О современной трактовке образа Гамлета, героя одноименной трагедии Шекспира
Традиционное определение пьесы Шекспира «Гамлет» как философского произведения с рефлектирующим героем сегодня не принимается как школьной, так и студенческой аудиторией. Этот шедевр в наши дни приобрел среди молодежи неожиданное звучание. Читатели восхищаются сильным характером человека, высокорожденного, но не спесивого, не почившего в покое в ожидании трона, а органично соединившего в себе глубокое образование и хорошую физическую подготовку, развившего в себе не только способность философски мыслить, но и анализировать события реальной жизни, способного на глубокое чувство, владеющего словом, пером и шпагой. Об этом прекрасно сказала Офелия:
О, что за гордый ум сражен! Вельможи,
Бойца, ученого – взор, меч, язык,
Цвет и надежда радостной державы,
Чекан изящества, зерцало вкуса
Пример примерным…
(3 акт, перевод здесь и дальше М.Лозинского)
Гамлет оказался в сложном положении, когда его мать, едва овдовев, вышла замуж за кузена покойного мужа, лишив сына наследного трона. Он усугубил ситуацию своим решением спровоцировать Клавдия постановкой пьесы-мышеловки, но все это дало «рефлектирующему» герою возможность проявить завидное самообладание. Он говорит матери: «Не кажется, сударыня, а есть. Мне «кажется» неведомы» (1 акт). Слово «неведомы» - во множественном числе не случайно: оно обозначает все ситуации. По вине этого «сомневающегося» и «колеблющегося» человека - семь трупов, сам восьмой. И это не боевик? Особенно если представить на экране сцены, не развернутые в пьесе: устранение Розенкранца и Гильндестерна, подмена королевского письма, вся очень не простая операция с лодкой пиратов, спасением Гамлета и его возвращением на родину. А уж финальная сцена с массовой гибелью героев - полная массовка с участием норвежских войск и похоронами Гамлета с воинскими почестями!
Но как совместить прекрасные качества Гамлета с поступками, о которых косвенно и прямо свидетельствуют такие события, как гибель Офелии, подделка письма в Англию, да и вообще вся история с отмщением?
Что касается истории Офелии, то исследователи задают вопрос о смысле предупреждения Гамлета, сделанного им Полонию о том, что плод его дочери не будет так приятен, как другие плоды. О чем говорит песня Офелии, поющей о мужчине, пускающем деву в дом, не деву отпускающем? Почему Гамлет упорно советовал ей идти в монастырь? Неужели он мог поступить с любимой недостойно? Современная аудитория дает решительный ответ: Гамлет – вне норм морали. Не выше, а просто вне их. Он супергерой. И даже суперагент. Агент своей миссии мщения. Для такого человека нет границ при осуществлении своего плана. Он не может ждать, пока трон освободится: «Пока трава растет», - говорит он, не закончив поговорку: лошадка с голоду помрет.
Необходимо признать, что такая остановка вопроса: Гамлет-суперагент - снимает кажущиеся противоречия во всем, что Гамлет делает и говорит. В самом деле – разве Гамлет не чужой среди своих? Он не только принял на себя личину сумасшедшего, явившись к Офелии в растрепанной одежде, но и говорит иносказательно, почти притчами, ни разу, однако, не произнеся действительно безумного, бессмысленного слова. Поглощенный идеей мщения, он контролирует все происходящее: использует актеров, пишет специально для этого случая текст и вручает его для декламации, дает наставления к исполнению, следит за реакцией Клавдия, поручает делать то же самое другу Горацио, и затем они сличают наблюдения. Он отключает каким-то образом сопровождающих его в Англию, завладевает письмом, подделкой обрекая на гибель молодых людей.
Несомненно, он сам устроил, прекрасно организовав, так называемое нападение пиратов, погнавшихся за его кораблем, потому и смог так быстро – да еще сняв с себя дорогую одежду, якобы чтобы не выдать своего происхождения и спастись, – прыгнуть в их лодку, которая тут же повернула к берегам Дании. Там он находит способ известить обо всем короля и Горацио. И это - всё рефлектирующий герой? Обессиленный грузом сомнений и поиском истины? Да он без малейшего колебания вонзил шпагу в кого-то (думал: в короля) за ковром, проткнул его и один вытащил, наверно, не худое тело убитого царедворца и проволок его по коридору. А застав короля на молитве, он не спешит его убивать, вспомнив о посмертной судьбе отца, погибшего без покаяния. Не рефлексия движет им в тот момент, а жажда адекватного мщения. Вот его мотив, вот его цель.
Мщение. Только личное? Нет. Как философ он видит свою миссию много более значительной: «Порвалась дней связующая нить. Как мне обрывки их соединить» (пер. Б. Пастернака). Еще решительнее звучит этот вывод в переводе М. Лозинского: «Век расшатался, и скверней всего, Что я рожден восстановить его». Сравним с оригиналом: «The time is out of joint. O cursed spite That ever I was born to set it right!». Этими словами-девизом заканчивается первый акт трагедии.
Мнение Гамлета о себе как об избранном стать орудием мщения становится руководством к действию. Он, к его чести, не рад такому избранию, воспринимает его как «cursed spite» - злое проклятие. Но именно оно ставит его в позицию супергероя, в положение вне всяких норм морали. Он не лжет, заявляя о своей любви, которая сильнее любви сорока тысяч братьев.
Но его миссия иная! Его жребий другой. Он не мог связать жизнь с Офелией. Он вообще уже не мог жить мирной жизнью обывателя после воззвания к нему с того света. Он восстанавливает справедливость , «right», лучше сказать: порядок в этом мире, потому и решает поставить свой интеллект на службу этой цели: «О мысль моя, отныне ты должна Кровавой стать, иль прах тебе цена».
Здесь возникает новая проблема: цели и средства, проблема, которая, как известно, решается просто: средства разоблачают цель, так как нельзя злом добиться добра.
Откуда же наше сочувствие Гамлету? В достижении цели он буквально идет по трупам. Не оттого ли, что мы воспринимаем его именно как супергероя?
На чем основана его уверенность в избранничестве? Очевидно, на сообщении Призрака, подтвердившем его подозрения. Но не в меньшей степени – на избытке его сил, незаурядность которых он не мог не ощущать и которые не могли быть даны бесцельно. В его силе убеждает, в частности, победа над Лаэртом, охваченном яростной жаждой мщения за отца и сестру. Гамлет знал причину вызова на дуэль, не мог не понять справедливость озлобления Лаэрта. Из русской литературы мы знаем, как окончился поединок между безнравственным бойцом Кирибеевичем и мстителем за жену купцом Калашниковым, мы помним, что победила нравственная правота. Почему же здесь не такой же исход? И почему Гамлет, живший идеей мести, не уклонился от дуэли? Он ведь не мог рисковать. Конечно потому, что был совершенно уверен в своей силе. И в самом деле, он оказался сильнее Лаэрта, преступившего к тому же нормы дворянской чести тем, что окунул рапиру в яд.
А как быть с самой идеей мщения? Шекспир прямо указал на виновность Клавдия, когда тот признается в этом на молитве. Но действие происходит в христианской стране, а мщение – явление языческое. В Библии сказано: «Мне отмщение, и Аз воздам» (Второзаконие, гл. 32, 35). Эти слова повторяет апостол Павел в Послании к римлянам (гл. 12, 19).
Русская история дает пример того, как человек в положении, подобном Гамлету, отказался от мщения и от законных притязаний на престол. Русским Гамлетом в Европе звали императора Павла, сына Екатерины 11 и Петра 111, убитого в драке, без сомнения, в угоду его жене, захватившей престол. Павел долго ждал, да и правил недолго (1796 – 1801), зато два его сына, Александр 1 и Николай 1, правили великой страной более полувека, расширяя ее границы, им наследовали сыновья и внуки. Так что очень точно определил Горацио явление Призрака: «Соринка, чтоб затмился глаз рассудка» (1 акт). Да, отец Гамлета при жизни отстоял независимость страны, а Призрак отнял ее, так как Дания после массовой гибели королевской семьи оказалась занятой норвежскими войсками.
