О ярких проповедниках наших дней и к вопросу о миг

Филин Дмитрий
Христос посреди нас!


В последние дни часто сталкивался с тем, что на критику каких-то недопустимых для православного человека моментов в публичных словах медийных людей (хамства, уничижения, упивания самостью, неправославных моментах и т.п.) получал возражения разного характера. И, поскольку в этих возражениях я увидел зарождение опасных ноток некоторого гуризма (а гуризм одно из проявлений сектантского мышления), то хотел бы немного разобрать такие возражения... (стилистика и фразы намеренно изменены без искажения смысла).



1. - Это яркий проповедник! Нельзя его подводить под общий знаменатель!

Это прозвучало в ответ на то, что если человек, особенно если он в сане, публично открыто хамит, то это совершенно недопустимо. И даже если раз слетело, как говорится, с языка, то и тут не плохо было бы публично бы и объясниться со слушателями. А если уж неоднократно заносит, так и задуматься не вредно, может быть повременить пока с публичными выступлениями?

Так возвращаясь к ярким проповедникам и общему знаменателю...Братья и сестры! Когда вы восторгаетесь харизматичной проповедью яркого человека, не думайте, что это покрывает того зла, что часто примешивается в его речь. Если он хамит, то яркость проповеди это не покрывает. Если учит, пусть и иногда, неправославно, а хуже того, случается и еретически, то это должно быть замечаемо и отсекаемо, потому как яркость личности и яркость слова тут могут лишь усугубить зло, размножить его, но никак не поглотить. Зло оно коварно и найдет возможность себя проявить...

Таким людям, полагающим, что одному непозволительно хамить или учить с погрешностями, а другому позволительно, потому что он яркая личность, я всегда напоминаю историю одного очень яркого и талантливого проповедника своего времени - пресвитера Ария. Он имел многих почитателей своего слова и был одним из златоустов Александрийского патриархата. В свое время ему не хватило одного (!) голоса, чтобы стать епископом - вот как велико было его влияния и какой яркой личностью он был (а в то время епископом стать это было не то же самое, что ныне). И тем не менее, вреда от его неправославного учения яркость его проповедей и харизматичность личности не пересилили, а, напротив, умножили и привели к тому, что из Церкви в ересь были совращены множество православных людей. Не исключаю, что и они тогда говорили, что их учителя незаслуженно гонят и что такой яркий проповедник может иногда что-то там такое сказать, что не принято...А вон оно как вышло и для Ария и для его поклонников...

2. - Никого нельзя призывать к мученичеству!

С этим аргументом я и сам не спорю. Более того, и сам бывало его приводил.
Но есть одно но...

Если ты по немощи своей (а кто из нас мощный?) убежал от прямой опасности, которая угрожала твоей жизни или здоровью, то это не грех. И если ты священник, то это тоже не грех - и апостол Павел не призывал всех идти на мученичество, а призывал, если не примут кого в одном городе, идти в другой. Правда, сам блаженный Павел на мученичество пошел... Но одно дело идти самому, а иное - призывать другого. Второе дело неправославное.

Но мне вот всегда думалось - а что делать пастве? Положим, гонения...священника предупреждают от опасности и он стоит перед выбором и уходит. А как быть пастве? Ведь она смотрела на своего пастыря как на пример для подражания... и вот, он их оставляет... но пастве то некуда бежать? Если их пастыря могут приютить и дать даже хороший приход и настоятельство, то им то никто ничего не предложит... и приходится пастве в этом случае оставаться и принимать гонения...

Можно ли осудить священника, который оставил свою паству? Я не могу, не берусь. Потому как знаю, что и сам бы первым убежал... Но мне думается, что если бы такое горе случилось, что надо было бы держаться потише...как-то не привлекает, когда тот, кто пусть и не согрешил, но и не проявил геройства ведет себя излишне громко.

И мне всегда приходит тут в голову один пример из недавней весьма истории - Малазийской трагедии 1923 года...

Вступление турок в город (Смирну) ожидалось 9 сентября . Греческие жандармы продолжали патрулировать на улицах, соблюдая порядок. Некоторые дипломатические представители даже попросили союзного комиссара оставить жандармов, до принятия власти турками, под гарантию союзников для беспрепятственного отбытия.
Греческая армия оставила Смирну. Хризостом отказался покинуть город, как ему советовал католический митрополит, и отказался от предложенного убежища во французском консульстве говоря: «Я пастырь и моё место вместе с моим стадом».

27 августа 1922 года в Смирне впервые появляются отряды турецких нерегулярных войск под командованием Киора (Одноглазого) Бехливана. Город захлестнула волна террора. Народ стал собираться у своего митрополита.

В тот же день итальянский католический священник сообщил представителям Франции о смертельной опасности, которой подвергался митрополит Хризостом. Спустя короткое время в резиденцию святителя прибыл французский патруль, состоявший из 20 человек, с тем, чтобы помочь владыке Хризостому бежать. Французы (до них подобную попытку предпринимали англичане) просили митрополита поехать с ними либо в консульство, либо в католическую церковь Святого Сердца. Но он отказался, подчеркнув, что долг «доброго пастыря» обязывает его оставаться с паствой.

