А я очень домашняя...
Такая домашняя, что где бы ни находилась, сердце всегда тоскует по дому. И везде мне неуютно, пусто, одиноко. И только переступая порог дома, ощущаю всю полноту женской радости и тепла.
Доченьки бегают, нарядные, заплетенные, строят домики для своих кукол, готовят им еду из пластилина...
Ах, как же я любила играть в куклы в детстве, наряжать их в сезонную одежду, кормить из игрушечной посудки, играть с ними в школу... И всегда почему-то преподавала им географию, рисовала горные породы, рассказывала о странах мира, ставила оценки в самодельные дневники.
А однажды бабушка подарила мне настоящий классный журнал и обложку к нему! О, сколько же было счастья!!!
И потом я представляла, как работаю учительницей русского языка и литературы, как и моя бабушка, затем появились первые двойки в дневниках моих игрушечных учениц за неграмотность и пятерки за чистописание...
Во втором классе я начала писать стихи, маленькие, коротенькие, а мои куколки их старательно записывали в свои тетради.
А сейчас живые у меня куколки, настоящие...
И как же отрадно читать им стихи, рисовать с ними новенькой гуашью, вышивать бисером и лентами, лепить из пластилина и теста, учить английский и историю, рассказывать о святых и храмах, смотреть познавательные передачи и милые фильмы, ухаживать за кошечкой и выращивать цветы!
Заглядывают они в мои глазочки и будто просят: "Ты, мамочка, научи нас всему, что знаешь! Ты, мамочка, обними нас так, как можешь! Ты, мамочка, люби нас, сколько есть силы!"
И так тепло становится на душе, так трепетно! Будто свершается какой-то самый важный замысел относительно моего предназначения. И вот есть те, ради которых я пришла в этот мир, благодаря которым моя жизнь наполняется смыслом.
Как хочется, чтобы девочки мои были счастливы в супружестве, были хорошими женами, скромными, умели быть благодарны в малом...
Люблю их расчесывать. По вечерам это целая процедура, приятные разговоры, совмещенные с причесыванием друг друга. Что-то есть в этом доброе, сближающее, объединяющее...
Придет время, и меня не будет, а они останутся, мои девочки. Как важно, чтобы они прониклись любовью сестринской уже сейчас и позже питались ею, вдохновляли друг друга, берегли...
Что может быть важнее воспитания детей?
Что может быть чище их непосредственности?
А папа наш, бывает, нет-нет да и скажет: "Иди лучше с детьми позанимайся, я сам приготовлю ужин, ты там нужнее, ты там живешь".
А какая трепетность витает в воздухе, когда начинаются откровенные разговоры о самом важном и волнующем, о том, что получилось и что нет, о сокровенных переживаниях... Только бы суметь не потерять эту искренность и не допустить, чтобы каждый в себе закрылся.
А потом милые просьбы: "Мама, расскажи, как ты была маленькой? Ну, расскажи, пожалуйста!"
И начинается беседа! Бывает, не выдержат они долгого разговора и начнут прыгать и кружиться за ручки, словно бальзамом материнское сердце пропитывают.
Вот они, эмоции! Вот оно, счастье!
Разве что-то еще может быть нужно?