Мы пятое столетие сочувствуем Гамлету в его мести. А в чем действительно его трагедия? Не в том ли, что погибли большие силы ума и сердца на ложном поприще? Мы не берем на себя смелость вынести решающее суждение по обозначенной проблеме. Мы стремимся сформулировать ее для дальнейшего обсуждения и разрешения. Тем более, что путь от мира, пусть несправедливого, грешного, к справедливости через войну и самоистребление – не это ли путь любого борца, революционера, террориста? Проблема более чем актуальная.
Александр Грибоедов
Поэт. Александр Сергеевич Грибоедов, живший в Х1Х веке, известен как автор комедии в стихах "Горе от ума". Она знаменита и обычно называется бессмертной. Она действительно жива и сегодня - таким живым и правильным языком она написана. Ее изучают в школе и цитируют политики.
Ее герой - молодой образованный дворянин Александр Чацкий, уже послуживший и объездивший Европу, вернулся в Москву к любимой Софье. Он рад и ей, и дому, в котором вырос, и Москве. "Когда ж постранствуешь, воротишься домой - И дым Отечества нам сладок и приятен!" - восклицает он вначале. Но оказалось, что Софья теперь любит другого, ее отцу Чацкий неприятен, так как он невыгодный жених, и все общество - с подачи Софьи - признало его сумасшедшим.
Что принесло горе Чацкому? Ум или его мировоззрение? Об этом спорят по сей день. Но главное - все восхищаются стихами этой пьесы. А.С. Пушкин сразу предсказал, что половина их станет пословицами. Так и случилось. Кто не знает таких выражений: "А судьи кто?" "Злые языки страшнее пистолетов!" "Служить бы рад, прислуживаться тошно". "Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь". "Нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок?" "Кто беден, тот тебе не пара". "Подписано, так с плеч долой". "Грех не беда, молва нехороша". "Ах, если любит кто кого, Зачем ума искать и ездить так далёко?" "Свежо предание, а верится с трудом". "Вот то-то все вы гордецы". "Дистанции огромного размера". "Герой…не моего романа". "День за день, ныне, как вчера". "Чины людьми даются, а люди могут обмануться" и многие другие.
Гений. Грибоедов был не только талантливым поэтом и драматургом. Он был необычайной личностью: разнообразно одаренным, широко образованным и трезво мыслящим человеком. Он был прекрасным музыкантом и композитором. Многими часами он играл на рояле. До нас дошли только два его вальса, но сочинил он много больше. Он был тонким политиком, бесстрашным человеком и государственно мыслящим дипломатом. Пушкин называл его "человеком необыкновенным". Критик В.Г. Белинский говорил, что Грибоедов "принадлежит к самым могучим проявлениям русского духа".
Александр Сергеевич Грибоедов родился 4 января 1795 года в Москве в семье родовитой и обеспеченной. По воспоминаниям родственников, уже в детстве он "отличался необыкновенной сосредоточенностью характера". Он учился, как говорили, "страстно". Сначала учился дома, потом - в Московском благородном пансионе, затем - в Московском университете и как! С 1806 (одиннадцати лет) по 1808 год - на словесном отделении философского факультета и окончил его за два года со званием кандидата словесных наук, затем - на юридическом отделении и окончил его тоже со званием кандидата прав. Затем он изучал в университете математику и естественные науки. Кроме университетских лекций, он брал частные уроки у профессоров Московского университета и изучал языки: французский, английский, немецкий, итальянский, санскрит и турецкий. К 1812 году он готовился к экзаменам на получение ученой степени доктора юридических наук.
В 1812 во время Отечественной войны Грибоедов, страдавший сильной близорукостью, добровольцем вступил в Московский гусарский полк. Ему не довелось участвовать в сражениях, но он увидел боевой дух русской армии и хотел написать об этом пьесу.
С 1816 года он в отставке, в 1817 году начинает служить по статской: служит в Коллегии иностранных дел, где служил и А.С. Пушкин, в 1818 году на пять лет уезжает в Персию как секретарь новообразованной русской дипломатической миссии при дворе шаха.
Дипломат. Перед отъездом он изучает историю, географию и экономику Востока, начал учить языки персидский и арабский. В Тифлисе (Тбилиси) он познакомился с генералом А.П. Ермоловым, командиром Отдельного Кавказского корпуса, обладавшим неограниченной властью в Закавказье. Ермолов по достоинству оценил ум и дарования Грибоедова.
В январе 1919 года русская дипломатическая миссия двинулась в Персию. В Тегеран они прибыли 10 марта. Здесь Грибоедову надо было выполнить сложное дипломатическое поручение. Он вел переговоры о возвращении на родину русских солдат, попавших в плен к персиянам во время русско-персидской войны 1813 года. Молодому дипломату чинили всевозможные препятствия в этом, но он сказал, что готов "голову положить за несчастных соотечественников". Ему удалось успешно завершить переговоры, и он лично отправился освобождать солдат. В сентябре 1819 года Грибоедов шел во главе колонны освобожденных им солдат, возвращающихся на родину. Немалые происшествия на пути не остановили их, и они дошли до Тифлиса. Ермолов писал: "Приятно мне заметить попечение Грибоедова о возвратившихся солдатах и не могу отказать ему справедливой похвалы…"
Грибоедов называл себя в то время "секретарем бродячей миссии". Он описывал свой быт: "Человек по 70-ти верст верхом скачет каждый день, весь день, разумеется, и скачет по два месяца сряду, под знойным персидским небом, по снегам на Кавказе, и промежутки отдохновения, недели две, много три, на одном месте". И здесь он много читал, изучая историю, философию, финансовые и политические науки. Он всегда считал, что "чем человек просвещеннее, тем он полезнее своему отечеству". Он возил с собой, например, "Словарь Российской академии", "Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа", путеводители по Киеву и Киево-Печерской лавре, Правила славянского языка, "Старинные малороссийские песни", "Родословная история о татарах" Абульгази и другие. Он был одним из самых образованнейших людей своего времени.
В конце 1820 года Грибоедов был послан в Тифлис в связи с начавшейся персидско-турецкой войной и по дороге сломал руку. Для лечения он остался в Тифлисе, Ермолов ходатайствовал перед Петербургом о том, чтобы Грибоедов был оставлен при нем секретарем по иностранной части. И это было разрешено. Тифлис тогда был главным узловым пунктом между Европой и Азией. Центром Тифлиса был штаб генерала Ермолова, который отличался сильным характером и независимыми взглядами.
В длительный отпуск на два года Грибоедов возвращается в Россию в 1823 году и погружается в общественную и литературную жизнь. В это время развертывается деятельность Северного общества, которое возглавлял поэт К. Ф. Рылеев. В этом обществе - почти все друзья Грибоедова. В пансионе и университете Грибоедов учился и дружил со многими будущим декабристами - борцами за свободу крестьян и самобытность России. Позже - в Петербурге - он постоянно общался с ними и не мог не знать об их взглядах. С.Н. Бегичев, с которым он сдружился на военной службе, станет потом членом "Союза благоденствия". Грибоедов видел зарождение революционного движения. К этому времени сознание Грибоедова достигло большой зрелости.
Он пишет пьесу "Горе от ума". Она еще не окончена, но уже известна, ее переписывают от руки, и она распространяется по всей России. Он изобразил героя - носителя мировоззрения молодого дворянства, именно оно отличает Чацкого от гостей в доме отца Софьи - Фамусова. Но сам Чацкий, произносящий справедливые обличительные монологи, тоже не остался вне комизма, когда он не верит прямым словам Софьи о ее любви к Молчалину. Особенно он нелеп в финальной сцене, когда подслушивает у комнаты Молчалина. А смешной герой - уже не совсем герой. И сам Чацкий признается, что у него "ум с сердцем не в ладу".