В тот же день в Смирну прибыл и заклятый враг святителя – генерал Нуредин-паша... Нуредин решил унизить и уничтожить несгибаемого владыку. Вечером 27 августа Хризостому вместе с двумя старейшинами было приказано явиться к Нуредину. После литургии святитель в полном спокойствии простился с народом и отправился вместе со своим помощником Фомой Вульциосом. Как только Нуредин увидел святителя, то сказал: «Это ты тот поп, который оскорбляет турок? Свинья, вот увидишь, какое наказание я готовлю тебе. Ты вместе с твоими греками – народ лакеев, и лакеи будут тебя судить». Нуредин вытащил объемистую папку, на которой было написано «Дело Хризостома». Он открыл ее и показал все вырезки из газет с речами Хризостома, после чего спросил:

– Это твои речи?
– Да, – ответил владыка с достоинством человека, знавшего, что означают вопросы турецкого генерала.

Тогда Нуредин «приказал взять святителя и отдать народу для удовлетворения жажды мести», владыку отдали на растерзание разъяренной толпе, состоявшей из 1500 турок.

...толпа завелась. Взбешенные турки схватили святителя. Они набросились на него, стали бить кулаками, металлическими прутьями, палками, затем потащили в парикмахерскую, где заставили надеть белую рубаху. Потом они стали вырывать ему бороду, потащили в турецкий квартал, издеваясь и плюя на него по дороге. Там они приготовили для него медленную и мучительную смерть, нанеся ему ножевые ранения во многие части тела, выколов глаза, отрезав уши и нос. Всего в крови, молчащего, преисполненного достоинства, не умолявшего о пощаде и не склонившегося перед врагом, толпа таскала его по земле, а он в продолжение этих мучений повторял: «Господи, помилуй». Время от времени, когда у него получалось, он как-то поднимал правую руку и благословлял своих мучителей. Один из мучителей узнал благословляющий жест, взбесился и большим ножом отсек владыке обе руки. Один из критских турок (греки, обращенные в ислам), участвовавших в издевательстве над владыкой, не выдержав, выстрелил в него, положив тем самым конец мучениям. Святитель испустил дух со словами: «Боже мой!».


Кому интересно, подробнее про святителя Хризосома и малазийскую трагедию может почитать тут: https://filin-dimitry.livejournal.com/979110.html.
А я только замечу, что тут не было ни вдохновенных проповедей, ни ярких образов и никакого хамства в адрес пасомых...тут была тишина и достоинство православного.
И хотя и первое - уехать- повторю, грехом бы не было, но отчего-то такой пример поданный пастырем меня вдохновляет много более и без всяких проповедей...

Это я к тому, что ну, не смог. Не удивительно. Никто не может почти. Но будь скромен...зная свою немощь... это бы тоже могло привлечь. А хамство и говорливость в адрес пасомых уже на новом месте не привлекает...


3. - Не надо публично писать про того, кто ошибся...можно лично ему написать или владыке...


В отношении этого возражения хочется всегда напомнить, что человек совершал публичные действия, открыто, не скрывая своих намерений, заведомо зная, что выступает перед огромной аудиторией. И совершенно непонятно, почему, если человек совершает свои действия в публичном пространстве и в этом же пространстве позволяет себе непозволительное, ему нельзя отвечать так же - публично?

Тем более, если этот человек не объясняет свои действия и продолжает в том же духе...

Сродни этому еще аргумент:

- Вас же на заставляют это смотреть? Вот и не смотрите!

Но тут уж без всяких обид, как говорится, получите свой аргумент в обратку :-)

- Вас точно так же не заставляют читать, как критикуют и указывают на недопустимое в речах проповедника. Отчего читаете? Не читайте!


4. Наверное, самый уже набивший оскомину аргумент:

- Не судите!

Но тут уж, добрые люди, не стану в сотый раз говорить о том, что это вовсе не суд над человеком, который не нам принадлежит, а Богу только, а рассуждение. А рассуждать мы просто обязаны и если мы перестанем рассуждать, то превратимся в лучшем случае в идиотов.

Мы не просто должны рассуждать, а еще обнаружив что-то неподобающее или неправославное, наш долг, как православных, об этом предупредить других. Потому как если не предупредим, то разделим вину с теми, кто позволяет себе непозволительное.

5. Последний нелепый аргумент такой:

- Прекратите гонения!

И подобный ему:

- Я против агрессии!


Надо сказать, что и я, убогий, против гонений и против агрессии. Потому как ни в первом ни во втором нет любви. А там, где нет любви, там и нет Бога...
Но видеть хамство, например, обращать на него внимание, напоминать, что хамить непозволительно никому - ни соседу, ни яркому проповеднику не означает гонения или агрессии. Напротив, это для пользы и слушающих и самого говорящего - а то как услышит и отложит свою неприятную привычку? И то Слава Богу!

А вот молчать и видеть, как и сам человек и его почитатели потихоньку, попадая под влияние, попадают в опасность и уже не могут спокойно воспринимать критику как раз и проявление отсутствия любви... ведь если человек бежит к пропасти, то, не вмешиваясь в процесс, наблюдать за происходящим не будет любовью к такому человеку, пусть ты и не причинил ему временной боли или неудобства. А вот толкнуть его, чтобы он упал, сделать подножку, чтобы не добежал до пропасти, пусть и видимо и по ощущениям будет восприниматься как зло, на деле окажется проявлением любви.

Будем же по возможности любить друг друга и не держать обиды, когда нам напоминают об опасностях и о тех делах, которые нас не красят и которые бы нам надлежало оставить.

Храни нас всех Господь и Матерь Божья!

С любовью,
рБ Дмитрий

https://filin-dimitry.livejournal.com/1673501.html