ФЕВРАЛЬСКАЯ СТУЖА
Когда заметает снегом в эту пору – земля, словно под венец, прихорашивается…
Сверкающие под уличными фонарями снежинки хрупко и весело подмигивают, а сердце сладко сжимается, лаская душу.
Стиву накануне снилось это бесконечное и торжественное безмолвие. Слова иногда бывают совсем лишними. Главное – ощущение счастья и нежности, заполнившее каждую клеточку тела, а еще предвкушение наслаждения, способного свести с ума.
Три года так и было – чудные февральские метели, изысканная чистота и огонь в крови, который мог растопить даже ледяной звон февральской стужи.
Этой зимой в природе что-то сломалось… Снег не успевал прикрыть нежным покрывалом кучи мусора, коробки и пакеты, сложенные у баков. Грязные потеки хищно выползали мутными ручьями из дворов и сжирали свежую белизну, превращая красоту в грязь.
На душе было то же самое – муть и грязь. Беспричинная, хватающая сердце когтистой лапой тоска…
Стив спешил домой – там всегда была радость…
– Джон! – позвал Стив с порога. В ответ – настороженная и липкая тишина. Все еще надеясь, что друг просто спит, он заглянул в спальню и огляделся – никого! В огромных серых глазах плеснулась и застыла боль. – Где же ты?!
Джон пришел только через полчаса. Стиву эти тридцать минут показались Вечностью, скованной безумным космическим холодом. Но стоило только ключу зашевелиться в замке, огонь полыхнул в душе и вдохнул жизнь в застывающее тело.
Стив вышел в прихожую, где Джон стряхивал капельки растаявших снежинок с куртки и джинс. В распахнутые вопросом глаза Стива небрежно бросил:
– Чего суетишься? Заскочил по дороге в супермаркет… Ужинать будем? – и двинулся с пакетом в крохотную комнатушку, которую оба считали кухней. Не оглянувшись на Стива, выражение лица которого мгновенно преобразилось, расцвело улыбкой – заботится, все нормально!
Джон достал из пакета бутылку их любимого вина и какую-то закуску в упаковке. Потом распахнул микроволновку и сунул в ее пасть две порции…
– Я не успел! Недавно вернулся… Здорово, что ты сообразил… А давай устроим вечер при свечах? – и Стив кинулся в комнату.
Хорошо, что не оглянулся – друг криво ухмыльнулся вслед. Если бы только Стив знал, что задумал сегодня вечером самый близкий на свете человек! Всегда чуткий, всегда на одной волне, каждой клеточкой сознания ощущавший даже перемену в настроении, сегодня Стив не понял.
Вино нужно было не для «свечного» вечера, такого уютного и полного наслаждений прежде, а чтобы смягчить удар. Джон собирался поговорить и поставить точку в отношениях. Навсегда. И с каждой минутой решимость таяла. Ну, не зверь же он!
Стив метался, выплескивал нежность в попытке вернуть накал страсти прежних лет, но все было напрасно: любовь и нежность разбивались о февральский холод промерзшей незримой стены отчуждения. В какой-то момент Стив себе показался смешным и жалким – это убивало, доводило до смертной тоски.
Но Джон так и не решился. Вино дало обратный результат – расслабило и отняло решимость.
«А, как-нибудь образуется! Потом…», – подумал он и привычно позволил себя любить, не откликаясь ни душой, ни телом.
(Продолжение, возможно, последует...)