Исследователи расходятся во мнении, участвовал ли Грибоедов в движении декабристов. Доказательств его принадлежности организации не нашлось. И по сей день ничего не известно о его формальной принадлежности к тайному политическому обществу. Это не случайно. О нем говорили, что это человек, который "не боится быть странным", то есть быть неповторимым, оригинальным, занимать особую позицию. Можно дружить с людьми и в чем-то им сочувствовать, но далеко не во всем им следовать. По свидетельству современников, Грибоедов не раз говорил с улыбкой о том, что "сто прапорщиков хотят изменить весь правительственный быт России". Он реально смотрел на жизнь и доказал это всей своей дипломатической службой.
Арест. 14 декабря 1825 года - в день восстания - Грибоедов был на Кавказе. В 1826 году в крепости Грозная его арестовали "по высочайшему повелению" и доставили в Петербург, он был подвергнут допросу. Его спрашивали, почему он выступал против европейской одежды за русскую. Он отвечал, что это более подходит русским людям. Он часто повторял: "Я хочу быть русским". Он выступал за русский язык против французского, за подлинную любовь к Родине.
Император Николай 1 считал его тайным эмиссаром, служившим для связи между Северным и Южным обществами и Кавказским обществом, где тогда служил Грибоедов. Действительно в 1825 году по дороге из Петербурга на службу на Кавказ Грибоедов был в Киеве, где встречался с руководителями Южного тайного общества Муравьевым-Апостолом, Бестужевым-Рюминым и другими. Дело осложнялось тем, что царь подозревал Ермолова в организации военного заговора на Кавказе, а Грибоедов был к нему близок. После 14 декабря 1825 года, сразу после восстания, в Петербурге был слух, что Ермолов идет с армией свергать Романовых. Когда выяснилась верноподданническая позиция Ермолова, Грибоедов был освобожден. Хотя доказательств против него не нашли, он был не просто освобожден, а прощен императором и назначен послом в Тегеран.
Война. Летом 1826 года персы начали войну против России. В сентябре того же года Грибоедов вернулся на службу в Тифлис, весной 1827 года он - в армии, выступившей в боевой поход, и принял участие в нескольких сражениях при осаде Еревана, в сражениях под крепостью Аббас-Абад и в других сражениях. Персы вынуждены были пойти на перемирие и начать переговоры. Их вел Грибоедов. По признанию современника, он заменил "двадцатитысячную русскую армию" в Персии и добился мирного договора, подписанного 22 февраля 1828 года в местечке Туркманчай. 14 марта Грибоедов привез текст договора в Петербург на подпись императору Николаю 1. Столица встретила Грибоедова пушечным салютом. Император дал ему аудиенцию. Грибоедов воспользовался этим и ходатайствовал за друзей-декабристов. П. Бестужев писал об этом: "Он дерзнул говорить государю в пользу людей, при одном имени которых бледнел оскорбленный властелин!" Грибоедов был верный друг и смелый человек. Царь вручил ему орден, крупную денежную премию: 4 000 рублей, которые Грибоедов отослал матери, чин статского советника и назначил полномочным министром в Персии. Это были очень большие почести. Грибоедов был признан превосходным дипломатом.
Перед последним отъездом в Персию Грибоедов сказал Пушкину, встретив его на балу, о предстоящей работе: "Вы увидите, что дело дойдет до ножей". Но он не пугался. Он считал, что "необыкновенные события придают духу сильную внешнюю деятельность".
В июне 1828 года он выехал из Петербурга. В Тифлисе он женился на юной Нине Чавчавадзе, дочери грузинского поэта Александра Чавчавадзе, с которым давно дружил. Грибоедов любил Грузию. Он принимал участие в ее общественной и культурной жизни. Он считал Грузию и Россию одной семьей. Он предполагал создать Российскую Закавказскую компанию, чтобы содействовать культурному хозяйственному подъему Грузии и Армении. Проект предполагал усовершенствование сельского хозяйства и развитие местной обрабатывающей промышленности. Это способствовало бы и развитию культурной жизни Закавказья. В составлении проекта принимал участие Александр Чавчавадзе. При ближайшем и деятельном участии Грибоедова в Грузии открываются уездные училища, училище восточных языков, газета "Тифлисские ведомости" и коммерческий банк. Грибоедов пишет "Записку о лучших способах вновь построить город Тифлис". Но правительство не разрешило создание Закавказской компании. Как писал Пушкин о Грибоедове, "Способности человека государственного остались без употребления".
Его путь лежал в Персию, куда он выехал с женой, штатом посольства и казачьим конвоем. В Персии он должен содействовать скорейшему выполнению условий Туркманчайского договора: добиться выплаты контрибуции, освободить военнопленных и насильно угнанных, переселить на русскую территорию армян из Персии и другое. Он должен также обеспечить нейтралитет Персии в русско-турецкой войне, нейтрализовать антирусские влияния английской агентуры и так далее. Это были его основные задачи. Но выполнить удалось не все.
Гибель. Оставив жену в Тавризе, Грибоедов прибыл в Тегеран. Его встретили с большим почетом, но вокруг была враждебная среда. 30 января (11 февраля по новому стилю) 1829 года в Тегеране огромная разъяренная толпа персов, подстрекаемая придворными и иными силами, за которыми стояла Англия, очень недовольная усилением позиций России на востоке, устроила кровавую резню. Грибоедов был предупрежден о предстоящем покушении, но не уехал. Он сказал, что никто не посмеет поднять руку на русского посла. Все русское посольство из 37 человек, включая казачий конвой, достойно встретило врага.
Но силы были слишком неравны. Все погибли. Тело Грибоедова было растерзано. В нем видели главного врага. Во искупление вины персидский шах прислал императору Николаю 1 огромный бриллиант, который хранится в Кремле и назван "Шах". Император вынужден был поверить в непричастность шаха к происшедшему, так как Россия вела войну с Турцией и не могла воевать еще и с Персией, за которой стояла Англия, которая старалась сохранить свое безраздельное господство над Персией. В 1828 году Грибоедов сообщил в Петербург, что англичане истратили 75 миллионов для упрочения своего влияния на шаха и его окружение. В глазах британских дипломатов этот русский деятель был серьезной помехой. Позже многие свидетельствовали о том.
А.С. Пушкин писал: "Не знаю ничего завиднее последних годов бурной его жизни. Самая смерть, постигшая его среди смелого, неравного боя, не имела для Грибоедова ничего ужасного, ничего томительного. Она была мгновенна и прекрасна".
Память. Грибоедов был похоронен, по его завещанию, в Тифлисе. Он погребен в горе под храмом в монастыре святого Давида. Юная вдова написала на памятнике: "Но для чего пережила тебя любовь моя". Она больше не вступала в брак. Там же похоронен их младенец.
Есть на памятнике и такие слова:
"Ум и дела твои бессмертны в памяти русской".
Так прославил свое святое имя Александр Грибоедов, подобно святому Александру Невскому, патриот и дипломат.
М.Ю.Лермонтов
Герой романа Лермонтова «Герой нашего времени» Печорин тоже, как и Онегин, играет. Но он чрезвычайно активный человек и потому играет не только с барышнями, но - со смертью как с самым волнующим, находясь фактически на грани самоубийства. Не преследуя никаких целей, он не может миновать ни одной ситуации, свидетелем которой он оказывается. Где бы он ни был, он является инициатором развития действия. Но сам он говорит об этом так: «И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов?» Как видим, себе он отводит пассивную роль. Он укоряет судьбу в ее непонятных ему намерениях.
«…Сколько раз уже я играл роль топора в руках судьбы! Как орудие казни, я упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления…» Он видит себя только орудием судьбы – ее инструментом. Но это не так. Он подчеркивает свою исключительно страдательную роль. Он удивляется: «Неужели мое единственное назначение на земле – разрушать чужие надежды?» Такая постановка вопроса свидетельствует об ощущении отклонения от обычного, нормального существования. «С тех пор, как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние! Я был необходимое лицо пятого акта, невольно я разыгрывал роль палача или предателя».
