крестик
Девятого мая Иван Семенович доставал из заветного сундучка свои медали, аккуратно раскладывал их на столе, вспоминая, за что он их получал. Я знал все о каждой медали, и за что она была вручена, но слушал деда вновь и вновь. С каждым разом мне казалось, что слушаю его рассказы впервые.
-Вот, Толик, мои детки.
Дед погладил рукой каждую медаль и тихонько всхлипнул.
-Дедуль, а почему ты никогда не показываешь мне, что завернута в тряпочку? Про медали ты рассказываешь, а про твой секрет я не знаю.
Иван Семенович смахнул рукой набежавшую слезу и вздохнул:
-Нет тут никакого секрета, эта вещь спасла мне жизнь, вот, я и держу ее рядом с наградами.
Он бережно достал из сундучка свернутую тряпицу и положил на стол рядом с наградами.
-Вот, Толик, смотри, - и начал аккуратно разворачивать. Какое мое было удивление, когда я увидел маленький крестик. Дед снова вздохнул. Видя, что дед погрузился в воспоминания, я прижался к его груди и тихонько прошептал:
-Дедушка, миленький, расскажи, если это твой секрет…я никому не скажу о нем.
Теплая рука коснулась моей головы и взъерошила волосы.
-Садись поудобнее и слушай.
Я сел на диван, готовясь услышать секрет деда.
-Когда я был младенцем, бабка моя Акулина Матвеевна тайком меня крестила и этот крестик одела мне на шею.
-Дедуль, а почему же ты его не носишь?
-Хм. Нельзя это было; особенно пионерам, комсомольцам или партийным работникам, за это могли наказать и выгнать из организации. Кто был крещен, прятали свои крестики и молчали. Тогда всем внушали, что Бога нет, и заставляли отречься от него. А когда началась война, мама отдала мне крестик со словами: « Возьми его, сынок, эта твоя защита. Одевай его в бою».
-Дедуль, и ты его надевал? – я поерзал на диване, сел поудобнее , готовясь слушать дальше. Дед погладил крестик, что-то прошептал, словно вспоминая молитву, и продолжил:
-Перед каждым боем я надевал его на шею и своими словами просил его защитить меня в бою. Я тогда не знал, как надо обращаться с молитвой к Богу, для меня защитой был крестик. – Иван Семенович замолчал. Я сидел тихо, боясь дыханием нарушить тишину. Сквозь нее я услышал тяжелый вздох.
- Из каждого боя я выходил целым и невредимым. Бойцы называли меня везунчиком и удивлялись, что вражеская пуля меня не берет. Идем в наступление, рядом друзья падают, а я иду, только прошу, чтобы в живых остаться.
-Деда, а разве ты не за Родину шел в бой?
-За нее, Толик за Матушку, только умирать не хотелось, хотя в таких переделках бывал, что сейчас страшно вспомнить.
-Дедуль, а дальше? – я вновь поерзал на диване, словно там было что-то острое, но отвлекаться и прерывать рассказ мне не хотелось.
-А дальше…Был у меня друг Семен. Я думал, что он друг, доверял ему. Вместе мы в разведку ходили, языков таскали, мечтали о лучшей жизни. Часто он мне задавал вопрос: «Почему тебе, Иваныч, так везет? Может тебя заговорили?» Я отшучивался. говорил, что мне просто везет. Однако он чаще и чаще возвращался к этому вопросу.
И вот, перед очередным боям, когда я тайком расстегнул гимнастерку и поцеловал крестик, я почувствовал на себе пронизывающий холодный взгляд.
-Что, Иван, Богу молишься? Это он тебя спасает от смерти? Понятно! А ты ведь кандидат в партию! Придется поговорить на собрании о твоей кандидатуре, ну, это после боя, а сейчас, святоша, в атаку!
Много нас тогда полегло, меня тоже ранило, Правда ранение было не сильным- только руку задело. Огляделся, а кругом березки стоят молоденькие, словно их недавно посадили, а вдали немцы цепью идут. И тут бешено заработал у меня мозг – куда спрятаться, где найти укрытие! Начал я лихорадочно оглядываться и увидел яму, возле нее рос куст. Я к нему и пополз, да в яму и скатился. Хорошо по до мной листва сухая оказалась. В нее я и закапался. Лежу, сам расстегнул гимнастерку, крестик в кулак зажал и прошу его только об одном, чтобы защитил меня. Тогда немцы рядом прошли.
-Деда, а твой «друг» доложил начальству про тебя.
-Друг,- протянул Иван Семенович. – Его в том бою убили. Да нас тогда мало осталось…
Вот, Толик, так я с крестиком всю войну прошел. А теперь он в сундучке хранится.
- Дедуль, а зачем в сундучке ты своего защитника держишь? Тебя крестили с ним, тебе его мама перед войной дала. В нем сила Бога, любовь твоей мамы и твоя вера! Надевай его, дедуль, и не надо прятать своего защитника.
Иван Семенович сквозь набежавшие слезы, посмотрел на внука, взял в руки крестик и, поцеловав , надел на шею.