Хорошо посидели

               

Это было зимой, в выходной, в начале девяностых. Начинающие инженеры связисты-электрики Алексей Георгиевич, Глеб Николаевич , опытный терапевт Светлана Алексеевна, а так же  молодой самодеятельный композитор в душе , в реальности экономист птицефабрики,  Сергей Афиногенович решили слегка посидеть в кабаке, культурно и с музыкой. А почему бы и нет? Когда в кармане деньжата шуршат? Они недавно продали сварочный аппарат , два ящика водки,коробку видеокаcсет SCENA, коробку детского мыла и  разную мелочь. Да, сейчас уже такого нет, нет пьянящей свободы начинающегося рынка, нет и романтизма. А в девяностых полстраны бросилось все покупать, и все  продавать, познавать азы торговли. Принцип был прост: что-то где-то взял и быстро перепродал, потом  снова взял и снова перепродал. Главное не останавливаться, наращивая обороты деньги-товар-деньги и побыстрее , так как инфляция все съедала. И вот после этих продаж-перепродаж они , подсчитав, слегка прослезились .
- А давайте пропьем!? Но культЮрно! Предложил кто-то. 
И, куда? Выбор небольшой, в ресторан. Взяли тачку и поехали по кабакам. Все сидят в машине, а один подходит ,  интересуется есть ли места. Мест не оказалось ни в «Каме», ни в «Центральном», ни в «Туристе». В «Сибирь» не хотелось - офицерский кабак в районе Красных Казарм, там бухали люди в погонах, ну их!
- А чёрт! Поехали в «Отдых»! крикнул Глеб таксисту.
- Сколько можно? Хочу праздник!
Все были за, кто не хочет праздник?  Только «Отдых» - кабак невысокого полета , у двух вокзалов, бывали они там редко.
Но Глеб банкует, и главная удача улыбнулась ему: он продал сварочный аппарат, ему и решать. Ресторан  «Отдых»  хоть и в центре, но на отшибе у реки Кама и вокзала Пермь 1 в здании Речного вокзала на верхнем этаже.
Контингент там собирался в большинстве своем с рынка, из выходцев кавказских и среднеазиатских республик. Были и залетные , те кто никуда не попал , а выпить хочется, но в основном приезжие.  Попав, наконец,  в ресторацию , рассевшись на стульях,  они перевели дух и заказали графинчик и по салату, для разминки.
Потом еще графинчик, потом танцы, дама была одна,  поэтому приходилось чередоваться. Герлы  и  наштукатуренные дамочки постарше,  конечно, были в ресторации,  но те, кто поприличней,  были заняты,  и до утра. Ну а другие чувакам ни к чему, еще подхватишь что-нибудь в подарок. В таких заведениях мужчин всегда  было  больше, высока и конкуренция , ну это  понятно.
Веселый вечер продолжался, были и разговоры под рюмашку, и танцы под сардинку. Алексей  регулярно выходил покурить и понаблюдать за камскими просторами из огромного окна на лестнице. Светлана и Глеб веселились по полной.  Сергей нервничал, ему нужно было уезжать на птицеферму в область. Пришел час Ч,  и Сергея надо было посадить на электропоезд, с вокзала, что напротив. Как самый  трезвый, Алеша взялся его проводить.
Вышли пораньше , обсудили в зале ожидания окончание отработки Сергея после вуза на птицеферме, о рок оратории , которую он все никак не мог закончить. Алексей все убеждал и убеждал,  что надо возвращаться в цивилизацию , к ванной ,  унитазам, большим музЭям, да просто в Солнечную  Пермь, наконец. Сергей , наоборот, хотел еще там задержаться, поведав о зародившемся романе с местной дояркой. Подошел электропоезд и, посадив в вагон друга,  Алеша помахал ему рукой, пожелав удачи.
Вернувшись в ресторан, он понял :  что-то произошло. Светлана Алексеевна и Глеб Николаевич обменивались колкими фразами и язвительными шЮтками, нарастало напряжение.  Желая разрядить обстановку , Алексей  Георгиевич дипломатично и изящно пригласил даму на танец, не дав ей договорить очередную колкость. Выйдя в центр зала, где уже кружились пары, он шепнул ей на ушко какую-то глупость, а потом, слегка приобняв Светлану Алексеевну, последовал примеру танцующих. Станцевав под медляк в исполнении ансамбля, который играл,  довольно  неплохо, они вернулись к столу. А в тот момент, Глеб Николаевич похоже уже набрался, и начал шалить. Глаза его осоловели, рубашка была расстегнута и только средняя пуговица прихвачена наискосок к подворотничку, а галстук лежал в тарелке с закуской. И вообще вскоре пошло некоторое буйство, он ронял графины на стол, а рюмки на пол, говоря удивленно:
- Смотри-ка,  разбилась!