Во всем виновата судьба. Её допрашивает Печорин: «Какую цель имела на это судьба?» Иными словами, подразумеваемое несоответствие своего характера и образа поведения с общепринятыми нормами морали и напрашивающийся вопрос «кто виноват?» Печорин сразу относит к судьбе. Но при всем самом глубоком самоанализе Печорина им ни разу не был поставлен вопрос о вине. Он не допускает постановки такого вопроса. Таких вопросов его натура не переносит. Ни разу не поставлен вопрос «что делать?». Этот вопрос для него излишен. Он сразу дает ответ на него. Этот ответ – в его действиях.
Если он только невольное орудие в руках судьбы, то каково его собственное представление о жизни? «Я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда на страже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть всё огромное и многотрудное здание из хитростей и замыслов, - вот что я называю жизнью». И это пассивное отношение?
Ему нравится быть организатором событий. Он спланировал похищение Бэлы, уговорив ее брата выкрасть ее и привезти Печорину в крепость, куда Казбич пригоняет баранов. Там Азамат и украл Карагез, лошадь Казбича, чрезвычайно им ценимую. В результате был зарезан отец Бэлы и Азамата, сам Азамат исчез вместе с лошадью. Казбич выкрал Бэлу и зарезал ее.
Печорин взревновал молоденькую княжну к молодому раненому офицеру и в сущности спровоцировал дуэль, на которой был убит Грушницкий.
В Тамани его внимание привлекли действия слепого мальчика и подвижной девушки. Он выследил их и разорил гнездо «честных контрабандистов».
После него остается выжженная земля. Сам он впадает в еще большее разочарование и одиночество.
Его тактика такова: он привлекает к себе и уничтожает. В него влюбляются все женщины: Вера, Бэла, Мери и Настя, дочка урядника в повести «Фаталист». И гибнут, кроме Насти, которою он пренебрег. Ему завидуют мужчины и пытаются соперничать, бороться – и тоже терпят поражение: от бродяги Казбича до офицера Грушницкого.
Сама судьба не устояла перед ним. В повести «Фаталист» среди офицеров шел спор о предопределении, то есть о роли судьбы в жизни человека. Тогда Печорин решил сразиться с самой судьбой. Объективно он совершает подвиг. Безоружный, он под дымовой завесой врывается через окно в избу, где заперся пьяный солдат, зарубивший офицера в состоянии запоя. Печорину удалось схватить преступника и сдать его ворвавшимся через дверь солдатам. Все его поздравляли. «И было с чем» – внутренне говорит он, соотнося свою победу не с казаком, а с самой судьбой. Таким абсолютным победителем он остается в памяти читателя, поскольку этой повестью завершается роман, а о смерти героя мы узнаем в середине книги – в предисловии к журналу Печорина. К тому же мы не становимся свидетелями смерти, а только получаем краткую информацию о его кончине из третьих рук.
Общеизвестно, что в романе нарушена хронологическая последовательность расположения повестей. Это имеет очень важное значение. От повести к повести возрастает сила противника Печорина: от горца Казбича и девушки-контрабандистки к офицеру Грушницкому – и к самой судьбе.
Штабс-капитан Максим Максимыч говорит: «Есть люди, с которыми непременно должно соглашаться». И потому нельзя не согласиться с тем первым объяснением, которое дает своему поведению сам Печорин: «Если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив». Он комментирует свое душевное состояние: «Во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное, мне всё мало, к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день от дня…» Практичный Максим Максимыч говорит об этом просто: «Таков уж был человек: что задумает, подавай, видно, в детстве был маменькой избалован…»
Рассказчик замечает, что глаза Печорина не смеялись, когда он смеялся, и так это поясняет: «Это признак – или злого нрава, или глубокой постоянной грусти». Однако отмеченный им «фосфорический блеск» глаз Печорина, «подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный», свидетельствует скорее о злобе, чем о грусти.
Сам он говорит о своем духе противоречия: «У меня врожденная страсть противоречить, целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку. Присутствие энтузиаста обдает меня крещенским холодом, и, я думаю, частые сношения с вялым флегматиком сделали бы из меня страстного мечтателя».
Это неправда. Если верить этому, то, принимая во внимание холодность его взгляда, придется сделать вывод о том, что его всегда окружали теплые, мягкие люди. В романе это как будто подтверждается. Такими являются Максим Максимыч, быстро простивший Печорину похищение Бэлы, Вера, которая никогда, несмотря на свои два замужества, не могла воспротивиться его влиянию, постоянный собеседник Печорина доктор Вернер, человек «души испытанной и высокой», плакавший над умирающим солдатом, да и в юнкере Грушницком в его двадцать лет Печорин не отрицал «много добрых свойств».
В таком случае люди жесткие и волевые должны были пробуждать в Печорине противоположные качества. Однако в среде контрабандистов в повести «Тамань» Печорин ведет себя в соответствии с их нравами и на попытки утопить его отвечает тем же. В главе «Фаталист» Вулич, заявивший о фатализме, заразил этим Печорина, а не отвратил. Гордая княжна Мери не смягчила Печорина, а настроила его воинственно и весело. «Весело!..» – восклицает Печорин и объясняет: «Да, я уже прошел тот период жизни душевной, когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого-нибудь, - теперь я только хочу быть любимым». Значит, дело не в окружении, а в самом Печорине. «Милая княжна, берегитесь! Если вы мне объявите войну, то я буду беспощаден». И он сдержал это слово. Он сделал всё, чтобы юная Мери влюбилась в него, и объявил ей, что не любит её.
И на это у него своё объяснение. «А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца, его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!» Обладать душой – это из нечеловеческой лексики. Далее уточнение: «Я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы». Признание более чем откровенное и тоже из сверхчеловеческой природы. Но есть и ещё: «Есть минуты, когда я понимаю Вампира».
«А что такое счастие? Насыщенная гордость». Признание того же порядка. Не случайно княжна Мери сказала Печорину, что он хуже убийцы.
Отдает ли себе отчет Печорин в своих переживаниях? Не только отдает, но именно в самоанализе он видит высший смысл существования любого человека. «Душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет…она проникается своей собственной жизнью… Только в этом высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие Божие». Очень верно, если следствием самоанализа является раскаяние и исповедь. Но это очень далеко от Печорина.
Печорин строго судит себя. Он спрашивает себя: «Зачем я жил? Для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных...» Он признается, что живет «из любопытства: ожидаешь чего-то нового». И сам считает это смешным и досадным. И не раскаивается ни в чем.
Не ярко выраженной, но последовательно проведенной является антисемейная позиция героя.
Размышляя о своем отвращении к женитьбе, он заявляет: «свободы моей не продам». Очень странен глагол: продать. В браке человек отдает себя целиком другому человеку. О продаже никогда не идет речь, кроме рабства в гаремах, которых на Руси никогда не было. Для Печорина семью предстает именно формой порабощения, способом лишения свободы.
Свое нежелание жениться он объясняет врожденным страхом и неизъяснимым предчувствием и уверяет, что ничего не ждет от будущего и ни к чему себя не готовит, для чего могла бы понадобиться свобода. Впрочем, есть еще одна версия: «Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига, его душа сжилась с бурями и битвами, и выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце, он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там…желанный парус,.. ровным бегом приближающийся к пустынной пристани…»
Есть еще и отпугивающее предсказание о злой жене, которая послужит причиной смерти Печорина. Какое из этих объяснений истинное?
Он вспоминает, что в первой молодости был мечтателем: «любил ласкать попеременно то мрачные, то радужные образы, которые рисовало мне беспокойное и жадное воображение. Но что от этого мне осталось? Одна усталость, как после ночной битвы с привидением… В этой напрасной борьбе я истощил и жар души и постоянство воли, необходимое для действительной жизни, я вступил в эту жизнь, пережив её уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание ему известной книге».
