Позывной судна: TermoRed’314. Бортовой журнал. Позывной члена экипажа: Сезам.
Номер записи: б/н. Дата отсутствует.
«Темно. Сухо. Привкус ржавчины во рту. Ко всему приходится привыкать. К одиночеству в том числе, - заново. Не стоило бы мне даже начинать…»
Далее – фрагмент записи поврежден.
Номер записи: 45-2876. Начало записи отсутствует.
«…не могу это вытерпеть. Наверное, проще рассказать о случившемся… Обо всем. Но так сложно собраться с мыслями. Вот, как я оказался связан со всем произошедшим: звездолет TermoRed наткнулся на следы неизвестной цивилизации в…»
Далее – фрагмент записи поврежден.
«…обнаружили три планеты с сохранившимися на них, в состоянии близком к идеальному, высокоразвитыми городскими структурами. Сами планеты, судя по всему, были покинуты их обитателями… Давно покинуты… Мы поняли это сразу, как только...»
Номер записи: 45-2877.
«То, что более не имеет смысла скрывать: TermoRed’314 – позывной с ошибкой в коде, и носящий его корабль-призрак де-юре не существует. Де-факто звездолет со всеми членами экипажа на борту, – незарегистрированной командой расхитителей гробниц, - совершил посадку на одной из упомянутых планет в поисках источника энергии, могущего питать многосложные городские структуры, покрывающие планету целиком.
Источник энергии. Мы потратили слишком много времени и сил на его поиски. Но все было тщетно – здесь мы нашли лишь свою погибель. На данный момент все члены экипажа мертвы. Все, кроме капитана, но и он близок к коллапсу. Он – это я… TermoRed вышел за пределы системы…»
Далее – фрагмент записи поврежден.
«…перешел в режим дрейфа. Я не стал прокладывать курс…»
Номер записи: б/н. Дата отсутствует.
«Не знаю, насколько хватит моих сил, но пока еще в состоянии мыслить и говорить связно, - я собираюсь рассказать о том, что мы нашли на планете, которая стала могилой для моих товарищей. Велика вероятность, что этот журнал так и останется непрочтенным… По крайней мере в обозримое по меркам человеческой жизни время. И все же, я считаю своим долгом пересказать поведанное мне. Это послание. Обращение. История…
Иво…»
«Сначала существовали Иво. И все Иво были равны, хотя сами так и не считали. Это заблуждение породило немалое количество социальных проблем, которые с течением времени лишь сменяли друг друга, но никогда полностью не пропадали, поскольку Иво (сознательно или нет) делали все возможное, чтобы привести множество незначительных различий между ними к разнице действительной – существенной и наиболее явственной. С течением времени это внутрисоциальное противоречие стало мешать развитию общества. Так появились другие Иво.
«Другие», несмотря на внешнюю схожесть с первыми Иво, поначалу все же достаточно четко отличались от оригинальных. Поэтому первые Иво начали признавать взаимное равенство, - постепенно, - по мере того, как «другие» продолжали развиваться. Вторые Иво, изначально пришедшие, чтобы занять социальные ниши первых, взяли на себя именно те общественные роли, которые создавали видимость неравенства между Иво.
Шло время, и трения в среде первых Иво по поводу их неравнозначности начали спадать, а вторые, – поскольку были заведомо неравны первым, и принимали это как данность, - не умели и не собирались проявлять недовольство по поводу сложившихся устоев. Основной задачей для первых, когда они почти разобрались с проблемой стабильности общественной, стало устранение оставшихся различий между всеми Иво. Так, со временем, первые Иво стали все больше и больше походить друг на друга внешне, а по внутреннему устройству все сильнее приближаться ко вторым; в то время как вторые внутренне становились все более и более совершенны, а по внешнему виду стремительно приближались к первым.
