В каком великолепном самолёте депортировали меня из Израиля, Боже мой. Я на таких никогда и не летала. Мне дали шикарный прощальный пинок.
Но состояние у меня было тогда - я не могла интересоваться, как называется это воздушное судно. Мне не дали в руки ни паспорта, ни посадочного талона. После мытарств с пограничниками, растянувшихся на весь день, тот самый день, который я рассчитывала уже провести в Израиле, я сидела в аэропорту, убитая, униженная, смирённая, и через бронированное и тонированное стекло аэропорта наблюдала жизнь, ставшую мне в одночасье недоступной. Она оставалась не просто желанной, она была для меня сказочный, волшебной, той, которой не бывает. Она несказанно манила, как манит умирающего от жажды вода, и это не преувеличение.
А вместо того, чтобы мне быть там, ведь я уже прилетела , я сидела и ждала рейса на родину. О том, что творилось тогда в моей душе и голове, могу сказать одно - слава Богу, что всё закончилось, что я пережила это. Отголоски, правда, постоянно прилетают.
Сейчас вот сижу в бизнес-зале Шереметьево , прекрасно отужинавши и выпив вина, напротив меня через такие же огромные застекленные окна вечерне-ночные огни Москвы, автобусы, маршрутки, автомобили - эта жизнь мне до боли знакома и точно так же доступна , и совершенно неинтересна и непривлекательна. Она моя, она такая же, как моя повседневность, только масштабнее, насколько Москва масштабнее моего Питера.
Израиль манил не только своей недоступностью. Мне недоступны Америка и Австралия, Африка - но мне это безразлично, и только Израиль, о котором я грезила, только он теперь за чертой моей жизни. Да будет благословенна эта земля и её народ, несмотря ни на что. Моя любовь к ним не угасла.
Сейчас я лечу по работе, мне часто приходится летать, но в бизнес-зале сижу во второй раз в жизни, это впечатляет. Что такое бизнес-зал? Тут бесплатная еда и напитки, кофе, есть душ, мягкие диванчики, правда, пока мы наслаждались едой и питьем , все диванчики оказались занятыми , а я немного перебрала вина и поэтому сижу осторожно, мне и хочется спать, и страшно заснуть посреди чужих людей, в неловком положении, с сумкой.
Через пару часов самолёт. Самолёт всегда был чем- то таинственным, меняющим реальность, но за последние несколько лет я так привыкла к самолётам и всем предполётным процедурам, что воспринимаю их как заурядность , и ничего не жду, кроме еды на борту - это обычно развлекает. Ну и вообще , полёты очень утомительны, помимо прочего.
Так проходит моя жизнь. От командировки к командировке, от дома до работы и наоборот, от потери мечты до понимания, что мечта эта была пустышкой - пусть яркой, радужной, праздничной, но и тогда, когда она у меня была, я чувствовала и знала, что мне нравится обёртка, что содержания там нет и не было, что манят меня миражи. От понимания до принятия, а это ещё очень долгий путь.
Можно часами себя уговаривать, что всё , что случилось - к лучшему и даже почти уговорить, но в какой-то момент снова вспыхнет , полыхнёт откуда-то Израиль, и всё пропало - сожмётся сердце от чувства утраты и горчайшей боли - мне туда закрыто.
Закрыты мысли, воспоминания, чувства. Заткнуты пробкой, как -будто и не было их. Стоит начать об этом думать, как закрутит и захлестнёт боль, накроет отчаянием от того, что я там не просто чужая - это я чувствовала даже в лучшие времена - я там нежеланная гостья, а сейчас и вовсе под запретом.
Надо как-то жить дальше. Найти смысл, он и сейчас уже есть, надо всё принять. Прими от жизни всё - не бери, если не хочется. Но прими.