В итоге – несколько версий сути характера героя. И дело не в том, какая из них верна. Дело в том, что установление истины якобы невозможно. Под непознаваемостью подразумевается неисчерпаемость личности. В романе Пушкина «Евгений Онегин» такой была позиция автора. Там Онегина обсуждали другие. Сам он не высказывал своего мнения. У Лермонтова это точка зрения героя, который тщательно фиксирует каждое движение своей души и понимание внутренних побуждений окружающих его, но не сообщающего о себе подлинной истины. Однако дело не в непознаваемости героя, а в его нежелании быть познанным. (Злая сила всегда стремится быть неопознанным объектом. В этом ее сохранность).
Душа Печорина неспокойна. Она не имеет опоры в духовной жизни, так как неспособна на самоотдачу. Стабильность душе обеспечивает только готовность к самопожертвованию. Печорин же стремится к противоположному - только к обладанию. Обладанию чем угодно: женской красотой, расцветом юности, славой, популярностью – в целях самоутверждения. Такая личность неспособна ни к какому созиданию, а стало быть – и к созданию семьи.
Ум Лермонтова был не в ладу с его сердцем, когда он писал роман. Ум понимал ущербность Печорина и продиктовал предисловие, где заявлено, что в герое отражены все пороки поколения. А сердце принадлежало этому искателю приключений, такому ловкому и удачливому. Печорин окружен любовью Максима Максимыча, Веры, Бэлы, княжны Мери, Насти и симпатией рассказчика. Он и описан с любовью – он превосходит всех и аристократическими привычками, и острым складом ума, никогда не прекращающего свою работу.
Он против семейного устройства жизни – и вокруг ни одной семьи. Одна княжна Мери с матерью, да и она подходит скорее к роли сестры своим интересом к молодым людям (по словам Вернера). Вера с мужем тоже не смотрятся как семья. Они всегда врозь. У них нет общих детей, и ребенок Веры лишь упомянут. Тем самым окружение Печорина как бы подтверждает его мнение о семье - поскольку ее фактически нет - как о чем-то недостойном жертвы. Этим снимаются все возможные упреки в адрес героя, в основу пьедестала которого положены не только отдельные личности, но и «ячейка общества», или «малая церковь», как называют семью.
И.С.Тургенев. «Отцы и дети». Базаров – главный герой этого романа – активен, как Печорин. Сфера его действенной жизни –на первый взгляд- медицина. Он режет лягушек, лечит ребенка, ухаживает за раненым Кирсановым и вскрывает труп. Но Аркадий Кирсанов считает, что Базаров приобретет известность совсем в иной сфере, а именно в политической.
Ф.М.Достоевский.
Героя своего романа «Преступление и наказание» – двадцатитрехлетнего петербургского студента Родиона Романовича Раскольникова Достоевский исследует в состоянии свободного законотворчества – этого высшего состояния свободы.
Раскольников хочет знать правду о себе самом. С этой целью он ставит эксперимент.
Как подобает настоящему ученому, он, по его словам, наблюдает исторические явления и делает объективные выводы. Однако это ложь, которую он тщательно скрывает от других и даже от себя. Ложью сопровождаются все его основные доводы и пояснения.
Действие романа начинается с того, как молодой человек идет к старой женщине-ростовщице с целью познакомиться с обстановкой будущего преступления. Оно при этом не называется, а обозначается словами: мечта, дело, предприятие или местоимением «то». Бывший студент явно стыдится назвать вещи своими именами. Мало того – он постоянно приходит в ужас при мысли, что затеянное им совершится. «Да разве то будет?» – в страхе вскрикивает он то и дело.
Что же происходит?
Из текста угадывается, что вскоре по прибытии из провинции молодой человек ощутил свою ущербность. Он беден. Если герой пушкинской поэмы «Медный всадник» укоряет Бога, который мог ему прибавить «ума и денег», то Раскольников нуждается только в деньгах. Он хочет и может учиться. Но за обучение платит его мать, бедная вдова. А ведь это он должен содержать и мать и сестру. Оскорблено его молодое чувство собственного достоинства. Между тем наблюдение за жизнью современной и исторической показывает ему, что вырваться из круга заурядности можно лишь с помощью какого-то необычного усилия. Он уверяет себя и других, что размышляет о разных знаменитых личностях, но это неправда: думает и говорит только о Наполеоне.
Раскольников уверяет, что великие люди объединены тем, что сказали «новое слово» человечеству, были двигателями прогресса. Но какое новое слово сказал Наполеон? Полководцы, ведущие агрессивные войны, были до него и после него. Размышляя о Наполеоне, бывший студент сосредотачивается на проблеме власти и притом власти кровопролитной. «Замечательно даже, что большая часть этих благодетелей и установителей человечества были особенно страшные кровопроливцы». Видимо, поэтому он не вспоминает о Христе, сказавшем такое новое слово, что человечество стало вести отсчет времени от момента Его рождения. Христос принес себя в жертву ради спасения людей. Раскольников занят мыслью о тех людях, которые жертвовали другими.
Раскольников наблюдает неравенство людей – вполне естественное – и делает несправедливый вывод о неравноправии. Он создает теорию, по которой одаренность освобождает человека от обязанностей перед обществом и самим собой за свои поступки. Гений якобы свободен от всех. Раскольников обосновывает это тем, что гениев рождается очень мало. Даже хоть чуть-чуть оригинально мыслящих людей мало. Он видит в этом закон природы, еще не открытый, но действующий. Поскольку гениев мало, они-де совершенно свободны в проявлении своей воли.
Ознакомившись с этой теорией сначала по статье Раскольникова, опубликованной в журнале, а затем с комментариями автора, пристав следственной части Порфирий Петрович спрашивает: «Ведь вот-с когда вы вашу статейку-то сочиняли, - ведь уж быть того не может, хе-хе! Чтобы вы сами себя не считали, ну хоть бы на капельку, - тоже человеком «необыкновенным» и говорящим новое слово, в вашем то есть смысле-с… Ведь так-с?» «Очень может быть», - презрительно ответил Раскольников.
В этом ответе симптоматично и отсутствие отрицания, и презрение как следствие гордости, ощущения своего превосходства над собеседником. Это психологическое доказательство правоты следователя, заподозрившего молодого человека. Порфирий задает следующий вопрос: «А коль так-с, то неужели вы бы сами решились – ну там ввиду житейских каких-нибудь неудач и стеснений или для споспешествования как-нибудь всему человечеству – перешагнуть через препятствие-то?.. Ну, например, убить и ограбить?..» Услышав от собеседника, что он не относится себя к Магомету или Наполеону, восклицает: «Ну, полноте, кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает?»
Что означает слово «теперь»? Действие романа относится к первым годам после отмены крепостного права в 1861 году. Свободу получили не только крестьяне. Жених сестры Раскольникова Лужин констатирует: «Мы безвозвратно отрезали себя от прошедшего». В чем это выразилось? В том, что, по словам Лужина, «распространены новые, полезные мысли… искоренено и осмеяно много вредных предубеждений». И расшифровывает: «Мне до сих пор говорили (имеется в виду церковь): «возлюби» и я возлюблял… я рвал кафтан пополам, делился с ближним, и оба мы оставались наполовину голы…Наука же говорит: возлюби прежде всех одного себя, ибо всё на свете на личном интересе основано. Возлюбишь одного себя, то и дела свои обделаешь как следует, и кафтан твой останется цел. Экономическая же правда прибавляет, что чем более в обществе устроенных частных дел…тем более для него твердых оснований и тем более устраивается в нем и общее дело. Стало быть, приобретая единственно и исключительно себе, я именно тем самым приобретаю как бы и всем и веду к тому, чтобы ближний получил несколько более рваного кафтана и уже не от частных, единичных щедрот, а вследствие всеобщего преуспевания».
Отринув заповедь «возлюби» и с нею, похоже, и остальные, причислив их к предрассудкам, Лужин, как и Раскольников, взывает к авторитету науки как дающей объективное знание. Между тем глаголом «возлюбить» обозначается самое субъективное состояние человека, и никакая наука, тем более экономическая, упоминаемая позже, этот глагол не употребляет.
Отказавшись от заповедей Божьих, Лужин тут же свидетельствует о падении нравов и задает вопрос: «Чем объяснить распущенность цивилизованной части нашего общества?» после упоминания об увеличении преступлений в последние пять лет не только в низшем, но и в высшем классе: о грабеже почты, о подделке билетов займа и тому подобном. Раскольников отвечает: «По вашей же вышло теории. Доведите до последствий то, что вы проповедовали, и выйдет, что людей можно резать…»
На первый взгляд кажется, что Раскольников опровергает Лужина и не хочет насилия. В действительности же бывший студент не хочет иметь союзником преуспевающего жениха своей сестры. Он уже догадался, что сестра будет жертвой в этом браке, и Лужин будет играть роль ее благодетеля. С этим он не мог смириться и решил, что браку не быть. Раскольников сам хочет быть благодетелем – и для сестры и для других. А уж жертвы он не собирается приносить и сестре не позволит. Он утверждал в беседе с Порфирием: «По-моему, если Кеплеровы или Ньютоновы открытия вследствие каких-нибудь комбинаций никоим образом не могли бы стать известными людям иначе как с пожертвованием жизни одного, десяти, ста и так далее людей, мешавших бы этому открытию или ставших на пути как препятствие, то Ньютон имел бы право и даже обязан был бы …устранить этих десять или сто человек…» Таким образом, своё «открытие» природного неравенства людей Раскольников ставит в один ряд с великими научными открытиями Ньютона и других. Он не собирается делиться правом на пролитие человеческой крови ни с кем. Это право он закрепляет только за теми, кто «имеет дар или талант сказать в среде своей новое слово».
Они составляют высший разряд людей, и «все преступают закон, разрушители или склонны к тому, судя по способностям…большей частью они требуют разрушения настоящего во имя лучшего». И если такому человеку «надо для своей идеи перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может…дать себе разрешение перешагнуть через кровь…» Так он объясняет свою теорию. Остальные люди – низший разряд, способный лишь для воспроизведения себе подобных. Они по натуре консервативны и любят быть в послушании. «Они и обязаны быть послушными». А «великие люди…должны быть по природе своей непременно преступниками... иначе трудно им выйти из колеи, а оставаться в колее они, конечно, не могут согласиться опять-таки по природе своей, даже и обязаны не соглашаться».
Обыкновенные люди «сохраняют мир и приумножают его численно», а гении «двигают мир и ведут его к цели». Какая цель? На первый взгляд, понятно: утверждение гением своего открытия. Подразумевается, что любое научное открытие служит благу человечества, хотя это далеко не так и давно уже поставлен вопрос о нравственности науки и ее творцов. Но молодого героя Достоевского сама наука и не интересует. Она лишь ширма для прикрытия амбициозных устремлений. В действительности Раскольникова интересует проблема возвышения одной личности над другими. «Сломать, что надо, раз навсегда, да и только: и страдание взять на себя! Свободу и власть, а главное власть! Над всею дрожащею тварью и над всем муравейником!.. Вот цель!»
А с какой целью надо брать власть? Это несколько проясняется тем, что подчеркивается общая черта так называемых гениев – склонность к кровопролитию. Не она ли именно является целью властолюбивца? На то же указывает Порфирий, когда в последней беседе с Раскольниковым цитирует его статью, в которой молодой автор приводит чьи-то слова: кровь «освежает».
По православному учению нельзя употреблять в пищу кровь животных. Эта заповедь содержится в Ветхом Завете. Тем более запретно пролитие человеческой крови. «От одной крови Бог произвел весь род человеческий».
«И те, и другие имеют совершенно одинаковое право существовать», - утверждает Раскольников. - «У меня все равносильное право имеют». Одни получили право казнить. Другие получили право быть убитыми. И это называется одинаковым и даже «равносильным» правом, то есть правом, обеспеченным защитой. Возможна ли большая насмешка и большая ложь?
Он произвел самочинное разделение человечества на две чрезвычайно неравные группы и не просто разделил, указав каждому его место, а расколол человечество на палачей и жертв. Что это как не обоснование диктатуры и террора?
Очень важное признание: «у меня». Он присвоил себе право высшего судии, преступив новозаветную заповедь: «не судите, да не судимы будете», и указывает на свою (мнимую) справедливость, в действительности состоящую в том, что основной массе людей он отвел участь подопытных существ или прямых жертв.
Раскольников признался Соне: «Штука в том: я задал себе один раз такой вопрос: что если бы, например, на моем месте случился Наполеон и не было бы у него, чтобы карьеру начать, ни Тулона, ни Египта, ни перехода через Монблан, а была бы вместо всех этих красивых и монументальных вещей просто-запросто одна какая-нибудь смешная старушонка, которую еще вдобавок надо убить, чтобы из сундука у ней деньги стащить (для карьеры-то, понимаешь?), ну, так решился ли бы он на это… Не покоробился ли оттого, что это уж слишком не монументально... и грешно?» После долгих размышлений он понял, что его герой «без всякой задумчивости» «задушил бы так, что и пикнуть бы не дал».
Со временем Раскольников понял и то, что сам не относится к высшей касте уже потому, что задумался над этой проблемой, а те, кому он хочет подражать, действуют без сомнения. Но не желая отказать себе самому в праве принадлежать к высшей касте, он решается на эксперимент и убивает Алену Ивановну, чтобы увидеть свою реакцию на кровопролитие. И даже когда он понял, что не в силах вынести своего преступления и ноги сами несут его в полицейский участок для признания, он до последнего мгновения пытается сопротивляться мысли, что он не гений и не имел права на убийство.
Вспомним Пушкина с его трагедией «Моцарт и Сальери». Отравитель Сальери был ужален мыслью о том, что гений и злодейство несовместны. Он делает естественный вывод: раз он злодей – то не гений. Через тридцать лет – всего через тридцать лет! – сменилась ориентация в области нравственности: распространилась теория о праве и даже необходимости гения быть злодеем. «Всё это были самые обыкновенные и самые частые, не раз уже слышанные… молодые разговоры и мысли» ( ПСС, т. 6, с. 55, 10).
Что было причиной? Не только отмена крепостного права и провозглашение свобод. Главным была пропаганда социалистических идей о всеобщем равенстве. Лозунг французской революции был воспринят некритически. Очевидная ложь о всеобщем равенстве была спрятана между словами «свобода» и «братство». Последнее из этих слов было родным для православных, к которым батюшка с амвона обращался не иначе как к братьям и сестрам. Первое – свобода - было только что даровано. Понятие равенства – такое простое - было проглочено незаметно – без раздумий над его содержанием, над тем, что в природе нет ничего одинакового и равного и что люди никак не могут быть равны, являясь от рождения чрезвычайно отличными по полу, росту, силе и умственным способностям. Понятие равноправия людей не было выгодным социалистам из-за юридической точности. Ложное, неопределенное понятие равенства людей давало свободу политическим махинациям, что и было продемонстрировано событиями двадцатого века в России.
Естественная юная гордость молодого способного студента не может смириться с безликим положением одного из многих да еще почти на дне жизни. Его «теория» - бунт не только против нищеты, но и против социалистической теории всеобщего равенства.
«Натура не берется в расчет, натура изгоняется, натуры не полагается! – протестует против социалистов Разумихин, очень добрый человек и совсем не экстремист. - У них социальная система, выйдя из какой-нибудь математической головы, тотчас же и устроит всё человечество и в один миг сделает его праведным и безгрешным, раньше всякого живого процесса, без всякого исторического и живого пути!»
