Лес. Я иду по тропинке. Сквозь зеленое сито листвы, тянутся ко мне яркие нити солнечного утра. Как хорошо! Воздух насыщен ароматом влажного лета. Макушки сосен, причудливым узором, записали голубое небо, а птицы оглушительным птичьим перепевом, приветствуют меня. Мне легко и радостно. И я побежал раскинув в стороны руки, птицей цепляя ветки молодых березок, пропуская их между пальцев. Молодые побеги приятно щекочут ладони. Я бегу все быстрее. Стволы деревьев набегают с невероятной скоростью. Ещё немного и я полечу.
Но что же так колет в ноги. Сухая яглыця прошлогодних опавших сосновых иголок, сотнями неистовых пчёл, обжигает стопы. Как от раскаленных углей, отдергиваю ноги. Я уже не бегу. Я танцую на этом жалящем аду. Яглыця оживает злобными ежами и я подпрыгивая, пытаюсь сбежать из этого гиблого места. Но ёжики сбившись в огромную стаю, преследуют меня….
— Ну что сонько, вставай,— раздался голос из чащи. — Да кто там ещё? — кричу я. И паутину сна прерывает мутный силуэт Кирюхи в глубине печки с сосновыми ветками в руках. Я все ещё вытанцовываю в лесу и начинаю осознавать, что я на печке, а подлый Кирюха охаживает мои ноги колючими сосновыми вениками.
— Ты чего творишь, — сквозь сон прохрипел я, — С каких пор домовые решают за меня сколько мне спать? Я огляделся.
В доме уже посветлело и первые лучи зимнего солнца пробивались сквозь причудливые узоры оконного стекла. Метель давно утихла и снег жемчужной россыпью слепил восторженно, чистотой нетронутого снега. Кирюха оставил мои ноги в покое и загадочно улыбался. — Чего будил? — Спрашиваю сердито. — Дело важное — ответил Кирюха, — Леший с тобой поговорить хочет."
— Какой ещё Леший? — не понял я. — и вдруг все вспомнил : и вчерашнюю метель и странного гостя. — Ну и где твой Леший? — все ещё не верил я.
— Да вот же он, рядом сидит" —
захихикал Кирюха. Я растерянно вертел головой и никого не видел.
— Ну что ты вертишься. Ты успокойся. Не напрягайся. Взгляд свой отпусти, он сам его найдет. Эх люди, — продолжал Кирюха — вы видите только то что хотите видеть, только то во что верите и в итоге не видите почти ничего. А мы вокруг вас. Слепые вы люди. Целый мир живет рядом с вами и он вам не видим — со вздохом закончил Кирюха.
Я откликнулся к стенке, прикрыл слегка веки. Что то бормотал Кирюха, но уже не разобрать слов. Я ещё не отошёл ото сна и легко погрузился в неустойчивое состояние двух реальностей: мир с печкой и Кирюхой вытеснялся трепетным миром с неясными очертаниями. Напротив меня огромная птица. Её неподвижный взгляд, мимо меня. Он сковывал и обессиливал. Мысли становились вязкими как кисель, я не мог оторвать взгляд от этих неподвижных черных глаз.
— Кто ты? — еле смог я прошептать.
— Я хозяин леса — ответила птица. — Я давно наблюдаю за тобой — продолжала она — я видел как ты гладишь берёзки, как разговаривешь со змеями. Лес принял тебя.
— Я вспомнил, я видел тебя этим летом, — заговорил я пересохшими губами, — мы собирали чернику, и ты взлетел с ветки, и настолько были огромными твои крылья, они не помещались между деревьями. Ты летел боком почти касаясь земли крылом. Меня тогда ещё поразило как ты был огромен.
— Да — отвечал Леший, — управлять лесом мне удобно птицей. Иногда я бываю волком или лисицей а когда усталость одолеет, я вековым дубом обернусь, мыслей лишусь, и созерцаю. Лес весь во мне и я в нем, в каждой веточке или звере любом. Но трудно нам стало. Стонет лес. Губите вы его люди. Вот я и с домовым твоим об этом. Да что он, ему только дом в мыслях. А ты понимаешь лес и тебе я скажу, гибнет он, вырубаете вы его нещадно. И дуба уж почти не осталось и сосны вековой не встретишь, а ведь на них лес держится. Молодняк то пока вырастет. А зверям как быть?
Долго ещё говорила птица, да не слышал уже я, трудно удерживать себя стало в этом зыбком, в сон уходить стал. Да Кирюха уж тут как тут. — Ну что, поговорили? — спрашивает.
Я опять на печке и мутный силуэт Кирюхи. Я не отвечал, перед глазами птица, может то сон был. — Я что спал? — спросил я Кирюху. — Нет,— ответил Кирюха,— не спал ты. Ты видел его. Видел Лешего. В его мире ты был. Забыли люди про этот мир, все с науками своими, машинами, телефонами, телевизорами а наш мир уже им недоступен.
— А почему так? — Спросил я. — А заняты вы только собой, ушли вы от нас, позабыли. Главное, и не верите что есть мы и наш с вами ранее общий мир, теперь вы только в своем, вами созданном. — С печалью закончил Кирюха. — Как же не видим? — начал спорить я, - и лес мы видим и зверей. — Нет — возразил Кирюха — вы только оболочку видите, а суть вы забыли. Пойду я — сказал Кирюха и растаял.
Задумался и я, замелькали картины леса, деревьв, их ветки ласково тянулись ко мне, под ногами суетились муравьи. Сон опять одолевал меня …..