(отьрывок).
Февраль, как истинный волшебник последнего месяца зимы, ничего не оставляет без знака своего могучего чародейства - всё на Верхнем пруду и рядом с переправой сверкает тысячами крохотных звёзд, белоснежных, как ничто больше на свете. Ветви старых ив и тополей, спускающихся к самому краю заледеневшей кромки нашего пруда, покрыты незыблемой коркой холода - снег и иней серебрятся на них, придают могучим деревьям видимость невозмутимости и незыблемости. Спят древесные великаны, и сила природы видится мне в этом глубоком спокойном сне, успокоение приходит на сердце от созерцания такого воплощения сонной молчаливой силы. Там, где летом, около бюста А. С. Пушкина и сцены на воде привычно суетливо плескались важные утки, - лёд лежит толстым слоем. Аккуратно и осторожно ступаю на поверхность сонного водоёма, стараясь ничем не порушить величия окружающей среды. Медленно иду к центру пруда, и оттуда оглядываюсь: простор и красота, свежесть и свобода - так всё это прекрасно, что волей-неволей и самому мне передаётся ощущение величия. Ты чувствуешь, как сливаешься с этой зимней сказкой, становишься её частью. Замираешь, смотришь вдаль - и глаза слепит от белизны, вдыхаешь глубже морозный воздух. А какая тишина, какая неподвижность! Даже не верится самому, что во время бесконечной суеты и спешки, может сохраниться в центре Димитровграда такое место, как Верхний пруд.
2011 год.