Протестуя против социалистической уравниловки, Раскольников использует выгодные для себя моменты их теории. Это возможность изобретения социальной системы одним человеком (почему бы не Раскольниковым?), то есть открытие свободы самостоятельного законотворчества, и возможность и необходимость экспроприации экспрориированного, иными словами – ограбить грабителя. Он не задумывается, что относит к грабителям человека, к которому сам обращается в случае острой нужды в куске хлеба и который худо-бедно выручает. «Славная она, у ней всегда можно денег найти», - говорит об Алене Ивановне студент в трактире, беседуя с молодым офицером. – Богата как жид, может сразу пять тысяч выдать, а и рублевым закладом не брезгует. Много наших у ней перебывало». Это значит – многие получили поддержку вовремя.
Вслед за этим идет резко отрицательная характеристика этой женщины: жадная, злая, палец укусила своей сводной сестре Лизавете, кроткой, послушной и «поминутно беременной» девице. Алена Ивановна внешне непривлекательная – худая, востроносая, с шеей, похожей на куриную ногу. Вошь – вот имя ей. Если ее убить и ограбить, а деньги пустить на добрые дела, то можно спасти многие молодые жизни от проституции и болезней. Простая арифметика.
С этой частью характеристики Раскольников вполне согласен. Он чрезвычайно взволнован совпадением своих мыслей и слов незнакомого студента. Предопределение мерещится ему. Но если оно и было, то в другом – в словах офицера, обращенных к собеседнику: «Вот ты теперь говоришь и ораторствуешь, а скажи ты мне: убьёшь ты сам старуху или нет?» Студент сказал: «Разумеется, нет! Я для справедливости…» «А по-моему, коль ты сам не решаешься, так и нет тут никакой справедливости!» – был ему ответ, который не захотел расслышать Раскольников. По его теории говоривший студент не был из числа высшей касты, лично свою принадлежность к которой Родион Романович должен был еще доказать самому себе.
Не в силах вынести душевные муки после убийства, он терзается тем, что не относится к «имеющим право» на такие дела, что он «вошь эстетическая», а не тем, что пролил кровь человеческую, жизнь загубил. «Я убил гадкую, зловредную вошь, старушонку-процентщицу, никому не нужную, которую убить сорок грехов простят, которая из бедных сок высасывала, и это-то преступление? Не думаю я о нем и смывать его не думаю. И что мне все тычут со всех сторон: «преступление, преступление!»
Как видим, для Раскольникова совершенное им не только не преступление, а духовный подвиг по очищению его души: «сорок грехов долой». (Эта поговорка относится к пауку).
Он с самого начала не считал свое «предприятие» преступлением и только потому и решился на него. Он ведь в своей статье излагал свою точку зрения на преступление: оно совершается в состоянии болезни, которая охватывает человека до совершения злодеяния и продолжается некоторое время после него, а потом проходит, как всякая болезнь. Проявления этой болезни и выдают преступника. А поскольку «дело» Раскольникова не является преступным, то и болезни не будет и улик не останется. Однако и до и после убийства он вел себя именно как больной: в частности, на улице разговаривал сам с собой, жестикулируя при этом. Прохожие принимали его за пьяного. После убийства он и сам улавливает признаки безумия. Они повергают его в смятение как подтверждение диагноза: не гений.
Так исказилась одаренная натура юноши, что естественные психические движения он принимает как свидетельство низкого социального статуса (в его собственной системе). Таков итог его самозаконотворчества для него самого. В конце романа читаем о последнем сне Раскольникова, вскрывшем пагубу подобного созидания законов для всего человечества.
«Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной и неслыханной моровой язве…Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими».
Надо ли говорить, что эти существа – бесы. Они ведь, не обладая плотью, имеют ум и волю. «Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали себя зараженные... Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина…» «Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кусали и ели друг друга». Остановилась вся жизнь. Начались пожары и голод. «Все и всё погибало». Причина была в том, что они «не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром». Таким было следствие отказа от заповедей и замена их своими представлениями о добре и зле.
Как уже отмечалось, Раскольников не считал свое «дело» преступлением. Для его современников актуальной была проблема: есть или нет преступление. Разумихин рассказывает о споре на эту тему: «Началось с воззрения социалистов. Известно воззрение: преступление есть протест против ненормальности социального устройства – и только, и больше ничего, и никаких причин больше не допускается, - и ничего!..» Он приводит аргумент социалистической партии «среда заела»: «если общество устроить нормально, то разом и все преступления исчезнут, так как не для чего будет протестовать». Как следствие такой постановки вопроса возможно полное оправдание преступника, что и было не раз на политических процессах того времени. С этой точки зрения Раскольников не виноват.
В какой-то момент Разумихин в ужасе заподозрил Раскольникова в убийстве Алены Ивановны, но вскоре решил, что его друг участвует в каком-то тайном политическом мероприятии, и воспрял духом, хотя такие дела сами по себе были нарушением закона и не были гарантированы от кровопролития.
Очень интересна реакция Порфирия. Во время последней его беседы с Раскольниковым он признается: «Познав вас, почувствовал к вам привязанность». И это не лесть, не уловка. Следователь доказал свою искренность и всё сделал для смягчения участи преступника.
Далее он объясняется в любви к «гордому энтузиазму молодежи, к первой, юной, горячей пробе его пера»: «Дым, туман, струна звенит в тумане. Статья ваша нелепа и фантастична, но в ней мелькает такая искренность, в ней гордость юная и неподкупная, в ней смелость отчаяния, она мрачная статья-с, да это хорошо-с». Затем он дал такое определение убийству Алены Ивановны: «Тут дело фантастическое, мрачное, дело современное, нашего времени случай-с, когда помутилось сердце человеческое…»
Он повторяет определения: фантастическое, мрачное и настойчиво соотносит преступление с современностью. Главным признаком своего времени он считает помутнение сердца человеческого. По преданию святых отцов, сердце является седалищем души. Иначе говоря, по движению сердца определяется сущность человека. Помутнение сердца есть искажение души. Почему так сочувствует Раскольникову Порфирий? О нем самом у нас есть лишь косвенные свидетельства: то он собирался в монастырь, по воспоминаниям Разумихина, то уверял о женитьбе и купил новый костюм. Это свидетельство смятений его души.
Сам о себе он сказал: «Я поконченный человек, больше ничего. Человек, пожалуй, чувствующий и сочувствующий, пожалуй, кой-что и знающий, но уж совершенно поконченный». Чему он сочувствовал? Для чего он «поконченный»? Какие движения сердца вели его в монастырь и какие не довели? Явно его расположение не только к талантливой натуре Раскольникова, но и к современным увлечениям молодых искателей смысла жизни. Почему он назвал солнцем своего подозреваемого? Не потому ли ,что тот, по словам Порфирия, почти мгновенно прошел путь преступления от идеи до ее воплощения? «Долго себя не морочил, разом до последних столбов дошел»».
«Ваше преступление …помрачение и есть» – первый итог размышлений следователя. Второй: «Еще хорошо, что вы старушонку только убили. А выдумай вы другую теорию, так, пожалуй, еще и в сто миллионов раз безобразнее дело бы сделали!»
«Сто миллионов раз безобразнее» – это революция, наверное, по сравнению с которой «дело» Раскольникова - лабораторный опыт в пробирке.
Завершает раздумья Порфирия его убежденное мнение: «…страданье …великая вещь… в страдании есть идея». Весь роман – о страданиях Раскольникова.
Мысль о необходимости страдания – то новое слово, которое сказал Достоевский. Мысль для русской литературы неожиданная. До сих пор ее герой искал комфорта. Притом именно душевного комфорта, поскольку материальный комфорт был ему как правило обеспечен.
