Из сборника «Этнографические этюды»
Василию Ивановичу Немирович-Данченко слово:
... Именно здесь на Сокодавере, где сегодня весело светит солнце и так хорошо себя чувствуешь, - жгли несчастных, имевших неосторожность усомниться в католическом формализме или родившихся арабами и евреями и желавших умереть в вере отцов.
Да, именно здесь, на Сокодавере, был сожжен благородный Алонсо Фуэго, самое имя котораго (Фуэго - огонь) явилось для него зловещим пророчеством. Тут же земным пламенем очищали греховную душу фра-Эстебана, имевшего дерзость, несмотря на своё монашеское платье, усомниться в праве одних людей подавать чорту на жаркое других. Тут герцог Манрике д'Оссуна крикнул Филиппу II, при виде прекрасной Элеоноры Ортис, которую вели на костер:
- Ты ли, король, дал жизнь этому божественному созданию, чтобы отнимать ее?
Д'Оссуну нельзя сжечь, - он сам, если возможно, более католик, чем король. Но его можно убить изъ-за угла, и герцога через день нашли на одной из толедских улиц распростёртым на её плитах и бездыханным, с ножом между лопатками. Сюда же переносит место действия популярнейшая между испанскими цыганами легенда о легкомыслии Филиппа II. Положим, в данном случае цыгане взяли грех на душу. Я не могу себе представить рыжего, веснущатого испанскаго Ирода с влажными руками и холодною душой увлекшимся прелестью уличной певицы... Но, говорят, глас народа - гласъ Божий... Под именем "короля Санхес" толедские гитаны подразумевали именно мрачнаго узника Эскориала Филиппа II.
Какъ известно, желая доставить удовольствие жителям благороднейшего (muy noble) и вернейшего (muy fedel) императорского города Толедо, Филиппъ II в известные дни приказывал привозить сюда отборный ассортимент живого товара для костров. Вероятно, в один из таких праздников и случилось что-либо подавшее повод цыганам найти в адской, злобной натуре венценосного палача отблеск человеческой слабости:
Был и мрачен, и суров
Дон-Санхес во время оно;
Он на казнь еретиков
Целый день смотрел с балкона.
Будто редкие плоды,
Вина тонкие, - заране
Припасалися жиды,
Колдуны и мусульмане.
И в назначенные дни,
Взяв попарно свечи в руки,
Шли процессией они
На торжественные муки.
Разодета и пестра,
Свита пышная дивилась,
Глядя, как в огне костра
Жертва связанная билась.
Сатане на завтрак раз
Шла гитана молодая,
Красотою чудных глаз
Проповедников смущая.
Не найдешь таких цариц!
С нею рая бы не надо!
Перед нею пал бы ниц
Инквизитор Торквемада.
И король был изумлен...
Сделав крестное знаменье,
Прошептал сквозь зубы он:
Боже, что за навожденье!"
- Как тебя, малютка, звать?
- "Херомита". - "Где; родилась?"
- "Я не знаю: рано мать
Умереть поторопилась".
- "Как росла ты, где; жила?"
И ему гитана смело:
- "Травкой в поле я росла,
Я жила, - где солнце грело!"
На устах гитаны смех,
Смотрит прямо без боязни...
- "За какой великий грех
Предана ты лютой казни?"
- "Говорил про то монах,
Я его не понимала;
Я всю жизнь у нас в горах
Только пела да плясала.
"В зимний холод, в летний жар
Незнакомая с страданьем,
Я жила под звон гитар
И питалась подаяньем".
- "Ну, а в ересях каких
Ты замечена доныне?"
- "Ересь?.. Право, слов таких
Не слыхать у нас в пустыне"...
- "Но тебя сожгут живой,
Это ведь мученья ада!.."
- "Чтож такое, смех какой!
Умирать ведь тоже надо?.."
В изумленье замерла
Свита, будто бы немая.
А гитана весела,
Словно птичка в утро мая.
Поражен король: - "Постой!
Ты Христа душою чтила?"
- "Я?.. Христа?.. Он кто такой?" (1),
У него она спросила.
- "Сын Мадонны, Божий Сын"...
Головой она качает:
- "Нет, спроси-ка Альбасин (2),
Там никто его не знает.
"Может быть, в Севилье есть
Человек такой - в Триане (3),
Проживают, ваша честь,
Там мудрёные цыгане.
"Промышляют ворожбой
И разсказываютъ сказки,
А у насъ народ простой,
Наше дело - только пляски".
- "В церкви ты была-ль когда?"
Отовсюду закричали.
- "Госпожи и господа,
Нас туда ведь не пускали!"
Ропот слышится кругом.
Говорит король: - "Не стану
Я теперь казнить огнем
Эту бедную гитану.
"Дело в том, что сатане
(Он отец цыганъ известно)
Получить её в огне,
Право, будет слишком лестно!
"Нет! Иначе поступить
Мы должны - Христу в угоду,
Ведь её в огонь пустить -
Всё равно, что рыбу в воду!
"Еретичку во дворец
Поместим мы очень строго.
Фра-Луис, святой отец,
С ней потрудится для Бога!
"Он её научит пусть
Всем молитвам без изъятий,
Чтобы знала наизусть
Как любой из наших братий,
"И тогда мы возведем
Ей костёр, костров всех краше,
И сожжем её на нём
В прославленье чести нашей!
"В эти дни я повелю
Всенародное моленье",-
И гитану к королю
Повели на исправленье.
Только странно, с той поры
Хоть святая Германдада
На гарроту и костры
И гнала исчадий ада,
Хоть народ со всех сторон
Как на праздник собирался,
Но король на свой балкон
Никогда не появлялся.
Во дворце зато порой
Пляска слышалась и пенье, -
Там свершал отец святой
Херомиты исправленье.
И в угоду небесам,
Донъ-Санхес, король жестокий,
Пляшет, сказывали, сам
С Херомитой черноокой...
1 По свидетельству даже таких авторитетных писателей, как Мендоса и Кальве, до сих пор многие из испанских цыган не знают Спасителя, считаясь христианами. Католические монахи умели их жечь, но не только не учили их истинам христианской религии, а даже не позволяли им ходить в церковь.
2 Гора за Гренадою со множеством пещер, где живут гитаны. О Боге они знали только потому, что милостыню просятъ "por Dios"...
3 Тріана -- севильский квартал.