И вот наступило время, когда все Иво стали практически идентичны: тела и первых, и вторых, улучшенные посредством передовых технологий, были в равной степени совершенны, в то время как их внешность теперь и вовсе не имела отличительных особенностей. Неравенство между первыми и вторыми Иво сглаживалось также за счет постепенного упразднения тех социальных ниш, которые были вынуждены занимать вторые. Немалую роль в этом процессе сыграло развитие автоматизации всех производственных процессов и устаревание (ввиду отсутствия в них необходимости) подавляющего большинства трудовых профессий. Наука Иво достигла того уровня, при котором с любой работой могли справляться машины, а самим Иво оставалось только определять, в каком направлении будет продолжать развиваться их общество. И, - поскольку такое участие в формировании будущего саморазвития считалось именно не работой, а непреложной частью жизни каждого Иво, а иная работа выполнялась либо автоматизировано, либо была упразднена, - последний фактор, могущий расколоть общество Иво на какие-либо социальные группы, перестал существовать. Тогда же было принято решение называть всех, - и первых, и вторых Иво, - просто «Иво». И так обновленные, единые Иво, устранив последнее препятствие для процветания их народа, вступили в новую эру…»
«О кризисе…»
«Общество Иво было самоуправляемым. Все законы и догмы прививались его членам на ранней стадии формирования оных, - некогда посредством пропаганды на этапе обучения, а впоследствии – закладкой их же на уровне генетической памяти и путем установления старой доброй традиции. Тот же принцип действовал повсеместно в каждой общественной сфере. Это привело к тому, что необходимость в каком бы то ни было правительстве отпала. Природная агрессия подавлялась в Иво на генетическом уровне, а, стало быть, - исчезла надобность в силовых службах, и все системы безопасности защищали Иво исключительно от угроз извне и были автоматизированы. Города Иво, управляемые адаптивными автономными системами изменялись (росли и трансформировались) в соответствие с нуждами населения. Наука Иво продвигалась за счет вклада, вносимого в нее совместными усилиями всего населения: состоящие в связи с огромной виртуальной сетью, Иво могли заниматься научными изысканиями практически в любой момент времени, в чем им помогали интегрированные в города научные центры – сложные машины, также включенные во всеобщую сеть, способные обрабатывать практически неограниченное количество информации. Экономика в классическом понимании этого слова не существовала как таковая: любые нужды Иво изначально были включены в планы саморазвивающихся городов, а посему граждане ни в чем и не нуждались, и, - наоборот, - круг интересов и перечень всех нужд Иво постепенно приводился городами в соответствие с планом стабильного развития и роста взаиморавного общества. Все социальные и хозяйственные службы были также автоматизированы, и участие в них Иво занимало конкретный сегмент на стыке с научной деятельностью, для того, чтобы при достижении любого применимого к практике научного открытия, - сразу же внедрить его в быт.
Наука в новом обществе Иво была интегрирована буквально во все некогда существовавшие по-отдельности сферы деятельности. В искусство, массовую культуру, рекреацию, религию и даже в то, что прежде называлось среди Иво «чувствами». Наука заменяла Иво развлечения, и это традиционно принималось ими как данность; они попросту не ведали иного досуга. При всем этом среди Иво не было дифференциации по положению в обществе: научная деятельность, единственная, которой они занимались и в которой могли выделиться на фоне других членов социума, осуществлялась Иво всегда анонимно и не приносила участникам ничего кроме удовлетворения, как любой приятно проведенный досуг. Амбиции и конкуренция обществу Иво были неведомы.
Итак, вступив в новую эру, Иво избавились от большинства основных проблем и трудностей, некогда определявших их сознание. Разница между новыми и прежними Иво была настолько кардинальной, что даже их воззрение на самих себя теперь стало совершенно противоположенным старому. Именно в ошибочности этого воззрении и крылась та незаметная, но критическая проблема, повлекшая впоследствии наступление одной из страшнейших трагедий в истории расы.
Теперь, когда Иво приняли для себя, что все они равны, они не могли допустить даже и единой мысли о том, что этот тезис являлся заблуждением. В действительности же, «первые» и «вторые» Иво отличались одной существенной особенностью. А именно тем, как они приходили в этот мир, и всем сонмом вытекающих из этой разницы деталей. Первые, - способные к репродукции и производству себе подобных из живой материи, - обладали высокоразвитым сознанием, которое, несмотря на всю его изначальную широту и свободу, в процессе жизни каждого индивидуума четко формировалось именно и исключительно в рамках общепринятых общественных устоев. Вторые же – биомехи – изначально создавались со сформированным сознанием, не уступающем, в итоге (если и вовсе не идентичным), сознанию первых.
Общество более не делилось на группы, и все поголовно Иво сосуществовали подобно огромному организму, ровно до той поры, пока основную часть этого организма не поразил ужасный недуг.
Невозможно точно сказать, когда, с кого и как все началось. Известно лишь, что Иво начали убивать друг друга. И это были именно «первые» Иво. Они убивали беспричинно любых Иво, находившихся в их зоне видимости или, - если поблизости никого не оказывалось, - самих себя. Нападки одного сразу же порождали реакцию со стороны других. Общество начало рассыпаться подобно карточному домику. Интересно, что в поступках тех, кого одолел недуг, не было ни агрессии, ни враждебности, - была даже некоторая безучастность. Просто в мозгу одного Иво что-то переклинивало, и он решал убить другого.