И,  наконец,  выплюнув косточку   в сторону соседнего стола, воскликнул:
- Анархия мать, а наган нам отец!
Но она, к счастью, не долетела. Состояние его  все ухудшалось   с каждой минутой, и останавливаться он не собирался. Алеша был не намного лучше, но понимал, что пора, пора на воздух.
- А что, давайте возьмем «беленькую» с тачки и продолжим в спокойной интеллигентной обстановке, где-нибудь дома? - и подмигнул Светлане.
-Да, да, – сказала Света,  – так хочется уюта и тишины, ты знаешь, Алексей Георгиевич, я устала от этого шума.
Они быстро  пришли к единому мнению, да и дело шло к концу, оставался час до закрытия ресторации.
Глеб тоже не возражал, и даже очень. Расплатившись с официантом,  они  ринулись вниз и вперед по сталинской лестнице на воздух.
На улице, вдохнув кислород  полной грудью. Они огляделись, у входа в кабак одиноко стояло такси, плотно облепленное  кабацкой пьянью, как какашка мухами. Человек десять вышедшие немного ранее из ресторана, безуспешно пытались  сеть все разом и уехать в разные стороны. Понятно, что тут ловить было нечего и они дружно двинулись, через железнодорожный мост над железнодорожным  путями. Все дальше углубляясь в темноту частного сектора, в сторону центра. Предполагая напрямик выйти на перекресток улицы Ленина и Горького. Райончик,  через который надо было пройти , находился у проходной  вагоноремонтного  з-да им. Шпагина, район славился мелкой шпаной, и маргиналами. Но пьяному море по колено, и наша троица плотно углубилась в бревенчато-барачный сектор. Несмотря на смену обстановки в сторону романтизма и сияния звезд над головой, перебранка между Светланой  и Глебом продолжалась. Унылые мещане, подумал Алексей, поглядывая в морозное высоко , даже здесь не могут успокоиться, видимо, это не закончится никогда. Света усилила  конфронтацию, пытаясь вбить клин между старыми друзьями Глебом и Алешей. От Алексея, смотревшего на звезды, потребовали сделать какой-то выбор. И зачем? Ему хотелось на горшок и спать. Агрессия все нарастала и после неудачно сказанного  резкого слова,Светлана Алексеевна, взвизгнув:
- Ах, вы так! –  со всего маху шарахнула ногой по стеклу первого низкого этажа. Послышался звон, но ей этого было мало, она засандалила и по второму стеклу. Горячая женщина, подумал Алеша. Но далее думать и что-то говорить,  не было времени. Хлопнула дверь, одна, другая, и появились серые тени на белом снегу.
- Братцы, ноги! – крикнул Алеша.
Друзья быстро смекнули, что сейчас их угостят  «пивком», причем в большом количестве, побежали. Двое бежали хорошо, но вот Глеб стал отставать.
-Беги су… , беги! – кричал через плечо Алексей, слыша сзади нарастающий топот.
- Не могу,  – хрипел Глеб.
- Бабки бросай, – прокричал Алеша на бегу.
Лев бросил какие-то рубли, и они веером посыпались на тротуар.
 Парни оглянулись, серые тени остановились и стали подбирать купюры.
- О , четко! Бежим быстрее, появились шансы! – крикнул вновь Алеша.
- Все! – прохрипел снова Глеб, и, поскользнувшись,  упал пластом  на снег.
-Твою мать! Придурок!– Алексей встал  бросать друга нельзя на растерзанье врагам, погибать надо вместе. Света куда-то пропала.
Толпа налетела с ходу, послышались крики и удары. Двое парней сбили Глеба с ног сразу и пинали от души. Двоим другим достался Алеша . Но тот , не смотря что под шафе,  был парень верткий и повалил одного парня в снег.  Но зато его подрезал другой. Оказавшись на спине и  на снегу, Алексей крутился как мог, и удары приходились вскользь, не причиняя особого вреда. Потом удалось вскочить и встать спиной к забору, со спины уже не зайти. Глеб  лежал в стиле «мешок»,  продолжая получать люлей, изрыгая матюки. Они его покалечат…
- Парни,  давайте договоримся? Мы же цивилизованные люди! – крикнул Алеша .
-Плати за стекло! Из- за этого он нас козлами  назвал, - сказал старший , пнув Глеба Николаевича ногой.