«Чувство бесконечного отвращения, начинавшее давить и мутить его сердце еще в то время, как он только шел к старухе, достигло теперь такого размера и так ярко выяснилось, что он не знал, куда деться от тоски своей». «Раскольников так устал от этой тоски своей, что хотелось ему хоть немного побыть в другом мире…» После чтения письма от матери «тяжелая, желчная, злая улыбка змеилась по его губам». «Тоска нарастала, накоплялась, созрела и концентрировалась, приняв форму ужасного, дикого и фантастического вопроса, которые замучили его сердце и ум, неотразимо требуя разрешения».
«Новое, непреодолимое ощущение овладевали им всё более и более… - бесконечное, почти Физическое отвращение ко всему встречавшемуся и окружающему, - гадки были их лица, походка, движения. Просто наплевал бы на кого-нибудь, укусил бы, кажется, если бы кто-нибудь с ним заговорил». Встретив мать и сестру, он вдруг понял, что «никогда ни с кем теперь нельзя ему говорить», «ужасное ощущение мертвым холодом прошло по душе его». «Как я ненавижу их всех!» – думает Раскольников. «Мать, сестра, как любил я их! Отчего теперь я их ненавижу? Да, я их ненавижу. физически ненавижу, подле себя не могу выносить…»
Так раскололась семья. Та самая, благодетелем которой намерен был стать Раскольников.
Состояние ненависти усугубляется. «О, как я ненавижу теперь старушонку! Кажется, бы другой раз убил, если б очнулась!» «Вдруг странное, неожиданное ощущение какой-то едкой ненависти к Соне прошло по его сердцу». Он ощутил любовь Сони, и «ему стало вдруг тяжело и больно, что его так любят. Это было странное и ужасное ощущение». Его одолевает мысль, что если бы родные его не любили, то он не совершил бы преступления. Так исказилось в нем все восприятие мира.
Его не отпускала «внутренняя, беспрерывная тревога… особенная тоска начала сказываться ему в последнее время… От нее веяло чем-то постоянным, вечным, предчувствовались безысходные годы этой холодной, мертвящей тоски, предчувствовалась какая-то вечность на «аршине пространства».
Гениальность Достоевского в том, что он первый из русских, а может быть и мировых писателей явственно запечатлел проявление «невидимой брани» - духовной борьбы между злым и добрым началами в душе человека. Именно этому писателю принадлежат слова: «Дьявол борется с Богом, а поле битвы - сердце человека».
В самом человеке Достоевский увидел способность склоняться то к Содому, то к идеалу Мадонны. Эта способность пугала его. Он не раз заявлял: «Широк человек. Я бы сузил». Но любое сужение вело бы к ограничению свободы. А ведь заповедь Божия: «Милости хочу, а не жертвы». Милость – это добровольное движение души, а не вынужденное. Все размышления Раскольникова о предстоящем «деле» сопровождаются его ощущением нереальности и несбыточности.
Позже следователь скажет ему, что он на преступление шел не своими ногами. Само убийство Раскольников совершил как бы не своими руками. Так, войдя в квартиру к Алене Ивановне, он забыл закрыть дверь. «Его руки немели и деревенели. Он боялся, что выпустит и уронит топор». Когда он ударил старуху, «силы его тут как бы не было. Но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нем сила».
Он ощущал постоянно, что он не одинок. Чьё-то постоянное присутствие тяготило его, потому-то он и стремился к людям, в самые людные места, где ощущал себя более одиноким, то есть защищенным от невидимого постороннего присутствия. «если б можно было ему остаться совершенно одному, он почел бы себя счастливым. Хотя он и всегда почти был один, никак не мог почувствовать, что он один». Чем уединеннее было место за городом – роща, большая дорога – тем сильнее он сознавал как будто чьё-то близкое и тревожное присутствие, не то чтобы страшное, а как-то уж очень досаждающее, так что поскорее возвращался в город, смешиваясь с толпой, входил в трактиры, шел на Толкучий… Здесь было уж как будто бы легче и даже уединеннее».
После убийства он признался Соне: «Я ведь и сам знаю, что меня черт тащил…»
Самонадеянность и суеверие тащили его в пропасть. Излишняя вера в свои силы не позволила ему ни с кем поделиться своими душевными муками. Суеверие убеждало в том, что всё нечаянно услышанное послано Провидением и неизбежно.
После страшного сна о забитой лошади Раскольников молился: «Боже! Да неужели ж, неужели ж я на самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп…буду скользить в липкой, теплой крови…прятаться, весь залитый кровью…Господи, неужели? – Он дрожал, как лист, говоря это. – Да что ж это я… Я не вынесу этого.. Пусть даже ясно как день, справедливо как арифметика».Он взмолился: «Господи, покажи мне путь мой, а я отрекаюсь от этой проклятой…мечты моей!» И сразу ощутил: «Точно нарыв на сердце его, нарывавший весь месяц, вдруг прорвался. Свобода, свобода! Он свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения!..» Он стал спокойно любоваться ярким закатом красного солнца.
Вспомним, что прежде прекрасный пейзаж с безоблачным небом и голубой водой, с сияющим куполом собора оставлял его безучастным: «духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина». Отрекшись от наваждения злого замысла, он открыл душу для чистых восторгов.
Но первое же, что он услышал – об отсутствии Лизаветы в определенный час дома, - он воспринял как перст судьбы, и его настроение резко изменилось. «Изумление его сменилось ужасом, как будто мороз прошел по спине его». Он ощутил себя «приговоренным к смерти». «…Всем существом своим он вдруг почувствовал, что нет у него более ни свободы рассудка, ни воли…»
А ведь этот человек не из слабых. Порфирий говорит ему не зря: «Я ведь вас за кого почитаю? Я вас почитаю за одного из таких, которым хоть кишки вырезай, а он будет стоять да с улыбкой смотреть на мучителей, - если только веру или Бога найдет». В период поиска следователь предлагает пострадать. «Страдание тоже дело хорошее». «Страдание великая вещь, в страдании есть идея». Какая идея – об этом в романе нет речи, потому что говорить на эту тему не было необходимости в православной стране, где каждое воскресенье верующие принимают участие в страдании и воскресении Христа.
Порфирий называет Раскольникова солнцем: «Солнцу прежде всего надо быть солнцем. Станьте солнцем…». Иными словами, он советует направить молодую энергию не на разрушение, а на созидание.
Главное достижение Достоевского в том, что он показал: свобода только в Боге. «Воззовет ко Мне, и услышу его». Раскольников понял, что был услышан, по тому ощущению свободы, которое охватило всё его существо и доставило небывалую радость – счастье полного освобождения. Освобождение от заблуждения. Но стоит человеку поддаться суеверию – он тотчас теряет свободу рассудка и волю.
Итак, мужчина прошел весь путь борьбы за личную свободу вплоть до свободы законотворчества вопреки всем заповедям. Женщина в романах Достоевского является носителем здравого смысла и оплотом веры.
Проблема семьи как будто не стоит в романе Достоевского. Единственная семья здесь – семья Мармеладовых. Она собрана из мужа и жены, прежде уже побывавших в браке и принесших с собою в новый брак детей: Соню – ее отец и трех детей - Катерина Ивановна, которую Мармеладов назвал злой мачехой. Она-то и послала падчерицу на панель. Такая сборная семья не являлась традиционной для России, но другой в данном случае нет. Глава именно этой семьи – пьяница Мармеладов – ближе всех подошел к исполнению заповедей Божиих. Именно он провозглашает второе пришествие Господа Иисуса Христа и ждет Его как избавителя от скорбей. Казалось бы, он меньше всех может рассчитывать на милосердие Божие, но он уповает на Его всепрощение потому, что считает себя самым недостойным из людей.
Падение женщины изобразил Лев Толстой в своем единственном романе, посвященном современности, - в «Анне Карениной». После падения этого оплота был открыт путь русской революции. Но это не вина писателя. Его гений только уловил и отразил процесс разложения личности и разрушения семьи и общества, что неизбежно повлекло распад нации.