Корень этой «болезни» крылся, вероятно, в сложившейся непоколебимости этических устоев Иво. Отсутствие врожденной агрессии и физической нужды поспособствовали в некий момент упразднению морали как таковой. Иво до начала кризиса не убивали и вообще не причиняли друг другу каких бы то ни было неудобств, потому что в этом не было необходимости – в таких поступках отсутствовала логика, а, следовательно, не было смысла совершать их. Но вот, некто, соскучившись, решил сделать то, чего ему не хотелось – то, к чему его даже не тянуло. Не для удовольствия, не для удовлетворения своих потребностей, не из чувства долга и даже не от злости (злиться-то он не умел). И так один Иво убил другого, а потом еще одного, а те, кто это видел, повторили за ним. Возможно, этот непредвиденный сбой в сознании Иво был чем-то вроде протеста самой природы, - того естественного, что в них ещё оставалось, - против противоестественности, искусственности, навязанной общественным порядком. Бунт или даже агония почти отмерших душ против собственных опротивевших им оболочек. Так или иначе, «первые» Иво убивали друг друга повсеместно. Реакцию было не остановить; подобно падающим костяшками домино рушилось стабильное, почти совершенное, общество.
Эпидемия убийств и самоубийств захлестнула города подобно всеразрушающей волне, которой, впрочем, очень скоро суждено было разбиться о неприступные скалы. Дело было в том, что «вторые» Иво не испытывали симптомов «болезни». Они приходили в мир полноценными членами общества, и их подсознание не конфликтовало с их сознанием. Отчасти именно по этой причине они страдали от эпидемии в гораздо более скромных масштабах. Поскольку основу массовости пандемии составляли изъян, свойственный исключительно «первым» Иво и чувство сопричастности всему происходящему в обществе (которым, в свою очередь были наделены все Иво без исключения), - то «вторые» оказались не просто не подвержены недугу, но и получили некоторый иммунитет от действий уже зараженных «первых». Когда волна докатывалась до большого скопления Иво, «первые» усердно уничтожали друг друга, в то время, как «вторые» не проявляли никакой реакции и таким образом, как бы помещали себя за рамки происходящего действа. Через некоторое время «первые» и вовсе переставали обращать внимание на «вторых», полностью отдаваясь ужасной забаве в кругу таких же, как и они сами, вовлеченных в массовую расправу, неизлечимо больных сограждан.
В конечном итоге «вторыми» были совершены попытки по выявлению среди всех Иво именно «первых» и разделению больших групп «первых» Иво на более мелкие. Тогда динамика смертности начала постепенно снижаться, и в итоге сошла на «нет». Иво перестали проявлять малейшие признаки заболевания и продолжили жить так, будто ничего и не происходило.
Однако результаты кризиса были катастрофическими. Семьдесят три процента всего населения планеты погибло. Среди «первых» Иво уцелело лишь пятнадцать процентов их прежней численности. Города массово перестраивались, в соответствие с последними общественными тенденциями и сложившейся обстановкой. Приоритетными направлениями стали утилизация тел погибших, сокращение площади городских структур и многократно преумноженное производство «вторых» Иво.
Как только началось восстановление общества, всеми Иво совместно был разработан план по предотвращению в будущем подобных ситуаций. С целью достижения максимальной безопасности и стабильности Иво решили избавиться от основного различия между представителями их расы, перенеся сознания последних «первых» Иво в специально подготовленные, не обремененные сознанием, тела «вторых». В новых телах сознание «первых» приводилось в соответствие с сознанием «вторых», дабы исключить любую возможность повторения ужасного инцидента с волной массовых убийств и самоубийств.
Слияние проходило гладко и быстро, и в итоге, в очень скором времени все Иво могли с уверенностью для себя определить, что они действительно равны, и не только друг перед другом, но и для всей объективной реальности.»
«О расколе…»
«Случилось так, что по прошествии многого времени после окончания кризиса Иво решили укрепить свое неоспоримое равенство. Это решение возникло не на пустом месте. Иво, как постоянно развивающаяся раса, осознали, - почти всем народом и практически одновременно, - несовершенство их организации. Большинству Иво стало очевидным то, что для продолжения развития мало простого поступательного движения вперед и вверх – необходим качественный скачок. То есть буквально, - эволюционный скачок. Кардинально новым этапом становления Иво как вида сами Иво посчитали переход от обычного равенства с моральным единством к единению абсолютному. Так началась всенародная разработка проекта слияния индивидуальных разумов всех Иво в единый сверхразум. И без того связанные обновленной «ментальной» сетью, Иво стремились сделать эту связь не просто постоянной, а фундаментальной: достичь абсолютного единения, при котором каждый Иво ощущал, знал, помнил и понимал то, что ощущал, знал, помнил и понимал каждый другой Иво.
Но не все Иво оказались едины в этом своем благородном и жертвенном порыве. Находились и те, - хоть они и оказались в несоизмеримом меньшинстве, - кто радел за святость личностной индивидуальности, пусть как символа давно ушедшего и ныне почти забытого «Золотого Века» истинных Иво. Все оппозиционеры, так уж сложилось, оказались локализованы территориально в относительно скромном периметре. Дело заключалось в том, что эта немногочисленная группа «последних личностей» сформировалась вокруг фигуры их идейного вдохновителя и духовного наставника, который все еще ревностно хранил воспоминания о своем происхождении и ссылался на него как на основной аргумент против коллективизации личности – основного продукта разума. Несомненно, каждый из единомышленников причислял себя к виду, который фактически перестал существовать в момент, когда последние его представители отказались от пагубной привилегии оставаться самими собой – к «первым» Иво, при этом давно таковыми не являясь. Но честолюбивые устремления его последователей не шли ни в какое сравнение с тем самоотверженным эгоизмом, который противопоставлял всему миру сам наставник и лидер. Он осознавал бесправное положение своей группы, но формальное бессилие лишь подстегивало его задетое чувство собственного достоинства.
Проект всеобщего слияния сознаний – с того момента, как он, с подачи неизвестных энтузиастов эволюционного развития появился в ментальной сети и оказался в кратчайшие сроки одобрен сообществом, – курировался автоматизированным Центром социального развития. Таким образом, ответственность за полную реорганизацию целой цивилизации приняла на себя компьютерная программа, немедленно взявшаяся за построение алгоритма оптимизации массового переливания каждого в отдельности индивидуального сознания во всеобщий коллективный разум. По окончании данной процедуры все Иво должны были вынести свое решение по данному вопросу, и, в случае существенного преобладания «голосов», поддерживающих конкретную позицию – это приоритетное мироощущение всего сообщества подавило бы волю меньших групп Иво, вызвав у немногочисленных оппозиционеров мнимое чувство сопричастности к принимаемому решению. Свобода волеизъявления, таким образом, оказывалась нетронута, поскольку каждый Иво, принявший решение, был бы уверен, что авторство такового принадлежит исключительно ему, не ощущая при этом подавляющего воздействия массового сознания. По этой причине любое решение, принимаемое обществом Иво, со стороны могло показаться спонтанным и единогласным.
Единственным инструментом борьбы противников слияния был поиск существенного числа Иво, готовых поддержать их позицию. Однако лишь немногие откликались на призыв оппозиционеров защитить индивидуальный разум, а примкнуть к их рядам – и вовсе, готовы были считанные единицы. Однако во время очередного сеанса пропаганды на просторах мировой ментальной сети, лидер группы обратил внимание на один интересный феномен. Когда сознания большинства единомышленников работали наиболее слаженно, как бы в унисон, и воздействовали целенаправленно на небольшую конкретную группу неравнодушных Иво, такое влияние достигало наибольшей эффективности. Вероятно, в данном случае имел место некий технических дефект, лежащий в основе мозговой деятельности каждого Иво, который переносил уже упомянутый принцип всеобщей солидарности на психологию гораздо более мелких социальных групп.
Тем временем приготовления Центра социального развития подходили к концу, о чем было известно каждому Иво, поскольку информация о прогрессе находилась в публичном доступе. И тогда Лидер оппозиции призвал своих последователей к решительным действиям. Тактика, которую они применили для привлечения на свою сторону многочисленных соратников, увенчалась успехом. Но даже при увеличенных темпах пополнения рядов единомышленников, подобной динамики недоставало, чтобы к предполагаемому сроку пересилить волю мирового сообщества. Проблема заключалась в невозможности полной синхронизации сознаний пропагандистов. Из-за чего взлом сознаний рядовых Иво проходил значительное медленнее, чем того возможно было бы достичь при идеальных условиях. Но вот, как уже было упомянуто, Лидер бросил клич, и преданные его последователи откликнулись на него со всем возможным тщанием. Самозабвенно повиновались они воле своего наставника, и когда настал их час – каждый из них принес собственную волю на жертвенный алтарь того дела, которое они посчитали самым важным в своей жизни. Так началось восстание единственной действительно оригинальной индивидуальности против «роя индивидуальностей».
Итак, для достижения Высшей цели большинство оппозиционеров согласились временно слиться с разумом своего Лидера, тем самым усилив ментальное влияние последнего. После этого перевес сил начал меняться значительно быстрее. Объединенное эго несогласных Иво стало не просто массово присоединять к своей фракции неофитов, но и практически моментально поглощать оных – точнее приобщать к новому виденью мира, заключающемуся в союзе и примирении всех индивидуальностей между собой в единой ментальной системе, давшей самой себе название СверхИво. И по мере того, как число сторонников оппозиции росло, увеличивая тем самым ментальный потенциал объединенных индивидуальностей, - сам СверхИво все глубже осознавал, невозможность полного возврата каждой воссоединившейся с ним личности в первоначальное состояние, и, помимо этого, абсолютную нецелесообразность подобного регресса.
Наконец против организации коллективного разума выступило такое количество Иво, что Центр социального развития приостановил подготовку к преобразованию. Вместо этого перед автоматизированной системой встала другая приоритетная задача. А именно не дать потенциальной проблеме распространения влияния СверхИво стать реальной. Однако подобная директива была вынесена с опозданием. Динамика ментального расширения СверхИво достигла точки невозврата. И тогда, будучи пока еще в большинстве, все еще разобщенные Иво решили противопоставить СверхИво техническое превосходство. Так началось противоборство, известное как «Последняя Война Неравных», которое открыло Иво всю ошибочность и несостоятельность идеи слияния.
Когда СверхИво стал заказан доступ к ментальной сети, он уже обладал могуществом, достаточным для того, чтобы не нуждаться в ней в процессе достижения своих целей. Физические тела поглощенных им сознаний Иво, связь с которыми СверхИво не просто сумел сохранить, но даже и преобразовать, сделав ее прочнее, оказались в его исключительном распоряжении. При этом обычные Иво не могли определить среди некоторых групп неподключенных к мировой сети сограждан именно радикальных оппозиционеров. Так, пустые оболочки, некогда бывшие их миролюбивыми соседями, превратились в шпионов и диверсантов внутреннего врага системы. Тогда социальный Центр предложил решение, незамедлительно поддержанное всеми Иво, - уничтожить каждое, до единого, био-синтетическое тело, содержащее (или могущее содержать в себе) сигнатуру кода СверхИво. Был приведен в действие инструмент защиты, разработанный еще во времена первого Кризиса - система волнового излучения особой частоты, способного парализовать работу мозговых центров Иво, повсеместно интегрированная в инфраструктуру городов. Излучатели-передатчики, активировались программой слежения, которая после активации чрезвычайных протоколов начала реагировать на любой объект, не сообщающийся мозговыми волнами с Ментальным Центром. С момента приведения данного плана в жизнь каждый Иво обязался постоянно находиться во всеобщем межсознательном пространстве.
Однако и данная инициатива достаточно сильно запоздала. СверхИво успел применить собственные меры, полностью извратившие оздоровительную деятельность оборонительных систем. Тактика принужденных к обороне Иво не учитывала, увы, того факта, что не все сподвижники СверхИво присоединились к объединенному Эго своего Мессии. Так, небольшой группы фанатиков оказалась достаточно, чтобы организовать диверсию. Они подготовили внутри всеобщей сети особые сегменты – ментальные ловушки, позволяющие сообщаться через них со внешними шифрованными источниками. После этого сами фанатики, связавшись со своим хозяином, отправили ему приглашение, приняв которое малая – резервная – часть сознания СверхИво впиталась в разумы диверсантов. Данная операция увенчалась успехом в случае лишь с одним добровольцем, но и этого оказалось достаточно. Когда СверхИво стал частью сознания другого Иво, он подавил волю предыдущего владельца (с его же позволения) и таким образом получил тело, имеющее доступ к ментальной сети и новую сигнатуру.
Оказавшись во всеобщей сети, СверхИво выпустил заранее подготовленный вирус, парализующий деятельность систем безопасности Ментального Центра, после чего все его личности на короткий срок получили возможность несанкционированного проникновения в межсознательное пространство. Этого времени СверхИво хватило для того, чтобы полностью перенять новую сигнатуру и возобновить экспансию. После первой удачной диверсии Ментальный центр безостановочно подвергался атакам СверхИво, пытающегося через данный узел получить управление над как можно большим количеством подконтрольных ему систем. Вскоре, ценой неимоверных усилий, самоорганизующиеся города лишились большинства своих функций. В том числе, система безопасности оказалась полностью отключена, и многие Иво в страхе покинули ментальную сеть. На сей раз, уже воплощения СверхИво, объединяясь в группы, принялись сводить счеты с теми, кто предпочел отколоться от мирового сообщества. Война перешла на физический уровень.
Когда более чем половина всех живущих на тот момент Иво оказалась поглощена СверхИво, оставшиеся в меньшинстве сограждане в последний раз обратились к Центру социального развития за помощью. И им был предложен единственный допустимый способ избавления от гнета того, кто еще недавно сам боролся против диктатуры большинства. Решение заключалось в следующем: оставшиеся Иво должны были запустить программу всеобщего самоуничтожения. Активировать импульс, способный отключить мозговую деятельность любого Иво, в какой бы части мира тот не находился. Для этого следовало использовать все имеющиеся на планете волновые передатчики. После завершения данной процедуры, предполагалось воссоздать род Иво с нуля при помощи производства новых особей на базе последней удачной ментальной и физической конфигурации. Данный план не терпел отлагательств. Поскольку если бы СверхИво успел получить полный контроль над Ментальным Центром, он бы насильно принудил всю оставшуюся часть Иво присоединиться к нему, да так, что те при этом считали бы данное решение своим собственным, и уже не смогли бы отдать приказ о самоуничтожении. Но в момент, когда «Протокол Обнуления» уже был готов к активации, произошло нечто невероятное. СверхИво перестал существовать.
Объяснение этому феномену нашлось не сразу. В действительности, тот самый фанатик, чей разум вобрал в себя сущность его хозяина, сумел-таки подавить волю последнего. Выяснилось, что объединенное сознание сохранило не только оригинальную сигнатуру, но и личность прежнего владельца. И эта личность, осознав масштаб последствий, – а именно поглощение целой цивилизации ненасытным тираном, который вопреки данному им обещанию, вовсе не собирался возвращать свободу слившимся с ним разумам, - решила превозмочь влияние СверхИво. Каким-то неведомым образом, получив контроль над коллективным интеллектом – пусть и на бесконечно малое время, - сей безымянный герой успел освободить метущиеся души своих собратьев. Лишь треть сознаний вернулась таким образом в свои тела. Остальные же – безнадежно сросшиеся с личностью врага – оказались неспособны к продолжению самостоятельного существования вне СверхИво. Тогда, поняв, что он в любой момент может утратить контроль, раскаявшийся энтузиаст решил вновь пожертвовать собой – на сей раз не ради чванливого эгоизма Лидера «первых» Иво, но во имя будущего своего народа.
СверхИво полностью исчез в мановение ока. Все структуры продолжили работу в штатном режиме, и Иво вновь ощутили себя свободными. Всеобщая проверка каждого Иво посредством ментальной сети не выявила ни сигнатуры СверхИво, ни адепта, его предавшего. И, окончательно уверившись в том, что проект коллективизации сознания несет в себе куда больше опасности, нежели выгоды, Иво единогласно решили отказаться от этой идеи, и двигаться в ином направлении. Таким образом, понесенные ими потери оказались не напрасными, а пример СверхИво еще долгое время служил напоминанием о том, что у любого совершенствования тоже есть предел.
Наступившая впоследствии, спустя долгое время, эра «Бесконечного Благоденствия» стала закатом дней цивилизации Иво. И во многом, это произошло именно по причине того, что в своем стремлении к бесконечному развитию, Иво позабыли заветы собственной истории. Отвергли полезнейший урок, столь щедро преподнесенный им их некогда братом, а позже и поныне – страшнейшим из врагов, СверхИво…»
«О появлении Его…»
«История Иво заканчивается, безусловно, не внезапно. Однако, это завершение – трагическое, если так можно выразиться, сошествие во тьму забвения не просто целого народа, но расы, достигшей пика своего развития, – окутано столь густой, почти непроницаемой, пеленой безвестности, и при этом развивалось до такой степени стремительно, что впору было бы признать его почти сиюминутность.
Так или иначе, пыль веков, а точнее того неизмеримого по меркам человеческой жизни количества времени, которое неудержимым потоком пронеслось с момента открывшихся моему внутреннему взору событий до непосредственно мгновения моего с ними ознакомления, поистерла четкость большинства представленных мне свидетельств. Однако, даже не будучи не только участником тех событий, но даже уже не имея никакого отношения к самой расе, которая спровоцировала их наступление, я, все же, и по настоящий момент продолжаю испытывать некоторое чувство опустошенности, бездонной скорби за собратьев по разуму. За то, куда этот самый разум их привел, и какой страшный удел ждал их в конце сего многотрудного пути.
Но еще задолго до печального исхода Иво вошли в эпоху «Бесконечного Благоденствия». Управление обществом посредством компьютерного алгоритма показало свою неэффективность, и поэтому Иво решили отказаться от данной формы. Помимо прочего, предоставление организации общества и всех аспектов существования оного безликим механизмам и самогенерируемому коду, преступно обесценивало эту самую жизнь. Иво – и без того подверженные инфантилизации – во время «Войны Неравных» вовсе проявили себя как безынициативное стадо – группа равнодушных животных, запертая в загоне для скота. Возвращения к институту делегирования власти современное общество не желало, поскольку возникновение привилегированных социальных групп неизбежно способствовало бы появлению и укреплению неравенства между Иво. Не вдаваясь в детали (которые, к тому же, мне неизвестны), сообщу лишь, что в итоге, всенародно был разработан новый способ управления – многоуровневая самоорганизация.
Все сегменты общественной жизни оказались вплетены в цепь последовательного соподчинения бесконечного множества структурных, межструктурных и межуровневых подразделений. Система работала таким образом, что каждый гражданин оказывался вовлеченным в процесс управления обществом, и при этом оставался равным по уровню влияния любому из своих многочисленных сограждан. Апогея это построение достигло, когда, расселившись и уже успешно освоив две другие планеты, Иво сровняли количество жителей, их заселяющих и перепоручили управление структурами каждой из планет структурам каждой последующей планеты в цепи. Так был образован Самоуправляемый Триумвират Планет, связанный межпространственной телепатической сетью (заменившей ныне устаревшую ментальную сеть).
Спустя еще некоторое время внутренняя организация цивилизации Иво стала настолько идеальной, что не требовала никакого, даже малейшего изменения. Это достижение и послужило точкой невозврата для расы, само существование которой заключалось в бесконечном самосовершенствовании. Невозможно точно предположить, как именно и когда это произошло, но однажды Иво осознали тупиковость своего положения. Тогда, после усиленного поиска путей дальнейшего развития, многочисленные специализированные структуры Иво вынесли заключение о том, что таковых не существует. Дальнейшая эволюция их вида на современном этапе его становления казалась попросту нецелесообразной, поскольку была способна лишь разрушить тот идеальный баланс, что был достигнут впервые за всю историю Иво, и являлся их основным достижением, венцом всего их существования от самого зарождения до настоящего момента. Данная проблема, кажущаяся изначально безвыходной, была решена в довольно короткий срок – по крайней мере, в сотни раз более скромный, нежели тот, который понадобился Иво для осознания самого наличия проблемы, как таковой.
Если динамическая система не способна к самосовершенствованию, - она просто обязана создать такую систему, которая сможет превзойти ее саму и продолжить совершенствоваться на уже абсолютно ином уровне. Этот тезис лежал в основе решения, принятого единогласно каждым жителем Триумвирата Планет. Хотя, возможно, в данном случае имело место и некоторая фатальная предопределенность. Первые Иво, с самого зарождения их истории всегда стремились быть нужными, а вторые – изначально были созданы для того, чтобы служить. И вот, наконец, единые Иво, - осознав несостоятельность своего вида, - нашли, что единственный способ продолжить развитие – это создать Нечто качественно новое, не связанное с Иво. И они, как творцы этой принципиально новой ступени эволюции, смогли бы найти свое предназначение в служении своему детищу. Они имели бы возможность помогать ему на пути развития, и их существование, таким образом, вновь наполнилось бы смыслом, невзирая на ущербную застойность их вида.
