Давным-давно это было. В то время январи еще не были испорчены глобальным потеплением, они исправно выстуживали всё живое, сковывая землю льдами да ветрами, засыпая ее снежными сугробами.
Однако, это совершенно не мешало нашим далёким предкам-славянам преодолевать стужу, готовить телеги к посевной поре, влюбляться, жениться, отмечать всей общиной зимние обряды и праздники и с надеждой ждать новю весну: как зиме не злиться, а весне она всё-равно покорится.
Зимних праздников было много: открывались сундуки, доставались оттуда армяки, дохи, тулупы, полушубки и телогрейки, да рубахи красные, праздничные. Овчина, бобёр, кролик, лисица, песец – тёплыми были зимние одежды у славян, природа щедро одаривала – и согревая, и живот радуя.
Именно в то загадочное время часть небесного воинства спустилась с небес на землю да и расселились они среди людей. Кто в лесу оказался – Лешим назвался, кто в воду плюхнулся – Водяным стал. Ну, а те, кто прижился в человеческих жилищах, Домовыми обозвалися.
Так поселились по соседству в крестьянских избах два домовых, Мироныч и Некрасыч.
Миронычу очень повезло, его пути-дороги в дом бабки-повитухи привели. А у бабки той внук был, Богодар. Имя ему дали такое потому, как шепнула им ведунья, что малец с рождения был одарен всеми славянскими богами.
Красивым был Богодар, сильным, статным, молчаливым. Да и Мироныч его с мальчишества полюбил. Мироныч и за хозяйством в доме бдительно присматривал, и за чистотой да рачительностью, а еще чтобы и обряды предков вовремя справляли, да не абы как, а как быть дОлжно.
Заведет на какой из обрядов матушка Богодара тесто – оно вмиг и поднимается, даруя семье хлеба пышные. А ежели чего хорошего к дому приближается, так Мироныч и знак подавал: на окне не в положенный срок расцветали цветы… Дружная семья была у Богодара.
А вот Некрасычу повезло меньше. Хозяйка, Голуба, вроде бы и неплохой бабенкой была: кроткая, спокойная, мужу не перечила, но к хозяйств особо не тянулась, всё на тяп-ляп делала. А хозяин по имени Веселин и вовсе некчемным был, хоть и семеро по лавкам, а он и по девкам сбегать норовил, и сикеру пил, березовицей баловался, круг в роли ящура водил, да еще и в кулачных боях тешился.
И была у Веселина дочь Ведана, красоты невиданной, многие тайны природы от рождения ведала, посмотрит на кого из общины и одаряет сразу светом чистоты и духовности. Она и по дому трудилась, и в огороде работала, и в лес за хворостом ходила, чтобы нерадивые родители не вымерзли на зимней стуже…
С ней Некрасыч дружил, сглазы завистливые нейтрализовывал, порчи девок-соперниц снимал, спасал ее в любой беде.
Хотя по дому ночами шумел домовой, всякие вещи хозяина портил да тырил – наказывал таким образом за нерадивость.
Ведана знала, чувствовала Некрасыча, улыбалась, когда в углу шуршал, кружку с молоком да хлебушком всегда ему на ночь оставляла, а то и яблочко моченое положит на блюдечко, медку ложечку на хлеб намажет… Ой и лакомился тогда Некрасыч.
Бабушке Богодара девушка эта уже давно приглянулась. А так как в то время повитуха, принявшая в родах ребенка, связывалась с дитяткой крепкой нитью и обязана была принимать участие во всех самых важных событиях ребенка от имянаречения до введения его во взрослую жизнь, то о Ведане, конечно-же, знала все: «Вот бы Богодару такую жену в дом привести!»
Но внук почему-то на соседскую девушку внимания не обращал…
В тот, незнамо какой, далекий год январь ступил в общину с особенной вестью: пришло время Богодару пройти обряд посвящения из «мальчика в мужчину»: повзрослевший юноша переходил в разряд полноправного члена мужского племени.
Уже и волхвы собрались на поляне, чтобы принести жертвы Туру, Велесу и Чернобогу, уже освятили охотничьи и воинские амулеты – все было готово к церемонии братания.
Мужики да бабы в самой нарядной одежде собрались на капище.
Сыновья повзрослевшие гордо стояли в сторонке, в особенном ряду. На всех были надеты и рубахи, собранные красивыми складками, тесьмой схваченные, и порты суконные, заправленные в онучи холщовые, и кожухи меховые, и шапки с собольими околышами.
