо уступать, - баба Клава погрозила пальцем. – Дай Артуру грузовик, он поиграет, ничего с твоей игрушкой не случится. Я тебе ещё дома сказала, раз берёшь игрушку в песочницу, значит, будешь давать в неё играть.
Коленька нехотя подвинул грузовик в сторону Артура. Артур радостно заулыбался и прижал игрушку к себе.
- У вас целая песочница игрушек, иди вон, возьми себе другую, - баба Клава подала внуку лошадку. – На, играй.
Коленька забрал лошадку и пошёл играть с Матвеем.
- Смотрите, - констатировала баба Шура, - ваши с драки начали, а сейчас, сидят себе, играют.
- Да, - улыбнулась Светлана, - у детей всё как-то проще.
- У них проще потому, что их ещё жизнь не научила быть плохими, - философски заметила баба Клава, - хотя есть у нас тут такие драчуны и задиры, что мы их и в песочницу не пускаем, вон гуляют, - она кивнула в сторону молодой мамы гуляющей за ручку с малышом.
- Это точно, - оживилась баба Шура, - как запустят они сюда своего Глебушку, так вся песочница вверх дном. Что за ребёнок. Со всеми дерётся, у всех всё отбирает.
- Это потому, что родители ему ничего не запрещают, воспитание у них такое, - баба Клава помогла подняться упавшему карапузу, - мы ему тут сделали замечание, так Людмила на нас как фурия набросилась, вот теперь и гуляет подальше от нас.
- Интересно, а какой они у нас национальности? – баба Шура решила продолжить прерванный разговор.
- Так у Людмилы мать певичкой была, всем говорила, что она француженка, а отца-то её никто и не знает, может, она из-за этого такая вредная, - баба Клава тяжело вздохнула.
- Ну, ты Кузьминична, насмешила, - развеселилась баба Шура, - француженка, она же из Саранска сюда перебралась и отца Людмилиного я знаю, это же Эдуард Арнольдович из тринадцатого подъезда.
- Да ты что? – баба Клава от изумления присела на край песочницы. – А чего ты мне раньше-то об этом не рассказывала?
- Так я думала, что ты знаешь.
- Меня же два года здесь не было, как раз, когда Людмила родилась, ты же помнишь, мы с мужем на стройку уезжали.
- Всё-то разве упомнишь, - баба Шура пожала плечами, - тогда весь двор гудел, я и не думала, что ты не в курсе. А всё же, какая у неё национальность-то получается?
- Да кто ж её знает, эту национальность-то, я вот что думаю. Какая разница, кто какой национальности, главное, чтобы человек был хороший. Я за свой век всяких повидала. Были плохие, не спорю, но большинство, хорошие, душевные люди. Я пока Союз был, куда только не ездила, и в Грузию, и в Литву, и в Белоруссию, и в Таджикистан, и в Армению, везде были друзья, везде встречали, как родных, - баба Клава покачала головой. – Не помню я никакой злобы, зависти. Почему всё это ушло, как мы всё это потеряли? Ума не приложу.
- Да, - баба Шура задумалась, - у меня ведь друзей по всему Союзу было. Мы ведь семьями друг к другу ездили. Помню, приехали ко мне друзья из Азербайджана, пять человек, думаю, как же я их спать уложу, в нашей двушке, а ничего, кто на полу спал, кто на балконе. И как-то весело было.
- Э-хе-хе, - баба Клава сокрушённо вздохнула, - ведь и правда, по-настоящему дружили, не из под палки.
В это время дети в песочнице начали капризничать. Сначала заплакал рыжий мальчик, к нему присоединилась Светочка, им стали вторить малыши, о которых Светлана ещё не успела узнать.
- Всё ясно, - констатировала баба Клава, - война войной, обед по расписанию. Детишкам пора обедать.
- Ой, - баба Шура всплеснула руками, - время-то как быстро прошло, давай разбирать твоих моих.
Они принялись энергично разделять ребятишек на две группы. Так как видимо, это им было не в первой, то ребятишки были быстро поделены. Они даже, как в детском саду, встали по парам.
- Ну, нам пора, - баба Клава пожала Светлане руку, - нам ещё всех по квартирам разводить, до свидания.
- До свидания, - Светлана взяла Матвея за руку, - очень рада была нашему знакомству.
- Мы тоже рады, до свидания, - баба Шура выстроила свою партию ребятишек. – Если будет нужда, обращайся, мы присмотрим.
Женщины повели своих подопечных по домам. Светлана ещё некоторое время постояла, смотря им вслед, а затем неторопливо направилась к себе домой. Песочница опустела. Воспользовавшись этим моментом, в неё спустилась стайка воробьёв и начала привычно собирать крошки от пирогов и булочек, оставленных малышами. Они прыгали мимо песочных куличиков, жёлтого грузовичка, лошадки, совочков, ведёрок и весело щебетали, радуясь солнечному летнему дню. Им нужно было успеть, всё собрать, ведь через час другой, песочница снова наполнится детьми, которые будут весело и беззаботно играть, и в отличие от взрослых, они не будут задумываться, какой же они национальности.