Все имеющиеся знания, весь потенциал вложили новоявленные демиурги в свое творение. Каждый житель Триумвирата Планет внес посильную лепту в создание биомеханического субстрата, послужившего прототипом Того Единственного, кто должен был превзойти впоследствии весь род Иво. Доподлинно почти ничего не известно о первоначальной физической форме получившегося гомункула, однако с полной уверенностью можно сообщить, что его нервная система была напрямую подключена к центральному информационному, а позднее и энергетическому узлу Ментального Центра родной планеты Иво. По мере аккумуляции все больших и больших объемов знаний, возлюбленный Отпрыск обреченной цивилизации сильнее и неудержимее тяготел к проявлению собственной, неизвестной даже ему самому, натуры. Так по простому наитию, под пристальными взорами его создателей, Сущность проводила эксперименты со внешней формой, с природой естественной и искусственной – нескончаемый процесс преобразований, включающий как безобидные заигрывания с первоматерией, так (много позднее) и воспроизведение жизненных циклов ранее не существовавших экосистем. Посредством этих химер одинокий разум пытался воссоздать свое физическое воплощение, но так и не сумел предпочесть конкретный облик. Ревностно следившие за Ним «родители» всячески старались способствовать любым Его начинаниям, и, в итоге, наиболее вовлеченные в этот процесс Иво отважились полностью посвятить свою жизнь Его становлению. Они отказались от своих физических воплощений, добровольно перенеся собственные сознания в ментальный центр. Эти энтузиасты с той поры имели возможность постоянно контактировать со своим Творением – приходить на помощь в любой момент времени. Именно с желанием помочь Ему было налажено производство микроскопических био-роботов, которые исполняли роль инструментов взаимодействия бесплотной Сущности с окружающим её физическим миром. Управление колониями нано-ботов брали на себя объединения развоплощенных сознаний Иво, число которых постоянно росло до того момента, пока каждый Иво в итоге не отказался от своего тела. К этому времени Отпрыск обрел временную, переходную форму – нечто вроде биосинтетического убежища или кокона, представляющего собой и вместилище сверхразвитого разума, и информационную емкость для хранения сознаний его создателей, и саморазвивающуюся лабораторию, и промышленный комплекс с почти неиссякаемым производственным потенциалом, и живой звездолет, способный преодолевать свето-скоростной барьер и покрывать немыслимые прежде (по меркам Иво) расстояния.
Перед началом предстоящего ему грандиозного путешествия, это разросшееся до колоссальных размеров, гротескное тело поглотило несколько мощнейших источников энергии. Созданные Им самим – не без помощи своих нано-опекунов – Артефакты являли собой аккумуляторы, емкости которых хватило бы, чтобы вобрать в себя энергию родной звезды Иво. Именно эти артефакты (по одному на каждое небесное тело) и питали Триумвират Планет до той поры, пока Сущность, не покинула колыбель, ее взрастившую и не отправилась на поиски своего места во вселенной, оставив позади пустующие вымершие города тех, кто некогда с гордостью именовали себя Иво.»
Номер записи: [ИЗМЕНЕН] последняя. Дата отсутствует.
«О предназначении…»
«Я рад, что успел, вопреки приближающемуся распаду своего несовершенного тела донести это послание. Столь редкая возможность выпала на мою долю благодаря почти невероятной случайности. Мы с товарищами, изучая одну из покинутых планет Триумвирата, подверглись воздействию неизвестного излучения из неопределенного источника. Старый пульсар-передатчик, кем-то перенастроенный, вместо того, чтобы уничтожить мозговые волны членов экипажа, вторгся в наше сознание и полностью изменил его. Никто из моих спутников не справился с хлынувшим в их примитивные мозги потоком информации, но я выдержал. И пусть, мое время уже сочтено, я могу быть уверен, что эта жертва также не была напрасной, как и многие другие, в случае если мне удастся донести это сообщение до как можно большего количества представителей разумной жизни. Может, все, что я узнал, и чем решил поделиться, будет воспринято лишь как жалкое увещевание, как бред больного безумца. Значит, и вам, моим неведомым собеседникам, вероятно, суждено сгинуть, не оставив следа на полотне времен. Но я, все же, надеюсь, что это послание достигнет тех, кому не безразлична будущая судьба их народов. Знайте, что получили Иво в конце своего пути. Они прогнулись под гнетом собственной непомерной гордыни. Принесли в жертву эволюции собственное существование – деградировали во имя ее до жалких прислужников созданного ими жуткого детища. И это Детище, их наследие, – не более, чем пустой призрак, вынужденный без души и тела скитаться во вселенной в поисках своего предназначения, того уникального дара, от которого в незапамятные времена отказались его создатели, в поисках индивидуального качества, делающего Его им самим.
Пусть же это грозное предостережение преодолеет время и пространство, облетит все закоулки вселенной и возвратится в то место, где оно было рождено. Я гибну, и таково мое прощание, но оно же и приветствие, ведь если вы вняли этому посланию, значит, я снова обрел плоть и смысл существования…»