(Глава из публицистической повести «ГОРИ, РОСТОВСКАЯ СВЕЧА!»)
Надежда Николаевна Рыскаль преподаёт в «Свече» рукоделье. Она обучает девочек, подобно тому, как Сергей Иванович Присекин, о котором уже было нами рассказано, обучает мальчиков премудростям столярного ремесла.
Прежде Надежда Николаевна работала в одной группе с Татьяной Владимировной Недельнициной. Потом, по её собственным словам «взяла таймаут». Тогда Надежда Николаевна, несмотря на свой, достаточно солидный, возраст, поехала в Днепропетровск, где находится Высшая Школа Штутгарта, в которой готовят учителей предметов для вальдорфских школ. Надежда Николаевна избрала для себя специальность преподавателя рукоделья. Там она продолжает учиться и сейчас, одновременно работая в «Свече».
-Решилась всё же, - говорит Надежда Николаевна, - хотя возраст у меня уже давно далеко не студенческий.
-А чем на уроках в «Свече» занимаетесь?, - интересуюсь у Надежды Николаевны.
-Разными вещами, - отвечает она, - плетём коврики, делаем подарки для родителей. Было так, что однажды сделали папам – газетницы, а мамам – салфетки. Старший класс изготавливает сумочки для телефонов. Закладки делаем – косичку плетём, а к той косичке прикрепляем пуговицу или бантик. Делаем игольницы. Делаем мешочки для рукоделья. Каждый должен хранить своё рукоделье в своём персональном мешочке. Потому, делая мешочек, ребёнок уже знает о том, для чего он его делает – и это тоже очень важно в нашей работе. Вообще ребёнок должен знать, что всё то, что он делает, он делает не просто так, и этой стороне вопроса мы уделяем самое пристальное внимание. А ещё мы делали верёвки для тех ходулей, которые с успехом изготовили в столярной мастерской наши мальчики под руководством уважаемого всеми нами Сергея Ивановича. Сейчас, готовясь к Пасхе, делаем подарки – это будут чехлы для пасхальных яиц в виде цыплят.
-Вообще, - продолжает Надежда Николаевна, - всё, что мы делаем, то делаем, исходя из возможностей наших детей. Для них иголку воткнуть – уже большое достижение. Если они что-то не доделают, мы, конечно, потом доделываем за них. Но делаем это тогда, когда дети не видят. Потому, что наши дети, увы, таковы, что если увидят, как мы за них что-то доделываем, то тогда они просто сядут, и будут смотреть, как мы доделываем за них, и потом их уже никто и ничто не заставит вообще хоть что-нибудь делать.
-В седьмом классе, - замечает Надежда Николаевна, - делали марионетку. Удовольствие получили большое. Если по программе, то её надо делать год, а мы сделали за четыре дня.
-Сама шью костюмы для наших праздников, - рассказывает Надежда Николаевна, - хотя и дети, конечно, помогают. Хотя, опять же, всё делаем, как я уже сказала, исходя и из наших возможностей, и из возможностей наших детей. Например, когда однажды в пятом классе ставили спектакль про Илью Муромца, мы сделали из мешковины кольчуги, и покрасили их в серебряный цвет, к шлемам сделали сетки.
Сама Надежда Николаевна признаётся, что привёл её сюда её сын Павел. Он тоже в прошлом – один из подопечных «Свечи». И начиналось всё это ещё тогда, когда не было этого домика, что называется, даже в проекте, а занимались тогда на улице Семашко возле центрального рынка города Ростова-на-Дону, где снимали помещение, о чём уже было сказано несколько слов в самом начале нашего повествования. Теперь Павлу 23 года. Он проживает в интернате, находящемся в городе Сальске. Туда он отправился, когда ему было 19. Говорят, что он сам так захотел. И это, действительно, правда. И от Надежды Николаевны я тоже об этом слышал. Я не имею морального права что-либо здесь комментировать. Говоря о своём сыне, Надежда Николаевна признаётся:
-Он многому меня научил.
В этом году Павел приехал в гости на Пасху. Я видел его. Во время праздничного чаепития, что состоялось в «Свече» после завершения праздничного выступления её сотрудников и подопечных, он сидел за столом рядом с Катей – дочерью Светланы Владимировны Алдабаевой, с которой когда-то вместе ходили в «Свечу» в те, теперь уж достаточно далёкие, времена, будучи ещё совсем детьми. Теперь и Кате уже 17. Как же быстро несётся время! Но, друг друга они узнали.
Это очень болезненная тема. Я не могу и не хочу больше об этом говорить.