Я поинтересовался у Лисбет, почему она так уверена, что именно наш дом подвергнется нападению ночников. Только что, вчера или позавчера, они захватили дом с нечетными подъездами (девятым, одиннадцатым и тринадцатым), а за три недели до того взяли другой дом в "нечетном ряду".
Только что они захватили дом с тремя нечетными подъездами - 9, 11, 13; до того они взяли другой дом с нечетными подъездами, и в том же "нечетном" ряду у них остался еще один дом. Вполне логично, что они попытаются захватить как раз этот дом.
С другой стороны, наш дом стоит по одной линии с последним захваченным домом и является первым домом в четном ряду. Впрочем, прогнозировать действия ночников, руководствуясь логикой или здравым смыслом, занятие неблагодарное: эти люди в корне от нас отличаются, иная цивилизация, или, скорее, цивилизации.
- Все верно, Миккель,- говорит, присоединяясь к нам, Пернилла, соседка-старушка с первого этажа. Мне даже неловко называть этих бодрых женщин старушками: сами они друг дружку называют девочками, и только незнакомых ровесниц дамами, но никогда старушками. Пернилла несколько раз была в России в качестве туриста, но мне все-таки кажется, что истинную цель своих посещений она скрывает.
- Правильно говоришь,- продолжает она,- потому что никакой логики в их действиях нет. Если помнишь, поначалу они захватывали дома без всякого порядка, и даже захватывали отдельными подъездами. А в некоторых случаях и отдельными квартирами. И только в последние месяцы в их действиях появился хоть какой-то порядок. Они точно дети малые, творят все, что только придет им в голову. Понятия никакого не имеют о цивилизованном поведении, не знают о том, что такое порядочность, наши демократические принципы...
Лисбет кивала головой на ее слова, а когда я еще раз поинтересовался у нее, почему она считает, что ночники будут захватывать наш дом, то ответила:
- Просто мы так чувствуем.
Она указала головой в в сторону Перниллы и хотела что-то еще добавить, но в это время в подъезде появился герр велосипедист, живший на мансардном этаже, и сообщил, что какие-то хулиганы замазали грязью номер нашего подъезда и двух соседних.
В глаза он мне не смотрел, он до сих пор чувствовал свою вину передо мной.