В тот январский денек даже солнце как-то по-особенному светило.
Богодар с другими юношами отправился проходить обряд. Каждый пошел своей тропой в лес. Нужно было показать умение выживания: цельную седьмицу в лесу прожить. А ночи январские морозные, колотунистые. Еще и пропитаться нужно, дичь какую пристрелить. Соорудил Богодар себе ночлег, развел огонь, добыл пищу и даже в одиночку крупного хищника пристрелил, чего тоже обряд требовал.
Сел Богодар у костерка, задумался, в темное небо голову запрокинул и вдруг услышал стон… Быстренько смастерив факел, кинулся он через огромные сугробы да засыпанные снегом коряги: кто бы это мог быть?
В белом овчинном полушубке на снегу лежала девушка… Мороз уже и щеки ее схватил, и ресницы инеем заполонил… Богодар поднял девушку на руки и понес к костру да ночлегу своему, который смастерил, собрал добротно, ответственно. Отогрел он девушку, горячим чаем на травах из котелка напоил, своим тулупом укутал.
Почувствовали Мироныч с Некрасычем, что неладное творится с их детушкими. Примчались оба домовых в одночасье, стали шалаш своим теплом обогревать, незаметно в костерок хвороста подбрасывать.
К утру и девушка глазоньки открыла. У Богодара и сердце сжалось от красоты такой, и душа по-особенному запела.
- Как зовут тебя, красавица? – прошептал Богодар.
- Веданой…, я за хворостом в лес пошла, да оступилась, ногу повредила, а тут и ночь…- тихо отозвалась девушка.
- Так ты что ли дочь старика Веселина? Вот так удивила! – Богодар, действительно, впервые заговорил со своей соседкой. Права была его бабушка – добрая дивчина.
Тепло, внесенное домовыми в шалаш, заставило девушку улыбнуться. А через некоторое время Ведана и Богодар уже смеялись, шутили и благодарили всех богов славянских за встречу, им дарованную.
А Мироныч с Некрасычем тихо сидели в уголочке лесного жилища и перемигивались: знай наших!
Беда была только в том, что Богодару то в лесу еще шесть днёв прожить было надобно. А как Ведану одну домой отпустить? Но и Ведана это понимала, и первая пришла к решению прожить в шалаше оставшиеся шесть дней вместе с Богодаром, чтобы прошел он с честью испытание.
Когда Богодар, с дичью добытой на плече, ступил к волхвам, ведя за собой и Ведану, то вся община сразу же поняла: не просто парень испытание прошел: и в мужской союз принят, и невесту себе нашел.
А тут и ведунья подоспела. Она то точно знала-ведала, что помогли молодым не сгинуть, не замерзнуть в лесу их домовые.
Богат январь праздниками. На «Бабью кашу» (праздник повитух), уже и свадебку сыграли.
На древнеславянском языке «Сва» - это небеса, «Д» - деяния, а «Ба»-боги, получается, что свадьба – это небесное деяние богов.
Издревле считалось, что покидая отчий дом, невеста покидает и своих духов-покровителей, вручая себя новым. Ведана уж было и вспллакнуть хотела (как же ей с Некрасычем то расставаться), как почувствовала у правой ноги тепло. Это Некрасыч так решил: Куда Ведана-туда и он.
Ворчал Мироныч, когда молодые входили в свой новый дом: «И куда прёшься то? Я и сам за ними угляжу!» Но Некрасыч, научившись у Веселина, так треснул Мироныча в бочину, что понял тот сразу – придется терпеть этого старика, придеться и углы в избе поделить поровну…
А Богодар с Веданой взяли две маленьких чашечки, наполнили их теплым молоком да и поставили около печки. Молоко-то тут же и исчезло. Приняли лакомство Мироныч с Некрасычем. А значит можно было молодым рассчитывать на доброе отношение домовых к хозяевам.
Спели Богодар с Веданой им песенку, как того обычай требовал, сказочку старичкам рассказали и даже «покудесили» - совершили мелкие чудачества, чтобы развлечь своих дедушек-соседушек. А потом поставили на стол пирог «на совместное житье и благополучие», покланялись на все четыре угла избы да и спать отправились…
Выла за окном январская вьюга, ветер в оконца колотился, та только тепло было в избе, уютно. С добром и любовью началась жизнь еще одной новой славянской семьи.