Понимая, что им уже не уйти, лучше раскошелиться, кости дороже.
-Сколько хочешь? – спросил Алеша.
-Четыреста штук , – сказал старший.
-Триста пятьдесят, больше нет, – ответил Алеша , – на стекло хватит. Он  понимал, что даст четыреста - скажут пятьсот, а рыться по карманам им будет сложно, для этого им окончательно нужно было нас добить.
- Хорошо! Верю! Давай бабки и расходимся! – сказал старший.
Алеша  расплатился, по-прежнему держась спиной к забору, вдруг еще будет какой подвох. Парни посчитали деньги, отдали старшему и ушли, еще раз пнув Глеба Николаевича ногой, на прощанье. Через минуту Глебушка оживился, встав на четвереньки, и вновь стал материться , пытаясь подняться.
-Уймись ты, учись бегать лучше, – с горечью сказал Алеша, подавая руку.
И вдруг, откуда ни возьмись ,появилась Светлана Алексеевна собственной персоной.
-Ах, стерва ты что наделала?! – яростно крикнул Алексей.
-Сейчас я  буду тебя  душить! – и угрожающе двинулся в ее сторону.
Глеб, наконец, встал, перестав материться , и внимательно посмотрел одним глазом в их сторону, держась рукой за второй глаз.
- Мальчики, я спряталась здесь во дворе, все слышала и плакала, горько , горько, – сказала Света.
- Ты, дурочка, что ли? Надо было орать! – остановившись, произнес Алеша.
-Видно же, что мы пьяные, нам от двоих не отбиться, а тут четверо.
- Простите меня! – Светлана   заревела снова.
-Ладно, что сейчас? Люлей мы уже получили, – сказал остывший Алексей.
- А идите вы все на…! – вдруг крикнул Глеб Николаевич. И зашагал к виднеющейся улице Ленина. Совсем немного не добежали они до света и фонарей, жаль.
- Стой, – крикнул Алеша.
- Пусть идет, пьяный дурак, – сказала Светлана.
-Помолчи, мы не лучше, – ответил Алеша.
 Глеб Николаевич, удаляясь вдаль, уже громко запел песню.
-«Я возвращался домой из дальних странствий, я возвращался домой…»
- Ишь ты, не только пИвец, но еще и пЕвец.
-Раз поет , значит очухался, ну и слава богу, – прокомментировал Алексей.
Светлана посмотрела на Алешино лицо.
-Ой, у тебя ссадины и бровь опухнет , на, приложи снег и пойдем ко мне, поставим компресс, – воскликнула она.
Алексей,  подумав, сказал:
-Пошли, все равно уже ночь, транспорт не ходит.
- Останешься у меня.
-А предки, они не поймут?!
-Ничего, я эту проблему как - нибудь  решу, – сказала Светлана.
Пешком до улицы Пушкина было недалеко. Зайдя домой, с порога Светлана громко сказала:
- Мама, Алешу жестоко избили, его нужно оставить у нас и поставить холодный компресс.
Родители,  конечно,  знали Алексея  и раньше, но таким еще не видели: в помятом пальто, с оторванным хлястиком  и некрасивым лицом в ссадинах. Мама заохала, Папа замер в дверях своей комнаты , восклицая:
-Совсем бардак в стране, по улицам невозможно стало ходить! Пусть проходит.
Какие милые интеллигентные люди, подумал Алексей, и, схватившись за бок, слегка застонал, на всякий случай.
Мама засуетилась,  причитая , и стала стелить Алеше в гостиной на диване.
Света ушла делать компресс, в ванную.
Алешу уложили на диванчик, Светлана Алексеевна, сев рядом и положив голову Алексея  на свои  пухлые коленки, стала грамотно делать компресс, поглаживая по голове , приговаривая:
- Бедняжка, как тебя побили, сейчас мы тебя вылечим.
- Конечно, вылечишь, ты же  врач высшей категории, – фальшиво простонал Алексей.
Светлана продолжала делать примочки, что-то приговаривая, а Алеша для порядка постанывать, кося глазом на комнату родителей. Ему понравилась роль пострадавшего, от злобных хулиганов. И разомлевший от ласковых прикосновений Светланы и её щебетания. Алексей подумал: давно я добивался симпатии Светланы Алексеевны, но она не обращала на меня особого внимания. И сегодня флиртовала то с Сергеем то с Глебом. Жестко с Глебом поссорилась  и получилось все глупо, некрасиво: шум, пьянка, драка, синяки, ссадины. Зато неожиданно вся симпатия и забота, и раскаяние Светланы достались именно мне. Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь.